Города и святые места уподобляются вершинам космических гор. Именно поэтому Иерусалим и Сион не были затоплены Потопом. С другой стороны, согласно исламской традиции, самое высокое место на Земле — это Кааба, потому что "Полярная звезда свидетельствует, что она (то есть Кааба) находится прямо напротив центра Неба" (Kisa'i , цитировано Венсинком, ор. cit ., с. 15). С) Наконец, по причине расположенности в центре Космоса, храм или святилище всегда являются местом входа в три космические царства: на Небо, под Землю и в Преисподнюю. Dur-an-ki , "нить между Землей и Небом", таково было название святилищ Ниппура, Ларса и, без сомнения, Сиппара. У Вавилона было множество наименований, среди которых "Исконное жилище Неба и Земли", "Нить между Небом и Землей". Именно в Вавилоне всегда осуществлялась связь между Небом и нижними мирами, ибо город был построен на bab-apsi , "Ворота apsu ", где apsu обозначало воды хаоса до Сотворения. Те же верования встречаем мы и у евреев. Иерусалимская скала уходила в глубь подземных вод (tehom ) (еврейский эквивалент apsu ). И, как в Вавилоне, имелись "ворота apsu ", в скале храма Иерусалимского находились "уста tehom ". Подобные верования встречаются и у индо-европейцев. У римлян, например, mundus — то есть борозда, которую прокладывали вокруг того места, где должны были основать город — является местом соединения подземных миров и миров наземных. "Когда mundus открыт, значит, печальным божествам из преисподней ворота открыты", — пишет Варрон (цитируется по Макробию, Sat ., I,16, IS). Италийский храм был местом пересечения миров верхнего (божественного), наземного и подземного. Вершина космической горы — не только самая высокая точка Земли: она также и пуп земли, точка, где начиналось Творение. Случается, что космогонические традиции излагают символику Центра в терминах, заимствованных, как мы бы сказали, из эмбриологии. "Святейший создал мир, подобный эмбриону. Все, подобно эмбриону, произрастает из пупа, даже Бог стал творить мир, начав с пупа, а потом мир разросся во все стороны". Yoma утверждает: "Создание мира началось с горы Сион". Согласно Ригведе (например, X, 149), мироздание берет начало из центральной точки (ср. комментарий Кирфеля, Космография , с. 8). Создание человека, повторение космогонии, также состоялось в определенной центральной точке, в Центре Мира. В Месопотамии считали, что человек был изготовлен в месте, именуемом "пупом земли", из UZU (плоть), SAR (связующая нить), KI (место, земля), там, где находится Dur-an-ki , "связующая нить между Небом и Землей". Ормазд создает первобыка Эвагдата и первочеловека Гайомарда в центре мира. Рай, где из ила был создан Адам, расположен, разумеется, в центре Космоса. Рай был "пупом земли" и, согласно сирийской традиции, находился на самой высокой горе. В сирийской книге пещера. сокровищ говорится, что Адам был создан в центре Земли, в том самом месте, где позднее воздвигли крест Иисуса. Те же предания сохранились и в иудаизме. Иудейский апокалипсис и midrash уточняют, что Адам был вылеплен в Иерусалиме. Адам был похоронен в том же самом месте, где был создан, то есть в центре мира, на Голгофе, и кровь Спасителя (как мы видели выше) искупила и его грех. Символика Центра гораздо более сложна, но тех ее аспектов, которые мы уже осветили, для наших целей вполне достаточно. Добавим только, что аналогичная символика была присуща и западному миру, где она просуществовала вплоть до настоящего времени. Древняя концепция храма как imago mundi (изображение мира) , постулат о том, что святилище воспроизводит сущность мироздания, была воспринята сакральной архитектурой христианской Европы: базилики первых веков нашей эры, как и средневековые соборы, символически воспроизводят небесный Иерусалим. Что же касается символики Горы, Вознесения и "Поиска Центра", то она отчетливо прослеживается в средневековых литературах и появляется, хотя и в виде намеков, в позднейших сочинениях.
1.3. Повторение космогонии
"Центр" — нечто в высшей степени сакральное, территория абсолютной реальности. Все прочие символы абсолютной реальности (Древо Жизни и Бессмертия, Источник Молодости и т. д.) непременно находятся в Центре. Дорога, ведущая в центр, — "трудная дорога" (durohana), проверка осуществляется на всех уровнях реального: сопряженный с трудностями круговой обход храма (как в случае в Боробудуром); паломничество к святым местам (Мекка, Хардвар, Иерусалим и т. д.); полные опасностей странствия в поисках Золотого Руна, Золотых Яблок, Травы жизни и т. п.; плутания в лабиринте; трудности, встающие на пути ищущего дорогу к себе, к «центру» своей сути, и т. п. Дорога эта изнурительна, полна опасностей, ибо по сути своей она является переходом от мирского к сакральному; от эфемерного и иллюзорного к реальности и вечности; от смерти к жизни; от человека к божеству. Обретение «центра» приравнивается к посвящению, инициации: существование, еще вчера мирское и иллюзорное, сменилось новым существованием, реальным, длительным и плодотворным.
Если во время акта Творения осуществляется переход от бесформенного к форме, или, говоря языком космологии, от Хаоса к Космосу; если Творение в своей временной протяженности осуществляется из «центра»; если, как следствие, все виды существующих объектов, от неодушевленных до одушевленных, существуют только на территории в высшей степени сакральной, тогда нам становится совершенно ясен символический характер священных мест ("центров мира"), геомансические* построения, предшествующие основанию городов, те верования, которые лежат в основе ритуалов, предваряющих строительство. Изучению ритуалов, связанных со строительством, и их теоретическому обоснованию мы посвятили нашу предыдущую работу; к ней мы и отсылаем читателя. Здесь же напомним только два основополагающих момента:
1. Каждое творение в высшей степени воспроизводит Космогонию: Сотворение Мира.
2. Как следствие, все, что основано, размещено в Центре мира (потому что, как нам известно, само Творение также происходило из центра).
Среди множества имеющихся у нас примеров выберем тот, который представляет интерес и для дальнейшей нашей работы. В Индии, "прежде чем положить в основание фундамента хотя бы один камень… астролог определяет исходную точку закладки фундамента, которая находится прямо над змеем, поддерживающим мир. Из дерева khadira главный каменщик выстругивает сваю и с помощью кокосового ореха заколачивает ее в землю в точно указанном месте, дабы непременно попасть в голову змея". Камень, закладываемый в фундамент (padmacila), кладется поверх сваи. Таким образом краеугольный камень закладывается в "центр мира". Но акт закладки фундамента воспроизводит космогонию, ибо «приколотить», забить сваю в голову змея означает повторение первого подвига Сомы (Ригведа, II, 12,1) или Индры, когда этот последний "поразил дракона в его логове" (Ригведа, IV, 17, 19) и молния его "отсекла дракону голову" (Ригведа, I, 52,10). Дракон символизирует хаос, аморфную бесформенность. Индра встречает Вритру (Ригведа, IV, 19, 3), безмятежного (aparvan), спокойного (abudhyam), дремлющего (abudhyamanam), погруженного в глубокий сон (sushupanam), разлегшегося (асауапат). Поразить его молнией и обезглавить означает совершить акт творения, переход от неявного к явному, от аморфности к оформленности. Вритра похитил реки и спрятал их в ущелье в горах. Это означает: 1) или что Вритра, подобно Тиамат или любому иному змееподобному божеству, — абсолютный властелин хаоса, предшествующего творения;
2) или что громадный Змей, похитив воду для себя одного, оставил мир погибать от засухи. Совершилось ли это похищение ранее акта Творения, или же оно произошло после основания мира, смысл остается прежним: Вритра "препятствует" миру сделаться, или же существовать. Вритра, символ скрытого, латентного или аморфного, олицетворяет Хаос до Творения.
В книге Комментарии к Легенде о мэтре Маноле мы попытались объяснить строительные ритуалы, приравнивая процесс строительства к деянию космогоническому. Объяснение же таково: ничто не может существовать долго, если оно не «одушевлено», не наделено «душой» посредством жертвоприношения — прототип строительного ритуала, оно произошло при основании мира. В самом деле, в некоторых архаических космогониях мир был создан путем принесения в жертву первочудовища, символизирующего хаос (Тиамат), или же великана, из тела которого создался мир (Имир, Паньгу, Пуруша). Чтобы обеспечить реальность ипродолжительность существования постройки, повторяют божественный акт образцового творения: Сотворения мира и людей. Сначала «реальность» места закладки достигается посредством освящения участка земли, то есть его превращением в «центр»; затем значимость акта строительства подтверждается повторением божественной жертвы. Естественно, освящение «центра» происходит в пространстве, качественным образом отличающемся от пространства мирского. Парадоксальность обряда в том, что любое освященное пространство совпадает с центром мира, также как время любого ритуала совпадает с мифическим временем «начала». Посредством повторения космогонического акта конкретное время, в котором сооружается строение, проецируется во время мифическое, in illo tempore, когда происходило построение мира. Таким образом обеспечиваются реальность и долговременность постройки — не только посредством преображения мирского пространства в пространство трансцендентальное ("Центр"), но также посредством трансформации конкретного времени во время мифическое. Любой обряд, как у нас будет возможность убедиться ниже, совершается не только в освященном пространстве, то есть существенным образом отличающемся от пространства мирского, но вдобавок и в "сакральном времени", "в то время" (in illo tempore, ab origine), to есть время, когда обряд был совершен впервые — богом, предком или героем.
1.4. Сакральные модели ритуала
Каждый обряд следует божественному образцу, архетипу. Этот факт хорошо известен, поэтому мы вполне можем ограничиться всего несколькими примерами. "Мы не должны сделать то, что изначально делали боги" (Чатапатха Брахмана, VII, 2,1, 4). "Так делали боги; так делают люди" (Тайттирия Брахмана, I, 5, 9, 4). Это индийское изречение справедливо, согласно нижеприведенной теории, для ритуалов во всех странах. Эта теория объясняет как обряды народов, именуемых «примитивными», так и обряды, существующие в обществе с высокоразвитой культурой. Аборигены юго-востока Австралии, к примеру, практикуют обрезание с помощью каменного ножа, потому что так их научили мифические предки; негры народа амазулу совершают обрезание, потому что так постановил Ункулункулу (культурный герой) ш illo tempore: "Мужчины должны быть обрезаны, дабы не походить на детей". Церемония хако была впервые продемонстрирована жрецам индейцев пауни верховным божеством Тиравой в начале времен. У народа сакалава на Мадагаскаре "все семейные, общественные, национальные, религиозные обряды и церемонии должны соблюдаться согласно правилам lilin-draza, то есть установленным обычаям и неписаным законам, унаследованным от предков…" Нет необходимости множить примеры; все религиозные действа предположительно были предписаны богами, культурными героями или мифическими первопредками. Отметим только, что у «примитивных» народов не только обряды имеют свою мифологическую модель, но и любое действие человека обретает свою значимость в той мере, в какой оно в точности повторяет действие, совершенное в изначальные времена богом, героем или предком. В конце настоящей главы мы еще вернемся к этим образцовым действиям, беспрестанно повторяемым людьми.
Однако, заметим, что подобная «теория» объясняет существование обряда не только в «примитивных» культурах. К примеру, в последние века существования Древнеегипетского государства власть обряда и слова, находящихся в ведении жрецов, зиждилась на имитации перводеяния бога Тота, сотворившего мир силой своего слова. Согласно иранской традиции, религиозные праздники были установлены Ормаздом для разграничения периодов Творения Космоса, длившегося год. В конце каждого периода, представляющего соответственно сотворение неба, вод, земли, планет, животных и человека, Ормазд отдыхал пять дней, во время которых он и установил основные маздеистские праздники (ср. Bundahishn, I, A 18 sq.). Человек только повторяет акт Творения; его религиозный календарь на протяжении года напоминает обо всех этапах космогонии, имевших место ab origine. В самом деле, священный год постоянно повторяет Творение, человек является современником космогонии и антропогонии, потому что обряд переносит его в ми фическую эпоху начала.
Бассарид в своих оргиастических обрядах воспроизводит драму Дионисия; орфист посредством инициационной* церемонии воспроизводит деяния Орфея и т. д.
Иудео-христианский шабаш также является imitatio dei (подражанием богу). Субботний отдых воспроизводит изначальное действие Господа, ибо на седьмой день творения бог "почил от всех дел своих, которые Бог творил и созидал" (Бытие, II, 2).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
1.3. Повторение космогонии
"Центр" — нечто в высшей степени сакральное, территория абсолютной реальности. Все прочие символы абсолютной реальности (Древо Жизни и Бессмертия, Источник Молодости и т. д.) непременно находятся в Центре. Дорога, ведущая в центр, — "трудная дорога" (durohana), проверка осуществляется на всех уровнях реального: сопряженный с трудностями круговой обход храма (как в случае в Боробудуром); паломничество к святым местам (Мекка, Хардвар, Иерусалим и т. д.); полные опасностей странствия в поисках Золотого Руна, Золотых Яблок, Травы жизни и т. п.; плутания в лабиринте; трудности, встающие на пути ищущего дорогу к себе, к «центру» своей сути, и т. п. Дорога эта изнурительна, полна опасностей, ибо по сути своей она является переходом от мирского к сакральному; от эфемерного и иллюзорного к реальности и вечности; от смерти к жизни; от человека к божеству. Обретение «центра» приравнивается к посвящению, инициации: существование, еще вчера мирское и иллюзорное, сменилось новым существованием, реальным, длительным и плодотворным.
Если во время акта Творения осуществляется переход от бесформенного к форме, или, говоря языком космологии, от Хаоса к Космосу; если Творение в своей временной протяженности осуществляется из «центра»; если, как следствие, все виды существующих объектов, от неодушевленных до одушевленных, существуют только на территории в высшей степени сакральной, тогда нам становится совершенно ясен символический характер священных мест ("центров мира"), геомансические* построения, предшествующие основанию городов, те верования, которые лежат в основе ритуалов, предваряющих строительство. Изучению ритуалов, связанных со строительством, и их теоретическому обоснованию мы посвятили нашу предыдущую работу; к ней мы и отсылаем читателя. Здесь же напомним только два основополагающих момента:
1. Каждое творение в высшей степени воспроизводит Космогонию: Сотворение Мира.
2. Как следствие, все, что основано, размещено в Центре мира (потому что, как нам известно, само Творение также происходило из центра).
Среди множества имеющихся у нас примеров выберем тот, который представляет интерес и для дальнейшей нашей работы. В Индии, "прежде чем положить в основание фундамента хотя бы один камень… астролог определяет исходную точку закладки фундамента, которая находится прямо над змеем, поддерживающим мир. Из дерева khadira главный каменщик выстругивает сваю и с помощью кокосового ореха заколачивает ее в землю в точно указанном месте, дабы непременно попасть в голову змея". Камень, закладываемый в фундамент (padmacila), кладется поверх сваи. Таким образом краеугольный камень закладывается в "центр мира". Но акт закладки фундамента воспроизводит космогонию, ибо «приколотить», забить сваю в голову змея означает повторение первого подвига Сомы (Ригведа, II, 12,1) или Индры, когда этот последний "поразил дракона в его логове" (Ригведа, IV, 17, 19) и молния его "отсекла дракону голову" (Ригведа, I, 52,10). Дракон символизирует хаос, аморфную бесформенность. Индра встречает Вритру (Ригведа, IV, 19, 3), безмятежного (aparvan), спокойного (abudhyam), дремлющего (abudhyamanam), погруженного в глубокий сон (sushupanam), разлегшегося (асауапат). Поразить его молнией и обезглавить означает совершить акт творения, переход от неявного к явному, от аморфности к оформленности. Вритра похитил реки и спрятал их в ущелье в горах. Это означает: 1) или что Вритра, подобно Тиамат или любому иному змееподобному божеству, — абсолютный властелин хаоса, предшествующего творения;
2) или что громадный Змей, похитив воду для себя одного, оставил мир погибать от засухи. Совершилось ли это похищение ранее акта Творения, или же оно произошло после основания мира, смысл остается прежним: Вритра "препятствует" миру сделаться, или же существовать. Вритра, символ скрытого, латентного или аморфного, олицетворяет Хаос до Творения.
В книге Комментарии к Легенде о мэтре Маноле мы попытались объяснить строительные ритуалы, приравнивая процесс строительства к деянию космогоническому. Объяснение же таково: ничто не может существовать долго, если оно не «одушевлено», не наделено «душой» посредством жертвоприношения — прототип строительного ритуала, оно произошло при основании мира. В самом деле, в некоторых архаических космогониях мир был создан путем принесения в жертву первочудовища, символизирующего хаос (Тиамат), или же великана, из тела которого создался мир (Имир, Паньгу, Пуруша). Чтобы обеспечить реальность ипродолжительность существования постройки, повторяют божественный акт образцового творения: Сотворения мира и людей. Сначала «реальность» места закладки достигается посредством освящения участка земли, то есть его превращением в «центр»; затем значимость акта строительства подтверждается повторением божественной жертвы. Естественно, освящение «центра» происходит в пространстве, качественным образом отличающемся от пространства мирского. Парадоксальность обряда в том, что любое освященное пространство совпадает с центром мира, также как время любого ритуала совпадает с мифическим временем «начала». Посредством повторения космогонического акта конкретное время, в котором сооружается строение, проецируется во время мифическое, in illo tempore, когда происходило построение мира. Таким образом обеспечиваются реальность и долговременность постройки — не только посредством преображения мирского пространства в пространство трансцендентальное ("Центр"), но также посредством трансформации конкретного времени во время мифическое. Любой обряд, как у нас будет возможность убедиться ниже, совершается не только в освященном пространстве, то есть существенным образом отличающемся от пространства мирского, но вдобавок и в "сакральном времени", "в то время" (in illo tempore, ab origine), to есть время, когда обряд был совершен впервые — богом, предком или героем.
1.4. Сакральные модели ритуала
Каждый обряд следует божественному образцу, архетипу. Этот факт хорошо известен, поэтому мы вполне можем ограничиться всего несколькими примерами. "Мы не должны сделать то, что изначально делали боги" (Чатапатха Брахмана, VII, 2,1, 4). "Так делали боги; так делают люди" (Тайттирия Брахмана, I, 5, 9, 4). Это индийское изречение справедливо, согласно нижеприведенной теории, для ритуалов во всех странах. Эта теория объясняет как обряды народов, именуемых «примитивными», так и обряды, существующие в обществе с высокоразвитой культурой. Аборигены юго-востока Австралии, к примеру, практикуют обрезание с помощью каменного ножа, потому что так их научили мифические предки; негры народа амазулу совершают обрезание, потому что так постановил Ункулункулу (культурный герой) ш illo tempore: "Мужчины должны быть обрезаны, дабы не походить на детей". Церемония хако была впервые продемонстрирована жрецам индейцев пауни верховным божеством Тиравой в начале времен. У народа сакалава на Мадагаскаре "все семейные, общественные, национальные, религиозные обряды и церемонии должны соблюдаться согласно правилам lilin-draza, то есть установленным обычаям и неписаным законам, унаследованным от предков…" Нет необходимости множить примеры; все религиозные действа предположительно были предписаны богами, культурными героями или мифическими первопредками. Отметим только, что у «примитивных» народов не только обряды имеют свою мифологическую модель, но и любое действие человека обретает свою значимость в той мере, в какой оно в точности повторяет действие, совершенное в изначальные времена богом, героем или предком. В конце настоящей главы мы еще вернемся к этим образцовым действиям, беспрестанно повторяемым людьми.
Однако, заметим, что подобная «теория» объясняет существование обряда не только в «примитивных» культурах. К примеру, в последние века существования Древнеегипетского государства власть обряда и слова, находящихся в ведении жрецов, зиждилась на имитации перводеяния бога Тота, сотворившего мир силой своего слова. Согласно иранской традиции, религиозные праздники были установлены Ормаздом для разграничения периодов Творения Космоса, длившегося год. В конце каждого периода, представляющего соответственно сотворение неба, вод, земли, планет, животных и человека, Ормазд отдыхал пять дней, во время которых он и установил основные маздеистские праздники (ср. Bundahishn, I, A 18 sq.). Человек только повторяет акт Творения; его религиозный календарь на протяжении года напоминает обо всех этапах космогонии, имевших место ab origine. В самом деле, священный год постоянно повторяет Творение, человек является современником космогонии и антропогонии, потому что обряд переносит его в ми фическую эпоху начала.
Бассарид в своих оргиастических обрядах воспроизводит драму Дионисия; орфист посредством инициационной* церемонии воспроизводит деяния Орфея и т. д.
Иудео-христианский шабаш также является imitatio dei (подражанием богу). Субботний отдых воспроизводит изначальное действие Господа, ибо на седьмой день творения бог "почил от всех дел своих, которые Бог творил и созидал" (Бытие, II, 2).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22