Стало быть, вред таки перевешивает?
— Когда Уатт изобрел паровой двигатель, едва ли эта неуклюжая машина перевешивала в глазах обывателя упряжку битюгов.
— Но, помнится, открытие радиоактивности, которое сулило народам исключительно благо, обернулось не только Хиросимой, но и гонкой вооружений, затормозившей развитие человечества, по крайней мере, на четверть века.
— Вы считаете, моя работа здесь идет во вред народу?
— Разумеется. Но мы понимаем и другое. РД-1 не спешит поставить свою науку на службу «акулам». Естественно, в той мере, чтобы это промедление не вызвало подозрений и не помешало чисто научной работе.
РД-1 вынул платок и долго тер им свою крупную голову. «Гость» дождался, когда большой клетчатый платок исчез в кармане, и продолжил:
— Но мы отвлеклись, Рико. Я хотел спросить: вы знаете доктора Климмера?
— Климмера? Это крупный ученый, специалист в области эмбриологии и генетики. Лично я с ним незнаком, но, думаю, его имя тоже… делает честь Лорингании.
— Я бы не сказал этого. Доктор Климмер в отличие от вас, Рико, спешит. Спешит поставить свою науку на службу «акулам». То есть уже поставил. В джунглях действует отряд людей-роботов, отряд головорезов, выращенных в реторте на фабрике доктора Климмера.
— Действует? Вы сказали — уже действует?
— Да. И эти парни вырезали в джунглях несколько деревень. Раскромсали ножами стариков, детей, женщин.
РД-1 спросил хрипло:
— Вы хотите, чтоб я… и другие ученые… объявили протест?
— Нет. Это бесполезно. «Акул» протестами не прошибешь. Я хочу лишь заметить, доктор Климмер выбивает у вас почву из-под ног. Он создает солдат, которых не потребуется «околпачивать».
— Вам знаком этот термин? Сугубо внутренний, институтский термин?
— Я же в своей стране, Рико.
— Ах, да. Но мы не собираемся никого околпачивать буквально. Этот шутливый термин появился только потому, что на голову подопытного надевается контактный колпак, который…
— Который позволяет стереть у человека собственные извилины и перенести в его мозг извилины из-под колпака некой модели, образца, «эталонного солдата». Так?
— Грубо говоря, так. — Рико вздохнул. — Я вижу, вы неплохо информированы. Но из наших лабораторий не вышел еще ни один «эталонный солдат», потому что…
Джо засмеялся. Его мягкий смех и твердый жест руки остановили РД-1.
— Потому что в вашей лаборатории существует еще и третий, никакой наукой не предусмотренный колпак, верно?
— Что за чушь, Джо? О чем вы говорите?
— О вашей бритой голове, Рико. И о следах от присосок, которые еще сейчас видны у вас на затылке. А третий колпак вместо «эталонного солдата» формирует некоего нейтрала, человека вне политики, вроде вас, не правда ли?
На сей раз большой клетчатый платок РД-1 изрядно-таки намок. Но, протерев насухо свой череп, Рико озорно подмигнул и рассмеялся.
— А мы бы подружились, Джо. Я имею в виду, во дворе, когда я был Рико, а вы Джо. Вы играли в нападении?
— Нет, я выступал центральным защитником.
— А я левым краем. Боже мой, как давно это было!
— Да, Рико, это было давно. К тому же теперь мы поменялись местами: я выступаю на левом краю, а вы, так сказать, в центре.
— Но я готов сместиться влево. Конечно, если вы подскажете, как это сделать.
— Сделать это очень просто. Мы приглашаем вас на денек в джунгли, в партизанский центр. Нам нужна консультация, как я уже говорил.
— Исключено, Джо. Я здесь слишком на виду.
— А жаль! Там у нас живет десяток «стриженых». То есть парней доктора Климмера. Парней из реторты.
— Да что вы говорите?! — вскочил с кресла РД-1. — Нет, серьезно? Целый десяток? Вы взяли их в плен?
— Нет, они пришли к нам добровольно.
— Невероятно! Убийцы — и добровольно?
РД-1 так заинтересовался, что схватил «гостя» за руку. Он напоминал в этот момент мальчишку из дворовой команды, забившего решающий гол в «девятку». Поняв, что дело сделано, Джо как-то сразу обмяк, расслабился, и стало ясно, что человек этот устал, смертельно устал, что он уже давненько не смыкал глаз.
— Это странные ребята, Рико. С точки зрения психологии они, по-моему, сплошная загадка. Двадцатилетние младенцы. Роботы, жаждущие найти маму и папу. Вам будет интересно познакомиться с ними. Интересно для науки. А нам нужен ваш совет. Совет специалиста.
— Я согласен, Джо. Но здесь охрана, автоматика. Отсюда мышь не убежит незамеченной.
— Но мы же в своей стране, черт возьми!
Джо Садовник, человек неприметной внешности и неопределенного возраста, досадливо отодвинул стопку листов фотокопии и, задумавшись, запустил пятерню в голову. Этот жест, типичный для лоринганского крестьянина, заставил его усмехнуться и на какое-то время забыть о деле; трудно все-таки переделать себя, в чем-нибудь да проглянет суть, пусть даже в таком пустяке; однажды, нарядившись, скажем, владельцем магазина, он вот так же простодушно поскребет в затылке — и это будет конец.
Как-то, было дело, Джо едва не засыпался на подобном же несоответствии; он служил садовником у Тхора, тогда заместителя начальника главного штаба; конечно, он не столько ухаживал за садом, сколько знакомился с положением дел в армии, хотя и сад успевал содержать в образцовом порядке; и однажды папаша Тхор застукал его в саду с томом «Стратегии контрудара». Вот это был удар! Никогда не знаешь наперед, на чем засыплешься, все, кажется, предусмотрено, а какая-нибудь мелочь, самая незначительная, разрушит скрупулезно возведенную конструкцию. За четыре года службы у Тхора Джо успел изрядно продвинуться в военном искусстве, изучив добрую половину специальной литературы в библиотеке хозяина и незримо присутствуя на всех приватных домашних совещаниях, где, как правило, решались самые щекотливые вопросы; все сходило благополучно; и вдруг — садовник читает «Стратегию контрудара»! Благо еще книга была с иллюстрациями, и Джо моментально сориентировался: простите, дескать, виноват, что в рабочее время, но страсть обожаю картинки про войну; Тхор поверил и назавтра же подарил своему воинственному садовнику кипу старых иллюстрированных журналов.
Да, вот и это — никогда не знаешь наперед, что может пригодиться в дальнейшем; мог ли он предположить, что умение мастерски имитировать голос и манеру речи Тхор а сослужит ему столь добрую службу? Сначала Джо скуки ради развлекал прислугу; именем хозяина отчитывал кухарку за пригоревший пирог, отпускал сомнительные комплименты в адрес горничной, ворчал на шофера за опоздание — те только за бока хватались. Потом и мальчики, сыновья папаши Тхора, постепенно втянулись в игру. А позднее, когда старший, студент, влип в историю, пришлось его выручать, звонить в полицию и голосом папаши взывать к милосердию, обещая «не остаться в долгу»; слава богу, дело удалось замять без лишнего шума, да и парень того стоил, не в отца пошел, стал хорошим помощником садовнику в разных «подозрительных» начинаниях…
Джо очнулся и шершавой ладонью садовника стер с лица липкую паутину сонливости; было не до воспоминаний; впрочем, когда уже третью ночь проводишь почти без сна, забыться на полчаса вовсе не грех; но времени мало, слишком мало — на рассвете будет ждать Рико, чтобы к вечеру успеть в центр. А до рассвета еще предстоит решить эту головоломку, раскусить сверхкрепкий орешек — досье доктора Климмера. Командир непременно спросит: «А ты что предлагаешь, Джо?» И Джо — хоть лопни — должен будет представить план дальнейших действий: но не потому, что он такой умный, наоборот, сейчас ему вовсе не помешало бы стать хоть чуточку поумнее, а потому, что начальник разведки просто обязан вносить предложения. Вопрос стоит слишком важный — отыскать ключ к проблеме «стриженых», научиться по крайней мере выключать из игры эту неожиданно возникшую силу. Старик и Айз как будто бы протоптали тропинку, по которой следует идти, но стратегия не может полагаться на тропинки; Джо предстоит превратить тропинку в добротное шоссе. И дело даже не в тех двух сотнях «стриженых», которые дислоцированы в столице; дело совсем не в них; в предвидении важных событий, о которых не только говорить, но и думать пока приходится крайне осторожно, следует обезопасить себя от возможного появления в тылу партизанской армии не двухсот, а двадцати тысяч «стриженых»; случись что серьезное — «акулы» не постесняются кинуть против восстания все воинство Климмера; вот почему так важно заранее это предусмотреть, заранее выработать рекомендации; вот почему он и не спит третью ночь.
Постукивая протезом, в каморку вошел инвалид, молча поставил перед Джо горячий кофейник; спасибо, дружище, очень кстати, чтобы освежить мозги; времени до рассвета осталось совсем немного, а он еще не сдвинулся места. Просто удивительно, как мало прибавило к его сведениям даже сверхсекретное досье военного министерства! Обычно такие досье — собрание улик, грешков и пороков, а вот доктор Климмер чист. Человек без ущербинки. Кристальная личность. Может быть, преданный служака? Прекраснодушный раб науки? Этакий сверхмозг с научными шорами на глазах? Эх, было бы за что зацепиться!
И Джо снова углубился в листы фотокопии.
Послужной список. Наградной лист. Военная характеристика. Муниципальная характеристика. «Характеристика нравственного облика». Ни сучка, ни задоринки. Купчая на приобретение участка земли посреди пустынного плато в южной провинции. Глушь, дичь, бездорожье — зато подальше от людских глаз, это понятно. Подряд на строительные работы — в самых общих словах, не очень-то доверяют главари «акул» своему военному архиву, и правильно делают. Медсправка. Группа крови. Наградной лист. Фотографии. Благообразное умное лицо, впрочем, пожалуй, с чертами ограниченности Это не редкость среди ученых — человек одной идеи. Кто же сказал, что умное лицо бывает не у того, кто много и легко думает, а у того, кто думает мало и трудно? Кажется, Гегель. Никаких следов страстей. Умеренность, самоограничение, дисциплина. Вероятно, педант, с такими трудно в домашней обстановке. А жена его нечто прямо противоположное: большеглазая, страстная, импульсивная женщина. Как говорится, пожившая.
Итак, займемся вплотную личной жизнью доктора Климмера. В день бракосочетания ей было… тридцать два. А ему… сорок восемь. Шестнадцать лет разницы, многовато. Что же их соединило? Нет, определенно красавица! Опасная, русалочья красота. Глаза, вероятно, зеленые. Коварная полуулыбка. Спадающие на плечи светлые волосы. И в тридцать два она выглядела прекрасно, в двадцать два, надо полагать, еще лучше. Интересно, какова же она теперь?
Стоп! Эдна Климмер, тридцати четырех лет от роду, погибла в автомобильной катастрофе. Это уже нечто! Автомобильная катастрофа всегда нечто. Но где же я видел ее раньше? А ведь где-то видел. Так, так, так… Откуда же выкопал эту красотку старичок Климмер? Кабаре? Балет? Кино? Ба, да это же… это же Эдна Браун! Эдна Браун, скандальная кинозвезда! «Ее веселая жизнь»… «Последний поцелуй»… «Вдова миллионера»… «Выстрел в ночи»… И что там еще? Ну да, «Девчонка из предместья», шикарный фильм, там-то она и запомнилась мне. Но за каким же дьяволом понадобилось тихому и скромному кабинетному ученому, по характеру затворнику, это воплощение страстей? Эта опасная, отпугивающая красота?
Джо вспомнил: душный зал, яркое пятно экрана — и на нем девчонка из предместья, оборванка, лихо отплясывающая на столе в сомнительном кабачке, куда волею судеб и режиссера попал почтенный и седовласый нефтяной король. Тогда Эдна очаровала не только короля — весь зал, всю страну. Чего уж там, и Джо не остался равнодушен, помнится, два или три раза бегал смотреть фильм. Одно время даже ее фотографию, вырезанную из журнала, носил в кармане.
Эдна… Она стала эталоном женщины. Ей подражала вся Лорингания. Шляпка «Эдна Браун». Юбка с разлохмаченным подолом. Кривая улыбочка — бьющая через край страсть… Едва ли не каждая лоринганка стремилась стать похожей на Эдну. Повальная мода. Зараза, облетевшая страну. На каждом тротуаре, в каждом баре, за каждым прилавком — Эдна, Эдна, Эдна… Массовый психоз? Не это ли повлияло на выбор Климмера — захотелось подержать в руках не копию, а эталон? Странно, не правда ли: серийное производство людей — и пристрастие к эталону? Ну что, Джо, разве это не зацепка, чтобы поразмышлять на досуге? Да, конечно, только досуга-то нет. «Женщина номер один». Выходит, и мужчина номер один? Два сапога пара? Но что это нам дает?..
Кофейник давно опустел, однако не прогнал усталость. Глаза слипались. До рассвета оставалось сто пятьдесят минут.
В пять его будет ждать Рико. В шесть их подберет у маяка рыбачья шхуна. В полдень с военно-морской базы подымется патрульный вертолет. От плато, где он их высадит, до центра еще два часа пешком. В девятнадцати начнется совещание у Командира. А в девятнадцать сорок пять Командир спросит: «А ты что предлагаешь, Джо?»
7
Командир встал, прошелся по землянке;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
— Когда Уатт изобрел паровой двигатель, едва ли эта неуклюжая машина перевешивала в глазах обывателя упряжку битюгов.
— Но, помнится, открытие радиоактивности, которое сулило народам исключительно благо, обернулось не только Хиросимой, но и гонкой вооружений, затормозившей развитие человечества, по крайней мере, на четверть века.
— Вы считаете, моя работа здесь идет во вред народу?
— Разумеется. Но мы понимаем и другое. РД-1 не спешит поставить свою науку на службу «акулам». Естественно, в той мере, чтобы это промедление не вызвало подозрений и не помешало чисто научной работе.
РД-1 вынул платок и долго тер им свою крупную голову. «Гость» дождался, когда большой клетчатый платок исчез в кармане, и продолжил:
— Но мы отвлеклись, Рико. Я хотел спросить: вы знаете доктора Климмера?
— Климмера? Это крупный ученый, специалист в области эмбриологии и генетики. Лично я с ним незнаком, но, думаю, его имя тоже… делает честь Лорингании.
— Я бы не сказал этого. Доктор Климмер в отличие от вас, Рико, спешит. Спешит поставить свою науку на службу «акулам». То есть уже поставил. В джунглях действует отряд людей-роботов, отряд головорезов, выращенных в реторте на фабрике доктора Климмера.
— Действует? Вы сказали — уже действует?
— Да. И эти парни вырезали в джунглях несколько деревень. Раскромсали ножами стариков, детей, женщин.
РД-1 спросил хрипло:
— Вы хотите, чтоб я… и другие ученые… объявили протест?
— Нет. Это бесполезно. «Акул» протестами не прошибешь. Я хочу лишь заметить, доктор Климмер выбивает у вас почву из-под ног. Он создает солдат, которых не потребуется «околпачивать».
— Вам знаком этот термин? Сугубо внутренний, институтский термин?
— Я же в своей стране, Рико.
— Ах, да. Но мы не собираемся никого околпачивать буквально. Этот шутливый термин появился только потому, что на голову подопытного надевается контактный колпак, который…
— Который позволяет стереть у человека собственные извилины и перенести в его мозг извилины из-под колпака некой модели, образца, «эталонного солдата». Так?
— Грубо говоря, так. — Рико вздохнул. — Я вижу, вы неплохо информированы. Но из наших лабораторий не вышел еще ни один «эталонный солдат», потому что…
Джо засмеялся. Его мягкий смех и твердый жест руки остановили РД-1.
— Потому что в вашей лаборатории существует еще и третий, никакой наукой не предусмотренный колпак, верно?
— Что за чушь, Джо? О чем вы говорите?
— О вашей бритой голове, Рико. И о следах от присосок, которые еще сейчас видны у вас на затылке. А третий колпак вместо «эталонного солдата» формирует некоего нейтрала, человека вне политики, вроде вас, не правда ли?
На сей раз большой клетчатый платок РД-1 изрядно-таки намок. Но, протерев насухо свой череп, Рико озорно подмигнул и рассмеялся.
— А мы бы подружились, Джо. Я имею в виду, во дворе, когда я был Рико, а вы Джо. Вы играли в нападении?
— Нет, я выступал центральным защитником.
— А я левым краем. Боже мой, как давно это было!
— Да, Рико, это было давно. К тому же теперь мы поменялись местами: я выступаю на левом краю, а вы, так сказать, в центре.
— Но я готов сместиться влево. Конечно, если вы подскажете, как это сделать.
— Сделать это очень просто. Мы приглашаем вас на денек в джунгли, в партизанский центр. Нам нужна консультация, как я уже говорил.
— Исключено, Джо. Я здесь слишком на виду.
— А жаль! Там у нас живет десяток «стриженых». То есть парней доктора Климмера. Парней из реторты.
— Да что вы говорите?! — вскочил с кресла РД-1. — Нет, серьезно? Целый десяток? Вы взяли их в плен?
— Нет, они пришли к нам добровольно.
— Невероятно! Убийцы — и добровольно?
РД-1 так заинтересовался, что схватил «гостя» за руку. Он напоминал в этот момент мальчишку из дворовой команды, забившего решающий гол в «девятку». Поняв, что дело сделано, Джо как-то сразу обмяк, расслабился, и стало ясно, что человек этот устал, смертельно устал, что он уже давненько не смыкал глаз.
— Это странные ребята, Рико. С точки зрения психологии они, по-моему, сплошная загадка. Двадцатилетние младенцы. Роботы, жаждущие найти маму и папу. Вам будет интересно познакомиться с ними. Интересно для науки. А нам нужен ваш совет. Совет специалиста.
— Я согласен, Джо. Но здесь охрана, автоматика. Отсюда мышь не убежит незамеченной.
— Но мы же в своей стране, черт возьми!
Джо Садовник, человек неприметной внешности и неопределенного возраста, досадливо отодвинул стопку листов фотокопии и, задумавшись, запустил пятерню в голову. Этот жест, типичный для лоринганского крестьянина, заставил его усмехнуться и на какое-то время забыть о деле; трудно все-таки переделать себя, в чем-нибудь да проглянет суть, пусть даже в таком пустяке; однажды, нарядившись, скажем, владельцем магазина, он вот так же простодушно поскребет в затылке — и это будет конец.
Как-то, было дело, Джо едва не засыпался на подобном же несоответствии; он служил садовником у Тхора, тогда заместителя начальника главного штаба; конечно, он не столько ухаживал за садом, сколько знакомился с положением дел в армии, хотя и сад успевал содержать в образцовом порядке; и однажды папаша Тхор застукал его в саду с томом «Стратегии контрудара». Вот это был удар! Никогда не знаешь наперед, на чем засыплешься, все, кажется, предусмотрено, а какая-нибудь мелочь, самая незначительная, разрушит скрупулезно возведенную конструкцию. За четыре года службы у Тхора Джо успел изрядно продвинуться в военном искусстве, изучив добрую половину специальной литературы в библиотеке хозяина и незримо присутствуя на всех приватных домашних совещаниях, где, как правило, решались самые щекотливые вопросы; все сходило благополучно; и вдруг — садовник читает «Стратегию контрудара»! Благо еще книга была с иллюстрациями, и Джо моментально сориентировался: простите, дескать, виноват, что в рабочее время, но страсть обожаю картинки про войну; Тхор поверил и назавтра же подарил своему воинственному садовнику кипу старых иллюстрированных журналов.
Да, вот и это — никогда не знаешь наперед, что может пригодиться в дальнейшем; мог ли он предположить, что умение мастерски имитировать голос и манеру речи Тхор а сослужит ему столь добрую службу? Сначала Джо скуки ради развлекал прислугу; именем хозяина отчитывал кухарку за пригоревший пирог, отпускал сомнительные комплименты в адрес горничной, ворчал на шофера за опоздание — те только за бока хватались. Потом и мальчики, сыновья папаши Тхора, постепенно втянулись в игру. А позднее, когда старший, студент, влип в историю, пришлось его выручать, звонить в полицию и голосом папаши взывать к милосердию, обещая «не остаться в долгу»; слава богу, дело удалось замять без лишнего шума, да и парень того стоил, не в отца пошел, стал хорошим помощником садовнику в разных «подозрительных» начинаниях…
Джо очнулся и шершавой ладонью садовника стер с лица липкую паутину сонливости; было не до воспоминаний; впрочем, когда уже третью ночь проводишь почти без сна, забыться на полчаса вовсе не грех; но времени мало, слишком мало — на рассвете будет ждать Рико, чтобы к вечеру успеть в центр. А до рассвета еще предстоит решить эту головоломку, раскусить сверхкрепкий орешек — досье доктора Климмера. Командир непременно спросит: «А ты что предлагаешь, Джо?» И Джо — хоть лопни — должен будет представить план дальнейших действий: но не потому, что он такой умный, наоборот, сейчас ему вовсе не помешало бы стать хоть чуточку поумнее, а потому, что начальник разведки просто обязан вносить предложения. Вопрос стоит слишком важный — отыскать ключ к проблеме «стриженых», научиться по крайней мере выключать из игры эту неожиданно возникшую силу. Старик и Айз как будто бы протоптали тропинку, по которой следует идти, но стратегия не может полагаться на тропинки; Джо предстоит превратить тропинку в добротное шоссе. И дело даже не в тех двух сотнях «стриженых», которые дислоцированы в столице; дело совсем не в них; в предвидении важных событий, о которых не только говорить, но и думать пока приходится крайне осторожно, следует обезопасить себя от возможного появления в тылу партизанской армии не двухсот, а двадцати тысяч «стриженых»; случись что серьезное — «акулы» не постесняются кинуть против восстания все воинство Климмера; вот почему так важно заранее это предусмотреть, заранее выработать рекомендации; вот почему он и не спит третью ночь.
Постукивая протезом, в каморку вошел инвалид, молча поставил перед Джо горячий кофейник; спасибо, дружище, очень кстати, чтобы освежить мозги; времени до рассвета осталось совсем немного, а он еще не сдвинулся места. Просто удивительно, как мало прибавило к его сведениям даже сверхсекретное досье военного министерства! Обычно такие досье — собрание улик, грешков и пороков, а вот доктор Климмер чист. Человек без ущербинки. Кристальная личность. Может быть, преданный служака? Прекраснодушный раб науки? Этакий сверхмозг с научными шорами на глазах? Эх, было бы за что зацепиться!
И Джо снова углубился в листы фотокопии.
Послужной список. Наградной лист. Военная характеристика. Муниципальная характеристика. «Характеристика нравственного облика». Ни сучка, ни задоринки. Купчая на приобретение участка земли посреди пустынного плато в южной провинции. Глушь, дичь, бездорожье — зато подальше от людских глаз, это понятно. Подряд на строительные работы — в самых общих словах, не очень-то доверяют главари «акул» своему военному архиву, и правильно делают. Медсправка. Группа крови. Наградной лист. Фотографии. Благообразное умное лицо, впрочем, пожалуй, с чертами ограниченности Это не редкость среди ученых — человек одной идеи. Кто же сказал, что умное лицо бывает не у того, кто много и легко думает, а у того, кто думает мало и трудно? Кажется, Гегель. Никаких следов страстей. Умеренность, самоограничение, дисциплина. Вероятно, педант, с такими трудно в домашней обстановке. А жена его нечто прямо противоположное: большеглазая, страстная, импульсивная женщина. Как говорится, пожившая.
Итак, займемся вплотную личной жизнью доктора Климмера. В день бракосочетания ей было… тридцать два. А ему… сорок восемь. Шестнадцать лет разницы, многовато. Что же их соединило? Нет, определенно красавица! Опасная, русалочья красота. Глаза, вероятно, зеленые. Коварная полуулыбка. Спадающие на плечи светлые волосы. И в тридцать два она выглядела прекрасно, в двадцать два, надо полагать, еще лучше. Интересно, какова же она теперь?
Стоп! Эдна Климмер, тридцати четырех лет от роду, погибла в автомобильной катастрофе. Это уже нечто! Автомобильная катастрофа всегда нечто. Но где же я видел ее раньше? А ведь где-то видел. Так, так, так… Откуда же выкопал эту красотку старичок Климмер? Кабаре? Балет? Кино? Ба, да это же… это же Эдна Браун! Эдна Браун, скандальная кинозвезда! «Ее веселая жизнь»… «Последний поцелуй»… «Вдова миллионера»… «Выстрел в ночи»… И что там еще? Ну да, «Девчонка из предместья», шикарный фильм, там-то она и запомнилась мне. Но за каким же дьяволом понадобилось тихому и скромному кабинетному ученому, по характеру затворнику, это воплощение страстей? Эта опасная, отпугивающая красота?
Джо вспомнил: душный зал, яркое пятно экрана — и на нем девчонка из предместья, оборванка, лихо отплясывающая на столе в сомнительном кабачке, куда волею судеб и режиссера попал почтенный и седовласый нефтяной король. Тогда Эдна очаровала не только короля — весь зал, всю страну. Чего уж там, и Джо не остался равнодушен, помнится, два или три раза бегал смотреть фильм. Одно время даже ее фотографию, вырезанную из журнала, носил в кармане.
Эдна… Она стала эталоном женщины. Ей подражала вся Лорингания. Шляпка «Эдна Браун». Юбка с разлохмаченным подолом. Кривая улыбочка — бьющая через край страсть… Едва ли не каждая лоринганка стремилась стать похожей на Эдну. Повальная мода. Зараза, облетевшая страну. На каждом тротуаре, в каждом баре, за каждым прилавком — Эдна, Эдна, Эдна… Массовый психоз? Не это ли повлияло на выбор Климмера — захотелось подержать в руках не копию, а эталон? Странно, не правда ли: серийное производство людей — и пристрастие к эталону? Ну что, Джо, разве это не зацепка, чтобы поразмышлять на досуге? Да, конечно, только досуга-то нет. «Женщина номер один». Выходит, и мужчина номер один? Два сапога пара? Но что это нам дает?..
Кофейник давно опустел, однако не прогнал усталость. Глаза слипались. До рассвета оставалось сто пятьдесят минут.
В пять его будет ждать Рико. В шесть их подберет у маяка рыбачья шхуна. В полдень с военно-морской базы подымется патрульный вертолет. От плато, где он их высадит, до центра еще два часа пешком. В девятнадцати начнется совещание у Командира. А в девятнадцать сорок пять Командир спросит: «А ты что предлагаешь, Джо?»
7
Командир встал, прошелся по землянке;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11