Это повторялось и в последующие несколько дней. Одна ли и та же особа звонила? Нет, напротив, разные особы, в этом персонал уверен. Мужчины? Мужчины и женщины, по крайней мере одна женщина точно. Просили ли они оставить какие-нибудь записки или какие-нибудь телефонные номера? Нет, никаких записок никто оставить не просил. Позднее звонили из Стокгольма и шведского посольства. Да, эти господа действительно просили оставить записки и номера телефонов. Они еще здесь. Желает ли мистер Бек видеть их? Нет, мистер Бек не желает их видеть.
Багаж в самом деле находился в канцелярии за стойкой портье. Он был довольно компактный: переносная пишущая машинка марки «Эрика» и желто-коричневый чемодан из свиной кожи, с ремешком. В футлярчик на ручке была вставлена визитная карточка: «Альф Матссон, журналист, Флеминггатан, 34, Стокгольм». Ключ находился в замке.
Мартин Бек вынул машинку из чемоданчика и долго се осматривал. Он пришел к выводу, что это переносная пишущая машинка марки «Эрика», и занялся чемоданом.
Чемодан был тщательно и аккуратно уложен, но тем не менее у Мартина Бека появилось ощущение, что кто-то умелой рукой уже изучил содержимое багажа и потом положил все точно на место. Содержимое состояло из одной клетчатой рубашки, одной коричневой рубашки, носимой навыпуск, одной белой поплиновой рубашки, одной пары отутюженных синих брюк, одного галстука того же цвета, трех носовых платков, четырех пар носков, двух комплектов цветного нижнего белья, одной сетчатой майки и одной пары светлых замшевых мокасин. Все чистое и нетронутое. Кроме того, маленькая сумочка с туалетными принадлежностями, пачка бумаги формата А4, лента для пишущей машинки, электрическая бритва, одна книга и один синий кошелек из пластмассы, из тех, что бюро путешествий раздают бесплатно и в которые никогда не удается засунуть билет на самолет. В сумочке с туалетными принадлежностями были лосьон после бритья, присыпка, нераспечатанное мыло, начатый тюбик зубной пасты, зубная щетка и коробочка с порошками против головной боли. В синем кошельке из пластмассы находились пятьсот долларов и шестьсот шведских крон в сотенных банкнотах. Странный переносной сейф, но Альф Матссон привык жить, ни в чем себе не отказывая.
Мартин Бек тщательно уложил все на место и вернулся в бюро регистрации. Уже двенадцать часов, самое время выйти на свежий воздух. Учитывая то, что он вообще не знал, что должен делать, он мог с таким же успехом заниматься этим на свежем воздухе, например, на солнечной набережной. Он вытащил из кармана ключ от номера и посмотрел на него. Ключ выглядел так же солидно и достойно, как и вся гостиница. Мартин Бек положил ключ на стойку. Портье тут же протянул к ключу руку.
— Это запасной ключ, да?
— Простите, не понимаю, — сказал портье.
— Я имел в виду, что мой предшественник унес ключ с собой.
— Да, верно. Однако на следующий день нам вернули его.
— Вернули? Кто?
— Полиция, сэр.
— Полиция? Какая полиция?
Портье непонимающе пожал плечами.
— Естественно, обычная полиция. Кто же еще? Попросту пришел полицейский и отдал ключ швейцару. Очевидно, мистер Матссон где-то потерял его.
— Где?
— К сожалению, не знаю, сэр.
Мартин Бек задал ему еще один вопрос.
— Багаж мистера Матссона кто-нибудь уже осматривал до меня?
Портье на мгновение заколебался, прежде чем ответить.
— Думаю, нет, сэр.
Мартин Бек вышел через вращающуюся дверь. Швейцар в ливрее и с седыми усами стоял в тени навеса над входом абсолютно неподвижно, заложив руки за спину, словно, какой-нибудь живой памятник Эмиля Яннингса.
— Вы не помните, как четырнадцать дней назад полицейский отдал вам ключ от гостиничного номера?
Старик вопросительно посмотрел на него.
— Конечно помню.
— Это был полицейский в форме?
— Да, конечно. Перед гостиницей остановился патрульный автомобиль, один из полицейских вышел из машины и отдал ключ мне.
— Что он сказал?
Старик на минутку задумался.
— Он сказал лишь: «Бюро находок». По-моему, больше ничего он не сказал.
Мартин Бек повернулся, сделал три шага и вернулся, потому что вспомнил, что не дал чаевые. Он положил на ладонь старику несколько непривычно легких монет. Швейцар взял правой рукой под козырек и сказал:
— Премного благодарен, но это вовсе не обязательно.
— Вы прекрасно говорите по-немецки, — сказал Мартин Бек.
И подумал: «Решительно намного лучше, чем я».
— Я выучил немецкий язык на фронте, на Изонцо в шестнадцатом году.
Мартин Бек пересек улицу, достал план города и посмотрел на него. Потом направился, все еще с картой-схемой в руке, к набережной. Против течения медленно плыл белый колесный пароход с двумя трубами. Мартин Бек посмотрел на него без всякого интереса.
Что-то здесь явно было не в порядке. Что-то здесь наверняка было не так. Однако он не мог понять, что именно.
VII
Было воскресенье, и стояла страшная жара. Над холмами дрожала легкая дымка. На набережной было полно людей, они прогуливались взад-вперед или сидели на ступеньках у воды и загорали. На маленьких пароходиках и катерах, которые обеспечивали регулярное сообщение на реке, толпились по-летнему одетые люди, направляющиеся на пляж или за город. У причала ждали длинные очереди.
Мартин Бек забыл, что сегодня воскресенье, и толпы людей его до некоторой степени напугали. Он влился в прогуливающуюся по набережной вдоль реки толпу и наблюдал за оживленным движением на воде. Сперва он думал начать день с прогулки на остров Маргит, но теперь отказался от этого замысла, так как сообразил, что в такое воскресенье там будет полно народу.
Давка начала раздражать его, а вид спокойных воскресных обывателей пробудил в нем желание действовать. Надо заглянуть в гостиницу, где Альф Матссон провел свою первую и, возможно, единственную ночь в Будапеште. Молодежная гостиница в Буде на противоположном берегу реки, сказал молодой человек из посольства.
Мартин Бек протолкался сквозь толпу и вышел на улицу у набережной. Он встал в тени жилого дома и принялся изучать план города. Изучал он его долго, однако никакой гостиницы «Ифьюшаг» не нашел. Он сунул план в карман и зашагал в направлении моста, ведущего через остров в Буду. Огляделся в поисках полицейского, однако ему не удалось обнаружить ни одного. У моста на остановке такси стоял единственный автомобиль. Судя по всему, он был свободен.
Шофер говорил только по-венгерски и не понимал ни слова, пока Мартин Бек не показал ему листок с названием гостиницы.
Они проехали по мосту — между деревьев на зеленом острове Мартин Бек увидел высокий фонтан — продолжили путь по какому-то проспекту с множеством магазинов, потом попетляли по узким крутым улочкам и выехали на площадь со сквериком и модернистской бронзовой скульптурой, изображающей мужчину и женщину, которые сидели и смотрели друг на друга.
Здесь автомобиль остановился, и Мартин Бек расплатился, причем дал, очевидно, слишком много, потому что шофер принялся горячо благодарить на своем непонятном языке.
Гостиница была низкая и тянулась вдоль одной стороны площади, представляющей собой, собственно, расширенную улицу со сквериком и автостоянкой. По сравнению с остальными домами на площади гостиница выглядела совершенно новой. У нее была современная архитектура, а фасад украшали ряды балконов. Ко входу в гостиницу вела широкая и низкая лестница.
За стеклянной дверью находился светлый и просторный вестибюль. Мартин Бек увидел закрытый сувенирный киоск, несколько столиков с удобными креслами вокруг них, дверь лифта и стойку портье. За стойкой никого не было, да и во всем вестибюле было пустынно.
Из вестибюля дверь вела в большой салон с диванчиками и столиками и большими окнами в дальней стене. Там тоже никого не было.
Мартин Бек подошел к ближнему большому окну в салоне и посмотрел наружу. На газоне загорало несколько молодых людей в купальных костюмах.
Гостиница стояла на холме, и из нее открывался вид на Пешт. Дома на склоне между гостиницей и рекой были старые и полуразвалившиеся.
Он снова выглянул в вестибюль, который по-прежнему зиял пустотой, и уселся в кресло в салоне. От визита в «Ифьюшаг» он много не ожидал. Альф Матссон жил здесь одну-единственную ночь. Летом в гостиницах туго с местами, и по чистой случайности именно в этой гостинице оказался свободный номер. Вряд ли кто-то запомнил гостя, который появился поздно вечером, а на следующее утро съехал — в самый разгар сезона.
Он погасил свою последнюю сигарету и удрученно посмотрел на загорающих молодых людей на газоне. Ему внезапно показалось совершеннейшей глупостью то, что пришлось лететь в Будапешт и разыскивать какого-то человека, который ему абсолютно безразличен. Он не мог вспомнить, было ли у него вообще когда-нибудь настолько безнадежное и бессмысленное задание.
В вестибюле раздались шаги. Мартин Бек встал и вышел в вестибюль. За стойкой стоял молодой человек с телефонной трубкой в руке. Он глядел в потолок, слушал и при этом грыз ноготь. Потом начал говорить, и Мартин Бек вначале решил, что он говорит по-фински, но тут же вспомнил, что финский и венгерский родственные языки.
Молодой человек положил трубку и вопросительно посмотрел на Мартина Бека, который колебался и никак не мог решить, на каком языке, собственно, начать говорить с ним.
— Чем могу быть вам полезен? — спросил молодой человек, и Мартин Бек с облегчением вздохнул, когда услышал, что он прекрасно говорит по-английски.
— Меня интересует гость, который жил у вас в гостинице одну ночь, с двадцать второго на двадцать третье июля. Вы случайно не знаете, кто тогда дежурил в ночную смену?
Портье посмотрел на настенный календарь.
— Не помню, — медленно сказал он, — ведь уже прошло четырнадцать дней. Момент, я посмотрю.
Он с минуту покопался в полочке за стойкой, нашел маленькую черную книжечку и перелистал ее. Потом сказал:
— Оказывается, это я тогда дежурил. Да, в ночь с пятницы на субботу. А кто это? Он жил здесь только одну ночь?
— Насколько мне известно, да, — сказал Мартин Бек. — Впрочем, возможно, он жил здесь и после этого, позднее. Это шведский журналист, его зовут Альф Матссон.
Молодой человек уставился в потолок и принялся грызть ноготь. Потом покачал головой.
— Нет, никакого шведа я не помню. У нас здесь мало шведов. Как он выглядел?
Мартин Бек показал ему паспортную фотографию Альфа Матссона. Молодой человек несколько секунд смотрел на нее и потом беспомощно развел руками.
— Я в самом деле не знаю. Возможно, я видел его. Но я действительно не помню.
— У вас есть какая-нибудь регистрационная книга? Какой-нибудь список гостей?
Молодой человек выдвинул ящик с картотекой и принялся перебирать карточки. Мартин Бек ждал. Ему хотелось курить, он пошарил в карманах, но сигарет там, конечно, не было.
— Нашел, — объявил портье и вытащил из ящика карточку. — Альф Матссон, Швеция. Действительно, он жил здесь одну ночь с двадцать второго на двадцать третье, так, как вы и говорили.
— И с тех пор он здесь не был?
— Нет, не был. Но он жил здесь также несколько дней в конце мая. Меня здесь тогда еще не было, я в это время как раз сдавал экзамены.
— А кто работал в тот раз?
Молодой человек задумался. Потом сказал:
— Думаю, Штефи. Или тот, который был здесь до меня, не помню, как его зовут.
— Штефи, — сказал Мартин Бек. — А он здесь еще работает?
— Она, — поправил его молодой человек. — Это девушка, Стефания. Мы подменяем друг друга.
— А когда она придет?
— Она наверняка где-то здесь. Думаю, у себя в номере. Она живет здесь, в гостинице. На этой неделе она работает в ночную смену и сейчас, наверное, спит.
— Я могу заглянуть туда? — спросил Мартин Бек. — Если она не спит, я бы хотел поговорить с ней.
Молодой человек взял трубку и набрал короткий номер. Через минуту положил трубку.
— Она не подходит.
Он поднял барьерчик в стойке и вышел из-за нее.
— Я гляну, у себя ли она, — сказал он. — Момент.
Он вошел в лифт, и Мартин Бек определил по светящемуся табло, что лифт остановился на втором этаже.
Через минуту портье вернулся.
— Ее соседка по номеру сказала, что она загорает во дворе. Подождите, я схожу за ней.
Он исчез в салоне и вскоре вернулся с молоденькой пухленькой девушкой маленького роста. На ногах у нее были босоножки, а поверх бикини клетчатое хлопчатобумажное платье-халат, которое она застегивала на ходу.
— Не сердитесь, что я вас потревожил, — сказал Мартин Бек.
— Ничего, — ответила девушка, которую звали Штефи. — Чем я могу быть вам полезна?
Мартин Бек спросил, была ли она в гостинице в соответствующие дни в конце мая. Она прошла за стойку, заглянула в черную книжку и кивнула.
— Да, — сказала она, — причем только в эти дни.
Мартин Бек показал ей паспорт Альфа Матссона.
— Швед? — спросила она, внимательно глядя на фотографию.
— Да, — ответил Марин Бек. — Журналист.
Он смотрел на нее и ждал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Багаж в самом деле находился в канцелярии за стойкой портье. Он был довольно компактный: переносная пишущая машинка марки «Эрика» и желто-коричневый чемодан из свиной кожи, с ремешком. В футлярчик на ручке была вставлена визитная карточка: «Альф Матссон, журналист, Флеминггатан, 34, Стокгольм». Ключ находился в замке.
Мартин Бек вынул машинку из чемоданчика и долго се осматривал. Он пришел к выводу, что это переносная пишущая машинка марки «Эрика», и занялся чемоданом.
Чемодан был тщательно и аккуратно уложен, но тем не менее у Мартина Бека появилось ощущение, что кто-то умелой рукой уже изучил содержимое багажа и потом положил все точно на место. Содержимое состояло из одной клетчатой рубашки, одной коричневой рубашки, носимой навыпуск, одной белой поплиновой рубашки, одной пары отутюженных синих брюк, одного галстука того же цвета, трех носовых платков, четырех пар носков, двух комплектов цветного нижнего белья, одной сетчатой майки и одной пары светлых замшевых мокасин. Все чистое и нетронутое. Кроме того, маленькая сумочка с туалетными принадлежностями, пачка бумаги формата А4, лента для пишущей машинки, электрическая бритва, одна книга и один синий кошелек из пластмассы, из тех, что бюро путешествий раздают бесплатно и в которые никогда не удается засунуть билет на самолет. В сумочке с туалетными принадлежностями были лосьон после бритья, присыпка, нераспечатанное мыло, начатый тюбик зубной пасты, зубная щетка и коробочка с порошками против головной боли. В синем кошельке из пластмассы находились пятьсот долларов и шестьсот шведских крон в сотенных банкнотах. Странный переносной сейф, но Альф Матссон привык жить, ни в чем себе не отказывая.
Мартин Бек тщательно уложил все на место и вернулся в бюро регистрации. Уже двенадцать часов, самое время выйти на свежий воздух. Учитывая то, что он вообще не знал, что должен делать, он мог с таким же успехом заниматься этим на свежем воздухе, например, на солнечной набережной. Он вытащил из кармана ключ от номера и посмотрел на него. Ключ выглядел так же солидно и достойно, как и вся гостиница. Мартин Бек положил ключ на стойку. Портье тут же протянул к ключу руку.
— Это запасной ключ, да?
— Простите, не понимаю, — сказал портье.
— Я имел в виду, что мой предшественник унес ключ с собой.
— Да, верно. Однако на следующий день нам вернули его.
— Вернули? Кто?
— Полиция, сэр.
— Полиция? Какая полиция?
Портье непонимающе пожал плечами.
— Естественно, обычная полиция. Кто же еще? Попросту пришел полицейский и отдал ключ швейцару. Очевидно, мистер Матссон где-то потерял его.
— Где?
— К сожалению, не знаю, сэр.
Мартин Бек задал ему еще один вопрос.
— Багаж мистера Матссона кто-нибудь уже осматривал до меня?
Портье на мгновение заколебался, прежде чем ответить.
— Думаю, нет, сэр.
Мартин Бек вышел через вращающуюся дверь. Швейцар в ливрее и с седыми усами стоял в тени навеса над входом абсолютно неподвижно, заложив руки за спину, словно, какой-нибудь живой памятник Эмиля Яннингса.
— Вы не помните, как четырнадцать дней назад полицейский отдал вам ключ от гостиничного номера?
Старик вопросительно посмотрел на него.
— Конечно помню.
— Это был полицейский в форме?
— Да, конечно. Перед гостиницей остановился патрульный автомобиль, один из полицейских вышел из машины и отдал ключ мне.
— Что он сказал?
Старик на минутку задумался.
— Он сказал лишь: «Бюро находок». По-моему, больше ничего он не сказал.
Мартин Бек повернулся, сделал три шага и вернулся, потому что вспомнил, что не дал чаевые. Он положил на ладонь старику несколько непривычно легких монет. Швейцар взял правой рукой под козырек и сказал:
— Премного благодарен, но это вовсе не обязательно.
— Вы прекрасно говорите по-немецки, — сказал Мартин Бек.
И подумал: «Решительно намного лучше, чем я».
— Я выучил немецкий язык на фронте, на Изонцо в шестнадцатом году.
Мартин Бек пересек улицу, достал план города и посмотрел на него. Потом направился, все еще с картой-схемой в руке, к набережной. Против течения медленно плыл белый колесный пароход с двумя трубами. Мартин Бек посмотрел на него без всякого интереса.
Что-то здесь явно было не в порядке. Что-то здесь наверняка было не так. Однако он не мог понять, что именно.
VII
Было воскресенье, и стояла страшная жара. Над холмами дрожала легкая дымка. На набережной было полно людей, они прогуливались взад-вперед или сидели на ступеньках у воды и загорали. На маленьких пароходиках и катерах, которые обеспечивали регулярное сообщение на реке, толпились по-летнему одетые люди, направляющиеся на пляж или за город. У причала ждали длинные очереди.
Мартин Бек забыл, что сегодня воскресенье, и толпы людей его до некоторой степени напугали. Он влился в прогуливающуюся по набережной вдоль реки толпу и наблюдал за оживленным движением на воде. Сперва он думал начать день с прогулки на остров Маргит, но теперь отказался от этого замысла, так как сообразил, что в такое воскресенье там будет полно народу.
Давка начала раздражать его, а вид спокойных воскресных обывателей пробудил в нем желание действовать. Надо заглянуть в гостиницу, где Альф Матссон провел свою первую и, возможно, единственную ночь в Будапеште. Молодежная гостиница в Буде на противоположном берегу реки, сказал молодой человек из посольства.
Мартин Бек протолкался сквозь толпу и вышел на улицу у набережной. Он встал в тени жилого дома и принялся изучать план города. Изучал он его долго, однако никакой гостиницы «Ифьюшаг» не нашел. Он сунул план в карман и зашагал в направлении моста, ведущего через остров в Буду. Огляделся в поисках полицейского, однако ему не удалось обнаружить ни одного. У моста на остановке такси стоял единственный автомобиль. Судя по всему, он был свободен.
Шофер говорил только по-венгерски и не понимал ни слова, пока Мартин Бек не показал ему листок с названием гостиницы.
Они проехали по мосту — между деревьев на зеленом острове Мартин Бек увидел высокий фонтан — продолжили путь по какому-то проспекту с множеством магазинов, потом попетляли по узким крутым улочкам и выехали на площадь со сквериком и модернистской бронзовой скульптурой, изображающей мужчину и женщину, которые сидели и смотрели друг на друга.
Здесь автомобиль остановился, и Мартин Бек расплатился, причем дал, очевидно, слишком много, потому что шофер принялся горячо благодарить на своем непонятном языке.
Гостиница была низкая и тянулась вдоль одной стороны площади, представляющей собой, собственно, расширенную улицу со сквериком и автостоянкой. По сравнению с остальными домами на площади гостиница выглядела совершенно новой. У нее была современная архитектура, а фасад украшали ряды балконов. Ко входу в гостиницу вела широкая и низкая лестница.
За стеклянной дверью находился светлый и просторный вестибюль. Мартин Бек увидел закрытый сувенирный киоск, несколько столиков с удобными креслами вокруг них, дверь лифта и стойку портье. За стойкой никого не было, да и во всем вестибюле было пустынно.
Из вестибюля дверь вела в большой салон с диванчиками и столиками и большими окнами в дальней стене. Там тоже никого не было.
Мартин Бек подошел к ближнему большому окну в салоне и посмотрел наружу. На газоне загорало несколько молодых людей в купальных костюмах.
Гостиница стояла на холме, и из нее открывался вид на Пешт. Дома на склоне между гостиницей и рекой были старые и полуразвалившиеся.
Он снова выглянул в вестибюль, который по-прежнему зиял пустотой, и уселся в кресло в салоне. От визита в «Ифьюшаг» он много не ожидал. Альф Матссон жил здесь одну-единственную ночь. Летом в гостиницах туго с местами, и по чистой случайности именно в этой гостинице оказался свободный номер. Вряд ли кто-то запомнил гостя, который появился поздно вечером, а на следующее утро съехал — в самый разгар сезона.
Он погасил свою последнюю сигарету и удрученно посмотрел на загорающих молодых людей на газоне. Ему внезапно показалось совершеннейшей глупостью то, что пришлось лететь в Будапешт и разыскивать какого-то человека, который ему абсолютно безразличен. Он не мог вспомнить, было ли у него вообще когда-нибудь настолько безнадежное и бессмысленное задание.
В вестибюле раздались шаги. Мартин Бек встал и вышел в вестибюль. За стойкой стоял молодой человек с телефонной трубкой в руке. Он глядел в потолок, слушал и при этом грыз ноготь. Потом начал говорить, и Мартин Бек вначале решил, что он говорит по-фински, но тут же вспомнил, что финский и венгерский родственные языки.
Молодой человек положил трубку и вопросительно посмотрел на Мартина Бека, который колебался и никак не мог решить, на каком языке, собственно, начать говорить с ним.
— Чем могу быть вам полезен? — спросил молодой человек, и Мартин Бек с облегчением вздохнул, когда услышал, что он прекрасно говорит по-английски.
— Меня интересует гость, который жил у вас в гостинице одну ночь, с двадцать второго на двадцать третье июля. Вы случайно не знаете, кто тогда дежурил в ночную смену?
Портье посмотрел на настенный календарь.
— Не помню, — медленно сказал он, — ведь уже прошло четырнадцать дней. Момент, я посмотрю.
Он с минуту покопался в полочке за стойкой, нашел маленькую черную книжечку и перелистал ее. Потом сказал:
— Оказывается, это я тогда дежурил. Да, в ночь с пятницы на субботу. А кто это? Он жил здесь только одну ночь?
— Насколько мне известно, да, — сказал Мартин Бек. — Впрочем, возможно, он жил здесь и после этого, позднее. Это шведский журналист, его зовут Альф Матссон.
Молодой человек уставился в потолок и принялся грызть ноготь. Потом покачал головой.
— Нет, никакого шведа я не помню. У нас здесь мало шведов. Как он выглядел?
Мартин Бек показал ему паспортную фотографию Альфа Матссона. Молодой человек несколько секунд смотрел на нее и потом беспомощно развел руками.
— Я в самом деле не знаю. Возможно, я видел его. Но я действительно не помню.
— У вас есть какая-нибудь регистрационная книга? Какой-нибудь список гостей?
Молодой человек выдвинул ящик с картотекой и принялся перебирать карточки. Мартин Бек ждал. Ему хотелось курить, он пошарил в карманах, но сигарет там, конечно, не было.
— Нашел, — объявил портье и вытащил из ящика карточку. — Альф Матссон, Швеция. Действительно, он жил здесь одну ночь с двадцать второго на двадцать третье, так, как вы и говорили.
— И с тех пор он здесь не был?
— Нет, не был. Но он жил здесь также несколько дней в конце мая. Меня здесь тогда еще не было, я в это время как раз сдавал экзамены.
— А кто работал в тот раз?
Молодой человек задумался. Потом сказал:
— Думаю, Штефи. Или тот, который был здесь до меня, не помню, как его зовут.
— Штефи, — сказал Мартин Бек. — А он здесь еще работает?
— Она, — поправил его молодой человек. — Это девушка, Стефания. Мы подменяем друг друга.
— А когда она придет?
— Она наверняка где-то здесь. Думаю, у себя в номере. Она живет здесь, в гостинице. На этой неделе она работает в ночную смену и сейчас, наверное, спит.
— Я могу заглянуть туда? — спросил Мартин Бек. — Если она не спит, я бы хотел поговорить с ней.
Молодой человек взял трубку и набрал короткий номер. Через минуту положил трубку.
— Она не подходит.
Он поднял барьерчик в стойке и вышел из-за нее.
— Я гляну, у себя ли она, — сказал он. — Момент.
Он вошел в лифт, и Мартин Бек определил по светящемуся табло, что лифт остановился на втором этаже.
Через минуту портье вернулся.
— Ее соседка по номеру сказала, что она загорает во дворе. Подождите, я схожу за ней.
Он исчез в салоне и вскоре вернулся с молоденькой пухленькой девушкой маленького роста. На ногах у нее были босоножки, а поверх бикини клетчатое хлопчатобумажное платье-халат, которое она застегивала на ходу.
— Не сердитесь, что я вас потревожил, — сказал Мартин Бек.
— Ничего, — ответила девушка, которую звали Штефи. — Чем я могу быть вам полезна?
Мартин Бек спросил, была ли она в гостинице в соответствующие дни в конце мая. Она прошла за стойку, заглянула в черную книжку и кивнула.
— Да, — сказала она, — причем только в эти дни.
Мартин Бек показал ей паспорт Альфа Матссона.
— Швед? — спросила она, внимательно глядя на фотографию.
— Да, — ответил Марин Бек. — Журналист.
Он смотрел на нее и ждал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25