Этот дар до сих пор изумляет меня и наполняет странным воодушевлением. А скрывать это от тебя у меня и в мыслях не было. Просто мы еще не успели обо всем поговорить.
– Значит, я заблуждалась, – сказала Элайя. – Завтра мы сможем обсудить все проблемы. – Она протянула ему руку и вскоре постелила себе рядом с ним: – В горах холодные ночи, а хвороста для костра здесь не соберешь. Поэтому нам лучше держаться поближе друг к другу, чтобы было теплее.
– Как скажешь, госпожа.
– Тирен! – с укором воскликнула она и натянула на себя одеяло.
Он прижался к ней.
– Я рад, что мы живы и можем лечь рядом. Прошлой ночью я сомневался, что мы когда-нибудь увидимся, и даже не надеялся, что доживем до восхода солнца.
– Спокойной ночи, Тирен.
Он вздохнул, притянул девушку к себе и нежно прижался губами к ее затылку.
– Спокойной ночи, Элайя.
Вскоре оба спали глубоким сном. Но во сне они крепко обнялись, найдя наконец утешение, в котором так нуждались все это время.
Глава 12
– Мне хотелось бы кое о чем тебя спросить, – сказала утром Элайя, обрабатывая раны Тирена.
– Интересно, о чем? – он восхищенно следил за движениями ее ласковых умелых рук. Раны быстро заживали, да и сон приободрил Тирена. – Так в чем же дело? Ты ведь вправе задавать мне любые вопросы.
– В ту ночь в крепости Фирокс упомянул о том, что я не первая из твоих женщин. Что он имел в виду?
Тирен молчал. Элайя забинтовала его руку и только тут заметила мучительную боль в его взгляде. Сердце у нее заныло. «Он любил, а может быть, и до сих пор любит эту женщину». Эта мысль повергла ее в отчаяние. «Наверное, я не иду ни в какое сравнение с ней».
– Тирен, – она взяла его за руку. – Пожалуйста, забудь мои слова.
Он покачал головой.
– Нет, ты должна услышать эту историю. Тогда ты поймешь, как я ненавижу Фирокса, и примешь то, что я собираюсь сделать. – Тирен тяжело вздохнул. – Мы с Дарлой были помолвлены. Когда я держал в объятиях эту прекрасную девушку с длинными золотистыми волосами, голубыми глазами и чудесной фигурой, мне казалось, что я оберегаю ее от всех бед и напастей. – Тирен вспыхнул от гнева. – Но даже мне не удалось уберечь ее! Пока я выполнял одно задание на Беллаторе, Фирокс со своими людьми напал на Мораку – родную планету Дарлы – и истребил более половины жителей столицы. Почти всех уцелевших он взял в плен и продал в рабство, а Дарлу забрал к себе.
У Тирена перехватило дыхание. Даже теперь воспоминания угнетали его, бередя незаживающие сердечные раны.
– Фирокс постоянно насиловал Дарлу и довел до безумия. В конце концов мне с моими людьми удалось взять приступом крепость, где он держал ее. Но он бежал, бросив Дарлу, или, вернее, то, что от нее осталось.
Элайя сжала его руку.
– Хватит, Тирен. С меня достаточно. – Ей было невыносимо видеть его муки.
– Нет, Элайя, выслушай до конца, тогда ты поймешь, почему я так жажду мести. – Он тяжело вздохнул. – Я привез Дарлу к себе на Беллатор, надеясь, что время излечит ее. Но это не помогло. Она пугалась мужчин и, увы, больше всего – меня. Стоило мне прикоснуться к ней, и она билась в истерике.
Со временем она возненавидела меня так, что не выносила моего присутствия. Дарлу пришлось запереть в комнате, куда заходила лишь ее старая няня. Хорошо, что страдания Дарлы продолжались недолго. Через шесть месяцев она погибла, выпрыгнув из окна своей спальни.
Уронив голову на грудь, Тирен умолк. Элайя не знала, как утешить его. Девушку душили слезы. Вряд ли есть слова, способные облегчить его муку. Она могла лишь быть рядом и касаться его руки.
Они долго сидели молча. Наконец Тирен расправил плечи и смело взглянул на Элайю.
– Теперь ты знаешь все и понимаешь, как я ненавижу Фирокса.
Она молча кивнула, ибо отчетливо уяснила причину этой многолетней вражды. Но беспокойство не покидало ее. Девушка опасалась, что если Тирен будет и дальше так страдать, то это может сказаться на его психике.
Прежде Элайя полагала, что понимает Тирена и мотивы его поведения, но теперь она сомневалась в этом. Такая всепоглощающая ненависть разрушительна, и едва ли Тирен способен вновь полюбить.
– Элайя, я возвращаюсь.
– Что?! – изумилась она. – Куда и почему?
– Я должен устроить засаду Фироксу. Он немедленно последует за нами, чтобы отнять кристалл. Я выслежу его. На этот раз ему не уйти от меня.
Он произнес это так спокойно и уверенно, что Элайя похолодела. Так вот чем кончится давняя вражда – смертельной схваткой, в которой скорее всего погибнут оба! Конечно, это его право, но потерять Тирена!
– Нет, я не допущу этого! – решительно сказала девушка.
Но он был непреклонен.
– Тебе не остановить меня, Элайя.
«Да, это так». Она тут же вспомнила, что поклялась себе не прикасаться к ключам от его ошейника. Правда, они зарыты совсем рядом… Нет, нельзя прибегать к этому, что бы ни произошло. Девушка подняла на него глаза:
– Да, Тирен, ты прав, мне не остановить тебя.
– Это лучше для нас обоих. Твоя главная задача – доставить кристалл по назначению. Если я вернусь в замок и справлюсь с Фироксом, успех твоей миссии предрешен. – Он грустно усмехнулся. – Как видишь, это обойдется недорого. Моя жизнь в обмен на процветание Империи. В конечном счете мы оба добьемся своего: я отомщу, ты обретешь власть и славу, ибо станешь единственной обладательницей кристалла.
«Он прав, – призналась она себе. – Его план позволит решить массу проблем. Больше не придется соперничать из-за власти над кристаллом, исчезнет страх перед предательством, но не будет и упований на совместную жизнь. Ну что ж, эта надежда – лишь проявление слабости, эгоизма. Для вечности важен только Магический кристалл, а не их ничтожные себялюбивые стремления.
И тут в ее душе вспыхнула искра надежды. А разве Магический кристалл не может высказать свое мнение от этом? Как он считает?
Тирен задумчиво всматривался в Элайю. «Клянусь всеми лунами Агрики, мне тяжело покинуть ее! Но если я этого не сделаю, то вполне вероятно, что ее постигнет судьба Дарлы, а этого нельзя допустить».
– Постой, Тирен. Твое решение слишком поспешно и рискованно, а мы и так уже пережили немало опасностей. Давай предоставим это на усмотрение кристалла. Согласен?
Его терзали сомнения. «Обратиться за советом к кристаллу? Принимая во внимание его неограниченные возможности, это лучше всего. Но что, если кристалл запретит мне убивать Фирокса? Разве я могу подчиниться? Ведь жажда мести преследует меня во сне и наяву!»
Тирен устал жертвовать своими стремлениями во имя долга, однако уроки его старого учителя не прошли для него впустую. Он понял цену правды и справедливости. Тирен тяжело вздохнул:
– Согласен.
– Тогда чтобы не оставалось сомнений, давай спросим кристалл вместе.
Тирен кивнул. Девушка достала кристалл и, подняв его на ладони, закрыла глаза.
Тирен ощутил, как теплая волна прокатилась по его телу. Он тоже закрыл глаза и прислушался. Прошло немало времени, прежде чем кристалл погас. Тирен первым пришел в себя и нехотя открыл глаза. По бледному лицу девушки струились слезы.
Он взял потускневший камень из ее ладони и положил его в кармашек.
От прикосновения Тирена девушка очнулась. Ее веки дрогнули, в глазах засветилась радость, хотя слезы еще не высохли.
– Почему ты плачешь? – Любовь к этой девушке возобладала в нем над разочарованием и отчаянием.
– Я рада, что кристалл запретил тебе казнить Фирокса. Ты подчинишься его воле, правда?
Тирен бросил на девушку негодующий взгляд.
– Только потому, что он дал мне понять: на данный момент это наиболее благоразумное решение? Но я не раб кристалла, Элайя, да и вообще не раб. Никогда не забывай об этом.
– Мы все должны подчиняться голосу разума, Тирен. – Элайя взяла его за руку. – Пойдем заканчивать перевязку. Солнце уже высоко, а мы все еще здесь.
– Погоди, где ключи от моего ошейника?
Эти слова потрясли девушку. Неужели кристалл что-то сказал ему о ключах? Видимо, да. Но почему?
– Их нельзя оставлять здесь. Они должны быть при тебе, когда мы доберемся до транспортной станции. Без этого мне не разрешат покинуть Карцер. Империя не отпускает востребованных рабов без средств контроля за их поведением. – Тирен напряженно улыбнулся. – А до этого они останутся у меня.
– Как угодно. Пойдем, я покажу, где зарыла их.
Поскольку Тирен заметно приободрился, в этот день путники покрыли большое расстояние. Перед наступлением сумерек они добрались до опушки зловещего леса. Там они сделали привал и сытно поужинали. Решив, как всегда, спать по очереди, они устроились на ночлег.
Утро было ясное, и солнце быстро нагрело землю. Без особых трудностей миновав лес, они начали подниматься в горы. Около полудня они проехали мимо знакомой пещеры на склоне горы. Взглянув на нее, Элайя подумала: уж не приснилось ли ей, что она провела ту ночь в объятиях Тирена? Ей было грустно, что это никогда не повторится.
В этот момент Тирен обернулся и перехватил ее взгляд. Девушка обрадовалась: значит, он тоже вспомнил об этом. В этот момент по склону горы скатился камень. Очарование было нарушено. Они вновь подумали о трудности своего положения и непреодолимых барьерах, которые их разделяют.
Вскоре они остановились перекусить, а затем направились к следующему перевалу. Дорога становилась все круче и труднее.
В сумерках путники добрались до каменных монолитов – стражей границ владений Фирокса. В этом фантастическом месте оба испытали странные ощущения. Тирен отказался от ужина и отошел от лагерной стоянки, желая немного побыть в одиночестве.
Наблюдая за ним издали, Элайя видела, что он углубился в себя. Тирен вновь глубоко переживал утрату учителя.
Тирен вернулся в лагерь лишь рано утром. Элайя, плохо спавшая в эту ночь, сразу проснулась. Они оба не чувствовали себя отдохнувшими, и угнетенное состояние духа и раздражение не проходили.
Днем они достигли оазиса у подножия гор, где отдохнули, искупались и пополнили запасы пищи. На следующее утро их путь пролегал через великую пустыню Морс. На этот раз они счастливо избежали песчаной бури и к концу третьего дня добрались до последнего оазиса.
– Ну, Элайя, – сказал Тирен, снимая с экуса поклажу, – через три солнца мы будем у транспортной станции. – Он стреножил животных. –
Хочешь остановиться здесь на несколько солнц, или уже завтра отправимся в путь?
– Если не возражаешь, я бы предпочла не задерживаться, ибо не смогу чувствовать себя в безопасности, пока не вернусь на Ара… – Она испугалась, что чуть было не назвала свою планету.
Тирен поднялся, удивленный ее замешательством.
– Так где же твоя планета, Элайя? Ее вновь охватило сомнение:
– Ты не должен задавать такие вопросы.
– И это после всего, что мы вместе пережили? – не веря своим ушам, спросил Тирен. – Я должен знать, Элайя!
– Не стоит, Тирен. Не вынуждай меня выбирать между тобой и долгом. Спрашивай что угодно, только не это.
– Но почему? Неужели я не завоевал право знать? Разве страдания и опасности, перенесенные мной ради кристалла и тебя, не дают мне хотя бы этого права? – В его словах звучали горечь и обида.
– Тогда спроси об этом у кристалла.
– Он не скажет, и ты прекрасно это знаешь. Прошу тебя, ответь мне. Неужели ты откажешь мне, Элайя? Или парализуешь, как Фирокса? – Его глаза сверкали. – Теперь, когда пистолет и ключи у меня, тебе не остается ничего иного. Не пришло ли время использовать власть против меня?
Элайя смутилась. Да разве она может сделать это после того, что он перенес из-за нее? Но почему Тирен требует от нее невозможного?
Девушка вскинула голову:
– Неужели ты причинишь мне боль, чтобы получить нужные тебе сведения?
Тирен вздрогнул, словно от удара. Его охватила бессильная ярость. Разве он может обидеть женщину, которую любит? Тирен повернулся и пошел прочь.
Элайя смотрела ему вслед, пока он не исчез из виду. Ну почему он хочет знать именно это? Зачем им ссориться?
Понурив голову, девушка направилась к водоему. Сев на большой камень, она смотрела на голубую спокойную воду.
Истерзанная мучительными мыслями, она ощущала полную опустошенность. Внезапно ее охватила странная сонливость: руки и ноги отяжелели, ей стало трудно дышать. Она помотала головой, чтобы прийти в себя. Что же с ней происходит?
Смутно почувствовав опасность, Элайя хотела бежать, но, попытавшись встать, осела на землю. Чувство страшной опасности усилилось: казалось, она осязала ее. «Тирен, – позвала она, но не издала ни звука. – Тирен, помоги!»
Теряя сознание, она услышала треск ветвей и с трудом подняла голову.
Должно быть, это Тирен бежит к ней. Когда она увидела неподалеку от себя высокого мужчину, сердце у нее упало.
На нее торжествующе взирал Фирокс, окруженный своими людьми.
– Вот мы и встретились! – зловеще усмехнулся он. – Неужели ты думала, что тебе удастся убежать от меня?
Глава 13
Элайю охватил смертельный страх. Туман, застилавший глаза, рассеялся. «Если я успею достать кристалл, он защитит меня от Фирокса и его людей».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Значит, я заблуждалась, – сказала Элайя. – Завтра мы сможем обсудить все проблемы. – Она протянула ему руку и вскоре постелила себе рядом с ним: – В горах холодные ночи, а хвороста для костра здесь не соберешь. Поэтому нам лучше держаться поближе друг к другу, чтобы было теплее.
– Как скажешь, госпожа.
– Тирен! – с укором воскликнула она и натянула на себя одеяло.
Он прижался к ней.
– Я рад, что мы живы и можем лечь рядом. Прошлой ночью я сомневался, что мы когда-нибудь увидимся, и даже не надеялся, что доживем до восхода солнца.
– Спокойной ночи, Тирен.
Он вздохнул, притянул девушку к себе и нежно прижался губами к ее затылку.
– Спокойной ночи, Элайя.
Вскоре оба спали глубоким сном. Но во сне они крепко обнялись, найдя наконец утешение, в котором так нуждались все это время.
Глава 12
– Мне хотелось бы кое о чем тебя спросить, – сказала утром Элайя, обрабатывая раны Тирена.
– Интересно, о чем? – он восхищенно следил за движениями ее ласковых умелых рук. Раны быстро заживали, да и сон приободрил Тирена. – Так в чем же дело? Ты ведь вправе задавать мне любые вопросы.
– В ту ночь в крепости Фирокс упомянул о том, что я не первая из твоих женщин. Что он имел в виду?
Тирен молчал. Элайя забинтовала его руку и только тут заметила мучительную боль в его взгляде. Сердце у нее заныло. «Он любил, а может быть, и до сих пор любит эту женщину». Эта мысль повергла ее в отчаяние. «Наверное, я не иду ни в какое сравнение с ней».
– Тирен, – она взяла его за руку. – Пожалуйста, забудь мои слова.
Он покачал головой.
– Нет, ты должна услышать эту историю. Тогда ты поймешь, как я ненавижу Фирокса, и примешь то, что я собираюсь сделать. – Тирен тяжело вздохнул. – Мы с Дарлой были помолвлены. Когда я держал в объятиях эту прекрасную девушку с длинными золотистыми волосами, голубыми глазами и чудесной фигурой, мне казалось, что я оберегаю ее от всех бед и напастей. – Тирен вспыхнул от гнева. – Но даже мне не удалось уберечь ее! Пока я выполнял одно задание на Беллаторе, Фирокс со своими людьми напал на Мораку – родную планету Дарлы – и истребил более половины жителей столицы. Почти всех уцелевших он взял в плен и продал в рабство, а Дарлу забрал к себе.
У Тирена перехватило дыхание. Даже теперь воспоминания угнетали его, бередя незаживающие сердечные раны.
– Фирокс постоянно насиловал Дарлу и довел до безумия. В конце концов мне с моими людьми удалось взять приступом крепость, где он держал ее. Но он бежал, бросив Дарлу, или, вернее, то, что от нее осталось.
Элайя сжала его руку.
– Хватит, Тирен. С меня достаточно. – Ей было невыносимо видеть его муки.
– Нет, Элайя, выслушай до конца, тогда ты поймешь, почему я так жажду мести. – Он тяжело вздохнул. – Я привез Дарлу к себе на Беллатор, надеясь, что время излечит ее. Но это не помогло. Она пугалась мужчин и, увы, больше всего – меня. Стоило мне прикоснуться к ней, и она билась в истерике.
Со временем она возненавидела меня так, что не выносила моего присутствия. Дарлу пришлось запереть в комнате, куда заходила лишь ее старая няня. Хорошо, что страдания Дарлы продолжались недолго. Через шесть месяцев она погибла, выпрыгнув из окна своей спальни.
Уронив голову на грудь, Тирен умолк. Элайя не знала, как утешить его. Девушку душили слезы. Вряд ли есть слова, способные облегчить его муку. Она могла лишь быть рядом и касаться его руки.
Они долго сидели молча. Наконец Тирен расправил плечи и смело взглянул на Элайю.
– Теперь ты знаешь все и понимаешь, как я ненавижу Фирокса.
Она молча кивнула, ибо отчетливо уяснила причину этой многолетней вражды. Но беспокойство не покидало ее. Девушка опасалась, что если Тирен будет и дальше так страдать, то это может сказаться на его психике.
Прежде Элайя полагала, что понимает Тирена и мотивы его поведения, но теперь она сомневалась в этом. Такая всепоглощающая ненависть разрушительна, и едва ли Тирен способен вновь полюбить.
– Элайя, я возвращаюсь.
– Что?! – изумилась она. – Куда и почему?
– Я должен устроить засаду Фироксу. Он немедленно последует за нами, чтобы отнять кристалл. Я выслежу его. На этот раз ему не уйти от меня.
Он произнес это так спокойно и уверенно, что Элайя похолодела. Так вот чем кончится давняя вражда – смертельной схваткой, в которой скорее всего погибнут оба! Конечно, это его право, но потерять Тирена!
– Нет, я не допущу этого! – решительно сказала девушка.
Но он был непреклонен.
– Тебе не остановить меня, Элайя.
«Да, это так». Она тут же вспомнила, что поклялась себе не прикасаться к ключам от его ошейника. Правда, они зарыты совсем рядом… Нет, нельзя прибегать к этому, что бы ни произошло. Девушка подняла на него глаза:
– Да, Тирен, ты прав, мне не остановить тебя.
– Это лучше для нас обоих. Твоя главная задача – доставить кристалл по назначению. Если я вернусь в замок и справлюсь с Фироксом, успех твоей миссии предрешен. – Он грустно усмехнулся. – Как видишь, это обойдется недорого. Моя жизнь в обмен на процветание Империи. В конечном счете мы оба добьемся своего: я отомщу, ты обретешь власть и славу, ибо станешь единственной обладательницей кристалла.
«Он прав, – призналась она себе. – Его план позволит решить массу проблем. Больше не придется соперничать из-за власти над кристаллом, исчезнет страх перед предательством, но не будет и упований на совместную жизнь. Ну что ж, эта надежда – лишь проявление слабости, эгоизма. Для вечности важен только Магический кристалл, а не их ничтожные себялюбивые стремления.
И тут в ее душе вспыхнула искра надежды. А разве Магический кристалл не может высказать свое мнение от этом? Как он считает?
Тирен задумчиво всматривался в Элайю. «Клянусь всеми лунами Агрики, мне тяжело покинуть ее! Но если я этого не сделаю, то вполне вероятно, что ее постигнет судьба Дарлы, а этого нельзя допустить».
– Постой, Тирен. Твое решение слишком поспешно и рискованно, а мы и так уже пережили немало опасностей. Давай предоставим это на усмотрение кристалла. Согласен?
Его терзали сомнения. «Обратиться за советом к кристаллу? Принимая во внимание его неограниченные возможности, это лучше всего. Но что, если кристалл запретит мне убивать Фирокса? Разве я могу подчиниться? Ведь жажда мести преследует меня во сне и наяву!»
Тирен устал жертвовать своими стремлениями во имя долга, однако уроки его старого учителя не прошли для него впустую. Он понял цену правды и справедливости. Тирен тяжело вздохнул:
– Согласен.
– Тогда чтобы не оставалось сомнений, давай спросим кристалл вместе.
Тирен кивнул. Девушка достала кристалл и, подняв его на ладони, закрыла глаза.
Тирен ощутил, как теплая волна прокатилась по его телу. Он тоже закрыл глаза и прислушался. Прошло немало времени, прежде чем кристалл погас. Тирен первым пришел в себя и нехотя открыл глаза. По бледному лицу девушки струились слезы.
Он взял потускневший камень из ее ладони и положил его в кармашек.
От прикосновения Тирена девушка очнулась. Ее веки дрогнули, в глазах засветилась радость, хотя слезы еще не высохли.
– Почему ты плачешь? – Любовь к этой девушке возобладала в нем над разочарованием и отчаянием.
– Я рада, что кристалл запретил тебе казнить Фирокса. Ты подчинишься его воле, правда?
Тирен бросил на девушку негодующий взгляд.
– Только потому, что он дал мне понять: на данный момент это наиболее благоразумное решение? Но я не раб кристалла, Элайя, да и вообще не раб. Никогда не забывай об этом.
– Мы все должны подчиняться голосу разума, Тирен. – Элайя взяла его за руку. – Пойдем заканчивать перевязку. Солнце уже высоко, а мы все еще здесь.
– Погоди, где ключи от моего ошейника?
Эти слова потрясли девушку. Неужели кристалл что-то сказал ему о ключах? Видимо, да. Но почему?
– Их нельзя оставлять здесь. Они должны быть при тебе, когда мы доберемся до транспортной станции. Без этого мне не разрешат покинуть Карцер. Империя не отпускает востребованных рабов без средств контроля за их поведением. – Тирен напряженно улыбнулся. – А до этого они останутся у меня.
– Как угодно. Пойдем, я покажу, где зарыла их.
Поскольку Тирен заметно приободрился, в этот день путники покрыли большое расстояние. Перед наступлением сумерек они добрались до опушки зловещего леса. Там они сделали привал и сытно поужинали. Решив, как всегда, спать по очереди, они устроились на ночлег.
Утро было ясное, и солнце быстро нагрело землю. Без особых трудностей миновав лес, они начали подниматься в горы. Около полудня они проехали мимо знакомой пещеры на склоне горы. Взглянув на нее, Элайя подумала: уж не приснилось ли ей, что она провела ту ночь в объятиях Тирена? Ей было грустно, что это никогда не повторится.
В этот момент Тирен обернулся и перехватил ее взгляд. Девушка обрадовалась: значит, он тоже вспомнил об этом. В этот момент по склону горы скатился камень. Очарование было нарушено. Они вновь подумали о трудности своего положения и непреодолимых барьерах, которые их разделяют.
Вскоре они остановились перекусить, а затем направились к следующему перевалу. Дорога становилась все круче и труднее.
В сумерках путники добрались до каменных монолитов – стражей границ владений Фирокса. В этом фантастическом месте оба испытали странные ощущения. Тирен отказался от ужина и отошел от лагерной стоянки, желая немного побыть в одиночестве.
Наблюдая за ним издали, Элайя видела, что он углубился в себя. Тирен вновь глубоко переживал утрату учителя.
Тирен вернулся в лагерь лишь рано утром. Элайя, плохо спавшая в эту ночь, сразу проснулась. Они оба не чувствовали себя отдохнувшими, и угнетенное состояние духа и раздражение не проходили.
Днем они достигли оазиса у подножия гор, где отдохнули, искупались и пополнили запасы пищи. На следующее утро их путь пролегал через великую пустыню Морс. На этот раз они счастливо избежали песчаной бури и к концу третьего дня добрались до последнего оазиса.
– Ну, Элайя, – сказал Тирен, снимая с экуса поклажу, – через три солнца мы будем у транспортной станции. – Он стреножил животных. –
Хочешь остановиться здесь на несколько солнц, или уже завтра отправимся в путь?
– Если не возражаешь, я бы предпочла не задерживаться, ибо не смогу чувствовать себя в безопасности, пока не вернусь на Ара… – Она испугалась, что чуть было не назвала свою планету.
Тирен поднялся, удивленный ее замешательством.
– Так где же твоя планета, Элайя? Ее вновь охватило сомнение:
– Ты не должен задавать такие вопросы.
– И это после всего, что мы вместе пережили? – не веря своим ушам, спросил Тирен. – Я должен знать, Элайя!
– Не стоит, Тирен. Не вынуждай меня выбирать между тобой и долгом. Спрашивай что угодно, только не это.
– Но почему? Неужели я не завоевал право знать? Разве страдания и опасности, перенесенные мной ради кристалла и тебя, не дают мне хотя бы этого права? – В его словах звучали горечь и обида.
– Тогда спроси об этом у кристалла.
– Он не скажет, и ты прекрасно это знаешь. Прошу тебя, ответь мне. Неужели ты откажешь мне, Элайя? Или парализуешь, как Фирокса? – Его глаза сверкали. – Теперь, когда пистолет и ключи у меня, тебе не остается ничего иного. Не пришло ли время использовать власть против меня?
Элайя смутилась. Да разве она может сделать это после того, что он перенес из-за нее? Но почему Тирен требует от нее невозможного?
Девушка вскинула голову:
– Неужели ты причинишь мне боль, чтобы получить нужные тебе сведения?
Тирен вздрогнул, словно от удара. Его охватила бессильная ярость. Разве он может обидеть женщину, которую любит? Тирен повернулся и пошел прочь.
Элайя смотрела ему вслед, пока он не исчез из виду. Ну почему он хочет знать именно это? Зачем им ссориться?
Понурив голову, девушка направилась к водоему. Сев на большой камень, она смотрела на голубую спокойную воду.
Истерзанная мучительными мыслями, она ощущала полную опустошенность. Внезапно ее охватила странная сонливость: руки и ноги отяжелели, ей стало трудно дышать. Она помотала головой, чтобы прийти в себя. Что же с ней происходит?
Смутно почувствовав опасность, Элайя хотела бежать, но, попытавшись встать, осела на землю. Чувство страшной опасности усилилось: казалось, она осязала ее. «Тирен, – позвала она, но не издала ни звука. – Тирен, помоги!»
Теряя сознание, она услышала треск ветвей и с трудом подняла голову.
Должно быть, это Тирен бежит к ней. Когда она увидела неподалеку от себя высокого мужчину, сердце у нее упало.
На нее торжествующе взирал Фирокс, окруженный своими людьми.
– Вот мы и встретились! – зловеще усмехнулся он. – Неужели ты думала, что тебе удастся убежать от меня?
Глава 13
Элайю охватил смертельный страх. Туман, застилавший глаза, рассеялся. «Если я успею достать кристалл, он защитит меня от Фирокса и его людей».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30