Вы, ребята (это рабам), не трогайте их, если они будут нормально работать. П-п-перетаскивайте всё, что найдёте, в тронный зал для подсчёта. Ты, Толстяк, иди за мной.
Парень поднялся с удивительным проворством и пошёл следом за Робертом.
В главном зале Джиллиан, согнувшаяся над грудой консервных банок, так же усердно работала на новых хозяев, как раньше на Королей. Она выпрямилась, когда Роберт подошёл к ней, и бросила взгляд на пленного. Выражение её лица не изменилось.
Роберт ткнул пальцем в Толстяка:
— Этот тип прятался. Если Чарли его узнает, сразу пристрелит. Я думаю, ты должна получить свой шанс на месть. Я хочу сказать, что после в-в-всего, что он с тобой сделал, ты… — Лицо Джиллиан оставалось прежним, и Роберт подумал, что она, может быть, немного слабоумная. — Н-н-ну, — раздражённо бросил он, — делай с ним что хочешь. Или я сделаю, если ты скажешь.
Толстяк опять упал на колени. Пот лился с него крупными каплями.
— Пожалуйста, Джиллиан, — умолял он. — Я знаю, что плохо обращался с тобой. Делай со мной что хочешь, только не позволяй им, делай лучше сама. Я тебе буду служить, Джиллиан. Пожалуйста, пожалуйста, — завыл Толстяк.
Роберта тошнило в буквальном смысле. Он смотрел на Джиллиан, ожидая, что она хотя бы поднятой бровью выкажет своё отвращение к происходящему. Джиллиан ответила пустым взглядом. Она наклонилась и потрепала жирное плечо — Роберта всего передёрнуло.
— Да перестань ты, — сказала Джиллиан. — Всё будет в порядке. Всё будет в порядке, вот увидишь. Сними свою капитанскую тужурку и сиди смирно. Никто тебя не тронет. Сейчас принесу чашку чая. Тебе сразу станет лучше.
Продолжая на всякий случай шмыгать носом, Толстяк сделал то, что она сказала. Роберт стоял потрясённый.
Влажный запах гниения, исходивший от ковров и обшивки стен, уступил запаху горелого пороха и пережжённого машинного масла, который принесли с собой парни из ганга Сили. Было три часа ночи, и усталость перешла у всех в странное опьянение происходящим. Многие были голодны, но никто не хотел есть.
В углу зала Роберт увидел Джулию, одну. Она стояла и молча наблюдала. Потом махнула ему рукой, и Роберт подошёл к ней.
Джулия взяла его за руку и стала рассказывать о многих ещё не найденных вещах, обещала помочь в поисках, просила познакомить её с «вашим красивым вождём».
Роберт теперь совсем уже не понимал, что к чему.
— Ты переменилась… я хочу сказать, ты передумала? — изумлённо спросил он.
Девушка внимательно посмотрела на него.
— Но ты действительно мне нравишься, Роберт, — Джулия нежно прижалась к нему. — В чём дело? Неужели тебя это удивляет? — Она вгляделась ему в лицо. — Я это поняла, когда ты ушёл от нас таким обиженным. Не обращай внимания на нас, девочек, когда мы смеёмся. Нам приходится многое сносить от вас, так что сам понимаешь… — Джулия опять взглянула в глаза Роберту. — Тебя что-то ещё беспокоит.
И Роберт рассказал ей про Джиллиан и Толстяка.
— Я буквально раздавлен, вот честное слово. Что на неё нашло? Почему она вдруг стала заботиться о свинье, которая так с ней обращалась прежде?
Джулия рассмеялась:
— Ох, Роберт, ты и вправду хорош. Но ты мне нравишься.
— И, — опять заговорил он, — она даже не поблагодарила меня за то, что я дал ей возможность отомстить.
— Не беспокойся, Роберт. Она тебе очень благодарна.
— Н-н-не понимаю, — пробормотал он.
Джулия сжала его руку:
— Где они?
Роберт показал на дальнюю стену. Джиллиан и Толстяк сидели рядышком, спокойно наблюдая за залом, словно чета пенсионеров.
— И всё равно я ничего не понимаю, — настаивал Роберт. — Он её мучил, а потом пресмыкался перед ней…
Они ушли из зала, и Джулия нашла замороженную пищу — курицу и брюссельскую капусту. Девушка все это разморозила и сварила.
— Я знала раба, который здесь это спрятал, — сказала она за едой. — Он был очень красивый, волосы такие чёрные и волнистые. В электричестве хорошо разбирался. Чем-то он на тебя похож.
— Я мало что понимаю в электричестве. В школе была физика, но я…
— Ты мне нравишься, Роберт, — Джулия рассеянно обкусывала куриную ножку.
Потом она повела его туда, где стояла большая кровать, ещё не найденная парнями из ганга с улицы Сили. И то, что произошло потом под покрывалом из поспешно сорванных занавесей из пыльного бархата, было на удивление хорошо. Но ещё это было для Роберта чем-то вроде мести, хотя он и сам не мог сказать, за что.
— Теперь отдыхай, — лениво сказала Джулия.
Они лежали рядом, и Роберт стал рассказывать о себе. Говорил о своём заикании, объяснял, почему это произошло, как рассказывал он об этом женщине-врачу много лет назад. О том случае, когда он пустил бумажный самолётик в классе и попытался признаться, чтобы остальные не посчитали его трусом, но не смог выдавить из себя ни слова…
Обо всём этом он говорил сейчас без малейшего заикания.
— Вот видишь, — заключил Роберт, — когда я с тобой… — Он повернулся к Джулии. Её губы были приоткрыты, обнажая маленькие красивые зубы, дыхание её было ровное и мягкое. Вероятно, она уже давно спала.
Повернувшись на спину, Роберт глядел в потолок этой маленькой потайной комнатки огромного замка. Его ганг одержал победу, его девушка спит рядом с ним. Он избавился от мучительной любви к Кэти.
В тронном зале пленные Короли складывали захваченные гангом трофеи. Здесь же находился Эрни. Мощный наркотик власти, приправленный недавним чувством страха и физической опасности, продолжал бурлить в его крови. Он зачем-то проверял и перепроверял вещи, занимаясь делом, которое мог бы поручить любому другому. Затем Эрни рассматривал прошения освобождённых рабов, вынося решения с важным и непроницаемым видом. Короли, обвинявшиеся в зверствах, ползали у его ног и заверяли в своей преданности гангу с улицы Сили, если только он их спасёт.
…Через некоторое время суета улеглась, бывшие бойцы пошли отдыхать.
Эрни вышел на высокую террасу. Далеко внизу, откуда-то из восточной части города, доносились едва слышные выстрелы — это пытались спастись немногие уцелевшие Короли. Начинался рассвет.
Подошёл Роберт с девушкой, которая, как он сказал, помогла победить, вывесив во время боя флаг ганга. Эрни посмотрел на неё, думая: «Чёрт возьми, обыкновенная шлюха. Неужели Роберт этого не видит?» Девушка чуть не подмигивала ему, но он только кивнул Роберту. Возможно, она на всех так смотрит. Да и чего скажешь простаку, который ничего не хочет видеть?
Появилась Кэти и тихонько стала рядом. Эрни сказал, не глядя на неё:
Надо проследить, чтобы ничего не пропало. Затем отобрать лучшие грузовики Королей, уложить продукты и всё прочее и проваливать отсюда.
— Проваливать? — удивилась Кэти. — Но от кого нам бежать? На нас здесь никто не нападёт.
— Никто…
— Тогда зачем уезжать? Здесь красивые помещения, настоящие кровати и ванные комнаты, не так, как в старом кинотеатре. Почему же ты хочешь уехать?
— Я боюсь, что здесь мы станем…
Тут подошло несколько парней из ганга:
— Эрни, понимаешь, сейчас все ругаются из-за спален. Многие наши ребята пошли с рабынями, а их девушки не только потеряли своих парней, им теперь и спать-то негде. Честно, скоро все передерутся, если ты не придёшь и не разберёшься…
Говорившего перебили:
— Эрни, а как же с работой на кухне? Я хочу сказать, у Королей были рабы — а теперь как? Будем чередоваться, как раньше? Так ведь народу кормить надо больше. Сейчас была бы моя очередь готовить завтрак, но…
— Тогда это и есть твоя очередь, приятель, — сказал Эрни. В его голосе звучала такая безнадёжная усталость, что Кэти испуганно посмотрела на него. — Набери в помощь столько человек, сколько надо. Скажи, что я велел.
— Спасибо, Эрни.
— Кэти скоро пойдёт разбираться с девчонками. В замке должно быть много кроватей. А если кому не хватит, можно селиться в городе. Это безопасно, так и скажи.
— Ты устал, Эрни, — проговорила Кэти.
Не знаю… Оставь меня в покое.
Ты всё ещё думаешь, что мы должны уехать отсюда?
— Да, и прошу ещё раз — оставь меня в покое.
Кэти повернулась и отошла. У двери оглянулась. Эрни неподвижно смотрел куда-то в пустоту. Король замка.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. СЕВЕРНАЯ ВЕСНА
Тиф распространялся от забитой канализации и загнившей воды в хранилищах. Именно в городах люди были настолько невежественны, что ели открытое пять суток назад консервированное мясо. Клиники, организованные студентами-медиками, давно были разграблены, лекарств никаких не осталось, и даже самый слабый из многочисленных вирусов гриппа распространялся беспрепятственно. Как установили позже историки, таких эпидемий было несколько.
Однажды в дождливый октябрьский день Эрни собрал совет.
Кэти перечислила оставшиеся припасы. Для тех, кто остался в живых, хватало на десять дней. Время крупных гангов проходило. Для них нужны были огромные и надёжные источники продовольствия, сложная организация и оборона. Преимущества сейчас были за небольшими волчьими стаями, которые могли путешествовать налегке.
— Всё сводится к тому, — подвёл итоги Эрни, — что если мы останемся в Лондоне, то скоро вымрем от голода и болезней. Лучше взять то, что у нас ещё осталось, и двинуться поближе к северным рынкам. Так или иначе, нам придётся с ними торговать.
— А что будет, если нам нечем будет торговать? — спросил Чарли.
— Ну, мы-то сумеем прожить, если все эти деревенщины как-то перебиваются, — самоуверенно заявил Эрни.
И они отправились в путь — без конкретного плана и цели.
Два фургончика, тяжело нагруженные, выехали со двора. В одном из них сидели Эрни и Кэти и — позади — Эстелла, в другом — Роберт и Джулия. Чарли возглавлял мотоциклистов — следы былого шика ещё оставались, но тигровые флаги уже не развевались на ветру, а мотоциклы, донельзя изношенные, чихали и плевались дымом.
Вблизи посёлка Стэфолд небольшое поле и ряд коттеджей образовали центр торговой зоны. Фургончики остановились, их окружили кольцом мотоциклов — опять-таки это были остатки былой лихости.
— Сначала добудем пищу, — сказал Эрни, — потом посмотрим, что можно выторговать. Девочки, за дело. — Он раздал маленькие бутылочки с бензином, которые стоили по тем временам четыре жестянки бобов.
— Пошли, — предложила Кэти Джулии, и они отправились за покупками по хлюпающей грязи.
Девочки с траурными линиями под ногтями и закопчёнными лицами отсчитывали необрезанные и немытые морковь и картошку. Куры кудахтали в корзинах, а деревенские девушки с мощными бёдрами, ожесточённо торгуясь, выменивали духи от Вулворта на свежие яйца. Мерилом ценности этого рынка, как и всех прочих, стал табак. За пачку сигарет в нетронутом целлофане можно было получить овцу, ночь с девушкой или даже мотоцикл в рабочем состоянии, залитый под завязку бензином. Вскоре будет выкурена последняя сигарета. Об этом старались не думать, как и о многом другом. Однако цены продолжали расти.
Кэти и Джулия постепенно приближались к той части рынка, где месяц назад видели прилавок с юбками и блузками. Воздух вдруг наполнился запахом жареной баранины и муки. Парень и девушка, оба в фартуках из мешковины, продавали куски жареного мяса, завёрнутые в плоские лепёшки из приготовленного без дрожжей теста. Вот этот хлеб, очень похожий на арабский, и был главной приманкой. Девушка с закатанными рукавами, чьи красные руки побелели от муки, смешивала в чаше какой-то серый порошок, молоко и воду и выливала эту смесь на расплющенную крышку от мусорного бака, лежавшую на горящих углях. Обжаренное тесто разрезалось и обворачивалось вокруг куска горячего мяса и продавалось за полсигареты, жестянку супа или четверть пинты бензина.
Девушки купили себе по куску и остановились поесть прямо в гуще толпы. Молодые зубы энергично пережёвывали пищу, губы блестели от жира и мясного сока.
Когда они закончили с едой, Кэти сказала:
— Вот хорошо бы и мне научиться готовить такие штуки, или Эрни и другие мальчики умели бы забить и освежевать овцу…
Джулия согласно кивнула.
Вытерев руки и губы тряпочками, купленными здесь же, они отправились дальше.
— Хэлло, — окликнула их какая-то девушка. — Помните меня? Я — Джоан. — Эта светловолосая девушка была некоторое время в их ганге ещё до захвата Уиндзора. — Я слышала, вы взяли Уиндзор и все тамошние припасы.
— Всё кончилось, — вздохнула Кэти. — А много чего украли рабы, которых мы освободили от Королей.
— И вы приехали сюда? Ну, здесь много не найдёте. Я вообще не знаю, как будет дальше.
— Пока перебивались.
— Да, но теперь все действительно кончается. Кое-что ещё есть, но надо долго искать и много платить. А некоторые мальчики… Я никогда не думала, что можно торговать собой, а ты? — спросила она у Джулии, желая установить контакт с новой знакомой. Она была очень дружелюбной девушкой, эта Джоан.
— Да, — подтвердила Кэти, — мы тоже так думаем.
Джулия повернулась к Джоан:
— Похоже, ты знаешь эти места. Где можно найти чулки и приличные цветные блузки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Парень поднялся с удивительным проворством и пошёл следом за Робертом.
В главном зале Джиллиан, согнувшаяся над грудой консервных банок, так же усердно работала на новых хозяев, как раньше на Королей. Она выпрямилась, когда Роберт подошёл к ней, и бросила взгляд на пленного. Выражение её лица не изменилось.
Роберт ткнул пальцем в Толстяка:
— Этот тип прятался. Если Чарли его узнает, сразу пристрелит. Я думаю, ты должна получить свой шанс на месть. Я хочу сказать, что после в-в-всего, что он с тобой сделал, ты… — Лицо Джиллиан оставалось прежним, и Роберт подумал, что она, может быть, немного слабоумная. — Н-н-ну, — раздражённо бросил он, — делай с ним что хочешь. Или я сделаю, если ты скажешь.
Толстяк опять упал на колени. Пот лился с него крупными каплями.
— Пожалуйста, Джиллиан, — умолял он. — Я знаю, что плохо обращался с тобой. Делай со мной что хочешь, только не позволяй им, делай лучше сама. Я тебе буду служить, Джиллиан. Пожалуйста, пожалуйста, — завыл Толстяк.
Роберта тошнило в буквальном смысле. Он смотрел на Джиллиан, ожидая, что она хотя бы поднятой бровью выкажет своё отвращение к происходящему. Джиллиан ответила пустым взглядом. Она наклонилась и потрепала жирное плечо — Роберта всего передёрнуло.
— Да перестань ты, — сказала Джиллиан. — Всё будет в порядке. Всё будет в порядке, вот увидишь. Сними свою капитанскую тужурку и сиди смирно. Никто тебя не тронет. Сейчас принесу чашку чая. Тебе сразу станет лучше.
Продолжая на всякий случай шмыгать носом, Толстяк сделал то, что она сказала. Роберт стоял потрясённый.
Влажный запах гниения, исходивший от ковров и обшивки стен, уступил запаху горелого пороха и пережжённого машинного масла, который принесли с собой парни из ганга Сили. Было три часа ночи, и усталость перешла у всех в странное опьянение происходящим. Многие были голодны, но никто не хотел есть.
В углу зала Роберт увидел Джулию, одну. Она стояла и молча наблюдала. Потом махнула ему рукой, и Роберт подошёл к ней.
Джулия взяла его за руку и стала рассказывать о многих ещё не найденных вещах, обещала помочь в поисках, просила познакомить её с «вашим красивым вождём».
Роберт теперь совсем уже не понимал, что к чему.
— Ты переменилась… я хочу сказать, ты передумала? — изумлённо спросил он.
Девушка внимательно посмотрела на него.
— Но ты действительно мне нравишься, Роберт, — Джулия нежно прижалась к нему. — В чём дело? Неужели тебя это удивляет? — Она вгляделась ему в лицо. — Я это поняла, когда ты ушёл от нас таким обиженным. Не обращай внимания на нас, девочек, когда мы смеёмся. Нам приходится многое сносить от вас, так что сам понимаешь… — Джулия опять взглянула в глаза Роберту. — Тебя что-то ещё беспокоит.
И Роберт рассказал ей про Джиллиан и Толстяка.
— Я буквально раздавлен, вот честное слово. Что на неё нашло? Почему она вдруг стала заботиться о свинье, которая так с ней обращалась прежде?
Джулия рассмеялась:
— Ох, Роберт, ты и вправду хорош. Но ты мне нравишься.
— И, — опять заговорил он, — она даже не поблагодарила меня за то, что я дал ей возможность отомстить.
— Не беспокойся, Роберт. Она тебе очень благодарна.
— Н-н-не понимаю, — пробормотал он.
Джулия сжала его руку:
— Где они?
Роберт показал на дальнюю стену. Джиллиан и Толстяк сидели рядышком, спокойно наблюдая за залом, словно чета пенсионеров.
— И всё равно я ничего не понимаю, — настаивал Роберт. — Он её мучил, а потом пресмыкался перед ней…
Они ушли из зала, и Джулия нашла замороженную пищу — курицу и брюссельскую капусту. Девушка все это разморозила и сварила.
— Я знала раба, который здесь это спрятал, — сказала она за едой. — Он был очень красивый, волосы такие чёрные и волнистые. В электричестве хорошо разбирался. Чем-то он на тебя похож.
— Я мало что понимаю в электричестве. В школе была физика, но я…
— Ты мне нравишься, Роберт, — Джулия рассеянно обкусывала куриную ножку.
Потом она повела его туда, где стояла большая кровать, ещё не найденная парнями из ганга с улицы Сили. И то, что произошло потом под покрывалом из поспешно сорванных занавесей из пыльного бархата, было на удивление хорошо. Но ещё это было для Роберта чем-то вроде мести, хотя он и сам не мог сказать, за что.
— Теперь отдыхай, — лениво сказала Джулия.
Они лежали рядом, и Роберт стал рассказывать о себе. Говорил о своём заикании, объяснял, почему это произошло, как рассказывал он об этом женщине-врачу много лет назад. О том случае, когда он пустил бумажный самолётик в классе и попытался признаться, чтобы остальные не посчитали его трусом, но не смог выдавить из себя ни слова…
Обо всём этом он говорил сейчас без малейшего заикания.
— Вот видишь, — заключил Роберт, — когда я с тобой… — Он повернулся к Джулии. Её губы были приоткрыты, обнажая маленькие красивые зубы, дыхание её было ровное и мягкое. Вероятно, она уже давно спала.
Повернувшись на спину, Роберт глядел в потолок этой маленькой потайной комнатки огромного замка. Его ганг одержал победу, его девушка спит рядом с ним. Он избавился от мучительной любви к Кэти.
В тронном зале пленные Короли складывали захваченные гангом трофеи. Здесь же находился Эрни. Мощный наркотик власти, приправленный недавним чувством страха и физической опасности, продолжал бурлить в его крови. Он зачем-то проверял и перепроверял вещи, занимаясь делом, которое мог бы поручить любому другому. Затем Эрни рассматривал прошения освобождённых рабов, вынося решения с важным и непроницаемым видом. Короли, обвинявшиеся в зверствах, ползали у его ног и заверяли в своей преданности гангу с улицы Сили, если только он их спасёт.
…Через некоторое время суета улеглась, бывшие бойцы пошли отдыхать.
Эрни вышел на высокую террасу. Далеко внизу, откуда-то из восточной части города, доносились едва слышные выстрелы — это пытались спастись немногие уцелевшие Короли. Начинался рассвет.
Подошёл Роберт с девушкой, которая, как он сказал, помогла победить, вывесив во время боя флаг ганга. Эрни посмотрел на неё, думая: «Чёрт возьми, обыкновенная шлюха. Неужели Роберт этого не видит?» Девушка чуть не подмигивала ему, но он только кивнул Роберту. Возможно, она на всех так смотрит. Да и чего скажешь простаку, который ничего не хочет видеть?
Появилась Кэти и тихонько стала рядом. Эрни сказал, не глядя на неё:
Надо проследить, чтобы ничего не пропало. Затем отобрать лучшие грузовики Королей, уложить продукты и всё прочее и проваливать отсюда.
— Проваливать? — удивилась Кэти. — Но от кого нам бежать? На нас здесь никто не нападёт.
— Никто…
— Тогда зачем уезжать? Здесь красивые помещения, настоящие кровати и ванные комнаты, не так, как в старом кинотеатре. Почему же ты хочешь уехать?
— Я боюсь, что здесь мы станем…
Тут подошло несколько парней из ганга:
— Эрни, понимаешь, сейчас все ругаются из-за спален. Многие наши ребята пошли с рабынями, а их девушки не только потеряли своих парней, им теперь и спать-то негде. Честно, скоро все передерутся, если ты не придёшь и не разберёшься…
Говорившего перебили:
— Эрни, а как же с работой на кухне? Я хочу сказать, у Королей были рабы — а теперь как? Будем чередоваться, как раньше? Так ведь народу кормить надо больше. Сейчас была бы моя очередь готовить завтрак, но…
— Тогда это и есть твоя очередь, приятель, — сказал Эрни. В его голосе звучала такая безнадёжная усталость, что Кэти испуганно посмотрела на него. — Набери в помощь столько человек, сколько надо. Скажи, что я велел.
— Спасибо, Эрни.
— Кэти скоро пойдёт разбираться с девчонками. В замке должно быть много кроватей. А если кому не хватит, можно селиться в городе. Это безопасно, так и скажи.
— Ты устал, Эрни, — проговорила Кэти.
Не знаю… Оставь меня в покое.
Ты всё ещё думаешь, что мы должны уехать отсюда?
— Да, и прошу ещё раз — оставь меня в покое.
Кэти повернулась и отошла. У двери оглянулась. Эрни неподвижно смотрел куда-то в пустоту. Король замка.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. СЕВЕРНАЯ ВЕСНА
Тиф распространялся от забитой канализации и загнившей воды в хранилищах. Именно в городах люди были настолько невежественны, что ели открытое пять суток назад консервированное мясо. Клиники, организованные студентами-медиками, давно были разграблены, лекарств никаких не осталось, и даже самый слабый из многочисленных вирусов гриппа распространялся беспрепятственно. Как установили позже историки, таких эпидемий было несколько.
Однажды в дождливый октябрьский день Эрни собрал совет.
Кэти перечислила оставшиеся припасы. Для тех, кто остался в живых, хватало на десять дней. Время крупных гангов проходило. Для них нужны были огромные и надёжные источники продовольствия, сложная организация и оборона. Преимущества сейчас были за небольшими волчьими стаями, которые могли путешествовать налегке.
— Всё сводится к тому, — подвёл итоги Эрни, — что если мы останемся в Лондоне, то скоро вымрем от голода и болезней. Лучше взять то, что у нас ещё осталось, и двинуться поближе к северным рынкам. Так или иначе, нам придётся с ними торговать.
— А что будет, если нам нечем будет торговать? — спросил Чарли.
— Ну, мы-то сумеем прожить, если все эти деревенщины как-то перебиваются, — самоуверенно заявил Эрни.
И они отправились в путь — без конкретного плана и цели.
Два фургончика, тяжело нагруженные, выехали со двора. В одном из них сидели Эрни и Кэти и — позади — Эстелла, в другом — Роберт и Джулия. Чарли возглавлял мотоциклистов — следы былого шика ещё оставались, но тигровые флаги уже не развевались на ветру, а мотоциклы, донельзя изношенные, чихали и плевались дымом.
Вблизи посёлка Стэфолд небольшое поле и ряд коттеджей образовали центр торговой зоны. Фургончики остановились, их окружили кольцом мотоциклов — опять-таки это были остатки былой лихости.
— Сначала добудем пищу, — сказал Эрни, — потом посмотрим, что можно выторговать. Девочки, за дело. — Он раздал маленькие бутылочки с бензином, которые стоили по тем временам четыре жестянки бобов.
— Пошли, — предложила Кэти Джулии, и они отправились за покупками по хлюпающей грязи.
Девочки с траурными линиями под ногтями и закопчёнными лицами отсчитывали необрезанные и немытые морковь и картошку. Куры кудахтали в корзинах, а деревенские девушки с мощными бёдрами, ожесточённо торгуясь, выменивали духи от Вулворта на свежие яйца. Мерилом ценности этого рынка, как и всех прочих, стал табак. За пачку сигарет в нетронутом целлофане можно было получить овцу, ночь с девушкой или даже мотоцикл в рабочем состоянии, залитый под завязку бензином. Вскоре будет выкурена последняя сигарета. Об этом старались не думать, как и о многом другом. Однако цены продолжали расти.
Кэти и Джулия постепенно приближались к той части рынка, где месяц назад видели прилавок с юбками и блузками. Воздух вдруг наполнился запахом жареной баранины и муки. Парень и девушка, оба в фартуках из мешковины, продавали куски жареного мяса, завёрнутые в плоские лепёшки из приготовленного без дрожжей теста. Вот этот хлеб, очень похожий на арабский, и был главной приманкой. Девушка с закатанными рукавами, чьи красные руки побелели от муки, смешивала в чаше какой-то серый порошок, молоко и воду и выливала эту смесь на расплющенную крышку от мусорного бака, лежавшую на горящих углях. Обжаренное тесто разрезалось и обворачивалось вокруг куска горячего мяса и продавалось за полсигареты, жестянку супа или четверть пинты бензина.
Девушки купили себе по куску и остановились поесть прямо в гуще толпы. Молодые зубы энергично пережёвывали пищу, губы блестели от жира и мясного сока.
Когда они закончили с едой, Кэти сказала:
— Вот хорошо бы и мне научиться готовить такие штуки, или Эрни и другие мальчики умели бы забить и освежевать овцу…
Джулия согласно кивнула.
Вытерев руки и губы тряпочками, купленными здесь же, они отправились дальше.
— Хэлло, — окликнула их какая-то девушка. — Помните меня? Я — Джоан. — Эта светловолосая девушка была некоторое время в их ганге ещё до захвата Уиндзора. — Я слышала, вы взяли Уиндзор и все тамошние припасы.
— Всё кончилось, — вздохнула Кэти. — А много чего украли рабы, которых мы освободили от Королей.
— И вы приехали сюда? Ну, здесь много не найдёте. Я вообще не знаю, как будет дальше.
— Пока перебивались.
— Да, но теперь все действительно кончается. Кое-что ещё есть, но надо долго искать и много платить. А некоторые мальчики… Я никогда не думала, что можно торговать собой, а ты? — спросила она у Джулии, желая установить контакт с новой знакомой. Она была очень дружелюбной девушкой, эта Джоан.
— Да, — подтвердила Кэти, — мы тоже так думаем.
Джулия повернулась к Джоан:
— Похоже, ты знаешь эти места. Где можно найти чулки и приличные цветные блузки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13