Приняв душ, Ирина накинула халатик, села в кресло и из бутылки, стоявшей на журнальном столике, налила полстакана водки. Выпила, закусила яблоком и, расслабившись, откинулась на мягкую спинку кресла.
Так она просидела довольно долго, не шевелясь, о чём-то сосредоточенно думая про себя. И лишь когда сумрак стал заползать через широкое окно и заволакивать комнату, она встала и начала одеваться.
На этот раз она надела на себя строгое тёмное платье, хорошо облегающее её стройную фигуру, и чуть-чуть наложила косметики. Улыбнулась самой себе в зеркало и быстро вышла из квартиры.
У подъезда она остановилась и, будто поправляя причёску, внимательно огляделась по сторонам. Только после этого, удостоверившись, что вокруг дома нет никаких подозрительных типов, пробежала до следующего подъезда и нырнула в его чёрное чрево.
На условный звонок ей тут же открыл Виталий. Пропустив гостью и выглянув на мгновение на лестничную площадку, он тщательно запер дверь.
Ирина сидела на диване, закинув ногу на ногу.
— Ну как успехи, шеф? Докладывай!
— Айн момент! — весело откликнулся на это Виталий и, скрывшись в спальне, вернулся через пять минут одетый как почтальон Печкин: мешком висят брюки, мятая застиранная рубашка и засаленная, потерявшая цвет фуражка. В правой руке — тряпочная авоська.
Он подошёл к журнальному столику, перевернул авоську и, взяв её за дно, вытряхнул все содержимое. На столе появился ворох российских бумажных денег.
Ирина, взглянув на помятые купюры, на глаз прикинула сумму и съехидничала:
— Не густо черномазые за такой классный сеансик заплатили!
— На первый случай сойдёт, — успокоил её Виталий и расхохотался. — Миллионов двадцать, двадцать пять — за три минуты работы.
— Ты чего? — удивлённо взглянула на него Ирина.
Но Виталий, давясь смехом, только махнул рукой, а просмеявшись, начал рассказывать удивлённой подельнице:
— Когда ты оголилась и их морды подслащённые принялась «фотографировать», я сразу же понял, что и гром грянет, но не отвлечёт их от твоей задницы. Ну и пошёл смело из их чемоданчиков в мешок деньги ссыпать. Простому-то покупателю и не понять: подсобник и подсобник ходит там позади продавцов. Но вот я на гнилое яблоко наступил и поскользнулся. И этому желтозубому, у которого ты яблоки купила, по подошвам звизданул. Подумал, что крышка. Влип. Но он не отреагировал, продолжал слюни глотать, глядя на тебя.
Ну а дальше всё было по сценарию. Через три минуты уже и след мой простыл. Так что не расстраивайся. Сейчас денежки сосчитаем, тогда и узнаем, сколько твоя задница стоит.
Они принялись считать деньги, складывая их стопками. Когда дело подошло к концу, Виталий почесал в затылке и устало выдохнул:
— Никогда с таким пристрастием деньги не считал, — и тут же с улыбкой добавил: — А ты расстраивалась. За один только показ тридцать пять миллионов. Совсем недурно.
Упакованные деньги Виталий снова сложил в авоську, отнёс в спальню и вернулся уже переодетым: в джинсах и футболке. Ирина встретила его вопросом:
— У тебя кувалда есть?
— А зачем вдруг она тебе понадобилась? — с недоумением переспросил Виталий.
— Затем! Ты ведь ещё всего не знаешь!
— А что я ещё должен знать? — недоуменно пожал плечами Виталий. — Деньги здесь. Ты со своей «кинокамерой» тоже. Чего же ещё не хватает?
— А того! — вдруг разозлилась Ирина. — Ведь меня после «съёмки» ещё в комнату милиции водили. И кто же, ты думаешь, там был?!
— Кто?! — побледнел Виталий.
— Майор Купряшкин! Вот кто!
— Уф, а я-то подумал… — облегчённо вздохнул Виталий.
— А что ты подумал? — в свою очередь вырвалось у Ирины.
— Я подумал, что кто-нибудь оттуда, — уже улыбаясь, показал в потолок пальцем Виталий.
— Пока нет! Но о майоре нам всё-таки подумать надо. А поэтому, если уж мы занялись таким делом, неплохо бы из своих квартир запасной ход иметь?
— Так где же его взять, твой запасной ход? — развёл руки Виталий. — Шестой этаж, это тебе не первый. Кроме лестничного марша из подъезда другого пути нет.
— А ты подумай? — заинтриговала его Ирина.
— Тут и думать нечего! — безнадёжно махнул рукой Виталий.
— Так есть у тебя кувалда или нет?! — насмешливо спросила Ирина.
— Где-то в гараже валяется, — неохотно ответил Виталий.
— А если валяется, так беги и неси её сюда! — голосом, не терпящим возражений, велела Ирина.
Когда Виталий был уже в прихожей, она крикнула ему вдогонку:
— А если ещё есть зубило или секач, то и их тоже тащи сюда!
Вернувшись минут через пятнадцать, Виталий не увидел в гостиной Ирину, но зато услышал звук передвигаемой мебели в спальне. С зубилом и кувалдой в руках направился туда. Посреди спальни он увидел столик, кровать, тумбочку. Ирина, стоя на стуле, пыталась снять тяжёлый ковёр, который закрывал почти всю стену.
— Что ты делаешь?! — закричал Виталий.
— А ты что, разве не видишь? Ковёр снимаю. Помоги!
— Но мне пока ещё и самому ковёр нужен!
— А кто у тебя его отнимает?! Мы только работу сделаем и снова повесим его на место.
— Какую работу?! — возмутился Виталий. — Я с детских лет не работаю, а она мне вдруг какую-то работу предлагает!
— Эта работа для нашей с тобой безопасности! — спрыгнув со стула, Ирина принялась объяснять подельщику, что она задумала.
Когда расшифровала свой замысел до конца, Виталий с восторгом глянул на Ирину и, хлопнув её по плечу, сказал:
— Что ж, будь по-твоему, стратег!
Минуты через две после того как со стены был снят ковёр, в квартире Виталия на всю заданную конструктором мощь магнитофона «Сони» гремела музыка. Но ещё громче ухала в стену кувалда, кроша бетон в обозначенном Ириной квадрате. После часа громкой музыки и уханья кувалды два грешника через квадратное отверстие, проделанное в стене, прошли в ванную, а затем и в остальные владения Ирины.
Теперь две квартиры были соединены проходом, завешенным со стороны спальни Виталия ковром.
И пусть теперь майор Купряшкин со своими сыщиками ломают голову, вздумай они наблюдать за квартирой Виталия или Ирины.
Подельщики вынесли мусор, расставили по своим местам мебель и протёрли осевшую после работы пыль. После этого Виталий пошёл в ванну, а Ирина уселась в кресло в своей гостиной и о чём-то задумалась.
Освежившись под душем, Виталий, довольный проделанной за день работой, обтирая мускулистое, красивое тело мохнатым полотенцем и что-то мурлыкая себе под нос, отодвинул ковёр и прошёл в квартиру Ирины. Увидев задумавшуюся Ирину, решил поднять ей настроение и бодро воскликнул:
— Знаешь, я тоже кое-что придумал! Ирина вздрогнула и закричала:
— Вон, нечистый! Сгинь с моих глаз!
Виталий попятился и тихо удалился в свою квартиру. Когда он, уже одетый, вернулся в гостиную, то застал хозяйку все в том же положении — сидящую в кресле. Только лицо её было осунувшимся и бледным. Виталий подошёл к ней вплотную и, осторожно положив на её хрупкое плечо свою ладонь, тихо сказал:
— Потерпи, сестра. Всё пройдёт.
Ирина, вскинув на него страдающие глаза, тоже тихо ответила:
— Да, брат. Это наш крест. И иного выбора у нас с тобой нет. Мы изгои.
С этой минуты они стали называть себя братом и сестрой. И уже никогда опрометчиво не появлялись друг перед другом в непристойном виде.
Глава 2
В ПОИСКАХ СПРАВЕДЛИВОСТИ
Утром следующего дня они встали свежими и здоровыми, в хорошем настроении. В них кипели энергия и жажда добрых дел. Впервые в своей жизни решили отдать заработанные, пусть и неправедным путём, деньги. Отдать тем, кто в них нуждается больше, чем они. Раньше они не видели реальной жизни, которая их окружала. «Было бы хорошо сегодня. Что будет завтра — посмотрим! До завтра целая ночь впереди. И её надо прожить с удовольствием». Таков был принцип их жизни. Сегодня же, не рассуждая ни о чём, Ирина и Виталий сложили деньги в «дипломат», оставив лишь часть из них на дальнейшие свои расходы, уселись в «жигуленок» и покатили в город.
Ещё вечером по телефонной книге они составили список детдомов, интернатов и детских больниц и теперь ехали посмотреть на их обитателей, чтобы решить, кому отдать деньги.
В первом интернате детдомовского типа, куда они заглянули, дети, игравшие во дворе, выглядели весёлыми и счастливыми, хотя и не слишком ухоженными. Но Ирине сразу же не понравился директор, к которому они с трудом пробились в кабинет. Он восседал в мягком крутящемся кресле за массивным письменным столом с блестящей полированной столешницей. У него было широкое, лоснившееся от жира и пота лицо с маленькими и хитрыми, как у хорька, глазками.
На вопрос Ирины: «Как живётся детям?» — он ухмыльнулся. А потом, приняв строгий вид, сам задал вопрос:
— А вы что, из какой-нибудь комиссии?
— Нет! — ответила Ирина. — Просто мы как частные лица желаем помочь денежным пособием какому-нибудь, как бы правильнее выразиться, неблагополучному детскому дому.
— Это другое дело! — вскочил с кресла директор и с заискивающей улыбкой предложил благодетелям сесть.
На что Ирина сухо ответила:
— Вы уж извините, но прежде чем вручить деньги на нужды детей, мы должны посетить ещё некоторые детские учреждения. И только потом уже решим. Естественно, материальную помощь в первую очередь получит то учреждение, которое находится в наиболее плохом состоянии.
— Неблагополучнее нашего интерната вы вряд ли найдёте не только в городе, но и во всей области! — без колебаний заверил директор.
— Мы ещё посмотрим, — уже не скрывая неприязни, резко сказала Ирина, развернулась и пошла из кабинета вслед за Виталием, который уже закрывал дверь.
Взволнованный директор почти кричал им в спины:
— Подождите! Куда же вы?! Я вам сейчас докажу, что мы плохо живём…
Он что-то кричал им ещё из распахнутого окна кабинета, когда Ирина и Виталий садились в машину. Но они уже не слушали его. Выруливая со двора интерната, Виталий проворчал:
— Ишь, как деньги человеку понадобились! Того и гляди из окна вывалится…
Выехали на улицу с односторонним движением.
— Братец, прибавь газу, что мы тащимся, как на похоронной процессии, — плохое настроение все ещё не покидало Ирину, и она ворчала, сидя на заднем сиденье. Виталий послушался и чуть было не врезался в задний буфер иномарки, если бы вовремя не надавил на педаль тормоза.
— Вот чудак! Тащится еле-еле. Как будто улица только его!
Сидящие в «мерседесе» мордатые парни заметили попытку «жигуленка» вырваться вперёд и погрозили Виталию через заднее стекло. «Мерседес» прибавил скорость. «Жигули» тоже. И вскоре Виталий пристроил свою машину рядом, дверца в дверцу, с иномаркой. Парни из салона «мерседеса», хохоча и строя рожи, кричали Виталию:
— Куда прёшь, болван?! Или не видишь, кого обогнать собираешься?!
Рядом с водителем сидел хорошо одетый, вылощенный мужчина лет тридцати пяти, из тех, кого сейчас называют новыми русскими, будто не слыша и не замечая ничего вокруг, с какой-то скукой глядел он перед собой, хотя его мордатые телохранители продолжали высмеивать Виталия:
— С рязанской рожей, а тоже в калашный ряд прёшь! Притормози, падла! Иначе, как гниду, раздавим!
Виталий побледнел и сжал зубы. Ему ничего не оставалось, как снова плестись в хвосте «мерседеса». Он грязно выругался и сбросил газ. Ирина подала голос:
— Эй! Я тут! Ты не забыл, куда мы едем? Плюнь на них. Расслабься.
— Извини, сестричка, я действительно обо всём забыл с этими сволочами. Но потерпи немного. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним, — и Виталий включил правый поворот. «Мерседес» впереди только что свернул направо с центральной улицы. Виталий погнал за ним. И хотя Ирина стучала ему по плечам и кричала: «Куда?! Детский профилакторий в другой стороне!» — он, не слушая её, мчался за «мерседесом».
Иномарка ушла далеко вперёд, но Виталий и не думал отказываться от преследования. Но вот «мерседес» остановился, подрулив к самому тротуару, перед коммерческим магазином «Альвар». Оттуда навстречу вылезавшему из иномарки хозяину выскочил длинноногий верзила. Виталий припарковал свои «Жигули» метрах в трехстах. Он положил руки на баранку, словно собрался отдохнуть, с интересом наблюдал за тем, что происходит перед коммерческим магазином.
Ирина молчала. И лишь когда Виталий тронул с места «жигуленок» и, развернувшись, поехал по другой стороне улицы в обратном направлении, она спросила:
— Что ты задумал?
— А то, — слегка повернув к ней голову, улыбнулся Виталий, — если ты мне поможешь, сестра, то этому новоявленному русичу очень скоро больше не увидеть своей тачки, как своих ушей.
— Интересно, — съехидничала Ирина, — как это ты сделаешь? У этого вылощенного жлоба и телохранители, и шофёр, и приказчик в магазине… Сам ведь видел сейчас, как они перед ним стараются выслужиться.
— Да, видел. И все усёк. Главное, к любому делу надо подходить творчески. А тем более, если ты мне поможешь, тогда всё будет о'кей!
— Куда же мне деваться, — улыбнулась в ответ Ирина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15