Борута стал пленником Марса. Хуже чем пленником. Он абсолютно один, единственное разумное существо не целой планете. Там, на Земле, человек, куда бы ни забросила его судьба, все-таки ощущает присутствие – пусть и за тысячи километров – миллионов собратьев по крови и духу. А здесь?.. Да, но в конце концов надо как-то сообщить на Землю с случившемся. Но как? Радиопередатчик вышел из строя, это выяснилось сразу же после посадки. Такой удар!… Как еще он сам остался в живых. Взлететь он, Борута, не сможет. Даже наверняка не сможет. А вот корабль – да. Если только поднять его на круговую, эллиптическую, на какую угодно орбиту! Стоит «Аэлите» попасть в поле зрения телескопов – и, если серьезно не пострадала бортовая теленавигационная система, операторы Станции управления поведут корабль домой. Но где взять топлива для корректирования траектории ракеты и последующего спуска ее на Землю?
Борута замер, пронзенный неожиданно простой мыслью: да ведь нужно лишь уменьшить полезный вес корабля!… Несколько часов он напряженно вычислял, то сжимая в руках логарифмическую линейку, то обращаясь к счетному аппарату. Наконец он облегченно откинулся в кресле. Да, все правильно. Единственный выход – катапультированием отделить кабину от корпуса «Аэлиты», освободить корабль от всех вспомогательных приборов и устройств, а затем послать ракету в космос. Самому же остаться на Марсе… Только в этом случае топлива хватит на разгон урезанной массы корабля до первой космической скорости и на пришвартование ее к искусственному спутнику Земли. На губах Боруты впервые появилась улыбка.
«А теперь спать! – приказал он себе, чувствуя, что больше не может бороться с усталостью. – Нужно хорошо отдохнуть и выспаться. Иначе не справлюсь». Он установил кресло в горизонтальное положение и закрыл глаза. Но сразу уснуть не смог. Мозг все еще находился в возбужденном состоянии. Безмолвной чередой проходили в сознании какие-то туманные образы. Он снова видел родные степи, знойное небо, слышал трели жаворонков… Изнывал от перегрузки, в сурдокамере пытался вычислять на память криволинейные интегралы… Опять подлетал к Марсу, но уже преобразованному рукой человека. В бывших красных пустынях цвели зеленые растения… Под прозрачными куполами раскинулись города, базы, ракетодромы… Просторы Солнечной системы бороздили огромные корабли, всюду сверкали огни эфирных поселений, о которых мечтал еще Циолковский.
Борута проснулся внезапно, словно кто-то толкнул его в бок. Сколько он продремал? Минуту, час?.. Или сутки? На Земле теперь не знают, что и думать. Надо поторопиться.
Он с радостью констатировал, что многие приборы и целые блоки электронно-импульсных «командиров» функционируют как и прежде, несмотря на основательную встряску. Коммутатор, лишь только Борута включил его, стал исправно докладывать сведения о режимах, полученные от анализирующих устройств и датчиков. Химические и тепловые анализаторы подтверждали установленные при полетах станций типа «Марс» атмосферные режимы: за бортом минус восемьдесят градусов, в слабой атмосфере – разреженная смесь газов, в которой преобладает углекислота; скорость ветра вполне земная – двадцать метров в секунду.
Борута перетащил в кабину пилота все, что было необходимо и имело теперь хоть какую-нибудь ценность в его положении. В первую очередь он позаботился о скафандрах и баллонах с дыхательной смесью. Потом тщательно отсоединил все провода и коммуникации, связывающие кабину с телом корабля, проверил герметичность мест выхода, пристегнулся ремнями – и включил механизм катапультирования. Раздались приглушенные хлопки, его сильно подбросило вверх. Кабина взлетела на десяток метров – и замедленно упала на склон крохотного бархана, одного из многих, наметенных здесь ветром… Кое-как отстегнув ремни, Борута выполз из кресла, лежащего почти на боку, и разыскал контейнер с инструментами.
Спустя некоторое время он уже стоял в небольшом, на одного человека, переходном шлюзе и слушал, как мерно вздыхает и сопит компрессор, откачивая воздух. Когда установилось необходимое разрежение, Андрей открыл люк… Марсианский ландшафт лицом к лицу оказался еще более чуждым. Боруте стало не по себе в этом безмолвии обнаженных красных скал, в мире удручающе-черных теней, резких контрастов красок. Особенно угнетал пронзительно-печальный голос ветра – голос более древний, чем, может быть, солнечный свет… С высоты плато Андрей увидел у подножья горы бездонный провал, тянувшийся на северо-восток. Ширина провала была неизвестна: противоположный край его уходил за горизонт! Борута непроизвольно поежился, не в силах отвести глаз от пропасти: ведь при посадке он мог угодить прямо в эту черную бездну.
Превозмогая боль в плече, он пытался перевалить кабину на амортизационные упоры. Громоздкая на Земле, конструкция здесь, на Марсе, все-таки поддалась усилиям одного человека. Поле тяготения Марса было слабее земного… Борута увлекся работой и постепенно перестал обращать внимание на нелюдимый марсианский пейзаж, а иногда вообще забывал о нем.
С наружной обшивки ракеты было снято все, что можно было снять, он боролся за каждый килограмм, за каждый лишний кусок металла, мешающий взлету. Когда ему удалось размонтировать посадочную треногу, он радостно вздохнул и присел на выступ люка. Готово! Теперь можно надеяться, что обеспечено требуемое законами космонавтики соотношение стартовой и конечной масс корабля. А как только «Аэлита» выйдет на гиперболическую траекторию, ее поймают лучи радаров. Не получая ответа на свои запросы, там, на спутнике, поймут: он, Борута, вынужден был остаться на Марсе. Станция радиоуправления пошлет командные сигналы автоматам навигационной системы. И «Аэлита» будет приведена к орбите искусственного спутника Земли, а затем пришвартована. Советские ученые на ИСЗ вскроют приборный отсек, все узнают. Они найдут там магнитофон, который хранит рассказ Боруты о причинах аварии и точные координаты места посадки… На выручку Боруты устремятся спасательные экспедиции. И товарищам не придется вслепую разыскивать его по всему южному полушарию Марса, тратить долгие месяцы на новые поиски… Борута еще раз подсчитал свои ресурсы. Да, он продержится: воды, продовольствия, кислорода при экономном расходовании должно хватить на весь срок ожидания.
Наконец, все было сделано. Борута еще и еще проверял соединения между приборным отсеком, где находились автоматы, и двигательной системой. Потом запустил метроном и в несколько прыжков достиг кабины. Пока отсчитывались секунды, остающиеся до взлета корабля, он успел войти в шлюз кабины и наглухо закрыть люк. Снова мерно вздыхал компрессор… Почти сразу заработал реактивный двигатель, на кабину дождем посыпались мелкие камни, осколки.
Облако густой охряной пыли, клубившееся над вершиной столовой горы, долго не позволяло Боруте наблюдать старт. А когда пыль немного рассеялась, он не увидел корабля на месте. Лишь упав на пол кабины и лежа на боку, Борута ухитрился, вплотную прижав лицо к правому иллюминатору, заметить высоко в темно-фиолетовом небе ослепительный шлейф огня. Прерывисто дыша, Борута долго смотрел, смотрел до рези в глазах, а шлейф все уменьшался и сжимался до тех пор, пока не исчез среди звезд. Корабль уже совсем растворился в бесконечности, а он все лежал и смотрел… Ушла в космос единственная машина, творение рук человека, способное двигаться в мировой пустоте. Теперь он, Борута, беспомощен, он парализован, его удел – только ждать. Порвалась последняя нить, связывающая его с родной Землей. А что если он ошибся в расчетах? Ведь он торопился, даже спешил… Что если все напрасно, и его надеждам не суждено сбыться?
Борута медленно поднялся на ноги, почти свалился в кресло. «Что же делать дальше? – спросил он себя. – Нет, только не хандрить, товарищ Борута!… – Он резко выдвинул ящик пульта и достал оттуда кипу карт полушарий и частей Марса. – Тебе поручили что-то разведать, уточнить? Так что же, давай за дело». Нет, он не позволит себе сойти с ума в марсианских пустынях. Победить, выстоять можно, если веришь. «Победа только внутри тебя самого», – припомнились ему слова учителя и друга.
Пожалуй, кто-нибудь хотел бы назвать его, Боруту, марсианским Робинзоном или Колумбом. Но он – обыкновенный русский парень, каких тысячи. Руки советских людей, воля коммунистов подняли его к звездам. А он только выполняет свой долг. И исполнит его до конца. Он первым вступил на почву Марса – загадочной планеты, первым в истории человечества. И Родина не оставит его в беде… В мировое пространство устремятся другие корабли. И Борута еще пожмет руки друзьям и товарищам, будет еще бродить по родной ковыльной степи и любоваться таким уютным земным небом, багряными закатами и мерцающими в дымке звездами.
Все это будет. А сейчас – работать, работать.
И Борута сосредоточенно работал, неторопливо, очень тщательно набрасывая карту вулканического района. Он знал, что его труд пригодится: космонавты, которые впоследствии пройдут по этим трассам, не будут застигнуты врасплох, как он. Уверенно и смело будут сажать они свои корабли на равнине Моря Эллады. Может, кто-нибудь из них вдруг вспомнит: точную карту этих пустынь составил их товарищ, космонавт Андрей Борута – первый житель Марса.
1 2
Борута замер, пронзенный неожиданно простой мыслью: да ведь нужно лишь уменьшить полезный вес корабля!… Несколько часов он напряженно вычислял, то сжимая в руках логарифмическую линейку, то обращаясь к счетному аппарату. Наконец он облегченно откинулся в кресле. Да, все правильно. Единственный выход – катапультированием отделить кабину от корпуса «Аэлиты», освободить корабль от всех вспомогательных приборов и устройств, а затем послать ракету в космос. Самому же остаться на Марсе… Только в этом случае топлива хватит на разгон урезанной массы корабля до первой космической скорости и на пришвартование ее к искусственному спутнику Земли. На губах Боруты впервые появилась улыбка.
«А теперь спать! – приказал он себе, чувствуя, что больше не может бороться с усталостью. – Нужно хорошо отдохнуть и выспаться. Иначе не справлюсь». Он установил кресло в горизонтальное положение и закрыл глаза. Но сразу уснуть не смог. Мозг все еще находился в возбужденном состоянии. Безмолвной чередой проходили в сознании какие-то туманные образы. Он снова видел родные степи, знойное небо, слышал трели жаворонков… Изнывал от перегрузки, в сурдокамере пытался вычислять на память криволинейные интегралы… Опять подлетал к Марсу, но уже преобразованному рукой человека. В бывших красных пустынях цвели зеленые растения… Под прозрачными куполами раскинулись города, базы, ракетодромы… Просторы Солнечной системы бороздили огромные корабли, всюду сверкали огни эфирных поселений, о которых мечтал еще Циолковский.
Борута проснулся внезапно, словно кто-то толкнул его в бок. Сколько он продремал? Минуту, час?.. Или сутки? На Земле теперь не знают, что и думать. Надо поторопиться.
Он с радостью констатировал, что многие приборы и целые блоки электронно-импульсных «командиров» функционируют как и прежде, несмотря на основательную встряску. Коммутатор, лишь только Борута включил его, стал исправно докладывать сведения о режимах, полученные от анализирующих устройств и датчиков. Химические и тепловые анализаторы подтверждали установленные при полетах станций типа «Марс» атмосферные режимы: за бортом минус восемьдесят градусов, в слабой атмосфере – разреженная смесь газов, в которой преобладает углекислота; скорость ветра вполне земная – двадцать метров в секунду.
Борута перетащил в кабину пилота все, что было необходимо и имело теперь хоть какую-нибудь ценность в его положении. В первую очередь он позаботился о скафандрах и баллонах с дыхательной смесью. Потом тщательно отсоединил все провода и коммуникации, связывающие кабину с телом корабля, проверил герметичность мест выхода, пристегнулся ремнями – и включил механизм катапультирования. Раздались приглушенные хлопки, его сильно подбросило вверх. Кабина взлетела на десяток метров – и замедленно упала на склон крохотного бархана, одного из многих, наметенных здесь ветром… Кое-как отстегнув ремни, Борута выполз из кресла, лежащего почти на боку, и разыскал контейнер с инструментами.
Спустя некоторое время он уже стоял в небольшом, на одного человека, переходном шлюзе и слушал, как мерно вздыхает и сопит компрессор, откачивая воздух. Когда установилось необходимое разрежение, Андрей открыл люк… Марсианский ландшафт лицом к лицу оказался еще более чуждым. Боруте стало не по себе в этом безмолвии обнаженных красных скал, в мире удручающе-черных теней, резких контрастов красок. Особенно угнетал пронзительно-печальный голос ветра – голос более древний, чем, может быть, солнечный свет… С высоты плато Андрей увидел у подножья горы бездонный провал, тянувшийся на северо-восток. Ширина провала была неизвестна: противоположный край его уходил за горизонт! Борута непроизвольно поежился, не в силах отвести глаз от пропасти: ведь при посадке он мог угодить прямо в эту черную бездну.
Превозмогая боль в плече, он пытался перевалить кабину на амортизационные упоры. Громоздкая на Земле, конструкция здесь, на Марсе, все-таки поддалась усилиям одного человека. Поле тяготения Марса было слабее земного… Борута увлекся работой и постепенно перестал обращать внимание на нелюдимый марсианский пейзаж, а иногда вообще забывал о нем.
С наружной обшивки ракеты было снято все, что можно было снять, он боролся за каждый килограмм, за каждый лишний кусок металла, мешающий взлету. Когда ему удалось размонтировать посадочную треногу, он радостно вздохнул и присел на выступ люка. Готово! Теперь можно надеяться, что обеспечено требуемое законами космонавтики соотношение стартовой и конечной масс корабля. А как только «Аэлита» выйдет на гиперболическую траекторию, ее поймают лучи радаров. Не получая ответа на свои запросы, там, на спутнике, поймут: он, Борута, вынужден был остаться на Марсе. Станция радиоуправления пошлет командные сигналы автоматам навигационной системы. И «Аэлита» будет приведена к орбите искусственного спутника Земли, а затем пришвартована. Советские ученые на ИСЗ вскроют приборный отсек, все узнают. Они найдут там магнитофон, который хранит рассказ Боруты о причинах аварии и точные координаты места посадки… На выручку Боруты устремятся спасательные экспедиции. И товарищам не придется вслепую разыскивать его по всему южному полушарию Марса, тратить долгие месяцы на новые поиски… Борута еще раз подсчитал свои ресурсы. Да, он продержится: воды, продовольствия, кислорода при экономном расходовании должно хватить на весь срок ожидания.
Наконец, все было сделано. Борута еще и еще проверял соединения между приборным отсеком, где находились автоматы, и двигательной системой. Потом запустил метроном и в несколько прыжков достиг кабины. Пока отсчитывались секунды, остающиеся до взлета корабля, он успел войти в шлюз кабины и наглухо закрыть люк. Снова мерно вздыхал компрессор… Почти сразу заработал реактивный двигатель, на кабину дождем посыпались мелкие камни, осколки.
Облако густой охряной пыли, клубившееся над вершиной столовой горы, долго не позволяло Боруте наблюдать старт. А когда пыль немного рассеялась, он не увидел корабля на месте. Лишь упав на пол кабины и лежа на боку, Борута ухитрился, вплотную прижав лицо к правому иллюминатору, заметить высоко в темно-фиолетовом небе ослепительный шлейф огня. Прерывисто дыша, Борута долго смотрел, смотрел до рези в глазах, а шлейф все уменьшался и сжимался до тех пор, пока не исчез среди звезд. Корабль уже совсем растворился в бесконечности, а он все лежал и смотрел… Ушла в космос единственная машина, творение рук человека, способное двигаться в мировой пустоте. Теперь он, Борута, беспомощен, он парализован, его удел – только ждать. Порвалась последняя нить, связывающая его с родной Землей. А что если он ошибся в расчетах? Ведь он торопился, даже спешил… Что если все напрасно, и его надеждам не суждено сбыться?
Борута медленно поднялся на ноги, почти свалился в кресло. «Что же делать дальше? – спросил он себя. – Нет, только не хандрить, товарищ Борута!… – Он резко выдвинул ящик пульта и достал оттуда кипу карт полушарий и частей Марса. – Тебе поручили что-то разведать, уточнить? Так что же, давай за дело». Нет, он не позволит себе сойти с ума в марсианских пустынях. Победить, выстоять можно, если веришь. «Победа только внутри тебя самого», – припомнились ему слова учителя и друга.
Пожалуй, кто-нибудь хотел бы назвать его, Боруту, марсианским Робинзоном или Колумбом. Но он – обыкновенный русский парень, каких тысячи. Руки советских людей, воля коммунистов подняли его к звездам. А он только выполняет свой долг. И исполнит его до конца. Он первым вступил на почву Марса – загадочной планеты, первым в истории человечества. И Родина не оставит его в беде… В мировое пространство устремятся другие корабли. И Борута еще пожмет руки друзьям и товарищам, будет еще бродить по родной ковыльной степи и любоваться таким уютным земным небом, багряными закатами и мерцающими в дымке звездами.
Все это будет. А сейчас – работать, работать.
И Борута сосредоточенно работал, неторопливо, очень тщательно набрасывая карту вулканического района. Он знал, что его труд пригодится: космонавты, которые впоследствии пройдут по этим трассам, не будут застигнуты врасплох, как он. Уверенно и смело будут сажать они свои корабли на равнине Моря Эллады. Может, кто-нибудь из них вдруг вспомнит: точную карту этих пустынь составил их товарищ, космонавт Андрей Борута – первый житель Марса.
1 2