Что якобы был он обычным человеком и ничего выдающегося в своей жизни не совершил. Что все его фотографии она уничтожила в тот день, когда он объявил ей, что ребенок, который у нее наметился, ему не нужен…
Банальная, в общем, история.
А вдруг Ма говорила мне неправду? Или хотя бы .утаила часть правды?
Что, если мой несбывшийся отец все-таки интересовался мной? Предположим, что после разрыва с Ма он все-таки стал богатым и знаменитым. В этом случае он нанял людей, чтобы они следили за тем, как я расту, а потом, когда я стану взрослым, собирался пригласить меня к себе и сделать своим наследником.
Но произошла утечка информации, и нашлись негодяи, которые решили сыграть на этой слабости отца. Они заманили меня сюда, чтобы шантажировать его.
Тогда, конечно, все объясняется.
Все, кроме одного: не проще и не дешевле ли было бы похитить меня в лучших традициях киднепинга, вместо того чтобы затрачивать столько средств и усилий? Каким же должен быть выкуп, который они требуют от отца, чтобы покрыть вложенные ими во всю эту бодягу средства?!.
И вообще, зачем им держать меня в таких странных условиях? Зачем имитировать голоса в коридоре, использовать кровь для запугивания? Чтобы записать мою реакцию на видеокамеру, а потом предъявить эту запись отцу: смотри, мол, как мучается твой отпрыск в неволе?..
Сомнительная версия, но другой пока не намечается.
Глава 16
Перед тем как отправиться в пеший поход на нижние этажи, я решил запастись каким-нибудь инструментом. Отныне я стану вскрывать все двери, которые мне попадутся. Я не очень-то надеялся, что за одной из них может обнаружиться выход из Шайбы. Просто любое исследовательское мероприятие должно быть исчерпывающе полным, чтобы не оставалось никаких белых пятен. Кроме того, в закрытых на ключ помещениях могли найтись еще какие-нибудь полезные для меня сведения.
Поэтому я обшарил все доступные закоулки верхнего этажа.
Однако, к своему великому разочарованию, ни ломика, ни отверток, ни даже перочинного ножа я не нашел. Даже простой швабры, палку от которой можно было бы использовать в качестве дубины, нигде не было!
Видимо, похитители не собирались облегчать мне задачу.
Если бы стулья были деревянными, то можно было бы отломать от них ножки, но они, как все прочие предметы мебели, имели сплошной металлический каркас, не поддающийся расчленению.
В конце концов усталость дала о себе знать. Не ведаю, сколько времени я уже провел в здании (даже в компьютере, который я изучал, часов не оказалось), но, видимо, счет уже шел на вторые сутки. Потому что, войдя в очередную комнатушку без окон и увидев перед собой кушетку медицинского типа, я вдруг почувствовал, что глаза мои слипаются, а ноги подкашиваются.
Остаток сил ушел на то, чтобы подпереть дверь тяжелым письменным столом, а потом я завалился на кушетку, не раздеваясь и не выключая свет в кабинете, и последним проблеском засыпающего сознания успел подумать: «А ведь дверь открывается не вовнутрь, а наружу»…
Сон был похож на обморок. Без какой-либо фоновой активности мозга в виде сновидений.
И таким же было пробуждение – словно меня, как какой-нибудь электроприбор, подключили к розетке, и я пришел в себя.
Мне хватило нескольких секунд, чтобы вспомнить, где я нахожусь и как сюда попал.
А в следующий миг я врубился, что же меня выдернуло из временного небытия.
В коридоре раздавался чей-то крик. Кричали страшно и неразборчиво. Единственное, что можно было понять в нем, то, что крик был женским.
Я вскочил с кушетки, протирая слипающиеся глаза, и ринулся к двери.
Но пока я возился со столом, который использовал в качестве баррикады, в коридоре раздался топот бегущих ног, причем бежал не один человек, а по меньшей мере двое или трое, и крики быстро стали удаляться, а потом и вовсе стихли.
«Ну вот, – сказал я себе. – Представление продолжается. Ну и сволочи, даже поспать как следует не дадут».
Кое-как умывшись водой из графина, я со слабой надеждой попытался включить мобил, но в отличие от меня он по-прежнему не собирался просыпаться. Однако теперь меня это не очень расстроило. Все-таки отдых – великая вещь. Неизвестно, сколько я проспал, но чувствовал я себя теперь намного бодрее, чем прежде.
Еще бы прохладный душ принять да позавтракать как следует.
Ну-ну, не будем о грустном, как говорит моя Ма.
Я перекинул сумку на грудь так, чтобы она не мешала мне бежать и чтобы руки у меня были свободными.
Выйдя в коридор, постоял, размышляя, в какую сторону лучше двинуться: к лифту или к лестнице? Выбрал второе: кто его знает, какие еще «сюрпризы» мне могли заготовить в лифте?
Чтобы спуск пешочком не показался скучным, я принялся ставить карандашом на стене рядом с дверями, ведущими в коридоры, номера этажей, которые проходил. По убывающей: 24… 23… 22 – и так далее.
По неясной ассоциации я вспомнил давно прочитанную книгу, название и автор которой безвозвратно улетучились из моей памяти. Речь в ней шла о том, как некий молодой человек, придя в гости в какой-то старый дом, никак не может найти из него выход. Совсем как я. Все дело там было в лестнице, которая необъяснимым образом закручивалась кольцом, и, дойдя до самого низа, герой вдруг обнаруживал, что он опять оказался на верхнем этаже. Не помню, чем закончились попытки того типа вырваться из здания-ловушки, но аналогия этого сюжета с моим положением мне не понравилась.
Во мне даже зародились подозрения: может, создатели Шайбы тоже читали эту книжку и решили взять на вооружение фокус с лестницей?
Однако мои подозрения, к счастью, оказались беспочвенными, и я благополучно достиг места, где лестница упиралась в глухую стену. За время, прошедшее с того момента, как я последний раз здесь был, тут появилось кое-что новенькое.
Огромные, налезающие друг на друга буквы, написанные белым мелом во всю ширь стены: СПАСИТЕ
«SAVE», тут же в уме перевел я.
На восклицательный знак у автора столь краткого послания не хватило то ли сил, то ли времени. А может, он вообще был не в ладах со знаками препинания и не ведал, что призывы, равно как и просьбы, должны заканчиваться восклицательным знаком.
Еще один бедолага, который не может найти выход из тупика?
Вряд ли.
Скорее, это проделки хозяев Шайбы, которые пытаются таким способом развлекать меня. Хотя надо признать, что, с точки зрения правдоподобия, надпись сделана мастерски. Так и видится хлипкий субъект с прилипшими к черепу редкими волосиками и выпученными от ужаса зенками, который лихорадочно выводит данный крик отчаяния, с такой силой надавливая на мел, что тот крошится под его дрожащими пальцами…
Постой, а с чего ты взял, что это писал мужчина?
Я наклонил голову и задумчиво потер подбородок, впившись изучающим взглядом в письмена на стене, как какой-нибудь знаток живописи, который тащится от «Супрематической композиции» Малевича.
Ясное дело, сказал я самому себе. Это был мужик. Во-первых, если верить Шерлоку Холмсу, люди инстинктивно пишут на стене на уровне своих глаз. А раз так, то тип этот был слишком высокого роста для женщины. Хотя, конечно, бывают и исключения. Которые играют в баскетбол.
А во-вторых, надпись состоит из печатных букв, причем небрежных. Женщины же, как правило, не пишут печатными буквами, а если и пишут, то гораздо каллиграфичнее.
Нет, этот письменный вопль явно принадлежит субъекту в штанах. Чем же, интересно, напугали бедолагу, что его скрутило в три погибели от страха?
Хотя вспомни себя вчерашнего – ты ведь тоже вначале шарахался от каждой аномалии…
Я вернулся на площадку первого этажа, и тут дверь, до сих пор бывшая приоткрытой, чуть ли не перед самым моим носом с силой захлопнулась. Но я теперь был тертым калачом, и голыми руками меня взять уже было нельзя.
Я не встал столбом, трепеща как осиновый лист, а подскочил к двери и потянул ее на себя. Однако дверь не поддавалась, словно за ней был космический вакуум.
Разъярившись, я уперся ногой в стену и рванул дверь изо всех сил. Ручка оторвалась, и я отлетел назад, впечатавшись спиной в перила, а распахнувшаяся настежь дверь шибанулась о стену так, что сверху на меня посыпались мелкие чешуйки штукатурки.
В коридоре за дверью, естественно, никого не оказалось, только донесся до меня удаляющийся топот.
«Спецэффекты, – с пониманием подумал я. – И не надоело им еще?..»
Вдруг меня осенило. А что, если это все-таки игра? Может быть, в Здании есть еще такие же блудные души, как я сам? Просто организаторы делают все возможное, чтобы мы пугались друг друга. В таком случае вчера, когда я обливался холодным потом, затаившись за дверью и слушая чей-то надсадный кашель на лестнице, это мог быть мой собрат по несчастью. И в туалете, пока я отсиживался в кабине, человек в начищенных ботинках, наверное, сам стоял чуть живой от страха, потому что так же, как я, считал, что он один во всем Здании.
Вот что надо сделать, чтобы проверить эту гипотезу.
Я вооружился карандашом и намалевал на двери, которую только что штурмовал: «НЕ БОЙСЯ МЕНЯ, ДРУГ! Я ТАКОЙ ЖЕ ПЛЕННИК, КАК ТЫ». Для надежности я продублировал послание и со стороны коридора, и со стороны лестницы. Большими печатными буквами.
Глава 17
Интересная все-таки штуковина – адаптация. Сколько я здесь торчу, в этом каменном лабиринте? День, ну, два от силы… А ведь уже успел свыкнуться со своим положением не то заключенного, не то подопытного. И воспоминания о Ма, о Ленке и о нашей конторе все реже всплывают в башке. Как будто вся моя жизнь до того момента, когда я перешагнул порог Шайбы, осталась в далеком прошлом.
Я даже начал получать какое-то извращенное удовольствие от своего безвыходного положения! Даже интересно стало – чем же все это кончится, да и в плохой исход этого приключения уже не верилось.
Наоборот, стали появляться какие-то нелепые версии. Все в том же ключе, насчет спасения. Засели у меня в голове занозой эти параллели между САВЭСом и его возможным англоязычным толкованием. И втемяшилось мне, что Шайба есть не что иное, как своеобразный Ноев ковчег, предназначенный для спасения самых достойных людей от предстоящей катастрофы.
Я даже дошел до того, что представил себе, будто мир за стенами Здания уже не существует и от нашей цивилизации остались одни руины.
А что? Вполне может быть.
Помнится, до того момента, пока Нигерия не нанесла ядерный удар по так называемым отрядам сепаратистов и экстремистов, в одночасье отправив на тот свет почти пятнадцать миллионов человек на своей территории и в соседних странах, никто тоже не верил, что оружие массового уничтожения когда-нибудь будет пущено в ход. Человечеству в массе своей свойственно уповать на то, что оно неуязвимо для глобальных катастроф.
Только ничего хорошего в том, что меня спасают, если все население Земли гибнет или уже погибло, я не видел. На фига мне такая жизнь, если не будет ни Ма, ни Ленки, ни остальных людей?!..
Оставалось лишь надеяться, что и насчет «ковчега» я заблуждаюсь.
Тем временем я совершал обход – а точнее, обыск – условно-первого этажа. При этом я не только искал «трофеи», но и составлял нечто вроде плана здания, одновременно проставляя карандашом номера на всех дверях, которые мне попадались.
К моему удивлению, на этот раз все помещения были гостеприимно не заперты. Заходи, мол, ищи что хочешь, и вообще – будь как дома! То есть Они облегчили мне задачу, чтобы я не терял времени на взламывание замков. Но с какой стати Они пошли на такие уступки, можно было лишь догадываться.
Хотели продемонстрировать мне, что таким способом я ни хрена не добьюсь? Что надо искать другие пути к выходу?
Или просто пытались избежать лишних разрушений, а значит, и потери вложенных средств?
Именно поэтому я позволил себе немного похулиганить.
Разбил в нескольких кабинетах псевдоокна. Не потому, что проверял их на истинность – теперь я уже знал, как отличить голоизображение от реального пейзажа за окном. Просто из чувства злорадства и мести: вот вам, гады, получите!.. Будете знать, как похищать и запирать в четырех стенах свободных граждан! Но ответной реакции с Их стороны и на этот раз не последовало.
Хотя тишина вокруг меня была насыщена всевозможными звуками, но я уже научился не обращать на них внимание. Все эти глупые гоготания в другом конце коридора, тоскливые завывания, шорохи за спиной, топот бегущих ног этажом выше, самооткрывающиеся и самозакрывающиеся двери, щелканье компьютерных клавиш в кабинетах, и прочее, и прочее меня уже не доставали.
Один-единственный раз, правда, я шугнулся – и то не от страха, а от неожиданности, – когда, войдя в очередной кабинет, краем глаза уловил какое-то движение сбоку. Однако это оказалось всего лишь большое настенное зеркало, в котором отражался я сам. Разумеется, переведя дух, я поступил с ним так же, как с фальшивыми окнами, и за ним тоже оказалась стена, а не потайной наблюдательный пункт.
Должно быть, невидимые хозяева Здания в конце концов доперли, что все их штучки-дрючки для меня протухли, потому что вскоре они изменили тактику запугивания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Банальная, в общем, история.
А вдруг Ма говорила мне неправду? Или хотя бы .утаила часть правды?
Что, если мой несбывшийся отец все-таки интересовался мной? Предположим, что после разрыва с Ма он все-таки стал богатым и знаменитым. В этом случае он нанял людей, чтобы они следили за тем, как я расту, а потом, когда я стану взрослым, собирался пригласить меня к себе и сделать своим наследником.
Но произошла утечка информации, и нашлись негодяи, которые решили сыграть на этой слабости отца. Они заманили меня сюда, чтобы шантажировать его.
Тогда, конечно, все объясняется.
Все, кроме одного: не проще и не дешевле ли было бы похитить меня в лучших традициях киднепинга, вместо того чтобы затрачивать столько средств и усилий? Каким же должен быть выкуп, который они требуют от отца, чтобы покрыть вложенные ими во всю эту бодягу средства?!.
И вообще, зачем им держать меня в таких странных условиях? Зачем имитировать голоса в коридоре, использовать кровь для запугивания? Чтобы записать мою реакцию на видеокамеру, а потом предъявить эту запись отцу: смотри, мол, как мучается твой отпрыск в неволе?..
Сомнительная версия, но другой пока не намечается.
Глава 16
Перед тем как отправиться в пеший поход на нижние этажи, я решил запастись каким-нибудь инструментом. Отныне я стану вскрывать все двери, которые мне попадутся. Я не очень-то надеялся, что за одной из них может обнаружиться выход из Шайбы. Просто любое исследовательское мероприятие должно быть исчерпывающе полным, чтобы не оставалось никаких белых пятен. Кроме того, в закрытых на ключ помещениях могли найтись еще какие-нибудь полезные для меня сведения.
Поэтому я обшарил все доступные закоулки верхнего этажа.
Однако, к своему великому разочарованию, ни ломика, ни отверток, ни даже перочинного ножа я не нашел. Даже простой швабры, палку от которой можно было бы использовать в качестве дубины, нигде не было!
Видимо, похитители не собирались облегчать мне задачу.
Если бы стулья были деревянными, то можно было бы отломать от них ножки, но они, как все прочие предметы мебели, имели сплошной металлический каркас, не поддающийся расчленению.
В конце концов усталость дала о себе знать. Не ведаю, сколько времени я уже провел в здании (даже в компьютере, который я изучал, часов не оказалось), но, видимо, счет уже шел на вторые сутки. Потому что, войдя в очередную комнатушку без окон и увидев перед собой кушетку медицинского типа, я вдруг почувствовал, что глаза мои слипаются, а ноги подкашиваются.
Остаток сил ушел на то, чтобы подпереть дверь тяжелым письменным столом, а потом я завалился на кушетку, не раздеваясь и не выключая свет в кабинете, и последним проблеском засыпающего сознания успел подумать: «А ведь дверь открывается не вовнутрь, а наружу»…
Сон был похож на обморок. Без какой-либо фоновой активности мозга в виде сновидений.
И таким же было пробуждение – словно меня, как какой-нибудь электроприбор, подключили к розетке, и я пришел в себя.
Мне хватило нескольких секунд, чтобы вспомнить, где я нахожусь и как сюда попал.
А в следующий миг я врубился, что же меня выдернуло из временного небытия.
В коридоре раздавался чей-то крик. Кричали страшно и неразборчиво. Единственное, что можно было понять в нем, то, что крик был женским.
Я вскочил с кушетки, протирая слипающиеся глаза, и ринулся к двери.
Но пока я возился со столом, который использовал в качестве баррикады, в коридоре раздался топот бегущих ног, причем бежал не один человек, а по меньшей мере двое или трое, и крики быстро стали удаляться, а потом и вовсе стихли.
«Ну вот, – сказал я себе. – Представление продолжается. Ну и сволочи, даже поспать как следует не дадут».
Кое-как умывшись водой из графина, я со слабой надеждой попытался включить мобил, но в отличие от меня он по-прежнему не собирался просыпаться. Однако теперь меня это не очень расстроило. Все-таки отдых – великая вещь. Неизвестно, сколько я проспал, но чувствовал я себя теперь намного бодрее, чем прежде.
Еще бы прохладный душ принять да позавтракать как следует.
Ну-ну, не будем о грустном, как говорит моя Ма.
Я перекинул сумку на грудь так, чтобы она не мешала мне бежать и чтобы руки у меня были свободными.
Выйдя в коридор, постоял, размышляя, в какую сторону лучше двинуться: к лифту или к лестнице? Выбрал второе: кто его знает, какие еще «сюрпризы» мне могли заготовить в лифте?
Чтобы спуск пешочком не показался скучным, я принялся ставить карандашом на стене рядом с дверями, ведущими в коридоры, номера этажей, которые проходил. По убывающей: 24… 23… 22 – и так далее.
По неясной ассоциации я вспомнил давно прочитанную книгу, название и автор которой безвозвратно улетучились из моей памяти. Речь в ней шла о том, как некий молодой человек, придя в гости в какой-то старый дом, никак не может найти из него выход. Совсем как я. Все дело там было в лестнице, которая необъяснимым образом закручивалась кольцом, и, дойдя до самого низа, герой вдруг обнаруживал, что он опять оказался на верхнем этаже. Не помню, чем закончились попытки того типа вырваться из здания-ловушки, но аналогия этого сюжета с моим положением мне не понравилась.
Во мне даже зародились подозрения: может, создатели Шайбы тоже читали эту книжку и решили взять на вооружение фокус с лестницей?
Однако мои подозрения, к счастью, оказались беспочвенными, и я благополучно достиг места, где лестница упиралась в глухую стену. За время, прошедшее с того момента, как я последний раз здесь был, тут появилось кое-что новенькое.
Огромные, налезающие друг на друга буквы, написанные белым мелом во всю ширь стены: СПАСИТЕ
«SAVE», тут же в уме перевел я.
На восклицательный знак у автора столь краткого послания не хватило то ли сил, то ли времени. А может, он вообще был не в ладах со знаками препинания и не ведал, что призывы, равно как и просьбы, должны заканчиваться восклицательным знаком.
Еще один бедолага, который не может найти выход из тупика?
Вряд ли.
Скорее, это проделки хозяев Шайбы, которые пытаются таким способом развлекать меня. Хотя надо признать, что, с точки зрения правдоподобия, надпись сделана мастерски. Так и видится хлипкий субъект с прилипшими к черепу редкими волосиками и выпученными от ужаса зенками, который лихорадочно выводит данный крик отчаяния, с такой силой надавливая на мел, что тот крошится под его дрожащими пальцами…
Постой, а с чего ты взял, что это писал мужчина?
Я наклонил голову и задумчиво потер подбородок, впившись изучающим взглядом в письмена на стене, как какой-нибудь знаток живописи, который тащится от «Супрематической композиции» Малевича.
Ясное дело, сказал я самому себе. Это был мужик. Во-первых, если верить Шерлоку Холмсу, люди инстинктивно пишут на стене на уровне своих глаз. А раз так, то тип этот был слишком высокого роста для женщины. Хотя, конечно, бывают и исключения. Которые играют в баскетбол.
А во-вторых, надпись состоит из печатных букв, причем небрежных. Женщины же, как правило, не пишут печатными буквами, а если и пишут, то гораздо каллиграфичнее.
Нет, этот письменный вопль явно принадлежит субъекту в штанах. Чем же, интересно, напугали бедолагу, что его скрутило в три погибели от страха?
Хотя вспомни себя вчерашнего – ты ведь тоже вначале шарахался от каждой аномалии…
Я вернулся на площадку первого этажа, и тут дверь, до сих пор бывшая приоткрытой, чуть ли не перед самым моим носом с силой захлопнулась. Но я теперь был тертым калачом, и голыми руками меня взять уже было нельзя.
Я не встал столбом, трепеща как осиновый лист, а подскочил к двери и потянул ее на себя. Однако дверь не поддавалась, словно за ней был космический вакуум.
Разъярившись, я уперся ногой в стену и рванул дверь изо всех сил. Ручка оторвалась, и я отлетел назад, впечатавшись спиной в перила, а распахнувшаяся настежь дверь шибанулась о стену так, что сверху на меня посыпались мелкие чешуйки штукатурки.
В коридоре за дверью, естественно, никого не оказалось, только донесся до меня удаляющийся топот.
«Спецэффекты, – с пониманием подумал я. – И не надоело им еще?..»
Вдруг меня осенило. А что, если это все-таки игра? Может быть, в Здании есть еще такие же блудные души, как я сам? Просто организаторы делают все возможное, чтобы мы пугались друг друга. В таком случае вчера, когда я обливался холодным потом, затаившись за дверью и слушая чей-то надсадный кашель на лестнице, это мог быть мой собрат по несчастью. И в туалете, пока я отсиживался в кабине, человек в начищенных ботинках, наверное, сам стоял чуть живой от страха, потому что так же, как я, считал, что он один во всем Здании.
Вот что надо сделать, чтобы проверить эту гипотезу.
Я вооружился карандашом и намалевал на двери, которую только что штурмовал: «НЕ БОЙСЯ МЕНЯ, ДРУГ! Я ТАКОЙ ЖЕ ПЛЕННИК, КАК ТЫ». Для надежности я продублировал послание и со стороны коридора, и со стороны лестницы. Большими печатными буквами.
Глава 17
Интересная все-таки штуковина – адаптация. Сколько я здесь торчу, в этом каменном лабиринте? День, ну, два от силы… А ведь уже успел свыкнуться со своим положением не то заключенного, не то подопытного. И воспоминания о Ма, о Ленке и о нашей конторе все реже всплывают в башке. Как будто вся моя жизнь до того момента, когда я перешагнул порог Шайбы, осталась в далеком прошлом.
Я даже начал получать какое-то извращенное удовольствие от своего безвыходного положения! Даже интересно стало – чем же все это кончится, да и в плохой исход этого приключения уже не верилось.
Наоборот, стали появляться какие-то нелепые версии. Все в том же ключе, насчет спасения. Засели у меня в голове занозой эти параллели между САВЭСом и его возможным англоязычным толкованием. И втемяшилось мне, что Шайба есть не что иное, как своеобразный Ноев ковчег, предназначенный для спасения самых достойных людей от предстоящей катастрофы.
Я даже дошел до того, что представил себе, будто мир за стенами Здания уже не существует и от нашей цивилизации остались одни руины.
А что? Вполне может быть.
Помнится, до того момента, пока Нигерия не нанесла ядерный удар по так называемым отрядам сепаратистов и экстремистов, в одночасье отправив на тот свет почти пятнадцать миллионов человек на своей территории и в соседних странах, никто тоже не верил, что оружие массового уничтожения когда-нибудь будет пущено в ход. Человечеству в массе своей свойственно уповать на то, что оно неуязвимо для глобальных катастроф.
Только ничего хорошего в том, что меня спасают, если все население Земли гибнет или уже погибло, я не видел. На фига мне такая жизнь, если не будет ни Ма, ни Ленки, ни остальных людей?!..
Оставалось лишь надеяться, что и насчет «ковчега» я заблуждаюсь.
Тем временем я совершал обход – а точнее, обыск – условно-первого этажа. При этом я не только искал «трофеи», но и составлял нечто вроде плана здания, одновременно проставляя карандашом номера на всех дверях, которые мне попадались.
К моему удивлению, на этот раз все помещения были гостеприимно не заперты. Заходи, мол, ищи что хочешь, и вообще – будь как дома! То есть Они облегчили мне задачу, чтобы я не терял времени на взламывание замков. Но с какой стати Они пошли на такие уступки, можно было лишь догадываться.
Хотели продемонстрировать мне, что таким способом я ни хрена не добьюсь? Что надо искать другие пути к выходу?
Или просто пытались избежать лишних разрушений, а значит, и потери вложенных средств?
Именно поэтому я позволил себе немного похулиганить.
Разбил в нескольких кабинетах псевдоокна. Не потому, что проверял их на истинность – теперь я уже знал, как отличить голоизображение от реального пейзажа за окном. Просто из чувства злорадства и мести: вот вам, гады, получите!.. Будете знать, как похищать и запирать в четырех стенах свободных граждан! Но ответной реакции с Их стороны и на этот раз не последовало.
Хотя тишина вокруг меня была насыщена всевозможными звуками, но я уже научился не обращать на них внимание. Все эти глупые гоготания в другом конце коридора, тоскливые завывания, шорохи за спиной, топот бегущих ног этажом выше, самооткрывающиеся и самозакрывающиеся двери, щелканье компьютерных клавиш в кабинетах, и прочее, и прочее меня уже не доставали.
Один-единственный раз, правда, я шугнулся – и то не от страха, а от неожиданности, – когда, войдя в очередной кабинет, краем глаза уловил какое-то движение сбоку. Однако это оказалось всего лишь большое настенное зеркало, в котором отражался я сам. Разумеется, переведя дух, я поступил с ним так же, как с фальшивыми окнами, и за ним тоже оказалась стена, а не потайной наблюдательный пункт.
Должно быть, невидимые хозяева Здания в конце концов доперли, что все их штучки-дрючки для меня протухли, потому что вскоре они изменили тактику запугивания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21