Тут находится бесплатная электронная фантастическая книга Книга жизни и практики умирания автора, которого зовут Ринпоче Согьял. В электроннной библиотеке fant-lib.ru можно скачать бесплатно книгу Книга жизни и практики умирания в форматах RTF, TXT и FB2 или же читать книгу Ринпоче Согьял - Книга жизни и практики умирания онлайн, причем полностью без регистрации и без СМС.
Размер архива с книгой Книга жизни и практики умирания = 333.83 KB
«Согьял Ринпоче. Книга жизни и практики умирания. Тселе Натсок Рангдрол. Зеркало полноты внимания»: Ассоциация духовного единения «Золотой Век»; Санкт-Петербург; 1997
ISBN ISBN 5-900206-21-1
Оригинал: Sogyal Rinpoche, “The Tibetan Book of Living and Dying”
Перевод: Е. И. Антонова, В. М. Подшувалова
Аннотация
Согьял Ринпоче – учитель тибетского буддизма, а именно дзогчен, традиции развития глубинной внимательности, ведущей к окончательному просветлению. Он является тем, кто в тибетском буддизме называется тулку . Тулку – это существо, настолько просветленное и развитое, что в момент смерти, вместо того чтобы отправиться за границы наших обыденных миров с их страданием, в царство предельного блаженства, он (или она) намеренно решает воплотиться здесь, чтобы продолжать помогать другим найти путь к просветлению.
Его книга – реферат о смерти. Но она также – о качестве вашей жизни, потому что если не иметь дело со своей смертью, то можно жить лишь частичной жизнью, тенью жизни. Книга предлагает важные практические, равно как и духовные, если можно их различить, советы, как готовиться к смерти, помогать готовиться другим и действовать во время процесса умирания. «Тибетская книга жизни и смерти» гораздо более практична и полезна, чем старая классическая «Тибетская книга мертвых» , и не нужно быть буддистом, чтобы получить пользу от ее советов.
На что можно надеяться в отношении этой книги? – Произвести полный пересмотр того, как мы смотрим на смерть и заботимся об умирании, а также того, как мы смотрим на жизнь и заботимся о жизни.
Согьял Ринпоче
КНИГА ЖИЗНИ
И ПРАКТИКИ УМИРАНИЯ
Предисловие
Я родился в Тибете, и мне было шесть месяцев, когда меня отдали в монастырь моего учителя Джамьянга Кхьенце Чокьи Лодро, который находится в провинции Кхам. У нас в Тибете есть уникальная традиция выявления перевоплощений ушедших великих мастеров. Они определяются в юности и им дается особое образование, подготавливающее их к тому, чтобы в будущем стать учителями. Мне было дано имя Согьял, так как мой учитель опознал во мне воплощение Тертона Согьяла, известного мистика, который был одним из его собственных учителей, а впоследствии наставником Тринадцатого Далай-ламы.
Мой учитель, Джамьянг Кхьенце был довольно высоким для тибетца, и он всегда казался в толпе выше всех на целую голову. У него были очень короткие стриженые серебристые волосы, подобные волосам Будды. Но то, что было наиболее замечательно, так это его присутствие. Его взор и манера держаться говорили тебе о том, что он был мудрым и святым человеком. У него был богатый, глубокий и проникновенный голос, и когда он давал учение, его голова слегка отклонялась назад и учение истекало из него потоком красноречия и поэзии. И несмотря на почтение и трепет, производимые им, во всем, что он делал, присутствовало смирение.
Джамьянг Кхьенце является основой для моей жизни и вдохновением для этой книги. Он был воплощением учителя, преобразовавшего буддийскую практику в нашей стране. В Тибете недостаточо было просто носить имя воплощенца. Ты всегда должен заслуживать уважение через свое обучение и духовную практику. Мой учитель провел годы в уединении, и о нем рассказано много чудесных историй. Он обладал глубокими знаниями и духовным постижением, и я пришел к открытию того, что он был подобен энциклопедии мудрости и знал ответ на любой вопрос, который ты мог бы ему задать. В Тибете было много духовных традиций, но Джамьянг Кхьенце был объявлен авторитетом во всех из них. Для любого, кто его знал или слышал о нем, он был воплощением тибетского буддизма, живым доказательством того, кто осуществил учение и довел до завершения свою практику.
Я услышал, что мой учитель сказал, что я бы помог продолжить его работу, и безусловно он всегда обращался со мной, как с собственным сыном. Я чувствую, что то, чего я стал способен достигать теперь в своей работе, и аудитория, к которой я смог приблизиться, являются всходами благословения, которое он мне дал.
Все мои самые ранние воспоминания связаны с ним. Он был окружением, в котором я вырос, и его влияние преобладало в моем детстве. Он был мне как отец. Он охотно даровал мне все, что я просил. Его духовная супруга, Кхандро Церинг Чодрон, которая также являлась моей тетей, часто говорила: «Не тревожь Ринпоче, он возможно занят», но я всегда желал быть возле него, и он был счастлив видеть меня рядом с ним. Я постоянно докучал его вопросами, и он всегда мне терпеливо отвечал. Я был непослушным ребенком. Ни один из моих опекунов не мог дисциплинировать меня. Всякий раз, когда они пытались бить меня, я убегал к своему учителю и забирался на него сзади, куда никто не посмел добраться. Притаившись там, я чувствовал гордость и был доволен собой; а он только смеялся. Затем однажды, тайком от меня, мой опекун обратился к нему, что для моей же пользы нужно положить этому конец. На следующий день я убежал и спрятался. Мой опекун вошел в комнату, сделал несколько простираний перед моим учителем и вытащил меня. Я вспоминаю, как я был вышвырнут из комнаты. Как это было странно, что он не казался испугавшимся моего учителя.
Джамьянг Кхьенце часто жил в комнате, где он в своем предыдущем воплощении увидел свои откровения и начал возрождение культуры и духовности, которая в прошлом столетии в Восточном Тибете была в упадке. Это была удивительная комната, не особенно большая, но с магической атмосферой, наполненная священными предметами, живописью и книгами. Ее называли «небесами будд», «комнатой уполномочивания», и если существует такое место в Тибете, которое я вспоминаю, так это та комната. Мой учитель сидел на низком сидении, сделанном из дерева и полосок кожи, и я сидел возле него. Я бы отказался есть, если бы это было не из его чаши. Рядом в маленькой спальне находилась веранда, где было почти всегда темно, и там всегда на маленькой печи в углу стоял чайник с кипящим чаем. Обычно я спал возле своего учителя в футе от него самого. И тот звук, который я никогда не забуду, это щелканье бусин его мала – буддийских четок, – и как он нашептывал свои молитвы. Когда я уходил спать, он обычно был здесь – сидел и практиковал; и когда я просыпался утром, он уже бодрствовал, вновь сидя и практикуя, переполняясь благословением и силой. Как только я открывал глаза и смотрел на него, я обычно наполнялся теплотой и счастьем. Вокруг него был как бы ореол мира.
Когда я становился старше, Джамьянг Кхьенце часто делал меня председательствующим на церемониях, тогда как он сам выполнял роль ведущего ритуал. Я был свидетелем всех учений и посвящений, которые он давал другим; но то, что я вспоминаю сейчас, это скорее не детали, а атмосфера. Для меня он являлся Буддой, по поводу чего в моем уме не возникало никаких вопросов. И все остальные также опознавали это. Когда он давал посвящения, его ученики настолько благоговели перед ним, что едва ли могли взглянуть в его лицо. Некоторые обычно видели его в форме его предшественника или в форме различных будд и бодхисаттв. Все называли его Ринпоче, «Драгоценный», что является титулом, который дается мастеру, и когда он присутствовал, то ни к одному другому учителю таким образом не обращались. Его присутствие было настолько впечатляюще, что многие трогательно называли его «Изначальным Буддой».
Если бы я не встретил своего учителя Джамьянга Кхьенце, я знаю, что тогда стал бы полностью другим человеком. Своей теплотой, мудростью и состраданием он воплощал в себе священную истину учений и таким образом делал их практичными и созвучными с жизнью. Каждый раз, когда я делюсь той атмосферой моего мастера с другими, они могут испытывать то же самое глубокое чувство, которое возникало во мне. Что пробудил во мне Джамьянг Кхьенце? Непоколебимую уверенность в учениях и убеждение в центральной и основополагающей важности учителя. Какое бы понимание я ни имел, я знаю, что обязан в этом своему учителю. Это то, чего мне никогда ему не возместить, но я могу передать это другим.
В Тибете на протяжении всей своей юности я видел, как Джамьянг Кхьенце часто излучал свою любовь и добросердечность в общине, особенно когда он сопровождал умирающего и умершего. Лама в Тибете являлся не только духовным учителем, но также мудрым человеком, терапевтом, приходским священнослужителем, врачом и духовным целителем, который помогает больным и умирающим. Позднее мною были изучены специальные приемы из учений, связанных с Тибетской Книгой Мертвых для сопровождения умирающих и умерших. Но величайший из всех уроков, которые я изучил о смерти и жизни, пришел из наблюдения мною того, как учитель сопровождал умирающих людей – с беспредельным состраданием, мудростью и пониманием.
Я молюсь о том, чтобы эта книга передала миру хоть что-то из его великой мудрости и сострадания, благодаря чему вы также сможете войти в присутствие его мудрого ума и обрести с ним живую связь.
Глава I
В ЗЕРКАЛЕ СМЕРТИ
Впервые я встретился со смертью приблизительно в семилетнем возрасте, когда мы готовились ехать из восточных предгорий в Центральный Тибет. Одним из личных служителей моего мастера был Самтен, замечательный монах, относившийся с добротой ко мне в течение моего детства. Его ясное, круглое, даже пухлощекое лицо, всегда готовое расплыться в улыбке, говорило о добродушии его натуры, благодаря которой он был всеобщим любимцем в монастыре. Мой учитель ежедневно учил и проводил посвящения, руководил занятиями и ритуалами. Под вечер я обычно собирал моих друзей и разыгрывал перед ними сценки, изображая происходящее утром. Самтен всегда позволял мне брать для этого одежды, которые мой мастер надевал утром. Он ни разу не отказал мне.
Вдруг Самтен заболел, и стало ясно, что он не выживет. Нам пришлось отложить отъезд. Следующие две недели я никогда не забуду. Удушливое зловоние смерти повисло над всем, как облако, и всякий раз, когда я думаю о том времени, этот запах возвращается ко мне. Весь монастырь был насыщен интенсивным ощущением присутствия смерти. Хотя это совсем не было мрачным или страшным: в присутствии моего мастера смерть Самтена приобрела особое значение. Для всех нас она стала учением.
Самтен лежал на постели у окна, в маленьком храме, в жилище моего мастера. Я знал, что он умирает. Время от времени я входил туда и сидел с ним. Он не мог говорить, и меня поражала перемена в его со впалыми щеками лице, которое стало измученным. Я понимал, что он покинет нас и мы больше никогда его не увидим. Становилось печально и одиноко.
Смерть Самтена была нелегкой. Звук его затрудненного дыхания преследовал нас повсюду, от его тела исходил запах разложения. В монастыре стояла такая ошеломляющая тишина, что слышалось только это дыхание. Все сосредоточилось на Самтене. И хотя это длительное умирание сопровождалось такими страданиями, в самом Самтене были покой и внутренняя уверенность. Только потом я понял, откуда это исходит: от его веры, его обучения и присутствия нашего мастера. Мне было печально, но я знал, что, раз наш мастер здесь, все будет хорошо, потому что он сможет помочь Самтену достичь освобождения. Позже я узнал, что мечта любого ученика – умереть прежде своего учителя, чтобы тот помог ему пройти смерть. Джамьянг Кхьенце, спокойно руководя Самтеном в его умирании, постепенно знакомил его со всеми этапами процесса, через которые тот проходил. Я был поражен точностью знаний моего мастера, его уверенностью и покоем, которые могли ободрить даже очень встревоженного человека. Теперь Джамьянг Кхьенце открывал нам свое бесстрашие перед смертью. Не то, что бы он легко относился к смерти: часто говоря нам, что боится ее, он предупреждал нас, чтобы мы не воспринимали ее наивно или самодовольно. Но что же позволяло моему учителю встречать смерть лицом к лицу одновременно так трезво и так легко, так практично и при этом так таинственно беззаботно? Мысли об этом завораживали и поглощали меня.
Смерть Самтена потрясла меня. В семь лет я впервые понял огромную силу учения, частью которого я становился. Я начал осознавать цель духовных занятий, которые дали Самтену принятие смерти, а также ясное осмысление того, что страдания и боль могут быть частью глубокого, естественного процесса очищения. Эти занятия дали моему мастеру полное знание о том, что такое смерть, и точную технологию, как руководить человеком в ее прохождении.
После смерти Самтена мы отправились в Лхасу, столицу Тибета. Это было трудное трехмесячное путешествие верхом. Оттуда мы продолжили наше паломничество к священным местам центрального и южного Тибета, которые связаны со святыми, царями и учеными, с седьмого века привносившими буддизм в Тибет. Мой мастер представлял собой сплав мастеров всех учений, и, благодаря его репутации, везде, где мы появлялись, его ждал восторженный прием.
Это восхитительное путешествие оставило много прекрасных воспоминаний.
Книга жизни и практики умирания - Ринпоче Согьял => читать онлайн фантастическую книгу далее
Было бы неплохо, чтобы фантастическая книга Книга жизни и практики умирания писателя-фантаста Ринпоче Согьял понравилась бы вам!
Если так получится, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Книга жизни и практики умирания своим друзьям-любителям фантастики, проставив гиперссылку на эту страницу с произведением: Ринпоче Согьял - Книга жизни и практики умирания.
Ключевые слова страницы: Книга жизни и практики умирания; Ринпоче Согьял, скачать бесплатно книгу, читать книгу онлайн, полностью, полная версия, фантастика, фэнтези, электронная