Оно излагает события, стоящие в глубокой связи не только с моральным учением, но и с общефилософскими идеями христианского миросозерцания. Думать, что сущность Евангелия состоит только из одной морали, значит суживать его действительное значение. Евангелие есть целое мировоззрение. И в нем, как во всяком мировоззрении, кроме учения о должном, т.е. морали, есть учение о сущем и будущем, т.е. религиозная метафизика и онтология» .
Такая многогранность Евангелия при его внутреннем единстве служит лучшим доказательством ценности и истинности Евангелия в целом и в частях. Если чудеса подтверждают учение Евангелия, то и, наоборот, высота учения Христа должна поддерживать веру в чудеса. На это обратил внимание еще Златоуст. «Истинность сказанного Христом, – пишет св. отец, – служит доказательством истинности чудес Его. Чтоб это было яснее, представлю пример: Христос воскресил Лазаря, одним словом возвратил ему жизнь. Он же сказал, что врата адовы не одолеют Церкви (Мф. 16:18). Кто не стал бы верить, что Лазарь воскрес, тот должен поверить этому чуду по предсказанию касательно Церкви; ведь сказанное о ней за столько времени сбылось и исполнилось впоследствии: врата адовы действительно не одолели Церкви. Потому ясно, что изрекший истину в предсказании совершил и чудо».
12. Воскресение Христово
Ранее мы видели, как трудно вождям рационализма подорвать доверие к чуду воскресения. Сам Христос во время хождения своего по Галилее и Иудее придавал воскресению особенное значение, но говорил о нем прикровенно: требующим от Него знамения иудеям Он указывал на прообразовательное значение воскресения Ионы из чрева китова; вопрошающим Его о праве распоряжаться в храме Он указывал, что Он силен в три дня восстановить разрушенный храм, т.е. Свое тело. Ученикам же Он говорил неоднократно прямо, но весьма кратко о Своей мученической смерти и воскресении на третий день.
Самое событие воскресения – одно из наилучшим образом засвидетельствованных чудес: о нем говорят все евангелисты, Деяния и ап. Павел. Различия известий в числе, месте, времени и порядке явлений не имеют характера противоречий: все эти известия можно совокупить в один цельный рассказ.
Действительность воскресения подтверждается разнообразием обстоятельств, при которых происходили явления Воскресаемого. Он являлся в различные дни, в различных местах, то многим, то немногим, являлся не на мгновения, беседовал, принимал пищу, дозволял увериться в Своей телесности.
Последующие события в общине христианской необъяснимы без воскресения. Побежденный врагами и смертью Христос не мог бы сделаться средоточием истории, собрать под Свое знамя треть человечества, сделаться предметом беспредельного благоговения для миллионов людей различного склада ума, различных условий жизни, различных времен и народностей, стать для них руководителем, надеждой, Богом.
«Только чудо воскресения могло рассеять сомнения, которые, по-видимому, должны были повергнуть самую веру (апостолов) в вечный мрак смерти», – признается один из противников христианства Хр. Баур .
Рационалист де-Ветте на смертном одре признался, что «событие воскресения Христова, хотя способ его совершения покрыт непроницаемым мраком, представляется, однако, столь же несомненным, как и смерть Цезаря». Когда историк Неандер прочел это признание главы немецких рационалистов, слезы хлынули из глаз Неандера, и он, пересмотрев исторические доказательства воскресения, безусловно признал его действительность.
Предположение, что Иисус не умер на кресте, а впал только в обморок, считает нелепым даже и Штраус. «Вышедший из могилы полумертвым, – пишет этот рационалист, – еле влачившийся и настолько слабый, что для него необходимы были медицинская помощь, перевязки ран, лечение и постоянный уход, и при всем том остававшийся больным страдальцем, Иисус никак не мог производить на учеников впечатление победителя смерти и ада, начальника жизни».
«Иисус воскрес» – эти слова изменили всю историю. Ни одно событие не оставило столь глубоких следов в истории, как это. Без него мы не имели бы христианской культуры.
Воскресение, пишет В. С. Соловьев, – торжество разума. Оно – чудо лишь только в смысле нового явления, заставляющего чудиться. Каждая стадия мирового процесса в этом смысле – чудо. Как появление первого организма – чудо, первого разумного существа – опять чудо, так и появление первого одухотворенного, нераздвоенного, не подлежащего смерти Существа есть чудо. Первые два чуда – предварительные победы над смертью, а это -окончательная, завершение процесса, торжество разума. «Если бы Христос не воскрес, то Каиафа был бы прав, Ирод и Пилат – мудрецы, а мир – бессмыслица, царство зла, лжи и смерти. Дело шло не о прекращении жизни, а о прекращении истинной жизни».
13. Соотношение чудес и вероучения
В Евангелии Иоанна весьма часто указывается, что чудеса являются подтверждением истины учения. Пришедший к Иисусу ночью Никодим говорит ему: «Мы знаем, что Ты – учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог». (Ин. 3:2) Сам Христос и апостолы многократно ссылались на чудеса как доказательства истины .
Прежде всего чудеса новозаветные представляют убедительнейшее подтверждение той истины, что Господь царствует и в природе, и в истории человечества, в духовной жизни народов и отдельных людей. Он – хлеб жизни, так как удовлетворяет потребности в правде. Он – свет мира, так как удовлетворяет потребности ума в истине, в Нем разрешение всех вопросов и загадок. Чудеса – явления славы Христовой (Ин. 2:11; 9:3), показание того, что Ему «дана всякая власть на небе и на земле».
В чудесах Христовых ясно видится Его богочеловеческое достоинство: Христос творит их спокойно и уверенно, Своею силою. Ап. Петр становится на колени пред воскрешением Тавифы, ап. Павел обнимает труп упавшего из окна юноши, чтобы оживить его, а Христос повелевает восстать девице и юноше и выйти из гробницы Лазарю. Прикосновение, повеление – вот способы Его чудотворений, напоминающие первые дни творения мира.
При этом Христос совершенно чужд горделивости, желания прославить Себя Он сдержанно пользуется Своею силою, не желает возбуждать удивления. Обращение Его с людьми простое и естественное, в оценке людей Он снисходителен, иногда выражает похвалу и удивление их добрым качествам Он не желает пользоваться Своею силою для самозащиты.
Чудеса представляют собою часть искупительного подвига Христа. Первое чудо в Кане Он творит после упрека Матери («что Мне и Тебе, Жено»), и мысль об ожидаемом от Него чуде сопровождается у Него представлением о Его смертном часе («не убо прииде час Мой»). Привязанность народной толпы к чудесам возбуждает в Нем скорбное чувство. Он знает, что чудеса не возводят дух свидетелей к высшему и небесному. «Вы ищете Меня, – упрекает Он иудеев, – не потому, что видели чудеса, а потому, что ели хлеб и насытились» (Ин. 6:26). Он возмущается духом и плачет пред воскрешением Лазаря. Пригласившему Его для исцеления сына царедворцу Иисус говорит: «вы не уверуете, если не увидите знамений и чудес». (Ин. 4:48). «Соединение чудес, которые творил Христос, с требованием от иудеев духовного возрождения – вот что привело Его на крест» . Вера в чудеса была в народе, но так как Христос отрицательно относился к политическим стремлениям народа, то эта вера в значительной части народа переродилась в ненависть. Христос выражал скорбь, что вера в чудеса не привела к покаянию и галилеян (Мф. 11:20; Лк 10:13).
Этой связью с целью Своего пришествия чудеса Христовы отличаются от чудес религии Индии, Китая, Аравии, от чудес апокрифических писаний. Эти – фантастичны, самопротиворечивы, иногда бесцельны, иногда имеют цель невысокую и грубую. Эти чудеса бесполезны для миссии тех, кому они приписываются, например, для миссии Магомета или Будды. Но чудеса Христа неразрывны с Его учением: ими Он укрепляет веру учеников в Себя и для народа подтверждает истину Своего учения и Своего посланничества. Его чудеса суть знамения и по внутренней связи с учением и личностью чудотворца, и по своему пророчественному значению для будущего.
Чудесно и самое учение, самые слова Его. Например, Он обещает блаженство за такие проявления душевного величия, которые до Него не признавались за добро и достоинство. Не чудесно ли Его обещание торжества Своих учеников после гонений? «В мире скорбны будете, – говорил Он, – но дерзайте, ибо Я победил мир». И другие мудрецы говорили умные слова, но эти слова оказались угасшими искорками, а слова Христовы имеют силу неотразимую и вечную, светят и греют векам и народам. Какой, например, свет разума заключен в слова: «кесарево кесареви, а Божие Богови». Эти слова легли в основу многих законодательств, на них строят свои положения народные представители различных палат. И никто не может сказать, что глубина этого изречения исчерпана. В изречении «могий вместити да вместит» дивно согласованы идеал и действительность, божественное и человеческое.
Сила слов Иисусовых была такова, что народ дивился и ужасался Его учению. Не только чудеса подтверждали Его учение, но и наоборот: слова Христа являли в Нем истинного чудотворца. Когда синедрион отправил слуг взять и привести Иисуса, эти вернулись, не исполнив поручения, с заявлением: «Никогда человек не говорил так, как этот человек». Прошли века, изменилась культура и духовный склад человечества, но это заявление сохраняет полную свою силу. Живое слово Христа, заключенное в мертвое письмо, двукратно переиначенное при переводе, через 19 веков сохраняет свою власть над душами людей.
Софокл в Антигоне говорит: «Много есть чудес, однако самое большое чудо – сам человек». Слова эти справедливы: человек сам для себя загадка и никогда не перестанет верить в чудеса. Все люди – чудесны, но Христос – величайшее чудо в каждый момент Своего существования, в делах, в словах, в терпении, в разуме, в любви. Хотя и сказано, что душа человека по природе христианка, но несомненно, что в природе и человечестве есть не одно влечение, но и сильное противление христианству. Поэтому корень христианства – в Боге.
Всякий человек – чудо, потому что он более, чем произведение естественных условий жизни. «Я сказал: вы – боги, и сыны Всевышнего – все вы» (Пс. 81:6). Истину этих слов подтвердил Сам Христос (Ин. 10:34-35). Но в Самом Иисусе богочеловеческое сознание проявилось в высочайшей степени, так как Его «Отец освятил и послал в мир» (10:36). Христос – явление неповторяемое и единственное, Он – «единородный от Отца». Требующим от Него знамений Он указывал на Себя как величайшее знамение (Лк. 11:29-36). Знамением был Иона, не потому, что пробыл дни и ночи во чреве китовом, но потому, что возбудил покаянный дух в грешном населении Ниневии, но Христос в этом отношении чудеснее Ионы. Соломон был чудесный мудрец, но как бледна и ничтожна его мудрость в сравнении с мудростью Христа. Кто познал Христа, тот перестает чудиться всем остальным чудесам.
14. Нравственный характер чудес христианских
Уже из предыдущей главы видно, что чудеса Христовы – не цель, а средство для народного блага. Так Спаситель приучал и учеников Своих смотреть на чудеса. «Не радуйтесь, – говорил Он, – что духи вам повинуются, но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах» (Лк 10:20). Дар чудотворений не обеспечивает чудотворца от вечного осуждения в день Суда. «Многие, – говорил Спаситель, – скажут мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня делающие беззакония» (Мф. 7:22-23). Предохраняя учеников от кичливости чудесами и от переоценки чудес, Христос показывал им, что чудеса – не средство для проявления власти и самозащиты, но средство для блага народного. Когда негодующие ученики Его, «сыновья Громовы», желали низвести огонь на неприявших Учителя жителей самарийского селения, Иисус объяснил им, что Он пришел не губить, а спасать души человеческие. Когда иудеи взялись за камни, чтобы убить Иисуса, Он не прибег к чудесному устрашению, но прекратил беседу и ушел (Ин. 8:59). Сами враги Иисуса чувствовали, что Он неспособен употребить чудо для самозащиты. Поэтому они смело нападали на Него и всячески хулили и поносили Его.
Чудо в христианстве не средство наказания, но средство благотворения. Оно вестник любви. «Милосердую о народе сем», -эти слова можно подписать почти под каждым из чудес Христовых.
В более широком смысле чудо воплощения Сына Божия и все с этим чудом связанные чудеса имеют целью исправление нарушенного свободной волей человека богоустановленного порядка. Бог извлек человека из небытия: и не мудро, и немилосердно было бы оставить это жалкое существо в бедственном состоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Такая многогранность Евангелия при его внутреннем единстве служит лучшим доказательством ценности и истинности Евангелия в целом и в частях. Если чудеса подтверждают учение Евангелия, то и, наоборот, высота учения Христа должна поддерживать веру в чудеса. На это обратил внимание еще Златоуст. «Истинность сказанного Христом, – пишет св. отец, – служит доказательством истинности чудес Его. Чтоб это было яснее, представлю пример: Христос воскресил Лазаря, одним словом возвратил ему жизнь. Он же сказал, что врата адовы не одолеют Церкви (Мф. 16:18). Кто не стал бы верить, что Лазарь воскрес, тот должен поверить этому чуду по предсказанию касательно Церкви; ведь сказанное о ней за столько времени сбылось и исполнилось впоследствии: врата адовы действительно не одолели Церкви. Потому ясно, что изрекший истину в предсказании совершил и чудо».
12. Воскресение Христово
Ранее мы видели, как трудно вождям рационализма подорвать доверие к чуду воскресения. Сам Христос во время хождения своего по Галилее и Иудее придавал воскресению особенное значение, но говорил о нем прикровенно: требующим от Него знамения иудеям Он указывал на прообразовательное значение воскресения Ионы из чрева китова; вопрошающим Его о праве распоряжаться в храме Он указывал, что Он силен в три дня восстановить разрушенный храм, т.е. Свое тело. Ученикам же Он говорил неоднократно прямо, но весьма кратко о Своей мученической смерти и воскресении на третий день.
Самое событие воскресения – одно из наилучшим образом засвидетельствованных чудес: о нем говорят все евангелисты, Деяния и ап. Павел. Различия известий в числе, месте, времени и порядке явлений не имеют характера противоречий: все эти известия можно совокупить в один цельный рассказ.
Действительность воскресения подтверждается разнообразием обстоятельств, при которых происходили явления Воскресаемого. Он являлся в различные дни, в различных местах, то многим, то немногим, являлся не на мгновения, беседовал, принимал пищу, дозволял увериться в Своей телесности.
Последующие события в общине христианской необъяснимы без воскресения. Побежденный врагами и смертью Христос не мог бы сделаться средоточием истории, собрать под Свое знамя треть человечества, сделаться предметом беспредельного благоговения для миллионов людей различного склада ума, различных условий жизни, различных времен и народностей, стать для них руководителем, надеждой, Богом.
«Только чудо воскресения могло рассеять сомнения, которые, по-видимому, должны были повергнуть самую веру (апостолов) в вечный мрак смерти», – признается один из противников христианства Хр. Баур .
Рационалист де-Ветте на смертном одре признался, что «событие воскресения Христова, хотя способ его совершения покрыт непроницаемым мраком, представляется, однако, столь же несомненным, как и смерть Цезаря». Когда историк Неандер прочел это признание главы немецких рационалистов, слезы хлынули из глаз Неандера, и он, пересмотрев исторические доказательства воскресения, безусловно признал его действительность.
Предположение, что Иисус не умер на кресте, а впал только в обморок, считает нелепым даже и Штраус. «Вышедший из могилы полумертвым, – пишет этот рационалист, – еле влачившийся и настолько слабый, что для него необходимы были медицинская помощь, перевязки ран, лечение и постоянный уход, и при всем том остававшийся больным страдальцем, Иисус никак не мог производить на учеников впечатление победителя смерти и ада, начальника жизни».
«Иисус воскрес» – эти слова изменили всю историю. Ни одно событие не оставило столь глубоких следов в истории, как это. Без него мы не имели бы христианской культуры.
Воскресение, пишет В. С. Соловьев, – торжество разума. Оно – чудо лишь только в смысле нового явления, заставляющего чудиться. Каждая стадия мирового процесса в этом смысле – чудо. Как появление первого организма – чудо, первого разумного существа – опять чудо, так и появление первого одухотворенного, нераздвоенного, не подлежащего смерти Существа есть чудо. Первые два чуда – предварительные победы над смертью, а это -окончательная, завершение процесса, торжество разума. «Если бы Христос не воскрес, то Каиафа был бы прав, Ирод и Пилат – мудрецы, а мир – бессмыслица, царство зла, лжи и смерти. Дело шло не о прекращении жизни, а о прекращении истинной жизни».
13. Соотношение чудес и вероучения
В Евангелии Иоанна весьма часто указывается, что чудеса являются подтверждением истины учения. Пришедший к Иисусу ночью Никодим говорит ему: «Мы знаем, что Ты – учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог». (Ин. 3:2) Сам Христос и апостолы многократно ссылались на чудеса как доказательства истины .
Прежде всего чудеса новозаветные представляют убедительнейшее подтверждение той истины, что Господь царствует и в природе, и в истории человечества, в духовной жизни народов и отдельных людей. Он – хлеб жизни, так как удовлетворяет потребности в правде. Он – свет мира, так как удовлетворяет потребности ума в истине, в Нем разрешение всех вопросов и загадок. Чудеса – явления славы Христовой (Ин. 2:11; 9:3), показание того, что Ему «дана всякая власть на небе и на земле».
В чудесах Христовых ясно видится Его богочеловеческое достоинство: Христос творит их спокойно и уверенно, Своею силою. Ап. Петр становится на колени пред воскрешением Тавифы, ап. Павел обнимает труп упавшего из окна юноши, чтобы оживить его, а Христос повелевает восстать девице и юноше и выйти из гробницы Лазарю. Прикосновение, повеление – вот способы Его чудотворений, напоминающие первые дни творения мира.
При этом Христос совершенно чужд горделивости, желания прославить Себя Он сдержанно пользуется Своею силою, не желает возбуждать удивления. Обращение Его с людьми простое и естественное, в оценке людей Он снисходителен, иногда выражает похвалу и удивление их добрым качествам Он не желает пользоваться Своею силою для самозащиты.
Чудеса представляют собою часть искупительного подвига Христа. Первое чудо в Кане Он творит после упрека Матери («что Мне и Тебе, Жено»), и мысль об ожидаемом от Него чуде сопровождается у Него представлением о Его смертном часе («не убо прииде час Мой»). Привязанность народной толпы к чудесам возбуждает в Нем скорбное чувство. Он знает, что чудеса не возводят дух свидетелей к высшему и небесному. «Вы ищете Меня, – упрекает Он иудеев, – не потому, что видели чудеса, а потому, что ели хлеб и насытились» (Ин. 6:26). Он возмущается духом и плачет пред воскрешением Лазаря. Пригласившему Его для исцеления сына царедворцу Иисус говорит: «вы не уверуете, если не увидите знамений и чудес». (Ин. 4:48). «Соединение чудес, которые творил Христос, с требованием от иудеев духовного возрождения – вот что привело Его на крест» . Вера в чудеса была в народе, но так как Христос отрицательно относился к политическим стремлениям народа, то эта вера в значительной части народа переродилась в ненависть. Христос выражал скорбь, что вера в чудеса не привела к покаянию и галилеян (Мф. 11:20; Лк 10:13).
Этой связью с целью Своего пришествия чудеса Христовы отличаются от чудес религии Индии, Китая, Аравии, от чудес апокрифических писаний. Эти – фантастичны, самопротиворечивы, иногда бесцельны, иногда имеют цель невысокую и грубую. Эти чудеса бесполезны для миссии тех, кому они приписываются, например, для миссии Магомета или Будды. Но чудеса Христа неразрывны с Его учением: ими Он укрепляет веру учеников в Себя и для народа подтверждает истину Своего учения и Своего посланничества. Его чудеса суть знамения и по внутренней связи с учением и личностью чудотворца, и по своему пророчественному значению для будущего.
Чудесно и самое учение, самые слова Его. Например, Он обещает блаженство за такие проявления душевного величия, которые до Него не признавались за добро и достоинство. Не чудесно ли Его обещание торжества Своих учеников после гонений? «В мире скорбны будете, – говорил Он, – но дерзайте, ибо Я победил мир». И другие мудрецы говорили умные слова, но эти слова оказались угасшими искорками, а слова Христовы имеют силу неотразимую и вечную, светят и греют векам и народам. Какой, например, свет разума заключен в слова: «кесарево кесареви, а Божие Богови». Эти слова легли в основу многих законодательств, на них строят свои положения народные представители различных палат. И никто не может сказать, что глубина этого изречения исчерпана. В изречении «могий вместити да вместит» дивно согласованы идеал и действительность, божественное и человеческое.
Сила слов Иисусовых была такова, что народ дивился и ужасался Его учению. Не только чудеса подтверждали Его учение, но и наоборот: слова Христа являли в Нем истинного чудотворца. Когда синедрион отправил слуг взять и привести Иисуса, эти вернулись, не исполнив поручения, с заявлением: «Никогда человек не говорил так, как этот человек». Прошли века, изменилась культура и духовный склад человечества, но это заявление сохраняет полную свою силу. Живое слово Христа, заключенное в мертвое письмо, двукратно переиначенное при переводе, через 19 веков сохраняет свою власть над душами людей.
Софокл в Антигоне говорит: «Много есть чудес, однако самое большое чудо – сам человек». Слова эти справедливы: человек сам для себя загадка и никогда не перестанет верить в чудеса. Все люди – чудесны, но Христос – величайшее чудо в каждый момент Своего существования, в делах, в словах, в терпении, в разуме, в любви. Хотя и сказано, что душа человека по природе христианка, но несомненно, что в природе и человечестве есть не одно влечение, но и сильное противление христианству. Поэтому корень христианства – в Боге.
Всякий человек – чудо, потому что он более, чем произведение естественных условий жизни. «Я сказал: вы – боги, и сыны Всевышнего – все вы» (Пс. 81:6). Истину этих слов подтвердил Сам Христос (Ин. 10:34-35). Но в Самом Иисусе богочеловеческое сознание проявилось в высочайшей степени, так как Его «Отец освятил и послал в мир» (10:36). Христос – явление неповторяемое и единственное, Он – «единородный от Отца». Требующим от Него знамений Он указывал на Себя как величайшее знамение (Лк. 11:29-36). Знамением был Иона, не потому, что пробыл дни и ночи во чреве китовом, но потому, что возбудил покаянный дух в грешном населении Ниневии, но Христос в этом отношении чудеснее Ионы. Соломон был чудесный мудрец, но как бледна и ничтожна его мудрость в сравнении с мудростью Христа. Кто познал Христа, тот перестает чудиться всем остальным чудесам.
14. Нравственный характер чудес христианских
Уже из предыдущей главы видно, что чудеса Христовы – не цель, а средство для народного блага. Так Спаситель приучал и учеников Своих смотреть на чудеса. «Не радуйтесь, – говорил Он, – что духи вам повинуются, но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах» (Лк 10:20). Дар чудотворений не обеспечивает чудотворца от вечного осуждения в день Суда. «Многие, – говорил Спаситель, – скажут мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня делающие беззакония» (Мф. 7:22-23). Предохраняя учеников от кичливости чудесами и от переоценки чудес, Христос показывал им, что чудеса – не средство для проявления власти и самозащиты, но средство для блага народного. Когда негодующие ученики Его, «сыновья Громовы», желали низвести огонь на неприявших Учителя жителей самарийского селения, Иисус объяснил им, что Он пришел не губить, а спасать души человеческие. Когда иудеи взялись за камни, чтобы убить Иисуса, Он не прибег к чудесному устрашению, но прекратил беседу и ушел (Ин. 8:59). Сами враги Иисуса чувствовали, что Он неспособен употребить чудо для самозащиты. Поэтому они смело нападали на Него и всячески хулили и поносили Его.
Чудо в христианстве не средство наказания, но средство благотворения. Оно вестник любви. «Милосердую о народе сем», -эти слова можно подписать почти под каждым из чудес Христовых.
В более широком смысле чудо воплощения Сына Божия и все с этим чудом связанные чудеса имеют целью исправление нарушенного свободной волей человека богоустановленного порядка. Бог извлек человека из небытия: и не мудро, и немилосердно было бы оставить это жалкое существо в бедственном состоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9