И, разумеется, австралийцев тоже. Но и эта мера, как и все прочие, коснулась только бедных. Оказалось, что к этому времени все миллионеры со своими семьями и своими миллионами успели покинуть страну.
Страна, которая до сих пор экспортировала пищевые продукты, вынуждена была теперь ввозить их. Но в условиях строгого международного карантина, и это оказалось практически невозможным. Ни один корабль не осмеливался пришвартоваться в австралийском порту. Товары перегружались на лодки, которые потом не возвращались обратно. Самолеты сбрасывали товары на парашютах, не приземляясь. Проблема обеспечения питанием десяти миллионов жителей континента оказалась неразрешимой.
Конечно же, голод ударил прежде всего по самым бедным. Вспыхнули эпидемии туберкулеза, дизентерии, тифа. На улицах стали собираться толпы голодных людей, которые рыскали в поисках хлеба. Поначалу полиция легко разгоняла их. Но с каждым днем схватки становились все более частыми. Полицейские, сами не богаче демонстрантов, переходили на их сторону. Все чаще озверевшие от голода шайки убивали охранников на государственных складах и разворовывали продукты.
Крум, вспомнив о своей бывшей профессии, стал шефом полиции в Мельбурне. Целыми сутками он не возвращался домой, пытаясь справиться с бандитизмом, который становился все более дерзким. Он получил сведения, что во главе гангстерского треста, в который объединились преступники, встал прогоревший на биржевых спекуляциях Том Риджер. Крум Димов поклялся поймать этого негодяя, чтобы свершилось правосудие, пусть даже запоздалое и бесполезное.
Богачи попрятались. Они заперлись в своих противоатомных убежищах, среди гор провизии, испуганные взбунтовавшимися толпами, которые бесчинствовали на улицах. Казалось, вернулись времена троглодитов. Никто больше ни с кем не общался. Поначалу люди еще переговаривались по телефону, но когда в результате пожаров и взрывов провода были повреждены, когда прекратилась и подача электрического тока, питавшего радиостанции, они оказались совсем оторванными от мира. Казалось просто невероятным, что существовало еще какое-то подобие власти, по крайней мере ее видимость, что еще работали радио и телевидение. Но в конце концов и они прекратили свою деятельность. Никто не знал, что там произошло — толпы ли их разрушили в голодном своем бешенстве или же служащие сами покинули их.
Однажды перед Марией появился Том Риджер, словно вырос из-под земли. Как ему удалось проникнуть в ее убежище?
— Мисс Мария! — сказал он. — Я — самый могущественный человек в Австралии. Один только я могу вас спасти. Моя подводная лодка ждет недалеко от берега. Мы отправимся с вами на необитаемый остров... Как Адам и Ева... Единственные люди во всем мире... Девушка направила на него пистолет.
— Вон! — закричала она. — Убирайтесь! Он зло ухмыльнулся.
— Хорошо! Не хочешь, так подыхай здесь с голоду!
Ужас снова охватил ее и двух горничных, которых она взяла с собой в убежище.
Снова потянулись безнадежные дни. В складе с провиантом неизвестно откуда появились полчища мышей. Мука кишела червями. Зерно было изъедено жучками.
Пришел Крум, совершенно седой, и рассказал последние новости. Положение было катастрофическим. Не существовало ни власти, ни порядка. На улицах, словно дикие собаки динго, буйствовали шайки обезумевших людей. Появилось и каннибальство — сначала среди аборигенов. Но и белые не отставали от них. Вот уже неделю Крум преследовал одну шайку, которая сначала занималась промыслом чернокожих, а со вчерашнего дня она перестала проводить разницу между животными, черными и белыми людьми. Вернее, даже со вчерашнего дня он только узнал об этом. А кто знает, с каких пор они и подобные им питались таким образом? Когда он попытался их обезвредить, его полицейские перешли на сторону людоедов, а сам он едва успел спастись.
Жизнь походила на бесконечный кошмар. Продукты их еще не кончались. Хватало и мышам, хватало и им. Никто уже не смотрел на сундуки с опалами. Словно это действительно были сундуки с углем.
И вот, совсем неожиданно, как раньше Том Эму, неизвестно откуда перед ней появился Эхнатон. Попугай Кенатон, сидевший у него на плече, прокричал ей прямо в ухо:
— Падите ниц перед божественным фараоном!
— Нефертити! — изрек Эхнатон торжествующим голосом. — Я добился своей пели. Белая гибель перебросилась в Новую Гвинею. Добралась она уже до Индонезии и Новой Зеландии. А оттуда совсем недалеко до Азии, Европы и Америки. Через месяц эпидемия охватит весь мир.
Он шагнул к ней с протянутыми руками.
— Пойдем со мной, Нефертити! Мы будем одни во всем мире! Как Адам и Ева!
Вот и этот тоже — Адам и Ева!
Она отступила назад.
— Не прикасайтесь ко мне!
А он наступал на нее со злорадной, победоносной ухмылкой.
— Чудовище! — прокричала Мария.
И проснулась в холодном поту.
У ее кровати действительно стоял Эхнатон.
— Нефертити! — произнес он. — Ты должна спешить! Слишком много чужих людей появилось возле моих владений. Мы должны опередить их.
Полусонная, она оглядела комнату. И вспомнила все: как захлопнулась каменная дверь за фараоном в пороховом погребе, как чернокожие схватили ее и, не связав, принесли в эту комнату, где ей предложили пищу и медовый напиток... И потом...
Потом она заснула. Но это не был обыкновенный, здоровый сон. Никогда еще она так не спала, не видела снов таких ярких и таких навязчиво реальных.
— Чего вы хотите от меня? — сонно спросила она.
— Того, о чем мы договорились. И ты получишь за это богатство и жизнь своего брата. Насекомых, побольше насекомых...
Да, именно этого он требовал от нее. Зараженных насекомых. Вот почему весь стол был заставлен сосудами и завернутыми в марлю коробками, горшками с цветами, также обмотанными марлей.
Странный сон вновь всплыл перед ее внутренним взором, напомнив, на какое зловещее дело она дала согласие.
— Нет! — Мария попыталась встать. — Я не согласна!
— Тогда вы умрете! И ты, и твой брат!
— Лучше уж это! То, чего вы от меня требуете, — ужасное преступление!

Эхнатон долго смотрел на нее пристально, с какой-то насмешливой искоркой в глазах и с выражением превосходства, словно перед ним была обыкновенная тля. Наконец он произнес:
— В моей власти тебя заставить, сделать из тебя послушное животное, которое будет покорнее моих рабов.
— Никто не может заставить меня!
— Я могу, Нефертити! Ты забываешь, что я — фараон, бог. Я могу все. Ты не знаешь, что еще тысячи лет назад египтянам был известен опиум. Тысячелетиями египетские жрецы облегчали боль с помощью опиума, опиумом успокаивали детей, чтобы они не плакали, а при невыносимых страданиях с помощью опиума сами отправлялись в лучший мир.
— Я откажусь принимать его!
— Я уже дал его тебе. Поэтому-то сейчас ты гораздо спокойнее. Но я укрощу тебя полностью. Вместе с пищей каждый раз ты будешь получать опиум. За несколько дней ты так привыкнешь к нему, что, когда я не дам его тебе, ты будешь ползать у меня в ногах, чтобы я тебе его дал. Ты будешь готова на все... Как мои рабы...
— Нет!
Она не договорила. Мария чувствовала какую-то непонятную слабость, отсутствие воли.
Эхнатон заговорил своим ровным голосом, голосом гипнотизера:
— Тогда Белая гибель опустошила только Красную южную землю. Потому что ее остановило море. Наступил короткий период смерти, после которого с соседних островов вновь сюда переселились растения, животные и люди. Сейчас, когда есть корабли и самолеты, ничто не сможет ее остановить. Она охватит всю планету. Очистит ее от этой плесени — жизни. Придет смерть. Великий период смерти, который уже никогда не кончится. Мир без страданий...
И, не закончив, он вышел, гордо приосанившись.
Мария осталась одна. Период смерти! Где она уже слышала это?
Взгляд ее остановился на пауке, который полз неподалеку от нее. Вот он, приблизившись к севшей мухе, ловким броском накинул на нее свое лассо — одну-единственную паутинку с липкой капелькой на конце, которая приклеилась к жертве. Затем опытный охотник медленно подтянул к себе «лассо» вместе с беспомощной добычей.
Периоды смерти!
И тут она вспомнила. Об этом говорил ее профессор по палеонтологии — эпохи великих вымираний, черные полосы смерти, которые пересекали историю жизни. Первая такая полоса наступила в конце силурийского периода, когда погибли трилобиты, тогдашние властелины морей. Вторая — в пермском периоде, завершившаяся гибелью морских скорпионов, папоротниковых лесов и гигантских морских коньков. Третья — в меловом периоде, когда изменился состав лесов и прекратилось господство прежних властелинов мира — пресмыкающихся.
Не было ли и бедствие, разразившееся три тысячи лет назад, о котором рассказывали иероглифы, началом четвертого периода смерти, но уже не всемирного, благодаря тому, что континенты уже отделились друг от друга, а не были слиты воедино в общую сушу Пангею, по которой беспрепятственно могла распространиться любая болезнь растений или животных.
А как ей хотелось спать! Голова кружилась. Предметы в комнате как бы изгибались, принимая самые причудливые формы, растекались, поднимались в воздух словно волшебные ковры-самолеты. Но разум не покидал ее, не поддаваясь полностью власти наркотика. Мозг ее продолжал сопоставлять, оценивать, рассуждать.
Множеством гипотез пытались объяснить периоды смерти: обледенением, повышенной солнечной радиацией, потерей способности приспосабливаться к новым условиям, летальными мутациями. Все эти гипотезы были весьма остроумными, но все же неубедительными.
Существовало и другое предположение — о существовании какой-то страшной эпизоотии, вызывавшей массовое вымирание животных вследствие появления вирусов.
Мария закусила губу. Вирусы! А почему бы и нет? Разве не может быть вирус причиной гибели растительности в той же мере, как и причиной гибели животных? Оставшись без пищи, гигантские травоядные ящеры погибли, после чего исчезли и хищники. Почему бы и нет?
Вот и сейчас! Четвертый период смерти! Так же как исчезли трилобиты, скорпионы и пресмыкающиеся! Настает черед и человека! Вирус может переброситься и на морские водоросли, погубить жизнь в океане. Останутся только первичные, бесхлорофилловые организмы, из которых спустя сотни миллионов лет разовьется новая жизнь. Но какой она будет? Неужели на земле будут господствовать потомки сегодняшнего вируса-убийцы?
Сон одолевал ее. Из углов, из-под стола, из-под скамьи, из-за каменной статуи Тота с головой ибиса выползали полчища пресмыкающихся, которые все множились, взламывали стены своими телами и выбирались наружу, расползаясь по девственным лесам.
Мария лежала, закусив губы. Вот оно! Совсем так, как было когда-то! Где-то здесь плескались воды Мелового моря, которое отделяло Западную Австралию от Восточной. А по его берегам росли странные деревья: огромные болотные кипарисы с диаметром стволов в десять метров; беннетиты, похожие на современные пальмы: саговниковые деревья, араукарии, секвойи, гинкго, магнолии и древовидные папоротники. И все они были белыми, словно их облепили рои белых бабочек. Изголодавшиеся игуанодоны — гигантские ящеры с птичьими ногами, оканчивающимися копытами, и короткими передними конечностями, на которых большие пальцы превратились в острые клинки, бегали от дерева к дереву, безуспешно пытаясь утолить голод. На мелководье в лагунах «паслись» гадрозавры с утиными клювами. В полосе прибоя сопели огромные бронтозавры и диплодоки. Но и они начали голодать, потому что исчезали морские водоросли. В воздухе стремительно проносились птерозавры — маленькие, величиной с воробьев, и огромные, с восьмиметровыми крыльями летучих мышей. Травоядные с трудом плелись туда, где надеялись найти зелень. Многие гибли в пути. Это было настоящее Великое переселение. Игуанодоны рядом со стегозаврами, закованными в броню роговых пластин с четырьмя «саблями» на хвостах; похожие на буйволов рогатые трицератопсы и более мелкие анкилозавры, ящеры-танки. Вот из-за белых кустов появляется стадо горгозавров. Они нападают на анкилозавров, опрокидывают их на спину и вспарывают их незащищенные животы. Вслед за ними появляются цератозавры, рогатые плотоядные ящеры, и тиранозавры, самые страшные сухопутные хищники во всей истории земли. Начинается невиданное кровавое пиршество. Кровь течет потоками, хлещет, заливает белые поляны и кусты...
Третий период всеобщей смерти...
Огромный тиранозавр, высотой с трехэтажный дом и с пастью, способной проглотить этот дом, с зубами, похожими на белые клинки, с огромными, как тарелки, сверкающими глазами, встал словно кенгуру на свои могучие задние лапы и хвост и наклоняется над ней, разинув пасть и яростно размахивая уродливо маленькими передними лапками...
Мария снова с криком проснулась.
Нет! Она не станет помогать этому!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31