Она и раньше не испытывала к себе щедрого внимания. Ее редко звали на обеды, даже родственники не удостаивали приглашением на семейные праздники.
На этот раз тетя Мэрион была вынуждена одолеть свою гордыню. Она без приглашения приехала к Торнам на День Благодарения. Ибо тетя Мэрион собиралась неожиданно сообщить всем что-то очень важное.
В этот субботний вечер она наблюдала, как мальчики прощались со всеми в холле; дверь была широко распахнута, чтобы Мюррей, шофер, спокойно сносил вещи мальчиков в машину. Из года в год повторялось одно и то же: приезжали они сюда с парой чемоданов, уезжали с шестью. Холодный ветер внезапно ворвался в холл, и Ричард Торн, красивый черноволосый мужчина лет шестидесяти, поеживаясь от пронизывающего сквозняка, отошел в сторону. Он давал Анне возможность не торопясь проститься с мальчиками.
Анна стояла в дверях и обнимала обоих мальчиков, покусывая свои губы, чтобы не разрыдаться. Целуя детей, она просила их не забывать писать письма и вести себя хорошо. Ричард, наблюдавший эту сцену, наполнился вдруг какой-то новой любовью к этой замечательной женщине, вошедшей в его жизнь в трудное и полное отчаяния время.
Марк обернулся у бросился к отцу, чтобы еще раз обнять его.
– Ну что, встретимся на нашем дне рождения, да, па?
– Спрашиваешь! Дэмьен! Подойди сюда! Обними, что ли, своего старика.
Дэмьен подбежал к Ричарду и прижался к нему, правда, не так пылко, как Марк. В двери появился Мюррей и деликатно кашлянул.
Анна улыбнулась.
– Мы поняли намек, – проговорила она, направившись к Ричарду и подросткам. – Ну, мальчики, пора.
Обнявшись на прощание с мачехой, мальчики плюхнулись на заднее сиденье роскошного черного лимузина. Дверцы захлопнулись, мальчишеские носы и губы расплющились о холодные стекло в прощальном поцелуе, и машина плавно покатилась, шурша по дорожному гравию.
Ричард с Анной стояли на ступенях особняка и махали до тех пор, пока автомобиль не скрылся из виду. Когда они повернулись, чтобы войти в дом, Анна рассмотрела в окне третьего этажа тетушку Мэрион, наблюдавшую за отъездом. Старушка тут же отскочила от окна, резко задернув занавески…
Дэмьен вольготно раскинулся на заднем сиденье.
– Ну и дела! – воскликнул он и присвистнул.
– И не говори, – согласился Марк. – Что за уик-энд! Мне уже показалось, что я начну орать.
– А давай сейчас поорем, – предложил Дэмьен. И они так пронзительно завопили, что чуть было не оглушили Мюррея.
– Мюррей, – позвал Дэмьен, когда им надоело кричать, – а ну-ка, выдай нам по сигаретке.
Мюррей отрицательно покачал головой и взглянул в зеркальце.
– Ты знаешь мое отношение к этому, Дэмьен.
Дэмьен, вздрогнув, пожал плечами.
– Пока не спросишь, никогда не узнаешь. – Внезапно он развернулся на сиденье, приставил большой палец к носу и, пошевелив другими пальцами, загримасничал: – Тетя Мэрион! Это тебе наш прощальный приветик! – выкрикнул Дэмьен. Марк протрубил в свой охотничий рожок.
– Боже, – произнес он, оборачиваясь, – до чего она противна. И чего они вообще разрешили ей приехать?
– Да все для того, чтобы она тыкала в нас пальцем и своей сварливостью портила праздник. Вот почему, – объяснил Дэмьен.
– По крайней мере нам не пришлось еще и сегодня с ней обедать. – Когда Марк сильно волновался, он начинал излишне четко выговаривать отдельные слова. – Ей, должно быть, уже лет сто, – продолжал он. – А чем это несет от нее постоянно?
– Дурак, это лаванда, – пояснил Дэмьен. – Все старые леди ею поливаются.
– Мальчики, – прервал их Мюррей, – только потому, что леди – старушка…
– Старушка действует нам на нервы, – смеясь, перебил его Марк.
Дэмьен вдруг изменился в лице.
– Мюррей прав, – заявил он.
Марк уставился на брата, пытаясь уловить в его голосе шутку. Но Дэмьен не шутил.
– Время бедняжки кончилось, – продолжал он, сам себе удивляясь. – И не следует нам над ней подтрунивать!
Дэмьен говорил такие странные вещи, что Марк, замолчав, разинул рот. Мюррей попытался изменить тему разговора.
– Вы уже встречались с новым командиром взвода?
Оба подростка отрицательно покачали головами.
– Я надеялся, что они не смогут найти замену, – сказал Марк.
Дэмьен опять вздрогнул: «Пока не спросишь, не узнаешь».
– Вам когда-нибудь говорили, что случилось с сержантом Гудричем? – поинтересовался Мюррей.
– Нет, а… – протянул Дэмьен, пихнув Марка локтем под ребра. Он снова, похоже, включился в игру.
– Говорят, он покончил жизнь самоубийством. – Мюррей бросил взгляд в зеркальце. Но никакой реакции на эти слова не последовало. Самоубийство бывшего взводного, видимо, совершенно не волновало мальчиков.
– Эка невидаль – сержант взвода, – воскликнул Дэмьен. – Да все они одним миром мазаны. – И он, войдя в раж, начал выкрикивать команды: – Внимание! Глаза на лоб! Уши торчком! Пузо вперед! Целься!
Мальчики просто зашлись от хохота. Марк с обожанием взглянул на брата.
– Ты все-таки рехнулся, ты это знаешь?
Дэмьен кивнул, а затем, склонившись, таинственно прошептал:
– Я практикуюсь.
Марк хмыкнул.
– Еще один приветик тете Мэрион! – закричал Дэмьен.
Марк, всегда готовый доставить своему странному, чудному и обожаемому брату удовольствие, громко протрубил в свой любимый охотничий рожок. Звук получился какой-то хрустальный и завораживающий. Он долго еще звенел в холодном ночном воздухе уже после того, как машина скрылась в темных окрестностях Иллинойса.
Обеденного стола вполне хватало для того, чтобы свободно разместить двенадцать человек, но сегодня за ним восседало всего лишь четверо. Ричард Торн занимал место во главе стола, слева сидела Анна. По правую руку расположилась тетушка Мэрион, а рядом с ней примостился взъерошенный мужчина средних лет, звали его доктор Чарльз Уоррен. Будучи одним из самых выдающихся знатоков христианских артефактов, он являлся куратором Музея Древностей, основанного Реджинальдом Торном.
Тетушка Мэрион собиралась произнести речь, и окружающим ничего не оставалось, как выслушать ее. Ричарду, правда, очень не хотелось, чтобы при этом присутствовали посторонние.
– Уже поздно, и я устала, – начала тетушка Мэрион, окидывая присутствующих взглядом и убеждаясь, что все трое внимательно слушают ее. – Перейду сразу к делу. Я старею и скоро умру. – Она в упор взглянула на Анну. – А вздохи свои поберегите на потом. – Анна попыталась что-то возразить, но тетушка продолжала: – Я владею тридцатью семью процентами «Торн Индастриз» и, кажется, имею право распорядиться своей долей, как сочту нужным.
– Да, конечно, – подхватил Ричард, как всегда делал, когда речь заходила на подобную тему.
– Вы знаете также, – продолжала Мэрион, – что в настоящий момент я все оставляю тебе, Ричард.
Племянник кивнул.
– И что?
– Так вот, я сегодня здесь для того, чтобы объявить: пока вы не выполните мою просьбу…
Торн отшвырнул салфетку. Он на дух не переносил ничего такого, что хоть отдаленно напоминало вымогательство.
– Мэрион, не шантажируйте меня, – предупредил Ричард, чувствуя, как у него вскипает кровь. – Меня не волнует…
– Тебя не может не волновать сумма порядка трех миллионов долларов.
Доктор Уоррен смущенно привстал.
– Извините, но я не думаю, что здесь необходимо мое присутствие. – Он сделал движение, чтобы уйти, но Мэрион остановила его.
– Вы, доктор Уоррен, потому здесь, что являетесь куратором торновского музея! Двадцать семь процентов и этой собственности принадлежит мне!
Уоррен сел.
Тетушка Мэрион торжествовала. Она ощущала на себе пронзительный взгляд Анны, чувствовала, как та ее ненавидит. Но это ровным счетом не беспокоило тетушку Мэрион. Ей никогда не нравилась Анна. Более того, старушка предполагала, что время, когда Анна решила ворваться в жизнь Ричарда, было как-то слишком удачным. Здесь как будто присутствовала охота за приданым, и настойчивость, с которой молодая женщина обхаживала ее племянника, напоминала скорее кружение мух над свежим трупом.
Однако тетушка Мэрион припасла на сегодня еще кое-что. Слегка наклонившись вперед, она произнесла медленно и отчетливо:
– Я хочу, чтобы вы забрали мальчиков из военной академии и поместили их в разные школы.
Последовало долгое молчание. Наконец Анна, вложив в слова всю свою ненависть, произнесла:
– Меня совершенно не волнует ваше отношение к мальчикам. В конце концов это не ваши сыновья, а наши.
Именно этого и ждала Мэрион.
– Позвольте вам напомнить, – возразила она, ядовито улыбаясь, – что никто из них не является вашим собственным сыном. Марк – сын Ричарда от первой жены, Дэмьен – сын Роберта.
Анна задрожала от гнева. Пытаясь изо всех сил сдержать слезы, она резко поднялась.
– Ну, спасибо. Большое спасибо!
Ричард нежно тронул жену за руку и заставил ее сесть. Потом обратился к Мэрион.
– Ради Бога, что вам нужно?
– Изолируйте Дэмьена, – проговорила старушка, и взгляд ее был тверд. – Его влияние ужасно, неужели вы этого не видите? Вы что, хотите погубить Марка, уничтожить его?
Ричард вскочил.
– Ну, хватит, – оборвал он тетушку. – Я провожу вас в вашу комнату, Мэрион.
Старушка поднялась ему навстречу.
– Ты ослеп, Ричард. – Она схватила его за обе руки. – Ты же знаешь, что брат твой пытался убить Дэмьена.
Доктор Уоррен находился в состоянии шока. Анна вскочила и воскликнула:
– Уведи ее отсюда, Ричард! Уведи !
Мэрион вдруг осознала, что если она не скажет всего сейчас, то не скажет этого никогда. И старушка продолжала:
– Почему он пытался убить Дэмьена? Ну ответь мне! Скажи правду!
Ричард еле сдерживал свою ярость.
– Роберт был болен, – отчеканил он, – психически.
– Ну все, хватит, – заверещала Анна, – не смей разговаривать с ней!
Доктор Уоррен не знал, что и делать. Он был ошеломлен. Не смея произнести ни звука, доктор комкал в руках салфетку.
Мэрион глубоко вздохнула и предприняла последнюю попытку шантажа. На этот раз в ее голосе прозвучала мольба.
– Если вы не разъедините мальчиков, я весь свой капитал оставлю на благотворительные фонды, на благотворительные…
– Да делайте с ним, что хотите! – взорвался Ричард. – Сожгите деньги, выбросьте их к черту, только не пытайтесь…
– Ричард, ну пожалуйста, – умоляла его Мэрион. – Послушай меня! Да, я стара, но я не выжила из ума. Твой брат пытался покончить с Дэмьеном. ПОЧЕМУ?
– Убирайтесь отсюда! – взвизгнула Анна. Она обежала вокруг стола и решительно устремилась к старушке, будто собиралась ударится ее. Ричард попытался удержать жену, но она тут же вырвалась и, ткнув в пеону тетушки Мэрион дрожащими пальцами, произнесла:
– Вели ей уйти!
– Я и так ухожу! – ледяным тоном произнесла старушка, вложив в него все свое достоинство. Она кивнула на прощание доктору Уоррену и покинула комнату. Ричард последовал за ней. Когда их шаги затихли, Анна, глубоко вздохнув, обратилась к доктору:
– Извините, Чарльз, мне и в голову не приходило…
– Ничего, ничего, все в порядке, – успокоил ее Уоррен. – Я все понимаю. – Он поднялся и кивком указал в сторону маленькой комнаты. – Почему бы нам не поглядеть на слайды, – предложил он. – У меня есть здесь замечательные штуки, которые я бы хотел продемонстрировать вам и Ричарду.
В действительности же ему хотелось поскорее покинуть этот дом.
На площадке третьего этажа тетя Мэрион высвободила наконец свой локоть из руки Ричарда.
– Я и сама пока могу идти! – с достоинством бросила она.
Молча миновали они длинный, покрытый ковром коридор, и лишь у двери спальни старушка снова повернулась к племяннику:
– Твой брат пытался убить Дэмьена…
– Но мы же с этим покончили, тетя Мэрион.
– Должна была быть причина.
– Я вам уже говорил. Я не могу больше об этом. Особенно в присутствии посторонних. Иисус Христос…
– Но зачем он пытался убить собственного сына?
– Он был болен, тетя Мэрион, психически болен.
– А Дэмьен? Думаешь, он не болен?
– Что Дэмьен? С ним ничего особенного не происходит! – Торн опять начал выходить из себя. Одновременно он и злился на себя, понимая, как легко смогла Мэрион довести его до такого состояния. Может, она и прекратила бы свои нападки, если бы Ричард так остро не реагировал на них. Он попытался успокоиться. – Ваша ненависть лишена всяких оснований…
– Будь поосторожнее, – перебила его тетушка Мэрион.
«Наконец-то она приходит в себя», – подумал Торн и обратился к старушке:
– Ложитесь спать. Пожалуйста. Вы себя сейчас не контролируете.
Тетя Мэрион подняла брови. Она знала, куда нанести удар.
– Дэмьен не унаследует от меня ничего. Завтра я займусь этим. – Старушка потянулась к дверной ручке.
– Делайте, как знаете, часть акций компании – ваша! – Ричард понимал всю отчаянность положения. Ему была необходима эта доля, чтобы обеспечить интересы обоих сыновей. – Но уж если вы в моем доме…
– То я твоя гостья, – закончила Мэрион. – Я знаю. Но это моя комната, и я вынуждена просить тебя уйти. Сейчас же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
На этот раз тетя Мэрион была вынуждена одолеть свою гордыню. Она без приглашения приехала к Торнам на День Благодарения. Ибо тетя Мэрион собиралась неожиданно сообщить всем что-то очень важное.
В этот субботний вечер она наблюдала, как мальчики прощались со всеми в холле; дверь была широко распахнута, чтобы Мюррей, шофер, спокойно сносил вещи мальчиков в машину. Из года в год повторялось одно и то же: приезжали они сюда с парой чемоданов, уезжали с шестью. Холодный ветер внезапно ворвался в холл, и Ричард Торн, красивый черноволосый мужчина лет шестидесяти, поеживаясь от пронизывающего сквозняка, отошел в сторону. Он давал Анне возможность не торопясь проститься с мальчиками.
Анна стояла в дверях и обнимала обоих мальчиков, покусывая свои губы, чтобы не разрыдаться. Целуя детей, она просила их не забывать писать письма и вести себя хорошо. Ричард, наблюдавший эту сцену, наполнился вдруг какой-то новой любовью к этой замечательной женщине, вошедшей в его жизнь в трудное и полное отчаяния время.
Марк обернулся у бросился к отцу, чтобы еще раз обнять его.
– Ну что, встретимся на нашем дне рождения, да, па?
– Спрашиваешь! Дэмьен! Подойди сюда! Обними, что ли, своего старика.
Дэмьен подбежал к Ричарду и прижался к нему, правда, не так пылко, как Марк. В двери появился Мюррей и деликатно кашлянул.
Анна улыбнулась.
– Мы поняли намек, – проговорила она, направившись к Ричарду и подросткам. – Ну, мальчики, пора.
Обнявшись на прощание с мачехой, мальчики плюхнулись на заднее сиденье роскошного черного лимузина. Дверцы захлопнулись, мальчишеские носы и губы расплющились о холодные стекло в прощальном поцелуе, и машина плавно покатилась, шурша по дорожному гравию.
Ричард с Анной стояли на ступенях особняка и махали до тех пор, пока автомобиль не скрылся из виду. Когда они повернулись, чтобы войти в дом, Анна рассмотрела в окне третьего этажа тетушку Мэрион, наблюдавшую за отъездом. Старушка тут же отскочила от окна, резко задернув занавески…
Дэмьен вольготно раскинулся на заднем сиденье.
– Ну и дела! – воскликнул он и присвистнул.
– И не говори, – согласился Марк. – Что за уик-энд! Мне уже показалось, что я начну орать.
– А давай сейчас поорем, – предложил Дэмьен. И они так пронзительно завопили, что чуть было не оглушили Мюррея.
– Мюррей, – позвал Дэмьен, когда им надоело кричать, – а ну-ка, выдай нам по сигаретке.
Мюррей отрицательно покачал головой и взглянул в зеркальце.
– Ты знаешь мое отношение к этому, Дэмьен.
Дэмьен, вздрогнув, пожал плечами.
– Пока не спросишь, никогда не узнаешь. – Внезапно он развернулся на сиденье, приставил большой палец к носу и, пошевелив другими пальцами, загримасничал: – Тетя Мэрион! Это тебе наш прощальный приветик! – выкрикнул Дэмьен. Марк протрубил в свой охотничий рожок.
– Боже, – произнес он, оборачиваясь, – до чего она противна. И чего они вообще разрешили ей приехать?
– Да все для того, чтобы она тыкала в нас пальцем и своей сварливостью портила праздник. Вот почему, – объяснил Дэмьен.
– По крайней мере нам не пришлось еще и сегодня с ней обедать. – Когда Марк сильно волновался, он начинал излишне четко выговаривать отдельные слова. – Ей, должно быть, уже лет сто, – продолжал он. – А чем это несет от нее постоянно?
– Дурак, это лаванда, – пояснил Дэмьен. – Все старые леди ею поливаются.
– Мальчики, – прервал их Мюррей, – только потому, что леди – старушка…
– Старушка действует нам на нервы, – смеясь, перебил его Марк.
Дэмьен вдруг изменился в лице.
– Мюррей прав, – заявил он.
Марк уставился на брата, пытаясь уловить в его голосе шутку. Но Дэмьен не шутил.
– Время бедняжки кончилось, – продолжал он, сам себе удивляясь. – И не следует нам над ней подтрунивать!
Дэмьен говорил такие странные вещи, что Марк, замолчав, разинул рот. Мюррей попытался изменить тему разговора.
– Вы уже встречались с новым командиром взвода?
Оба подростка отрицательно покачали головами.
– Я надеялся, что они не смогут найти замену, – сказал Марк.
Дэмьен опять вздрогнул: «Пока не спросишь, не узнаешь».
– Вам когда-нибудь говорили, что случилось с сержантом Гудричем? – поинтересовался Мюррей.
– Нет, а… – протянул Дэмьен, пихнув Марка локтем под ребра. Он снова, похоже, включился в игру.
– Говорят, он покончил жизнь самоубийством. – Мюррей бросил взгляд в зеркальце. Но никакой реакции на эти слова не последовало. Самоубийство бывшего взводного, видимо, совершенно не волновало мальчиков.
– Эка невидаль – сержант взвода, – воскликнул Дэмьен. – Да все они одним миром мазаны. – И он, войдя в раж, начал выкрикивать команды: – Внимание! Глаза на лоб! Уши торчком! Пузо вперед! Целься!
Мальчики просто зашлись от хохота. Марк с обожанием взглянул на брата.
– Ты все-таки рехнулся, ты это знаешь?
Дэмьен кивнул, а затем, склонившись, таинственно прошептал:
– Я практикуюсь.
Марк хмыкнул.
– Еще один приветик тете Мэрион! – закричал Дэмьен.
Марк, всегда готовый доставить своему странному, чудному и обожаемому брату удовольствие, громко протрубил в свой любимый охотничий рожок. Звук получился какой-то хрустальный и завораживающий. Он долго еще звенел в холодном ночном воздухе уже после того, как машина скрылась в темных окрестностях Иллинойса.
Обеденного стола вполне хватало для того, чтобы свободно разместить двенадцать человек, но сегодня за ним восседало всего лишь четверо. Ричард Торн занимал место во главе стола, слева сидела Анна. По правую руку расположилась тетушка Мэрион, а рядом с ней примостился взъерошенный мужчина средних лет, звали его доктор Чарльз Уоррен. Будучи одним из самых выдающихся знатоков христианских артефактов, он являлся куратором Музея Древностей, основанного Реджинальдом Торном.
Тетушка Мэрион собиралась произнести речь, и окружающим ничего не оставалось, как выслушать ее. Ричарду, правда, очень не хотелось, чтобы при этом присутствовали посторонние.
– Уже поздно, и я устала, – начала тетушка Мэрион, окидывая присутствующих взглядом и убеждаясь, что все трое внимательно слушают ее. – Перейду сразу к делу. Я старею и скоро умру. – Она в упор взглянула на Анну. – А вздохи свои поберегите на потом. – Анна попыталась что-то возразить, но тетушка продолжала: – Я владею тридцатью семью процентами «Торн Индастриз» и, кажется, имею право распорядиться своей долей, как сочту нужным.
– Да, конечно, – подхватил Ричард, как всегда делал, когда речь заходила на подобную тему.
– Вы знаете также, – продолжала Мэрион, – что в настоящий момент я все оставляю тебе, Ричард.
Племянник кивнул.
– И что?
– Так вот, я сегодня здесь для того, чтобы объявить: пока вы не выполните мою просьбу…
Торн отшвырнул салфетку. Он на дух не переносил ничего такого, что хоть отдаленно напоминало вымогательство.
– Мэрион, не шантажируйте меня, – предупредил Ричард, чувствуя, как у него вскипает кровь. – Меня не волнует…
– Тебя не может не волновать сумма порядка трех миллионов долларов.
Доктор Уоррен смущенно привстал.
– Извините, но я не думаю, что здесь необходимо мое присутствие. – Он сделал движение, чтобы уйти, но Мэрион остановила его.
– Вы, доктор Уоррен, потому здесь, что являетесь куратором торновского музея! Двадцать семь процентов и этой собственности принадлежит мне!
Уоррен сел.
Тетушка Мэрион торжествовала. Она ощущала на себе пронзительный взгляд Анны, чувствовала, как та ее ненавидит. Но это ровным счетом не беспокоило тетушку Мэрион. Ей никогда не нравилась Анна. Более того, старушка предполагала, что время, когда Анна решила ворваться в жизнь Ричарда, было как-то слишком удачным. Здесь как будто присутствовала охота за приданым, и настойчивость, с которой молодая женщина обхаживала ее племянника, напоминала скорее кружение мух над свежим трупом.
Однако тетушка Мэрион припасла на сегодня еще кое-что. Слегка наклонившись вперед, она произнесла медленно и отчетливо:
– Я хочу, чтобы вы забрали мальчиков из военной академии и поместили их в разные школы.
Последовало долгое молчание. Наконец Анна, вложив в слова всю свою ненависть, произнесла:
– Меня совершенно не волнует ваше отношение к мальчикам. В конце концов это не ваши сыновья, а наши.
Именно этого и ждала Мэрион.
– Позвольте вам напомнить, – возразила она, ядовито улыбаясь, – что никто из них не является вашим собственным сыном. Марк – сын Ричарда от первой жены, Дэмьен – сын Роберта.
Анна задрожала от гнева. Пытаясь изо всех сил сдержать слезы, она резко поднялась.
– Ну, спасибо. Большое спасибо!
Ричард нежно тронул жену за руку и заставил ее сесть. Потом обратился к Мэрион.
– Ради Бога, что вам нужно?
– Изолируйте Дэмьена, – проговорила старушка, и взгляд ее был тверд. – Его влияние ужасно, неужели вы этого не видите? Вы что, хотите погубить Марка, уничтожить его?
Ричард вскочил.
– Ну, хватит, – оборвал он тетушку. – Я провожу вас в вашу комнату, Мэрион.
Старушка поднялась ему навстречу.
– Ты ослеп, Ричард. – Она схватила его за обе руки. – Ты же знаешь, что брат твой пытался убить Дэмьена.
Доктор Уоррен находился в состоянии шока. Анна вскочила и воскликнула:
– Уведи ее отсюда, Ричард! Уведи !
Мэрион вдруг осознала, что если она не скажет всего сейчас, то не скажет этого никогда. И старушка продолжала:
– Почему он пытался убить Дэмьена? Ну ответь мне! Скажи правду!
Ричард еле сдерживал свою ярость.
– Роберт был болен, – отчеканил он, – психически.
– Ну все, хватит, – заверещала Анна, – не смей разговаривать с ней!
Доктор Уоррен не знал, что и делать. Он был ошеломлен. Не смея произнести ни звука, доктор комкал в руках салфетку.
Мэрион глубоко вздохнула и предприняла последнюю попытку шантажа. На этот раз в ее голосе прозвучала мольба.
– Если вы не разъедините мальчиков, я весь свой капитал оставлю на благотворительные фонды, на благотворительные…
– Да делайте с ним, что хотите! – взорвался Ричард. – Сожгите деньги, выбросьте их к черту, только не пытайтесь…
– Ричард, ну пожалуйста, – умоляла его Мэрион. – Послушай меня! Да, я стара, но я не выжила из ума. Твой брат пытался покончить с Дэмьеном. ПОЧЕМУ?
– Убирайтесь отсюда! – взвизгнула Анна. Она обежала вокруг стола и решительно устремилась к старушке, будто собиралась ударится ее. Ричард попытался удержать жену, но она тут же вырвалась и, ткнув в пеону тетушки Мэрион дрожащими пальцами, произнесла:
– Вели ей уйти!
– Я и так ухожу! – ледяным тоном произнесла старушка, вложив в него все свое достоинство. Она кивнула на прощание доктору Уоррену и покинула комнату. Ричард последовал за ней. Когда их шаги затихли, Анна, глубоко вздохнув, обратилась к доктору:
– Извините, Чарльз, мне и в голову не приходило…
– Ничего, ничего, все в порядке, – успокоил ее Уоррен. – Я все понимаю. – Он поднялся и кивком указал в сторону маленькой комнаты. – Почему бы нам не поглядеть на слайды, – предложил он. – У меня есть здесь замечательные штуки, которые я бы хотел продемонстрировать вам и Ричарду.
В действительности же ему хотелось поскорее покинуть этот дом.
На площадке третьего этажа тетя Мэрион высвободила наконец свой локоть из руки Ричарда.
– Я и сама пока могу идти! – с достоинством бросила она.
Молча миновали они длинный, покрытый ковром коридор, и лишь у двери спальни старушка снова повернулась к племяннику:
– Твой брат пытался убить Дэмьена…
– Но мы же с этим покончили, тетя Мэрион.
– Должна была быть причина.
– Я вам уже говорил. Я не могу больше об этом. Особенно в присутствии посторонних. Иисус Христос…
– Но зачем он пытался убить собственного сына?
– Он был болен, тетя Мэрион, психически болен.
– А Дэмьен? Думаешь, он не болен?
– Что Дэмьен? С ним ничего особенного не происходит! – Торн опять начал выходить из себя. Одновременно он и злился на себя, понимая, как легко смогла Мэрион довести его до такого состояния. Может, она и прекратила бы свои нападки, если бы Ричард так остро не реагировал на них. Он попытался успокоиться. – Ваша ненависть лишена всяких оснований…
– Будь поосторожнее, – перебила его тетушка Мэрион.
«Наконец-то она приходит в себя», – подумал Торн и обратился к старушке:
– Ложитесь спать. Пожалуйста. Вы себя сейчас не контролируете.
Тетя Мэрион подняла брови. Она знала, куда нанести удар.
– Дэмьен не унаследует от меня ничего. Завтра я займусь этим. – Старушка потянулась к дверной ручке.
– Делайте, как знаете, часть акций компании – ваша! – Ричард понимал всю отчаянность положения. Ему была необходима эта доля, чтобы обеспечить интересы обоих сыновей. – Но уж если вы в моем доме…
– То я твоя гостья, – закончила Мэрион. – Я знаю. Но это моя комната, и я вынуждена просить тебя уйти. Сейчас же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21