Разумеется, бросать в желоб предметы, которые могут его засорить, строго запрещено.
В открытых сводчатых окнах сидели торговцы. На временных прилавках — откидывающихся досках, прикрепленных петлями к подоконникам, — перед ними громоздились фрукты, пряности, изделия из камня и дерева, украшения из меди или бронзы с великолепными самоцветами или грубо вырезанными геммами. В полумраке из лавчонок, при желтом свете масляных лампад, необходимых здесь даже днем, кипела своя жизнь: женщины хлопотали по хозяйству, дети плакали или смеялись, и всюду вертелись пющи — маленькие четвероногие, заменявшие на Эльдорадо собак. Торговцы зазывали клиентов, покупатели торговались, не жалея глоток, а откуда-то с верхних этажей доносилась варварская музыка и визгливое пение. Солдаты шли впереди путников, беззлобно, но решительно расталкивая горожан тупыми концами своих пик. Никто не протестовал, и Стелле показалось, что этот примитивный народ, в сущности, очень добродушен. Улица шла вверх, лавки становились все крупнее, а освещение их — все ярче, и вдруг они очутились на втором, более широком бульваре, за которым было кольцо внутренних стен, чуть пониже внешних. За стенами зеленели кроны высоких деревьев.
— Мы прошли через квартал торговцев и ремесленников, — пояснил Тераи. — Вернее — через пояс таких кварталов. Улицы там нарочито узкие: это облегчает их оборону, если враг ворвется в город, а такое случалось уже пять раз за историю Кинтана.
— Но и поджечь такое скопище тоже, наверно, легко?
— Дома построены из стволов почти несгораемого дерева. Конечно, пожары иногда бывают, но не приносят большого ущерба: у них здесь превосходная пожарная служба!
Они проникли за вторую ограду через укрепленный вход. Эскорт остался позади, с ними вошел внутрь только капитан Офти-Тика. Стелла вскрикнула от восхищения: внутренний город был совсем иным! Широкие перпендикулярные аллеи делили его на зеленые квадраты садов, в глубине которых прятались каменные длинные низкие здания с рядами стройных колонн по фасадам. Контраст был настолько разителен, что она не удержалась от возгласа:
— Наконец-то настоящая цивилизация!
Тераи обернулся к ней с насмешливой улыбкой.
— Да, цивилизация. А вы знаете, на чем она основана? На рабстве! Подобную роскошь в этом обществе, не знающем иного источника энергии, кроме мускульной силы, может обеспечить только рабство. Впрочем, с рабами здесь обращаются сравнительно мягко. Во всяком случае, так было раньше…
— Что вы хотите этим сказать?
— Объясню потом. А сейчас попробую что-нибудь выудить у этого добряка Тики.
Он снова оживленно заговорил с капитаном стражи. Лаэле приблизилась к Стелле.
— Плохое место! Стены, стены…
— Вы никогда здесь не бывали раньше, Лаэле?
— Нет. Тераи — часто. Я — нет.
— Но почему?
— Потому что у нее не было такой возможности, мадемуазель, — вмешался геолог. — И я уже спрашиваю себя, не сглупил ли я, пригласив сюда вас обеих.
— Вы чего-то опасаетесь?
— Сам пока не знаю. Но с тех пор, как я последний раз был в Кинтане, здесь произошли странные перемены. Поговорим об этом после. Вот мой дом.
Он указал на великолепное здание из красного камня, похожее по стилю на другие дома внутреннего города. Однако оно стояло на возвышении за сплошной оградой. Проходя в парк через сводчатые ворота, Стелла удивилась высоте и толщине стен:
— Настоящая крепость!
— Вот именно, на сей раз вы не ошиблись. По длинной аллее, затененной деревьями с широкими темно-зелеными листьями, они поднялись к дому. Группа кеноитов, мужчин и женщин, ожидала их. Завидев Тераи, они упали на колени, выражая возгласами и жестами свою радость.
— Это ваши рабы?
Он обернулся, глаза его гневно сверкнули.
— У меня нет рабов, мадемуазель! Да, они были рабами, пока я их не выкупил. Но теперь они такие же свободные люди, как вы или я!
Он поднялся по семи ступеням на террасу, повернулся к маленькой группе и заговорил, указывая то на Лаэле, то на Стеллу, то на воинов ихамбэ. Стоя чуть поодаль, капитан стражи улыбался во весь рот молоденькой прелестной ке-ноитке. Когда Тераи умолк, слуги разбежались с радостными возгласами.
— Я представил вас, — объяснил Тераи. — Лаэле как хозяйку дома, вас как могущественную принцессу с далекой планеты. Тену-Шика, подойди!
Девушка, которой улыбался капитан стражи, приблизилась.
— Она будет заботиться о вас, Стелла. Тену-Шика родилась в Порт-Металле и знает немного английский. Она отведет вас в вашу комнату.
— Пожалуйста, принцесса! — проговорила девушка звонким голосом.
Стелла последовала за ней по длинному белокаменному коридору с полом из разноцветного мрамора; в стенных нишах здесь стояли удивительные статуи, изображавшие людей или животных. Высокая дверь черного дерева распахнулась перед ней, и она вошла в предназначенную для нее комнату. Это был просторный квадратный зал, сообщавшийся с внутренним двориком, посередине которого журчал фонтан. Вся меблировка состояла из низкой деревянной кровати с резными ножками в форме тигриных голов, пестрых драпировок на стенах, квадратного стола и двух стульев на толстом ковре. Но рядом находилась маленькая комнатка с бассейном в несколько квадратных метров, большим зеркалом из полированной бронзы и низким туалетным столиком. В углублении стены висели кеноитские одеяния.
— Господин надеется, что в этих покоях вам будет удобно. Если я вам понадоблюсь, ударьте в гонг.
— Останься, Тену-Шика!
— Как вам будет угодно, принцесса.
— Не называй меня так, мне неловко. Я хотела бы принять ванну. У вас есть мыло?
— Да, мыло с Земли. Вот в этой красной коробочке. Стелла разделась и с наслаждением погрузилась в прохладную воду.
— Целую неделю не испытывала такого блаженства! В Ируандике нельзя купаться…
— Что вы, госпожа! Там столько милу и спирусов!
— Скажи, Тену… можно тебя называть так? Мой народ не любит слишком длинных имен…
— Тогда называйте меня Шика.
— Скажи, Шика, ты была рабыней?
— Увы, да! Когда я была совсем маленькой, меня захватили богалы, эти бандиты с холмов к западу от Порт-Металла, и продали на рынке в Тембег-Хо. К счастью, хозяин попался добрый, меня наказывали плетью всего два раза…
— Плетью?
— Да, за то, что я воровала на кухне варенье из тинды. А потом мой хозяин умер, и меня продали торговцу рабами, который привел нас всех в Кинтан. Здесь меня и выкупил Россе Муту. Я боялась, он был такой большой, такой грозный! Но едва мы пришли в его дом, он дал мне свободу.
— И ты осталась здесь?
— Мои родители умерли, их убили богалы. В Порт-Металле у меня никого не было. А здесь со мной ласковы, и платят хорошо.
— Остальные слуги так же свободны, как ты?
— Да. Господин не хочет в доме рабов. Он говорит, что продавать людей — плохо!
— А что ты сама об этом думаешь?
— Господин всегда справедлив! Разве на Земле есть рабы?
— Конечно, нет! Правда, были, но очень давно.
— Значит, Земля хорошая планета, хотя наш господии и не любит ее. Нет, он не может ошибаться! Должно быть, в на Земле немало плохого!
Стелла рассмеялась.
— Да, но есть и немало хорошего. Ты, наверное, преклоняешься перед господином Лапрадом?
— Это не простой человек, госпожа! Это почти бог. Он может убить любого воина ударом кулака! Он бегает быстрее всех, поднимает тяжести вдвое больше любого, и он знает все! Он…
— Конечно, он необычайный человек.. А что вы думаете о его жене и его друзьях? Шика замялась.
— Могу я говорить искренне? Вы не скажете господину?
— Обещаю!
— Я не знаю госпожу Лаэле. Остальные… остальные это дикари! О, я не осуждаю господина! У него надежные телохранители. Здесь все боятся ихамбэ.
— Почему? Разве они нападают на Кено?
— Нет, теперь не нападают, с тех пор, как господин подружился с нами. Раньше они жгли наши деревни, убивали мужчин, похищали женщин. Но племена кинфу на севере еще хуже! Они никогда не нападают в открытую, только если их в десять раз больше.
— А кто этот капитан, с которым ты говорила? Юная кеноитка покраснела.
— Он хочет на мне жениться.
— А ты?
— Я бы согласилась, но я не смею.
— Почему же?
— Если я уйду от господина, придется оставить Кинтан. Здесь стало плохо, опасно. А Тика должен быть в городе, пока не станет большим начальником. Тогда его сделают наместником провинции на северной границе, и я с радостью пойду за ним.
— Несмотря на этих страшных кинфу?
— Здесь сейчас страшнее. Пока господин с нами, я ничего не боюсь. Но без него я не согласилась бы жить в Кинтане. Если господин захочет, он вам сам расскажет.
— То, что ты была рабыней, не помешает тебе выйти за офицера?
— Нет. А почему? Я родилась свободной и сейчас свободна.
— Что ж, пожелаю тебе счастья, Шика! Помоги мне вытереться.
— Вы не можете надеть ваше платье, госпожа, — оно грязное и рваное. Прикажите, и я закажу вам такое же. А пока — здесь довольно всякой одежды, если только вы согласитесь носить наши наряды.
— У меня с собой было не одно платье! Увы, наверное, в них сейчас щеголяют жены умбуру!
— Вы прошли через страну умбуру? С господином?
— Да, и потеряли там все свои вещи.
— Без него вы потеряли бы там жизнь! Вот это вам наверняка пойдет.
Она показала длинную полосу бледно-зеленой ткани, ловко обернула ею Стеллу несколько раз и закрепила ткань бронзовыми заколками.
— Позвольте мне вас причесать! У вас волосы как красное золото! Здесь ни у кого нет подобных. Но почему они такие короткие?
— Такова наша мода.
— Какая жалость! У вас кожа белая-белая, вы такая высокая — почему только господин выбрал эту дикарку, а не вас?
Продолжая болтать, она причесала Стеллу, умастила ее лицо нежным кремом с легким запахом горького миндаля.
— Ну вот! Теперь вы прекраснее жены самого императора!
Стелла посмотрела в зеркало. Живописные складки подчеркивали стройность ее фигуры, волосы были уложены гордым венцом, и она вынуждена была признать, что в таком виде имела бы успех на любом приеме, даже в Нью-Йорке. Шика надела ей на шею ожерелье из зеленых камней, в которых Стелла с изумлением узнала грубо ограненные, но великолепные изумруды.
— Это подарок господина.
— Я не могу его принять! На Земле эти камни стоят целое состояние!
— И здесь тоже, но господин очень богат.
— Вы готовы, Стелла? — прогремел за дверью голос Тераи.
— Да, войдите!
Он восхищенно присвистнул и поклонился.
— Привет тебе, принцесса варварской страны!
— Благодарю за комплимент, но я, право же, не могу принять такой подарок.
— Не придавайте значения! — шепнул он и добавил:
— У меня таких камешков десятки кило. Сумасшедшее везение, не больше. Три года назад в горах Кунава наткнулся на фантастическое гнездо! Жаль только, что у здешних мастеров нет сноровки и приспособлений, чтобы их как следует отшлифовать. Но вам это сделают в Нью-Йорке ювелиры фирмы Леви и Якобсон. Пойдемте к столу. А после обеда у нас будет серьезный разговор.
Тераи разложил на столе карту Кинтана.
— Смотрите, Стелла, город поразительно удобен для обороны! Между петлей Ируандики и рекой Камара, которая впадает в Ируандику ниже города, местность образует округлую возвышенность; на ней и стоит Кинтан. Самую высокую точку занимает императорский дворец. В узком проходе между обеими реками второй холм, вернее — гряда Храту. вытянутая с юга-востока на северо-северо-запад, почти полностью преграждает подступы. Внешние укрепления идут по берегам рек и по краю этой гряды. Ее вершина выровнена и служит плацем для военных парадов. На южной стороне плаца стоит древний храм богини Беельбы. Мой дом находится здесь, у подножия западного склона гряды.
— Вы сами построили такой пышный дворец?
— Нет, я купил его у принца Софана, племянника старого императора. Как видите, Кинтан легко оборонять. Кеноиты, или кеноабы, как они сами себя называют, парадоксальный народ: у них великолепная армия, хорошо обученная, хорошо вооруженная, с прекрасными офицерами и военными инженерами, но воинственности у них ни на грош! В основном это нация торговцев, земледельцев и ремесленников.
— Какой у них общественный строй?
— Классический рабовладельческий. Во главе — император, затем знать, вернее — вожди, потому что у них нет родовой знати, далее — жрецы, торговцы, солдаты, ремесленники, земледельцы и, наконец, рабы. Я перечисляю всех по нисходящей.
— А религия?
— Умеренный политеизм. Много богов, но только два главных: небесный бог Клон, повелитель молний, ветра, дождя и тому подобное, и богиня Беельба, богиня земли, вод и плодородия, животных и растений. Разумеется, жрецы обоих божеств не жалуют друг друга. Я подозреваю, что корни вражды уходят в далекое прошлое, когда происходило слияние древней туземной религии с религией воинственных завоевателей, но это было очень давно. Я в хороших отношениях, вернее — был в хороших отношениях с обеими партиями. Но, похоже, поклонники Беельбы перешли в наступление. По-видимому, это они убили старого императора, чтобы возвести на трон его племянника Ойготана, брата Софана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
В открытых сводчатых окнах сидели торговцы. На временных прилавках — откидывающихся досках, прикрепленных петлями к подоконникам, — перед ними громоздились фрукты, пряности, изделия из камня и дерева, украшения из меди или бронзы с великолепными самоцветами или грубо вырезанными геммами. В полумраке из лавчонок, при желтом свете масляных лампад, необходимых здесь даже днем, кипела своя жизнь: женщины хлопотали по хозяйству, дети плакали или смеялись, и всюду вертелись пющи — маленькие четвероногие, заменявшие на Эльдорадо собак. Торговцы зазывали клиентов, покупатели торговались, не жалея глоток, а откуда-то с верхних этажей доносилась варварская музыка и визгливое пение. Солдаты шли впереди путников, беззлобно, но решительно расталкивая горожан тупыми концами своих пик. Никто не протестовал, и Стелле показалось, что этот примитивный народ, в сущности, очень добродушен. Улица шла вверх, лавки становились все крупнее, а освещение их — все ярче, и вдруг они очутились на втором, более широком бульваре, за которым было кольцо внутренних стен, чуть пониже внешних. За стенами зеленели кроны высоких деревьев.
— Мы прошли через квартал торговцев и ремесленников, — пояснил Тераи. — Вернее — через пояс таких кварталов. Улицы там нарочито узкие: это облегчает их оборону, если враг ворвется в город, а такое случалось уже пять раз за историю Кинтана.
— Но и поджечь такое скопище тоже, наверно, легко?
— Дома построены из стволов почти несгораемого дерева. Конечно, пожары иногда бывают, но не приносят большого ущерба: у них здесь превосходная пожарная служба!
Они проникли за вторую ограду через укрепленный вход. Эскорт остался позади, с ними вошел внутрь только капитан Офти-Тика. Стелла вскрикнула от восхищения: внутренний город был совсем иным! Широкие перпендикулярные аллеи делили его на зеленые квадраты садов, в глубине которых прятались каменные длинные низкие здания с рядами стройных колонн по фасадам. Контраст был настолько разителен, что она не удержалась от возгласа:
— Наконец-то настоящая цивилизация!
Тераи обернулся к ней с насмешливой улыбкой.
— Да, цивилизация. А вы знаете, на чем она основана? На рабстве! Подобную роскошь в этом обществе, не знающем иного источника энергии, кроме мускульной силы, может обеспечить только рабство. Впрочем, с рабами здесь обращаются сравнительно мягко. Во всяком случае, так было раньше…
— Что вы хотите этим сказать?
— Объясню потом. А сейчас попробую что-нибудь выудить у этого добряка Тики.
Он снова оживленно заговорил с капитаном стражи. Лаэле приблизилась к Стелле.
— Плохое место! Стены, стены…
— Вы никогда здесь не бывали раньше, Лаэле?
— Нет. Тераи — часто. Я — нет.
— Но почему?
— Потому что у нее не было такой возможности, мадемуазель, — вмешался геолог. — И я уже спрашиваю себя, не сглупил ли я, пригласив сюда вас обеих.
— Вы чего-то опасаетесь?
— Сам пока не знаю. Но с тех пор, как я последний раз был в Кинтане, здесь произошли странные перемены. Поговорим об этом после. Вот мой дом.
Он указал на великолепное здание из красного камня, похожее по стилю на другие дома внутреннего города. Однако оно стояло на возвышении за сплошной оградой. Проходя в парк через сводчатые ворота, Стелла удивилась высоте и толщине стен:
— Настоящая крепость!
— Вот именно, на сей раз вы не ошиблись. По длинной аллее, затененной деревьями с широкими темно-зелеными листьями, они поднялись к дому. Группа кеноитов, мужчин и женщин, ожидала их. Завидев Тераи, они упали на колени, выражая возгласами и жестами свою радость.
— Это ваши рабы?
Он обернулся, глаза его гневно сверкнули.
— У меня нет рабов, мадемуазель! Да, они были рабами, пока я их не выкупил. Но теперь они такие же свободные люди, как вы или я!
Он поднялся по семи ступеням на террасу, повернулся к маленькой группе и заговорил, указывая то на Лаэле, то на Стеллу, то на воинов ихамбэ. Стоя чуть поодаль, капитан стражи улыбался во весь рот молоденькой прелестной ке-ноитке. Когда Тераи умолк, слуги разбежались с радостными возгласами.
— Я представил вас, — объяснил Тераи. — Лаэле как хозяйку дома, вас как могущественную принцессу с далекой планеты. Тену-Шика, подойди!
Девушка, которой улыбался капитан стражи, приблизилась.
— Она будет заботиться о вас, Стелла. Тену-Шика родилась в Порт-Металле и знает немного английский. Она отведет вас в вашу комнату.
— Пожалуйста, принцесса! — проговорила девушка звонким голосом.
Стелла последовала за ней по длинному белокаменному коридору с полом из разноцветного мрамора; в стенных нишах здесь стояли удивительные статуи, изображавшие людей или животных. Высокая дверь черного дерева распахнулась перед ней, и она вошла в предназначенную для нее комнату. Это был просторный квадратный зал, сообщавшийся с внутренним двориком, посередине которого журчал фонтан. Вся меблировка состояла из низкой деревянной кровати с резными ножками в форме тигриных голов, пестрых драпировок на стенах, квадратного стола и двух стульев на толстом ковре. Но рядом находилась маленькая комнатка с бассейном в несколько квадратных метров, большим зеркалом из полированной бронзы и низким туалетным столиком. В углублении стены висели кеноитские одеяния.
— Господин надеется, что в этих покоях вам будет удобно. Если я вам понадоблюсь, ударьте в гонг.
— Останься, Тену-Шика!
— Как вам будет угодно, принцесса.
— Не называй меня так, мне неловко. Я хотела бы принять ванну. У вас есть мыло?
— Да, мыло с Земли. Вот в этой красной коробочке. Стелла разделась и с наслаждением погрузилась в прохладную воду.
— Целую неделю не испытывала такого блаженства! В Ируандике нельзя купаться…
— Что вы, госпожа! Там столько милу и спирусов!
— Скажи, Тену… можно тебя называть так? Мой народ не любит слишком длинных имен…
— Тогда называйте меня Шика.
— Скажи, Шика, ты была рабыней?
— Увы, да! Когда я была совсем маленькой, меня захватили богалы, эти бандиты с холмов к западу от Порт-Металла, и продали на рынке в Тембег-Хо. К счастью, хозяин попался добрый, меня наказывали плетью всего два раза…
— Плетью?
— Да, за то, что я воровала на кухне варенье из тинды. А потом мой хозяин умер, и меня продали торговцу рабами, который привел нас всех в Кинтан. Здесь меня и выкупил Россе Муту. Я боялась, он был такой большой, такой грозный! Но едва мы пришли в его дом, он дал мне свободу.
— И ты осталась здесь?
— Мои родители умерли, их убили богалы. В Порт-Металле у меня никого не было. А здесь со мной ласковы, и платят хорошо.
— Остальные слуги так же свободны, как ты?
— Да. Господин не хочет в доме рабов. Он говорит, что продавать людей — плохо!
— А что ты сама об этом думаешь?
— Господин всегда справедлив! Разве на Земле есть рабы?
— Конечно, нет! Правда, были, но очень давно.
— Значит, Земля хорошая планета, хотя наш господии и не любит ее. Нет, он не может ошибаться! Должно быть, в на Земле немало плохого!
Стелла рассмеялась.
— Да, но есть и немало хорошего. Ты, наверное, преклоняешься перед господином Лапрадом?
— Это не простой человек, госпожа! Это почти бог. Он может убить любого воина ударом кулака! Он бегает быстрее всех, поднимает тяжести вдвое больше любого, и он знает все! Он…
— Конечно, он необычайный человек.. А что вы думаете о его жене и его друзьях? Шика замялась.
— Могу я говорить искренне? Вы не скажете господину?
— Обещаю!
— Я не знаю госпожу Лаэле. Остальные… остальные это дикари! О, я не осуждаю господина! У него надежные телохранители. Здесь все боятся ихамбэ.
— Почему? Разве они нападают на Кено?
— Нет, теперь не нападают, с тех пор, как господин подружился с нами. Раньше они жгли наши деревни, убивали мужчин, похищали женщин. Но племена кинфу на севере еще хуже! Они никогда не нападают в открытую, только если их в десять раз больше.
— А кто этот капитан, с которым ты говорила? Юная кеноитка покраснела.
— Он хочет на мне жениться.
— А ты?
— Я бы согласилась, но я не смею.
— Почему же?
— Если я уйду от господина, придется оставить Кинтан. Здесь стало плохо, опасно. А Тика должен быть в городе, пока не станет большим начальником. Тогда его сделают наместником провинции на северной границе, и я с радостью пойду за ним.
— Несмотря на этих страшных кинфу?
— Здесь сейчас страшнее. Пока господин с нами, я ничего не боюсь. Но без него я не согласилась бы жить в Кинтане. Если господин захочет, он вам сам расскажет.
— То, что ты была рабыней, не помешает тебе выйти за офицера?
— Нет. А почему? Я родилась свободной и сейчас свободна.
— Что ж, пожелаю тебе счастья, Шика! Помоги мне вытереться.
— Вы не можете надеть ваше платье, госпожа, — оно грязное и рваное. Прикажите, и я закажу вам такое же. А пока — здесь довольно всякой одежды, если только вы согласитесь носить наши наряды.
— У меня с собой было не одно платье! Увы, наверное, в них сейчас щеголяют жены умбуру!
— Вы прошли через страну умбуру? С господином?
— Да, и потеряли там все свои вещи.
— Без него вы потеряли бы там жизнь! Вот это вам наверняка пойдет.
Она показала длинную полосу бледно-зеленой ткани, ловко обернула ею Стеллу несколько раз и закрепила ткань бронзовыми заколками.
— Позвольте мне вас причесать! У вас волосы как красное золото! Здесь ни у кого нет подобных. Но почему они такие короткие?
— Такова наша мода.
— Какая жалость! У вас кожа белая-белая, вы такая высокая — почему только господин выбрал эту дикарку, а не вас?
Продолжая болтать, она причесала Стеллу, умастила ее лицо нежным кремом с легким запахом горького миндаля.
— Ну вот! Теперь вы прекраснее жены самого императора!
Стелла посмотрела в зеркало. Живописные складки подчеркивали стройность ее фигуры, волосы были уложены гордым венцом, и она вынуждена была признать, что в таком виде имела бы успех на любом приеме, даже в Нью-Йорке. Шика надела ей на шею ожерелье из зеленых камней, в которых Стелла с изумлением узнала грубо ограненные, но великолепные изумруды.
— Это подарок господина.
— Я не могу его принять! На Земле эти камни стоят целое состояние!
— И здесь тоже, но господин очень богат.
— Вы готовы, Стелла? — прогремел за дверью голос Тераи.
— Да, войдите!
Он восхищенно присвистнул и поклонился.
— Привет тебе, принцесса варварской страны!
— Благодарю за комплимент, но я, право же, не могу принять такой подарок.
— Не придавайте значения! — шепнул он и добавил:
— У меня таких камешков десятки кило. Сумасшедшее везение, не больше. Три года назад в горах Кунава наткнулся на фантастическое гнездо! Жаль только, что у здешних мастеров нет сноровки и приспособлений, чтобы их как следует отшлифовать. Но вам это сделают в Нью-Йорке ювелиры фирмы Леви и Якобсон. Пойдемте к столу. А после обеда у нас будет серьезный разговор.
Тераи разложил на столе карту Кинтана.
— Смотрите, Стелла, город поразительно удобен для обороны! Между петлей Ируандики и рекой Камара, которая впадает в Ируандику ниже города, местность образует округлую возвышенность; на ней и стоит Кинтан. Самую высокую точку занимает императорский дворец. В узком проходе между обеими реками второй холм, вернее — гряда Храту. вытянутая с юга-востока на северо-северо-запад, почти полностью преграждает подступы. Внешние укрепления идут по берегам рек и по краю этой гряды. Ее вершина выровнена и служит плацем для военных парадов. На южной стороне плаца стоит древний храм богини Беельбы. Мой дом находится здесь, у подножия западного склона гряды.
— Вы сами построили такой пышный дворец?
— Нет, я купил его у принца Софана, племянника старого императора. Как видите, Кинтан легко оборонять. Кеноиты, или кеноабы, как они сами себя называют, парадоксальный народ: у них великолепная армия, хорошо обученная, хорошо вооруженная, с прекрасными офицерами и военными инженерами, но воинственности у них ни на грош! В основном это нация торговцев, земледельцев и ремесленников.
— Какой у них общественный строй?
— Классический рабовладельческий. Во главе — император, затем знать, вернее — вожди, потому что у них нет родовой знати, далее — жрецы, торговцы, солдаты, ремесленники, земледельцы и, наконец, рабы. Я перечисляю всех по нисходящей.
— А религия?
— Умеренный политеизм. Много богов, но только два главных: небесный бог Клон, повелитель молний, ветра, дождя и тому подобное, и богиня Беельба, богиня земли, вод и плодородия, животных и растений. Разумеется, жрецы обоих божеств не жалуют друг друга. Я подозреваю, что корни вражды уходят в далекое прошлое, когда происходило слияние древней туземной религии с религией воинственных завоевателей, но это было очень давно. Я в хороших отношениях, вернее — был в хороших отношениях с обеими партиями. Но, похоже, поклонники Беельбы перешли в наступление. По-видимому, это они убили старого императора, чтобы возвести на трон его племянника Ойготана, брата Софана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28