Когда он прыгает, мне кажется, именно тогда наступает этот момент. Я знаю, именно тогда.
– Прошу прощения, сэр, но это означает, что вам пришлось бы приблизиться к нему настолько, чтобы он на вас прыгнул.
– Искусство требует жертв, Спайдо.
– Ну, раз вы так говорите, сэр… – Спайдо поднял перо и повертел его в пальцах. – А искусство говорит, что нам с ним теперь делать?
Гар нахмурился.
– Нет, но я думаю, это тоже должно соответствовать канонам Тйан-ши-шеки.
– Определяющий момент и все такое, да, сэр?
– Да, Спайдо. У тебя есть какая-то идея?
– Ну, сэр, оставить здесь эту тушу – означало бы навлечь беду на фермеров – они, кстати, мои родственники. Нам надо от нее избавиться, и насколько я понял из увиденного – то, что определяет эту зверушку, – мне кажется, я знаю, что мы должны сделать. – Спайдо осторожно улыбнулся. – Думаю, мы должны ее съесть.
– Съесть? – Гар медленно поднялся. – Кажется, съедение действительно определяет сущность этих ящеров. Ты думаешь, нам можно его есть?
– Ну, сэр, я почти не знаю никого из тех, кто ест тех, кого едим мы, кого мы не могли бы съесть, если вы улавливаете мою мысль, сэр. – Спайдо расправил перо и просунул его в петлицу своей туники. – Собственно, сэр, или я очень ошибаюсь, или эта зверушка по вкусу сильно напоминает курятину.
***
Фермеры охотно одолжили Спайдо топор для разделки ящера после того, как ему удалось их убедить, что, несмотря на уменьшившийся живот, он и в самом деле Спайдо.
По настоянию Гара он предупредил своих родственников никому не говорить о его возвращении, а не то и другие ящеры будут выпущены на свободу в долину Торфея. Это предостережение и три четверти мяса животного купили их молчание.
Сама деревня Торфей лежала посреди долины. Спайдо провел Гара окольным путем вокруг деревни, по узкой лесной тропе, которая ее огибала. Время от времени ее можно было видеть внизу в просветы между деревьями. Спайдо заметил, что деревня немного разрослась со времени его отъезда, и действительно, Гар видел поселение, которое он скорее назвал бы городком.
Торфей группировался вокруг довольно маленькой площади, которая вся поросла травой, и только грязная дорога огибала ее по периметру и делила на четыре части. Вокруг площади стояло несколько больших зданий из камня с тесовыми крышами. Лишь одно из них имело в высоту два полных этажа, остальные были более приземистыми. Вокруг них в лабиринте узких переулков рассыпались одиночные жилища с маленькими, обнесенными заборами двориками.
Иногда, правда, один дом прислонялся к другому, и они поддерживали друг друга.
Спайдо указал на самое большое здание на городской площади.
– Это «Принцев Парадиз». Когда-то это был «Трон Каларана», но матушка сказала, что название поменяли. Долоникус называет его «Принцев Паразит» и говорит, что на вывеске этой таверны следует повесить ваш портрет. – Он поморщился, рассказывая об этом, затем вскинул голову и прибавил:
– Я решил, что убью его за одни эти слова.
Гар мрачно кивнул.
– Убей его ради спасения своей деревни. Заставь его страдать, чтобы отомстить за меня.
– О да, сэр. – Спайдо споткнулся на подъеме, и бедро ящера угрожающе качалось на его плече, пока он не восстановил равновесие. – У Долоникуса там своя комната, а в конюшне на заднем дворе он держит своих диножравров. Наверное, он обучил их возвращаться по сигналу рога.
– Я так и понял.
– Никто не сопротивлялся им, кроме Однорукого Хорригана.
– Он потерял руку в схватке с ящерами?
– Нет, сэр. – Спайдо нахмурился. – От него нашли только одну руку, чтобы похоронить ее.
– Понимаю. – Гар услышал в голосе Спайдо нечто, что затруднился определить. – Это пророчество, которому ты следуешь, в нем ничего не говорится о твоем сражении с этими созданиями, правда?
В голосе Спайдо послышался страх:
– Нет, сэр, не помню, чтобы об этом говорилось в пророчестве.
Гар притворно вздохнул:
– Хорошо.
– Хорошо, сэр?
– Да, Спайдо, я боялся, что ты собираешься заявить права на битву с оставшимися ящерами.
– Только если они вам самому не понадобятся, сэр.
– Если ты не против, понадобятся.
– Не смею мешать вам, сэр.
– Ты необычайно великодушен. – Гар прищурил глаза. – Одного я убил копьем, но это было нечестно. Эти звери используют свои когти, а их когти равноценны серпу или мечу. Со следующим я пушу в дело меч.
– Тогда ему конец, это точно.
– Воистину.
Спайдо шел вперед по тропе, затем свернул на боковую тропинку, которая петляла взад и вперед и спускалась вниз – в долину, заросшую пышной зеленью. Они вышли из леса и увидели ферму, похожую на те две, что попадались им раньше. На крыше ветхого каменного строения стояла покосившаяся труба, из которой поднимался белый дым; куры и козлы бродили по двору перед домом. Маленький ручеек струился вниз, направляясь к реке, прорезавшей основную долину и небольшие участки обработанной земли, на которой цвели кукуруза, тыквы, кабачки и самые разные сорта бобовых.
Спайдо оглянулся на Гара, на его лице сияла улыбка еще шире, чем в ту ночь, когда возникла Элиза.
– Добро пожаловать в мой дом, Грашан-шао. Очевидно, его голос донесся до дома, так как передняя дверь распахнулась и низенькая, толстая, воинственная, как боевой топор, женщина выкатилась наружу с топором же в руках. В ее крючковатом носе и остром подбородке Гар заметил некоторое сходство со Спайдо, но поднятые на макушку седые волосы и нетвердая, скованная из-за негнущихся коленей походка разрушали это сходство.
– Мне все равно, кто вы такие, на этой ферме вы больше ничего не получите, и возражений я не потерплю!
– Ма! Это я.
Она остановилась, подняла голову, не опуская топора, и сощурила глаза.
– Кто ты?
– У тебя только один сын, ма.
– И он на тебя не похож, не так ли?
– Ма, это я. Война и все такое. Я похудел на несколько фунтов.
Гневное выражение ее лица смягчилось.
– Малвейсин Алоизиус Кентигерн Блотт-четвертый?
Спайдо поморщился, но кивнул.
– Это я, ма. Гар нахмурился.
– Как из всего этого получился «Спайдо»? Пока его мать торопливо приближалась к ним, Спайдо ответил, понизив голос до шепота:
– Отца прозвали «Длинноногий», а он был моим папочкой, поэтому я стал «Спайдо». Другие прозвища были еще хуже. – И он содрогнулся.
– В это трудно поверить.
– Малло, поцелуй мамочку, мой славный мальчик. – Вблизи старая женщина выглядела так, словно тяжелые времена пропахали на ее лице борозды более глубокие, чем на полях внизу. – Кого мой малыш привел с собой? Это один из твоих маленьких друзей с войны?
– Мама, это Гар Квитник.
– Приятно познакомиться, мистер Икик. Спайдо от ужаса выпучил глаза.
– Квитник, мама.
– Я и в первый раз тебя прекрасно расслышала, Герни. – Она мило улыбнулась Гару. – А откуда вы знаете моего маленького Малло, мистер Квикник?
– Нам со Спайдо дали важное поручение.
– О-о-о, я терпеть не могу это имя. – Она схватила Спайдо за ухо и крутанула. – Ты ведь не назвался ему этим именем, правда?
– Я никогда бы этого не сделал, ты ведь знаешь, ма. – Спайдо дернулся, но не вырывался из ее рук. – Я, э-э, я…
– Он заслужил его, хозяюшка Блотт. – Гар улыбнулся, отметив про себя, что трехточечное прикосновение «Огненная Пята» в область левой лопатки может освободить Спайдо и причинить ей невыносимую боль. – Он поддерживает связь с волшебной сетью, напоминающей сети паука. Так что прозвище возникло само собой .
– Надеюсь, он был хотя бы трезв, не то что Гордо.
Спайдо просветлел лицом.
– Дядя Гордо здесь?
– Да он с места не сдвинулся с тех пор, как ты уехал. – Она отпустила Спайдо и пристально посмотрела на Гара. От этого взгляда у убийцы возникло впечатление, что он, возможно, не самый опасный хищник в этой долине на данный момент. – И вы помогаете моему сыну выполнить поручение?
– Мы компаньоны, это правда.
– Ма, мы не можем это обсуждать. – Спайдо тянул ее за руку и смотрел на Гара с таким выражением, будто умолял его не убивать мать. – Мы проделали весь этот путь, потому что хотели – я хотел – повидать тебя и поесть домашней пищи.
Она ущипнула сына за плоский живот.
– Вижу, тебе надо поесть, это совершенно очевидно. Тебе не следовало доверять помощнику готовить тебе еду, Малло, потому что он не имеет понятия, что необходимо такому живчику, как ты.
Они направились к дому, и мать Спайдо на ходу говорила Гару:
– Мой сынок – едок что надо. Когда у нас в долине устраивали ярмарку в честь сбора урожая, никто не мог победить Малло в поедании пирогов или питье молока.
– Дядя ГЬрдо мог бы.
– Только если бы ярмарку перенесли сюда и провели шланг прямо ему в рот. – Она снова повернулась к Гару. – Поскольку вы так плохо питались и все такое, то не можете понять, как мы гордимся здоровым аппетитом.
Гар вежливо улыбнулся.
– На протяжении всего нашего путешествия ваш сын расхваливал ваши кулинарные таланты.
– И правильно делал, потому что мальчик обожает мамину кухню.
– Ма!
– Разве я говорю не правду, Малло?
– Нет, ма, но это же Гар Квитник. Он – герой. Мы посланы принцем с важным поручением.
– Ну, тогда, считая твоего дядю, у нас сегодня за столом будет два героя, не так ли? Мистер Квитник, ваша мама любит вас кормить?
– Ма!
Гар покачал головой.
– Она умерла, когда я был еще очень молод, поэтому я не помню.
– Жаль. Вот если бы вы получили должное воспитание, как мой мальчик, то поняли бы, какие качества увидел в нем принц, раз поручил ему это опасное и важное задание.
Спайдо поднял окорок ящера и чуть было не стукнул им свою матушку, затем опустил его.
– Ма, этот человек мне не помощник. Это я его помощник. Принц поручил ему задание, а я всего лишь еду с ним вместе.
– Ложная скромность до добра не доводит, Малло.
– Ма! Послушай меня. Это Гар Квитник, величайший убийца в мире!
– Как он может быть великим, если его мать не готовила для него еду?
Нечленораздельный вопль предупредил и прервал следующее восклицание Спайдо – «Ма!».
Гар указал рукой на окорок.
– Хозяюшка Блотт, мы с вашим сыном добыли этот чудесный окорок в надежде, что вы продемонстрируете на нем свои чудеса кулинарного искусства.
Мать Спайдо бросила свой топор и схватила ногу ящера.
– От крупного же цыпленка эта ножка, и к тому же уродливого. – Она сунула ее под мышку и искоса посмотрела на Гара. – Ну, мистер Квитник, раз уж ваша мама никогда не готовила вам еду, и раз вы подвергаете сомнению аппетит моего сына, и никогда не бывали на ярмарке праздника урожая, и поскольку мой сын нес мне это чудное мясо в подарок от самого принца Рэнго в такую даль, я приготовлю вам такой ужин, которого вы никогда не забудете.
Она зашагала в дом, оставив Спайдо и Гара одних.
– Прошу вас, сэр, не обижайтесь на нее.
– Ни в коем случае, Спайдо, она просто тобой гордится. – Гар посмотрел на долину, потом в темноту внутри дома. – Она и правда живет в своем собственном мире, да?
– Ее мир, ее правила. – Спайдо пожал плечами. – Не так уж плохо на самом деле, кроме одного.
– Чего именно?
– Не то чтобы она не признавала ответа «нет», сэр, просто она никогда его даже не слышит – Понял, Спайдо.
– Прекрасно, сэр. И еще одно.
– Да?
– Распустите пояс сейчас, сэр, чтобы не тратить на это время потом.
***
Накормив, напоив и вычистив коней, Спайдо и Гар вернулись в дом Блоттов. Гару пришлось нагнуться, чтобы пройти в дверь, а из-за тусклого света керосиновых ламп в сочетании с дымом от чадящего очага в доме стояли постоянные сумерки. Занавеска отделяла задний угол единственной комнаты от той части, что служила кухней. Фактически, от плиты и ларей для продуктов и до солидного стола со стульями, весь дом был кухней.
Усевшись посередине между очагом и бочонком сидра в углу, Гар заметил человека, похожего больше на поросший волосами отвал породы, лежащего на покрывале, в центре которого была проделана дырка. Темные пятна тянулись в виде конуса от кончика его бороды до подола одежды. Одна рука заканчивалась книгой, другая – пивной кружкой, а уставившиеся на него глаза напоминали черную воду на дне глубокого-преглубокого колодца.
– Это мой дядюшка Гордо. Гордо Блотт, это Гар Квитник.
– Прошу прощения за то, что не встаю.
– Ну и смех, – фыркнула хозяюшка Блотт. Гар удивился, когда книга была засунута под жировую складку, а освободившаяся рука протянута ему. Гар взял ее и пожал, едва ощущая кости под пухлой плотью. Он посмотрел, как жир перекатывается рябью вверх и вниз по руке, и заинтересовался, как такая масса жировой ткани могла бы амортизировать силу удара «Бабочка с Двойными Клыками и Хвостовым Жалом».
Гордо приподнял голову; при этом у Гара возникло впечатление, что череп этого человека переместился внутри покрывающей его плоти, не потревожив всего остального.
– Вы – убийца принца, тот, кого называют Парией, верно?
– Да.
– Я и сам был приличным убийцей в молодости, ведь был, а, Фэнни?
– Прикончил приличное количество пирогов, бочонков и табуретов в таверне, это да, жирный пень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43