Я в том, что считал вас лишь ученым и не заметил вашего политического мышления. Вы же считали меня ослепленным жаждой к наживе миллиардером. Давайте ошибку исправим.
Хауз резко поднялся с кресла, аккуратно уложил на него тигренка, обогнул стол и начал расхаживать по кабинету. Крафке молчал и следил за ним из кресла.
«Эк понесло его, — подумал неприязненно Сандерс. — Это уже не по сценарию».
— Бунт Гитлера против нас привел к тому, что, уничтожая созданного нами же монстра, мы просто вынуждены были блокироваться с коммунистами. В итоге… Поймите, Крафке, ваш Гитлер, итальянский Муссолини, испанский Франко и, казалось бы, несовместимые с ними так называемые «леваки» последующих эпох, всякие там «бригады» и прочее, хотя и носили подчас противоположные названия, — из одной шайки. Ваш нацизм всего лишь эпизод. Шуму наделали много, вызвали большие разрушения, но задачи, ради которой вас и создавали, не решили.
Теперь сеть хранилищ расширена, пользуясь современными методами, я начал их строить в известном лагере прямо на поверхности, не закапываясь в землю. А зачем? Вы что, думали, что я строю их для взбесившихся миллионеров, чтобы извлекать прибыль из их желания проспать лет пятьдесят и дождаться лучших времен, когда я очищу им мир от бунтарей? Ни в коем случае! Ими пускай занимаются те халтурщики, что предлагают вечное блаженство с помощью жидкого азота. Я же копил силы, собирал армию и ждал, ждал, когда придет время. И оно пришло. Ждать больше нельзя!
Хауз сделал паузу, вернулся к столу и налил себе в чашечку кофе.
— Почему я все это рассказываю? Вам некуда деваться, так как вы давно уже умерли. Воскреснуть можете только с моего позволения. Это — первое. Второе — я хочу вас убедить. Вы мне нужны как творчески мыслящий советник. Научный консультант. И не только научный…
Здесь Хауз еле заметно покосился на своего первого помощника, следя за тем, как он среагирует на только что сказанные слова. Они уже были совсем не по сценарию, и Сандерс не смог скрыть раздражения.
— Мы готовимся, герр доктор, — снова обернулся он к Крафке, — к выступлению, до которого остались считанные месяцы. Все ресурсы будут мобилизованы, чтобы покончить с ООН решительно. Раз и навсегда. Эти разрядка и разоружение, которых столько лет добивались и добились русские, станут сейчас выигрышным для нас фактором. Мы окажемся вооруженными в тот момент, когда противник практически будет безоружен. Я имею в виду, конечно же, в ядерном смысле. Вы помните Договор 2000 года, по которому все ядерные страны обязались уничтожить у себя запасы этого оружия?
— Так вы хотите сказать, что у вас есть… — начал было Крафке.
— Да, — сухо отрезал Хауз. — Какое заранее подготовленное и продуманное дело вы чуть было не погубили, герр доктор! — Хауз устало вздохнул. — Ну, убедил я вас?
— Да, мистер Хауз. Позвольте мне выразить свое искреннее восхищение! Но как вам удалось?..
— Завтра на Острове состоится совещание созданного мною Учредительного комитета. Вы будете присутствовать на нем в качестве моего советника. А сейчас вам пора идти отдохнуть, герр доктор.
За Крафке закрылась дверь. Хауз посмотрел на начальника своей канцелярии:
— Как, понравилась тебе наша беседа, Рей?
— Он еще сможет оказаться полезным, — неохотно промямлил «серый кардинал».
— Не ревнуй, Рей, не ревнуй, — расхохотался Хауз. — Тебя он мне все равно никогда не заменит. Без него нам не осуществить «Программу Зет». Он один может больше, чем десяток купленных мною дармоедов с Нобелевскими премиями. Как тебе известно, одна обезьяна с пересаженным мозгом прожила у него в лаборатории две недели, вторая живет до сих пор, а это уже где-то около месяца. Кто знает, может быть, и она помрет, но уже одно их существование — огромный шаг вперед. Мой дед озолотил бы его.
— А ты подарил ему жизнь! — язвительно ухмыльнулся Сандерс. — Это, конечно же, мелочь. Представляю, как запрыгал бы весь научный мир, узнай он о достижениях Крафке.
— Лет через пять он доведет все работы до конца.
— И что тогда?
— Я положу результаты его трудов в сейф. Пусть лежат там и ждут своего часа. Вернее сказать, моего. Сейчас мне сорок пять лет, но благодаря спорту, природному здоровью и разумному режиму биологически, как уверяют врачи, мое тело не старше тридцати пяти. Лет двадцать пять — тридцать я вполне проживу и так. А потом посмотрим, жизнь покажет. Как бы там ни было, ключ от бессмертия у нас в руках. Я говорю «у нас», потому что твой мозг будет мне нужен всегда. Мы найдем себе новые молодые тела!
После осуществления программ «Икс» и «Игрек» я объявлю монополию на все работы и изыскания в области пересадки органов. Это будет моей личной привилегией. Я стану награждать людей, заслуживающих это, новыми телами… Да, дед Бернард был прав, он действительно купил историю, и я благодарен ему за такое наследство… За «Программу Зет»…
«Серый кардинал» только поморщился, вспомнив, при каких пикантных обстоятельствах Ричард Хауз вступил в свое время в права наследования.
— История принадлежит мне, — все больше распалялся босс, — достаточно лишь раз в полвека менять тело, и моя власть будет продолжаться вечно…
Хауз подошел к креслу, потрепал заснувшего тигренка, отчего тот лишь сонно потянулся.
— Ну, хорошо. Вернемся к делу. Распорядись, Рей, чтобы сюда прислали Финчли, раз уж у нас сегодня день откровенных бесед.
ИНСПЕКТОР ФИНЧЛИ ИДЕТ ВА-БАНК
(9.5.2005 г.)
Двое охранников провели мимо стола Конни не кого иного, как… Джеральда Финчли! Того самого Финчли, старшего инспектора СОБН, с которым не так давно ее познакомил Сергей на веселом и беззаботном пикнике в Нью-Джерси.
Старший инспектор прошел мимо, окинув девушку столь безразличным взглядом, как если бы встретил ее первый раз в жизни.
«Что же здесь у нас все-таки происходит? — мучительно думала Конни. — Уж не Джеральда ли имел в виду Сандерс, когда вчера, говоря с Хаузом, сказал: „Его уже доставили“? В том, что Финчли „доставили“, что он не просто приехал сюда отдохнуть и немного поразвлечься сам по своей воле, сомневаться не приходилось. Но почему? И как босс мог позволить себе захватить сотрудника международной организации?»
Конни терялась в догадках. Она удивилась бы еще больше, если бы могла слышать разговор, происходивший в это время в кабинете Ричарда Хауза.
— Итак, СОБН позволяет себе засылать шпионов в частные владения? — без предисловия начал Хауз. — Понимаете ли вы, мистер Финчли, что своим поведением создаете массу неприятностей и проблем для столь почтенной организации? Власти известной вам страны просили СОБН не утруждать себя более заботами о поддержании на ее территории законности и порядка.
— Риск — благородное дело, мистер Хауз… — хладнокровно ответил Финчли.
Находясь в плену сначала в лагере, а потом здесь, на Острове, он выиграл драгоценное время, давшее ему возможность хоть как-то продумать линию поведения. Шансов на спасение у него было мало, но он все же решил, что лучше попробовать поиграть с малыми шансами, чем сдаваться без боя.
— Имеет ли вам смысл придавать делу огласку и вести его законом установленным порядком? Допустим, вы меня передадите властям той страны. А дальше? СОБН, разумеется, получит причитающиеся ему неприятности, но я-то во время разбирательства не буду молчать об увиденном. Журналистам понравится история о ваших заповедниках в сельве, где вместо сельскохозяйственных культур вы разводите отборных головорезов. Сразу начнутся вопросы, что да зачем…
— Официального хода делу придавать я не намерен, просто прикажу вас тихо и бесследно уничтожить.
— Мистер Хауз, в ваши руки попал человек, способный раскрыть старательно скрываемую тайну, — не моргнув глазом, ответил Финчли, — так неужели стоит взять его и вот так просто и банально уничтожить? У вас что, слишком много таких людей?
Хауз с интересом посмотрел на него:
— Та-ак! Что же привело вас на земли фирмы «Ромерсон»?
Окинув холодным взглядом молча сидящего у стола Сандерса, Финчли спокойно, но жестко ответил:
— Уберите отсюда эту противную рожу. Она наскучила мне за последние дни. Я ведь заранее предупредил, что буду говорить лично с вами.
Начальник личной канцелярии не шелохнулся, как будто и не слышал слов Финчли. Хауз поморщился.
— Прошу вас, инспектор, вести себя более деликатно. Вы находитесь в обществе джентльменов. К тому же я никому и никогда не позволяю оскорблять моих сотрудников. Однако вашу просьбу я, пожалуй, удовлетворю. Будь любезен, Рей, оставь нас с инспектором вдвоем, — повернулся босс к помощнику.
Когда тот вышел из комнаты, Хауз повторил еще раз свой вопрос.
— Необходимость проверки данных, полученных моим коллегой в СОБН от одного из ваших сотрудников, о которых вы так печетесь, — улыбнувшись ответил Финчли.
— Его имя и фамилия? — резко бросил Хауз.
— Они мне неизвестны.
— Не валяйте дурака, инспектор! — почти прикрикнул Хауз.
— На него вышел коллега из другого подразделения СОБН. Вы же знаете наши правила. Мы всегда опасаемся ваших агентов в нашей среде.
— Мы работаем неплохо, — сухо усмехнулся Хауз. — Продолжайте, я вас внимательно слушаю.
— Итак, на вашего человека вышел глава нашего парижского бюро, Жак Понтье…
— Погибший месяц назад в автомобильной катастрофе? Тот самый? — лениво поинтересовался Хауз.
— Богу виднее, в катастрофе или нет. За день до смерти Жак разговаривал со мной. Имени его агента, завербованного среди ваших людей, не назвал, но ознакомил меня с переданной тем информацией. Сообщенные им данные меня весьма заинтересовали, чтобы подумать об их детальной проверке.
— И вы ждали целый месяц? — недоверчиво переспросил Хауз.
— Ну, мистер Хауз, вы же со своими мальчиками мне свободного времени почти никогда не оставляете… Пока то да се… Надо было подготовиться, подчистить все концы… Осложнилась обстановка из-за проклятой типографии, будь она неладна.
— В чем заключался характер полученной вами информации?
— Вы бы лучше сначала спросили меня, почему я требовал встречи с вами лично. — Финчли откинулся на спинку кресла и с удовольствием вытянул ноги.
— Так для чего же?
— Вы человек деловой. Я — тоже. Но вы еще, кроме того, хозяин. Мне нужны деньги.
— За что? — деланно поднял брови Хауз.
— За информацию, которую я намерен вам продать.
— Но мы не договорились еще о вашей жизни, — удивился Хауз. — Я передам вас в руки врачей, и через полчаса они выкачают все, что вы знаете. Впрочем, вы все равно уже почти покойник.
— А документы, которые я оставил, отправляясь в сельву, — их врачи из меня умудрятся выкачать? — насмешливо поинтересовался Финчли.
Финчли отчаянно блефовал. Никаких документов не существовало и в помине. Так же как и агента, якобы завербованного СОБН в стане Хауза.
— Где оставили? В вашем паршивом СОБН? — озлобился Хауз.
— Зачем же в СОБН? Есть более надежные места. Вот что, любезный мистер Хауз. Давайте уж я выложу все начистоту. Если вы меня укокошите, то сюда нагрянут другие…
— Давно бы так, — заулыбался Хауз.
— Я отправился на разведку, руководствуясь не столько интересами СОБН, сколько своими собственными. Мне все надоело, мистер Хауз. Годы идут, борьба не кончается, и неизвестно, кончится ли вообще в обозримом будущем. Короче, перспективы никакой… Весь собранный мною материал я продам вам же за пустяковую цену. Всего за два миллиона. И больше никто ни о чем не узнает. Если я не вернусь к установленному сроку, мой человек кладет документы на стол начальнику СОБН. Срок моего пребывания у вас истекает через три дня.
Теперь можете звать своих врачей, если не верите мне.
— Два миллиона? Да вы что, свихнулись? — искренне возмутился Хауз. — Зачем вам, агенту СОБН, такие деньги?
— Я уйду из СОБН…
— Два миллиона — это чересчур много за товар, действительную стоимость которого я не знаю. Это все равно что покупать кота в мешке.
— Неужели вы хотите подождать, пока кота выпустят из мешка? — усмехнулся Финчли.
Джеральд Финчли чувствовал, что ведет довольно рискованную игру, но остановиться уже не мог, так как вошел в азарт и причем совершенно неожиданно для себя. А дело было в том, что судьба послала ему шанс, на который он никак не мог рассчитывать, ожидая встречи с Хаузом и готовясь к разговору с ним. Проходя через приемную, он увидел Конни Паркер и понял, что она тоже узнала его. Хотя у обоих хватило выдержки и виду не подать, что они знакомы.
Конни показалась ему при первой встрече девчушкой сообразительной и очень славной. Правда, вначале он держался с ней несколько настороженно. Секретарша Хауза как-никак. Но потом убедился, что к скрытой стороне бизнеса своего босса девушка прямого отношения не имела. Нет, Конни его не продаст. Что она может сделать плохого? Сказать, что была знакома с Финчли раньше? Но тогда бы пришлось сообщить о своем знакомстве с Карповым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Хауз резко поднялся с кресла, аккуратно уложил на него тигренка, обогнул стол и начал расхаживать по кабинету. Крафке молчал и следил за ним из кресла.
«Эк понесло его, — подумал неприязненно Сандерс. — Это уже не по сценарию».
— Бунт Гитлера против нас привел к тому, что, уничтожая созданного нами же монстра, мы просто вынуждены были блокироваться с коммунистами. В итоге… Поймите, Крафке, ваш Гитлер, итальянский Муссолини, испанский Франко и, казалось бы, несовместимые с ними так называемые «леваки» последующих эпох, всякие там «бригады» и прочее, хотя и носили подчас противоположные названия, — из одной шайки. Ваш нацизм всего лишь эпизод. Шуму наделали много, вызвали большие разрушения, но задачи, ради которой вас и создавали, не решили.
Теперь сеть хранилищ расширена, пользуясь современными методами, я начал их строить в известном лагере прямо на поверхности, не закапываясь в землю. А зачем? Вы что, думали, что я строю их для взбесившихся миллионеров, чтобы извлекать прибыль из их желания проспать лет пятьдесят и дождаться лучших времен, когда я очищу им мир от бунтарей? Ни в коем случае! Ими пускай занимаются те халтурщики, что предлагают вечное блаженство с помощью жидкого азота. Я же копил силы, собирал армию и ждал, ждал, когда придет время. И оно пришло. Ждать больше нельзя!
Хауз сделал паузу, вернулся к столу и налил себе в чашечку кофе.
— Почему я все это рассказываю? Вам некуда деваться, так как вы давно уже умерли. Воскреснуть можете только с моего позволения. Это — первое. Второе — я хочу вас убедить. Вы мне нужны как творчески мыслящий советник. Научный консультант. И не только научный…
Здесь Хауз еле заметно покосился на своего первого помощника, следя за тем, как он среагирует на только что сказанные слова. Они уже были совсем не по сценарию, и Сандерс не смог скрыть раздражения.
— Мы готовимся, герр доктор, — снова обернулся он к Крафке, — к выступлению, до которого остались считанные месяцы. Все ресурсы будут мобилизованы, чтобы покончить с ООН решительно. Раз и навсегда. Эти разрядка и разоружение, которых столько лет добивались и добились русские, станут сейчас выигрышным для нас фактором. Мы окажемся вооруженными в тот момент, когда противник практически будет безоружен. Я имею в виду, конечно же, в ядерном смысле. Вы помните Договор 2000 года, по которому все ядерные страны обязались уничтожить у себя запасы этого оружия?
— Так вы хотите сказать, что у вас есть… — начал было Крафке.
— Да, — сухо отрезал Хауз. — Какое заранее подготовленное и продуманное дело вы чуть было не погубили, герр доктор! — Хауз устало вздохнул. — Ну, убедил я вас?
— Да, мистер Хауз. Позвольте мне выразить свое искреннее восхищение! Но как вам удалось?..
— Завтра на Острове состоится совещание созданного мною Учредительного комитета. Вы будете присутствовать на нем в качестве моего советника. А сейчас вам пора идти отдохнуть, герр доктор.
За Крафке закрылась дверь. Хауз посмотрел на начальника своей канцелярии:
— Как, понравилась тебе наша беседа, Рей?
— Он еще сможет оказаться полезным, — неохотно промямлил «серый кардинал».
— Не ревнуй, Рей, не ревнуй, — расхохотался Хауз. — Тебя он мне все равно никогда не заменит. Без него нам не осуществить «Программу Зет». Он один может больше, чем десяток купленных мною дармоедов с Нобелевскими премиями. Как тебе известно, одна обезьяна с пересаженным мозгом прожила у него в лаборатории две недели, вторая живет до сих пор, а это уже где-то около месяца. Кто знает, может быть, и она помрет, но уже одно их существование — огромный шаг вперед. Мой дед озолотил бы его.
— А ты подарил ему жизнь! — язвительно ухмыльнулся Сандерс. — Это, конечно же, мелочь. Представляю, как запрыгал бы весь научный мир, узнай он о достижениях Крафке.
— Лет через пять он доведет все работы до конца.
— И что тогда?
— Я положу результаты его трудов в сейф. Пусть лежат там и ждут своего часа. Вернее сказать, моего. Сейчас мне сорок пять лет, но благодаря спорту, природному здоровью и разумному режиму биологически, как уверяют врачи, мое тело не старше тридцати пяти. Лет двадцать пять — тридцать я вполне проживу и так. А потом посмотрим, жизнь покажет. Как бы там ни было, ключ от бессмертия у нас в руках. Я говорю «у нас», потому что твой мозг будет мне нужен всегда. Мы найдем себе новые молодые тела!
После осуществления программ «Икс» и «Игрек» я объявлю монополию на все работы и изыскания в области пересадки органов. Это будет моей личной привилегией. Я стану награждать людей, заслуживающих это, новыми телами… Да, дед Бернард был прав, он действительно купил историю, и я благодарен ему за такое наследство… За «Программу Зет»…
«Серый кардинал» только поморщился, вспомнив, при каких пикантных обстоятельствах Ричард Хауз вступил в свое время в права наследования.
— История принадлежит мне, — все больше распалялся босс, — достаточно лишь раз в полвека менять тело, и моя власть будет продолжаться вечно…
Хауз подошел к креслу, потрепал заснувшего тигренка, отчего тот лишь сонно потянулся.
— Ну, хорошо. Вернемся к делу. Распорядись, Рей, чтобы сюда прислали Финчли, раз уж у нас сегодня день откровенных бесед.
ИНСПЕКТОР ФИНЧЛИ ИДЕТ ВА-БАНК
(9.5.2005 г.)
Двое охранников провели мимо стола Конни не кого иного, как… Джеральда Финчли! Того самого Финчли, старшего инспектора СОБН, с которым не так давно ее познакомил Сергей на веселом и беззаботном пикнике в Нью-Джерси.
Старший инспектор прошел мимо, окинув девушку столь безразличным взглядом, как если бы встретил ее первый раз в жизни.
«Что же здесь у нас все-таки происходит? — мучительно думала Конни. — Уж не Джеральда ли имел в виду Сандерс, когда вчера, говоря с Хаузом, сказал: „Его уже доставили“? В том, что Финчли „доставили“, что он не просто приехал сюда отдохнуть и немного поразвлечься сам по своей воле, сомневаться не приходилось. Но почему? И как босс мог позволить себе захватить сотрудника международной организации?»
Конни терялась в догадках. Она удивилась бы еще больше, если бы могла слышать разговор, происходивший в это время в кабинете Ричарда Хауза.
— Итак, СОБН позволяет себе засылать шпионов в частные владения? — без предисловия начал Хауз. — Понимаете ли вы, мистер Финчли, что своим поведением создаете массу неприятностей и проблем для столь почтенной организации? Власти известной вам страны просили СОБН не утруждать себя более заботами о поддержании на ее территории законности и порядка.
— Риск — благородное дело, мистер Хауз… — хладнокровно ответил Финчли.
Находясь в плену сначала в лагере, а потом здесь, на Острове, он выиграл драгоценное время, давшее ему возможность хоть как-то продумать линию поведения. Шансов на спасение у него было мало, но он все же решил, что лучше попробовать поиграть с малыми шансами, чем сдаваться без боя.
— Имеет ли вам смысл придавать делу огласку и вести его законом установленным порядком? Допустим, вы меня передадите властям той страны. А дальше? СОБН, разумеется, получит причитающиеся ему неприятности, но я-то во время разбирательства не буду молчать об увиденном. Журналистам понравится история о ваших заповедниках в сельве, где вместо сельскохозяйственных культур вы разводите отборных головорезов. Сразу начнутся вопросы, что да зачем…
— Официального хода делу придавать я не намерен, просто прикажу вас тихо и бесследно уничтожить.
— Мистер Хауз, в ваши руки попал человек, способный раскрыть старательно скрываемую тайну, — не моргнув глазом, ответил Финчли, — так неужели стоит взять его и вот так просто и банально уничтожить? У вас что, слишком много таких людей?
Хауз с интересом посмотрел на него:
— Та-ак! Что же привело вас на земли фирмы «Ромерсон»?
Окинув холодным взглядом молча сидящего у стола Сандерса, Финчли спокойно, но жестко ответил:
— Уберите отсюда эту противную рожу. Она наскучила мне за последние дни. Я ведь заранее предупредил, что буду говорить лично с вами.
Начальник личной канцелярии не шелохнулся, как будто и не слышал слов Финчли. Хауз поморщился.
— Прошу вас, инспектор, вести себя более деликатно. Вы находитесь в обществе джентльменов. К тому же я никому и никогда не позволяю оскорблять моих сотрудников. Однако вашу просьбу я, пожалуй, удовлетворю. Будь любезен, Рей, оставь нас с инспектором вдвоем, — повернулся босс к помощнику.
Когда тот вышел из комнаты, Хауз повторил еще раз свой вопрос.
— Необходимость проверки данных, полученных моим коллегой в СОБН от одного из ваших сотрудников, о которых вы так печетесь, — улыбнувшись ответил Финчли.
— Его имя и фамилия? — резко бросил Хауз.
— Они мне неизвестны.
— Не валяйте дурака, инспектор! — почти прикрикнул Хауз.
— На него вышел коллега из другого подразделения СОБН. Вы же знаете наши правила. Мы всегда опасаемся ваших агентов в нашей среде.
— Мы работаем неплохо, — сухо усмехнулся Хауз. — Продолжайте, я вас внимательно слушаю.
— Итак, на вашего человека вышел глава нашего парижского бюро, Жак Понтье…
— Погибший месяц назад в автомобильной катастрофе? Тот самый? — лениво поинтересовался Хауз.
— Богу виднее, в катастрофе или нет. За день до смерти Жак разговаривал со мной. Имени его агента, завербованного среди ваших людей, не назвал, но ознакомил меня с переданной тем информацией. Сообщенные им данные меня весьма заинтересовали, чтобы подумать об их детальной проверке.
— И вы ждали целый месяц? — недоверчиво переспросил Хауз.
— Ну, мистер Хауз, вы же со своими мальчиками мне свободного времени почти никогда не оставляете… Пока то да се… Надо было подготовиться, подчистить все концы… Осложнилась обстановка из-за проклятой типографии, будь она неладна.
— В чем заключался характер полученной вами информации?
— Вы бы лучше сначала спросили меня, почему я требовал встречи с вами лично. — Финчли откинулся на спинку кресла и с удовольствием вытянул ноги.
— Так для чего же?
— Вы человек деловой. Я — тоже. Но вы еще, кроме того, хозяин. Мне нужны деньги.
— За что? — деланно поднял брови Хауз.
— За информацию, которую я намерен вам продать.
— Но мы не договорились еще о вашей жизни, — удивился Хауз. — Я передам вас в руки врачей, и через полчаса они выкачают все, что вы знаете. Впрочем, вы все равно уже почти покойник.
— А документы, которые я оставил, отправляясь в сельву, — их врачи из меня умудрятся выкачать? — насмешливо поинтересовался Финчли.
Финчли отчаянно блефовал. Никаких документов не существовало и в помине. Так же как и агента, якобы завербованного СОБН в стане Хауза.
— Где оставили? В вашем паршивом СОБН? — озлобился Хауз.
— Зачем же в СОБН? Есть более надежные места. Вот что, любезный мистер Хауз. Давайте уж я выложу все начистоту. Если вы меня укокошите, то сюда нагрянут другие…
— Давно бы так, — заулыбался Хауз.
— Я отправился на разведку, руководствуясь не столько интересами СОБН, сколько своими собственными. Мне все надоело, мистер Хауз. Годы идут, борьба не кончается, и неизвестно, кончится ли вообще в обозримом будущем. Короче, перспективы никакой… Весь собранный мною материал я продам вам же за пустяковую цену. Всего за два миллиона. И больше никто ни о чем не узнает. Если я не вернусь к установленному сроку, мой человек кладет документы на стол начальнику СОБН. Срок моего пребывания у вас истекает через три дня.
Теперь можете звать своих врачей, если не верите мне.
— Два миллиона? Да вы что, свихнулись? — искренне возмутился Хауз. — Зачем вам, агенту СОБН, такие деньги?
— Я уйду из СОБН…
— Два миллиона — это чересчур много за товар, действительную стоимость которого я не знаю. Это все равно что покупать кота в мешке.
— Неужели вы хотите подождать, пока кота выпустят из мешка? — усмехнулся Финчли.
Джеральд Финчли чувствовал, что ведет довольно рискованную игру, но остановиться уже не мог, так как вошел в азарт и причем совершенно неожиданно для себя. А дело было в том, что судьба послала ему шанс, на который он никак не мог рассчитывать, ожидая встречи с Хаузом и готовясь к разговору с ним. Проходя через приемную, он увидел Конни Паркер и понял, что она тоже узнала его. Хотя у обоих хватило выдержки и виду не подать, что они знакомы.
Конни показалась ему при первой встрече девчушкой сообразительной и очень славной. Правда, вначале он держался с ней несколько настороженно. Секретарша Хауза как-никак. Но потом убедился, что к скрытой стороне бизнеса своего босса девушка прямого отношения не имела. Нет, Конни его не продаст. Что она может сделать плохого? Сказать, что была знакома с Финчли раньше? Но тогда бы пришлось сообщить о своем знакомстве с Карповым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28