На какое-то время старые звезды разгорались. Однако вскоре и этот метод перестал давать результаты. Люди далеких грядущих веков приходили в отчаяние и умирали. Некоторые спасались бегством, улетая в более молодые галактики.
Одна за другой гасли звезды, и когда-то мощная галактика покрылась пеленой тьмы. Люди покидали мир за миром. Завернувшись в силовые покрывала, несомые силой мысли, отправлялись они к далеким галактикам. Мир за миром захватывали ледяными объятьями демоны межзвездного холода… Атмосферы замерзали и покрывали планеты толстым слоем застывшего кислорода… Когда-то юные и радостные, полные жизни и устремлений миры засыпали вечным сном под толстым одеялом крепкого льда.
А человек… прошел сквозь это.
Опустевшая безжизненная галактика вращалась, завершая свой цикл, поворачиваясь в черном космическом пространстве подобно непостижимо огромному черному колесу, каждый полный оборот которого длился сто миллионов лет. Гасли последние огни, и замирал водоворот меркнущих солнц… все медленнее и медленнее… все медленнее…
И остановился…
Мертвая галактика разлетелась на куски под давлением вселенской приливной волны немыслимой силы. Светила не вращались, исчезла центробежная сила, удерживающая в единой гравитационной системе дрейфующие звезды Галактики, и они разлетелись в разные стороны. Под действием огромной силы замерзшие миры покинули свои орбиты. Выгоревшие обломки мертвых звезд, треснув, разлетались в разные стороны или с грохотом взрывались в ужасающих космических катастрофах, пробуждая в неподвижных теплых ядрах последние всплески пламени яростного термоядерного взрыва.
Величественное и непостижимое зрелище предстало перед путешественниками во времени. От концов галактики откалывались целые звездные скопления и рассыпались на составные части под давлением космической приливной волны. Десятки тысяч планет и звезд пришли во взаимодействие и, столкнувшись в космическом катаклизме, образовывали сверхновые звезды. Эти невообразимые потрясения резали и разрывали тонкую ткань космического пространства.
Наконец все успокоилось. Исчезли последние огни. Мертвые руины исчезнувшей галактики плыли в темноте, предопределяя энергетическую гибель Вселенной… На медленных и неслышных крыльях приближалось последнее движение энтропии.
Наблюдая последний акт славного и трагического финала Великой эпопеи Человечества, Тэйн почувствовал, как его переполняет восторг. Он закричал от переизбытка эмоций богоподобного опьянения, растекающегося по его венам подобно хорошему вину.
– Эй, Боги времени! Стоило пожить и помучиться, чтобы увидеть то, что мы видели! Пересечь неисчислимые миллионы лет, совершив невозможное для простого смертного, и подойти к самому краю туманной вечности… Мы – последние оставшиеся в живых люди во всей вселенной! О Боги! Если я сейчас умру, пусть об этом узнают воины и споют барды моей родной земли: я, Тэйн с планеты Зха, жил!
Глава 13
БАШНЯ
Пять путешественников чувствовали себя властелинами мироздания. Однако за тот вневременной интервал, в течение которого они летели на крыльях мысли сквозь развернувшуюся перед ними панораму грядущих эпох – отрезок времени длиной в миллиарды лет, – они почти полностью потеряли чувство индивидуального сознания. Растворившись в необыкновенном вселенском спектакле, они потеряли собственное Я!
Теперь величественный карнавал подошел к концу – судьба человечества была определена. Настало время последней страницы летописи империй и эпох, миров и столетий. Подобно завороженным зрителям, захваченным действием божественной драмы, написанной Великим Творцом, медленно и безболезненно возвращающихся к обычной жизни после окончания последнего акта, когда упал занавес и снова зажглись люстры, путешественники во времени постепенно, один за другим приходили в себя.
Они медленно осознавали, что их невероятное путешествие сквозь миллионы веков близко к своему завершению.
Завершился их полет сквозь время – головокружительная гонка на невидимых крыльях времени.
Казалось, теперь они парили – или плыли – в темном космическом пространстве на самом краю вечного небытия.
Их физические тела все еще оставались рассеянными силовыми облаками, но теперь у них появилась возможность общаться друг с другом удивительным невидимым для глаз способом.
– Смотрите! – мысленно произнес Тэйн.
Путешественники проследили за его незримым указанием и увидели, что приближаются к цели.
За гранью замерзшей темноты, в которой они медленно парили, прямо перед ними горела одинокая, последняя звезда!
Потерянный тонущий огонек, дрейфующий в невероятно темной бездне… Крошечная и одинокая, она казалась невыразимо печальной. От всех ослепительно-пламенных миллионов звезд осталась одна последняя блуждающая искорка, настойчиво сияющая на черном краю космоса. Возможно, в результате яростных космических катаклизмов, когда взрывались звезды, а умирающая галактика замедляла свое вращение и разваливалась на куски, в ее ядре произошел финальный запуск термоядерной реакции. А возможно, родилась последняя звезда, которой суждено было умереть последней… Но пока одинокий красноватый огонек слабо пульсировал в абсолютной темноте… Пока он был еще жив.
Полет вне времени постепенно замедлялся по мере приближения к звезде, указывающей им путь. Путешественники увидели вращающуюся по одинокой орбите вокруг красной звезды Последнюю Планету.
Охотники за сокровищами знали, что именно тут древние Аэалимы построили свою Башню. По мере приближения к Последней планете она увеличивалась прямо на глазах, пока не закрыла собой половину темного неба. Наиболее вероятно, что перед тем, как снова загорелось ее солнце, она успела пережить катастрофу и превратиться в мертвый мир, продрогший насквозь под заиндевелым одеялом замерзшего кислорода. Увядшая и бесплодная земля, выжженная серая пустыня. Одиноко стояли вершины истерзанных катаклизмом древних гор, чьи острые пики безжалостно терзали в течение столетий дождь и ветер, солнце и снег.
Мертвые моря протянулись безжизненными впадинами, и холодный ветер с громким шепотом проносился по опустевшему дну, ставшему равниной. А когда-то давно, миллиард лет назад, яростные ветры поднимали огромные валы зеленой воды… Но теперь не было слышно ничего, кроме шелестящей песни ветра, звучащей насмешкой над исчезнувшим морем.
Подобно бестелесным духам приближались к мертвой планете пятеро путешественников во времени. Они легли в дрейф над бледным ландшафтом, освещенный неяркими холодными лучами тусклого красного солнца.
Они пролетали над разрушенными останками поселений, строители которых либо умерли, либо улетели в новые, чуждые миры очень давно – в минувшую геологическую эпоху. Странные безымянные города далекого будущего были построены из необычного материала, над которым было не властно время. Не керамика и не пластик, блестящий и светлый, он походил на древнюю слоновую кость или старинный фарфор.
От землетрясения обрушились высокие башни и стены, осели высокие купола. Города пустовали. Только ветер с воем носился по безлюдным улицам, вздымая облака пыли. Безмолвные тени встречали путешественников. Лишь единожды они увидели жизнь и движение на широком проспекте. Ярко сверкали огни транспортных средств на магнитной тяге, везущих группы людей будущего, одетых в яркие наряды самых разных цветов. И все…
Путешественники пролетели над Последним городом и свернули на мертвую часть планеты.
Именно там, далеко впереди, на вершине старой изъеденной ветрами горы мерцали яркие вспышки поразительно насыщенного цвета, настолько неожиданные в этом мире серых красок, что невозможно было смотреть на них без содрогания.
Ярко алая, цвета свежей крови, слепленная из странного, похожего на стекло вещества, которому, казалось, чужды и изломы, и трещины – странной формы остроконечная башенка на гребне горы, казалось, тянулась к мертвому черному небу, где немощно пульсировало Последнее солнце, ожидая скорую смерть.
Подобно замку сумасшедшего Колдуна, минарет уткнул в темное небо свои зубчатые раздвоенные шпили, сотворенные в соответствии с канонами странной архитектуры, не знакомой людям, прилетевшим из далекой древней эпохи. Последние вспышки лучей умирающей звезды прочертили ярко-красные огненные полосы на сияющих стенах без единого шва.
Путешественники опустились на ровную площадку перед Башней, и их тела приобрели привычную форму. Исчезли призрачные облачка свободного сознания, способные путешествовать во времени. Перед Башней стояли люди из плоти и крови.
Ледяной ветер играл полами широкого голубого плаща Тэйна, хлопал ими как огромными крыльями, пока тот не собрал их и не обернул вокруг себя, подобно ножнам. В сверхъестественном алом свете полумертвой звезды голубой плащ искателя приключений казался коричневым. Огненная грива волос отсвечивала смертельно-черным, а золоченая бронза тела приняла наводящий ужас оттенок позеленевшей меди.
Путешественники во времени находились в странном оцепенении после чудовищной одиссеи, пронесшей их сквозь невообразимую бездну бесчисленных эпох. Некоторое время они молчали. На бледных лицах играли отблески величественной саги, чьи звенящие бессмертные вирши они видели написанными на скрижалях времени…
Иллара съежилась в своей меховой накидке. Холодный ветер раскрашивал огнем румянца ее бледное лицо, на котором блестели ниточки слез. Шастар с пылающими волосами и бородой склонил голову на грудь. Веки были полуопущены, хищный взгляд туманило раздумье.
На смертельно бледном лице Чана играли отблески все той же надменности и неутолимой жажды золота. Даже представшая перед его глазами грандиозная эпопея, иллюстрирующая абсолютную тщетность любой попытки строить или сохранять что-либо перед безжалостным окончательным разрушением, даже эта гигантская притча о человеческой изменчивости не смогла растопить ледяную крепость его намерений.
Поймав взгляд Тэйна, он жестом указал на алое строение.
Тэйн насмешливо усмехнулся. Какой смысл столь жадно стремиться к добыче, если даже звездам суждено погибнуть?
Воин расправил грудь, подставляя плечи морозному воздуху, стряхнул странное экзальтированное настроение, охватившее его, когда он смотрел Сказку о Человеке, развернувшуюся во всем величии и славе… и закончившуюся так плачевно. Он, как истинный воин, поднял голову и, глядя в холодную и угрожающую темноту неба, вызывающе потряс крепко сжатым кулаком.
Невысказанной волной нахлынули раздумья. Несмотря на тщетность и трагический финал жизни, зарождающейся только для того, чтобы умереть, одно стремление все-таки заставляло сильнее биться его несокрушимое сердце. Даже если все напрасно, если концом всех устремлений является ничто, то по крайней мере мы обладаем бесценным даром жизни и борьбы!
– И пусть конец будет таков, остальная часть торжествующей сказки принадлежит нам! – крикнул Тэйн вызов глухим, мертвым звездам.
Чан, поеживаясь от усиливающегося холода, с удивлением воззрился на него. Рубиновые глаза альбиноса покрылись влажной поволокой. Но только потому, что холодный ветер бил в лицо. В сердце Чана жила одна только жадность, но он был достаточно умен, и с изумлением смотрел на человека, увидевшего всю бесполезность жизни и тем не менее с ликованием встречающего ее.
Стоявшие под резкими порывами ветра путешественники дрожали от холода, будто их обнаженные руки и ноги покалывали острыми стальными иглами. Все взгляды были обращены на Тэйна. Искатель приключений разразился громким хохотом. Он смеялся над собой, чувствуя, как постепенно тает в нем божественное опьянение, сердце и ум очищаются от гордыни, оставляя после себя только ясность и холод. Потом Тэйн улыбнулся принцу Чану.
Он повернулся к вздымающейся в небеса Башне, походившей на окровавленный меч, вонзенный по самую рукоять в мертвую серую золу.
Наступило время для последнего акта их маленькой драмы…
Иллара почувствовала, как сжимается ее сердце. На губах возник было, но тут же смолк крик о пощаде. С полуоткрытыми губами она повернулась к Тэйну, будто пытаясь остановить его… Хрупкая рука потянулась к нему, но опустилась на полпути. Теперь все было бесполезно. Не было смысла…
Чан влажными холодными глазами буравил широкую спину Тэйна. Сильная белая рука безжизненной десницей крепко держалась за рукоять лазерного пистолета. Его сжигала и подгоняла беспощадная и испепеляющая страсть.
Шастар грустно смотрел на Принца. Его жажда золота погибла, затерялась на бесконечных просторах времени. Теперь он стремился не к сокровищу, а наполненной, теплой и насыщенной жизни.
По крайней мере, для него вопрос был решен.
Как и для Тэйна, хотя тот не вполне осознавал это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Одна за другой гасли звезды, и когда-то мощная галактика покрылась пеленой тьмы. Люди покидали мир за миром. Завернувшись в силовые покрывала, несомые силой мысли, отправлялись они к далеким галактикам. Мир за миром захватывали ледяными объятьями демоны межзвездного холода… Атмосферы замерзали и покрывали планеты толстым слоем застывшего кислорода… Когда-то юные и радостные, полные жизни и устремлений миры засыпали вечным сном под толстым одеялом крепкого льда.
А человек… прошел сквозь это.
Опустевшая безжизненная галактика вращалась, завершая свой цикл, поворачиваясь в черном космическом пространстве подобно непостижимо огромному черному колесу, каждый полный оборот которого длился сто миллионов лет. Гасли последние огни, и замирал водоворот меркнущих солнц… все медленнее и медленнее… все медленнее…
И остановился…
Мертвая галактика разлетелась на куски под давлением вселенской приливной волны немыслимой силы. Светила не вращались, исчезла центробежная сила, удерживающая в единой гравитационной системе дрейфующие звезды Галактики, и они разлетелись в разные стороны. Под действием огромной силы замерзшие миры покинули свои орбиты. Выгоревшие обломки мертвых звезд, треснув, разлетались в разные стороны или с грохотом взрывались в ужасающих космических катастрофах, пробуждая в неподвижных теплых ядрах последние всплески пламени яростного термоядерного взрыва.
Величественное и непостижимое зрелище предстало перед путешественниками во времени. От концов галактики откалывались целые звездные скопления и рассыпались на составные части под давлением космической приливной волны. Десятки тысяч планет и звезд пришли во взаимодействие и, столкнувшись в космическом катаклизме, образовывали сверхновые звезды. Эти невообразимые потрясения резали и разрывали тонкую ткань космического пространства.
Наконец все успокоилось. Исчезли последние огни. Мертвые руины исчезнувшей галактики плыли в темноте, предопределяя энергетическую гибель Вселенной… На медленных и неслышных крыльях приближалось последнее движение энтропии.
Наблюдая последний акт славного и трагического финала Великой эпопеи Человечества, Тэйн почувствовал, как его переполняет восторг. Он закричал от переизбытка эмоций богоподобного опьянения, растекающегося по его венам подобно хорошему вину.
– Эй, Боги времени! Стоило пожить и помучиться, чтобы увидеть то, что мы видели! Пересечь неисчислимые миллионы лет, совершив невозможное для простого смертного, и подойти к самому краю туманной вечности… Мы – последние оставшиеся в живых люди во всей вселенной! О Боги! Если я сейчас умру, пусть об этом узнают воины и споют барды моей родной земли: я, Тэйн с планеты Зха, жил!
Глава 13
БАШНЯ
Пять путешественников чувствовали себя властелинами мироздания. Однако за тот вневременной интервал, в течение которого они летели на крыльях мысли сквозь развернувшуюся перед ними панораму грядущих эпох – отрезок времени длиной в миллиарды лет, – они почти полностью потеряли чувство индивидуального сознания. Растворившись в необыкновенном вселенском спектакле, они потеряли собственное Я!
Теперь величественный карнавал подошел к концу – судьба человечества была определена. Настало время последней страницы летописи империй и эпох, миров и столетий. Подобно завороженным зрителям, захваченным действием божественной драмы, написанной Великим Творцом, медленно и безболезненно возвращающихся к обычной жизни после окончания последнего акта, когда упал занавес и снова зажглись люстры, путешественники во времени постепенно, один за другим приходили в себя.
Они медленно осознавали, что их невероятное путешествие сквозь миллионы веков близко к своему завершению.
Завершился их полет сквозь время – головокружительная гонка на невидимых крыльях времени.
Казалось, теперь они парили – или плыли – в темном космическом пространстве на самом краю вечного небытия.
Их физические тела все еще оставались рассеянными силовыми облаками, но теперь у них появилась возможность общаться друг с другом удивительным невидимым для глаз способом.
– Смотрите! – мысленно произнес Тэйн.
Путешественники проследили за его незримым указанием и увидели, что приближаются к цели.
За гранью замерзшей темноты, в которой они медленно парили, прямо перед ними горела одинокая, последняя звезда!
Потерянный тонущий огонек, дрейфующий в невероятно темной бездне… Крошечная и одинокая, она казалась невыразимо печальной. От всех ослепительно-пламенных миллионов звезд осталась одна последняя блуждающая искорка, настойчиво сияющая на черном краю космоса. Возможно, в результате яростных космических катаклизмов, когда взрывались звезды, а умирающая галактика замедляла свое вращение и разваливалась на куски, в ее ядре произошел финальный запуск термоядерной реакции. А возможно, родилась последняя звезда, которой суждено было умереть последней… Но пока одинокий красноватый огонек слабо пульсировал в абсолютной темноте… Пока он был еще жив.
Полет вне времени постепенно замедлялся по мере приближения к звезде, указывающей им путь. Путешественники увидели вращающуюся по одинокой орбите вокруг красной звезды Последнюю Планету.
Охотники за сокровищами знали, что именно тут древние Аэалимы построили свою Башню. По мере приближения к Последней планете она увеличивалась прямо на глазах, пока не закрыла собой половину темного неба. Наиболее вероятно, что перед тем, как снова загорелось ее солнце, она успела пережить катастрофу и превратиться в мертвый мир, продрогший насквозь под заиндевелым одеялом замерзшего кислорода. Увядшая и бесплодная земля, выжженная серая пустыня. Одиноко стояли вершины истерзанных катаклизмом древних гор, чьи острые пики безжалостно терзали в течение столетий дождь и ветер, солнце и снег.
Мертвые моря протянулись безжизненными впадинами, и холодный ветер с громким шепотом проносился по опустевшему дну, ставшему равниной. А когда-то давно, миллиард лет назад, яростные ветры поднимали огромные валы зеленой воды… Но теперь не было слышно ничего, кроме шелестящей песни ветра, звучащей насмешкой над исчезнувшим морем.
Подобно бестелесным духам приближались к мертвой планете пятеро путешественников во времени. Они легли в дрейф над бледным ландшафтом, освещенный неяркими холодными лучами тусклого красного солнца.
Они пролетали над разрушенными останками поселений, строители которых либо умерли, либо улетели в новые, чуждые миры очень давно – в минувшую геологическую эпоху. Странные безымянные города далекого будущего были построены из необычного материала, над которым было не властно время. Не керамика и не пластик, блестящий и светлый, он походил на древнюю слоновую кость или старинный фарфор.
От землетрясения обрушились высокие башни и стены, осели высокие купола. Города пустовали. Только ветер с воем носился по безлюдным улицам, вздымая облака пыли. Безмолвные тени встречали путешественников. Лишь единожды они увидели жизнь и движение на широком проспекте. Ярко сверкали огни транспортных средств на магнитной тяге, везущих группы людей будущего, одетых в яркие наряды самых разных цветов. И все…
Путешественники пролетели над Последним городом и свернули на мертвую часть планеты.
Именно там, далеко впереди, на вершине старой изъеденной ветрами горы мерцали яркие вспышки поразительно насыщенного цвета, настолько неожиданные в этом мире серых красок, что невозможно было смотреть на них без содрогания.
Ярко алая, цвета свежей крови, слепленная из странного, похожего на стекло вещества, которому, казалось, чужды и изломы, и трещины – странной формы остроконечная башенка на гребне горы, казалось, тянулась к мертвому черному небу, где немощно пульсировало Последнее солнце, ожидая скорую смерть.
Подобно замку сумасшедшего Колдуна, минарет уткнул в темное небо свои зубчатые раздвоенные шпили, сотворенные в соответствии с канонами странной архитектуры, не знакомой людям, прилетевшим из далекой древней эпохи. Последние вспышки лучей умирающей звезды прочертили ярко-красные огненные полосы на сияющих стенах без единого шва.
Путешественники опустились на ровную площадку перед Башней, и их тела приобрели привычную форму. Исчезли призрачные облачка свободного сознания, способные путешествовать во времени. Перед Башней стояли люди из плоти и крови.
Ледяной ветер играл полами широкого голубого плаща Тэйна, хлопал ими как огромными крыльями, пока тот не собрал их и не обернул вокруг себя, подобно ножнам. В сверхъестественном алом свете полумертвой звезды голубой плащ искателя приключений казался коричневым. Огненная грива волос отсвечивала смертельно-черным, а золоченая бронза тела приняла наводящий ужас оттенок позеленевшей меди.
Путешественники во времени находились в странном оцепенении после чудовищной одиссеи, пронесшей их сквозь невообразимую бездну бесчисленных эпох. Некоторое время они молчали. На бледных лицах играли отблески величественной саги, чьи звенящие бессмертные вирши они видели написанными на скрижалях времени…
Иллара съежилась в своей меховой накидке. Холодный ветер раскрашивал огнем румянца ее бледное лицо, на котором блестели ниточки слез. Шастар с пылающими волосами и бородой склонил голову на грудь. Веки были полуопущены, хищный взгляд туманило раздумье.
На смертельно бледном лице Чана играли отблески все той же надменности и неутолимой жажды золота. Даже представшая перед его глазами грандиозная эпопея, иллюстрирующая абсолютную тщетность любой попытки строить или сохранять что-либо перед безжалостным окончательным разрушением, даже эта гигантская притча о человеческой изменчивости не смогла растопить ледяную крепость его намерений.
Поймав взгляд Тэйна, он жестом указал на алое строение.
Тэйн насмешливо усмехнулся. Какой смысл столь жадно стремиться к добыче, если даже звездам суждено погибнуть?
Воин расправил грудь, подставляя плечи морозному воздуху, стряхнул странное экзальтированное настроение, охватившее его, когда он смотрел Сказку о Человеке, развернувшуюся во всем величии и славе… и закончившуюся так плачевно. Он, как истинный воин, поднял голову и, глядя в холодную и угрожающую темноту неба, вызывающе потряс крепко сжатым кулаком.
Невысказанной волной нахлынули раздумья. Несмотря на тщетность и трагический финал жизни, зарождающейся только для того, чтобы умереть, одно стремление все-таки заставляло сильнее биться его несокрушимое сердце. Даже если все напрасно, если концом всех устремлений является ничто, то по крайней мере мы обладаем бесценным даром жизни и борьбы!
– И пусть конец будет таков, остальная часть торжествующей сказки принадлежит нам! – крикнул Тэйн вызов глухим, мертвым звездам.
Чан, поеживаясь от усиливающегося холода, с удивлением воззрился на него. Рубиновые глаза альбиноса покрылись влажной поволокой. Но только потому, что холодный ветер бил в лицо. В сердце Чана жила одна только жадность, но он был достаточно умен, и с изумлением смотрел на человека, увидевшего всю бесполезность жизни и тем не менее с ликованием встречающего ее.
Стоявшие под резкими порывами ветра путешественники дрожали от холода, будто их обнаженные руки и ноги покалывали острыми стальными иглами. Все взгляды были обращены на Тэйна. Искатель приключений разразился громким хохотом. Он смеялся над собой, чувствуя, как постепенно тает в нем божественное опьянение, сердце и ум очищаются от гордыни, оставляя после себя только ясность и холод. Потом Тэйн улыбнулся принцу Чану.
Он повернулся к вздымающейся в небеса Башне, походившей на окровавленный меч, вонзенный по самую рукоять в мертвую серую золу.
Наступило время для последнего акта их маленькой драмы…
Иллара почувствовала, как сжимается ее сердце. На губах возник было, но тут же смолк крик о пощаде. С полуоткрытыми губами она повернулась к Тэйну, будто пытаясь остановить его… Хрупкая рука потянулась к нему, но опустилась на полпути. Теперь все было бесполезно. Не было смысла…
Чан влажными холодными глазами буравил широкую спину Тэйна. Сильная белая рука безжизненной десницей крепко держалась за рукоять лазерного пистолета. Его сжигала и подгоняла беспощадная и испепеляющая страсть.
Шастар грустно смотрел на Принца. Его жажда золота погибла, затерялась на бесконечных просторах времени. Теперь он стремился не к сокровищу, а наполненной, теплой и насыщенной жизни.
По крайней мере, для него вопрос был решен.
Как и для Тэйна, хотя тот не вполне осознавал это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16