Кстати говоря, и
день совпадал - первое июня. И была та же вспышка, и сумасшедший полет
мимо всех измерений, а потом - этот гнилой поезд.
- Я не знаю, сколько я тут, - устало твердил он. - Тут же нет
времени. Может, час, а может, тысячу лет. Сидят все как приклеенные,
никого не добудишься. И ведь едем куда-то, чуете? А куда?
Я молчал. Такая, значит, двухходовка. Сперва его, после меня. Или
наоборот - теперь уж и не разобрать, что же на самом деле случилось в
реальности, какие там слои на что напластовались. Так, значит, и ловят
нашего брата. Где-то в непредставимой дали остался мир - как всегда,
зеленый и ласковый, веселый и жестокий, дождливый и солнечный. Но только
для нас с Димкой в нем уже не было места.
- Сан Михалыч, - тронул он меня за локоть. - А как вы думаете, кто
они такие? Ну, Сутулый этот и его компания?
- Не знаю, Дим, - сухо отозвался я. - Какая-то пакость, а вот поди
разбери, какая... Впрочем, может, нам и не стоит знать. Ты лучше о другом
подумай. Мы вроде как мертвые, но... Пока мы нужны друг другу, мы живы.
Понимаешь? Это, наверное, единственное, чего нельзя отнять.
Вагон мелко трясся, лиловый свет то нехотя сочился с потолка, то
вспыхивал вдруг изломанной молнией, и тогда лица пассажиров казались
вылепленными из белого, в розовых прожилках, мрамора. Едва уловимый запах
тянулся из каких-то незаметных щелей - не то крови, не то газа, я не смог
понять, да, впрочем, какая разница? И шарил по полу ледяными пальцами
ветер, мотало туда-сюда окурки, мятые фантики, засохшие яблочные огрызки,
и среди этого хлама болталась зачем-то маленькая пластмассовая пешка - от
дорожных шахмат.
А что бывает с фигурами, когда кончилась игра?
29.09.96

1 2 3