Милт Бискл нежился на траве, наблюдая за белкой, прыгавшей на дереве.
Ее хвост был похож на серый ручеек.
- На Марсе белок нет, - сонно вымолвил Милт Бискл.
Одетая в легкое летнее платье, Мэри Эйблсет вытянулась на спине,
закрыв глаза.
- Здесь чудесно, Милт. Думаю, Марс все же похож на этот парк.
Издалека слышался гул моторов машин, проносившихся по шоссе. Этот шум
напоминал Милту прибой Тихого океана. Он убаюкивал его. Все выглядело
нормальным. Он бросил белке арахис. Белка, распушив хвост, запрыгала к
орешку, ее смышленая мордочка сморщилась от удовольствия.
Когда она села, держа в лапах орешек, Милт Бискл бросил второй орешек
чуть дальше. Белка услышала, как он упал среди опавших листьев клена, ее
ушки встали торчком, и это напомнило Милту игру, в которую он как-то играл
с кошкой, старой сонливой кошкой, принадлежавшей им с братом в те дни,
когда Земля еще не была перенаселена и когда домашние животные еще не были
вне закона. Он выжидал, когда Тыква - так звали кошку - почти засыпала и
бросал небольшой предмет в угол комнаты. Тыква просыпалась. Ее глаза
широко открывались, а уши вставали торчком, поворачивались, и она сидела
минут пятнадцать, слушала и наблюдала, размышляя, что это был за шум. Это
был самый безобидный способ подразнить кошку. Милт опечалился, размышляя,
как много лет Тыква уже мертва - его последнее домашнее животное,
разрешенное законом. Но на Марсе можно будет держать животных. Это
приободрило его.
Фактически, на Марсе, во время его работы, у него тоже был любимец.
Марсианское растение. Он привез его с собой на Землю и теперь оно стояло в
гостиной на кофейном столике Мэри Эйблсет. Веточки его довольно уныло
свисали. В непривычной земной обстановке ему было неуютно.
- Странно, - сказал Милт, - что мой кактус не расцвел. Я полагал, что
в такой влажной атмосфере...
- Это из-за гравитации, - сонно пробормотала Мэри, не открывая глаз,
грудь ее равномерно вздымалась. - Она слишком сильна для него.
Милт рассматривал расслабившиеся формы женщины, и вспомнил Тыкву при
таких же обстоятельствах. Гипнотическое состояние между сном и
пробуждением, когда сознательное и бессознательное смешивается...
Потянувшись, он взял камешек и бросил его в кучу опавших листьев
возле головы Мэри.
Она сразу же села, с испуганными глазами, купальник сполз с ее груди.
Ее уши встали торчком.
- А мы, земляне, - задумчиво произнес Милт, - потеряли контроль над
мускулами наших ушей, Мэри.
- Что? - промурлыкала она, смущенно мигая и нащупывая спавший лифчик.
- Наша способность поднимать уши атрофировалась, - объяснил Милт. - А
у собак и кошек она осталась. Хотя, если нас исследовать морфологически.
Это будет необъяснимым для вас, так как мускулы у нас остались. Поэтому вы
и допустили ошибку.
- Не понимаю, о чем это ты, - заметила Мэри чуть раздраженно.
Она игнорировала его, полностью переключившись на детали своего
туалета.
- Давай вернемся к тебе.
Милт поднялся. Он теперь не чувствовал себя уютно в парке, так как
больше уже не мог верить в его реальность. Нереальная белка, нереальная
трава... было ли все это в действительности? Покажут ли они ему когда-либо
свою реальность, вместо иллюзий? В этом он уже сомневался.
Белка следовала за ними неподалеку, пока они шли к вертолету, а затем
переключила свое внимание на семью с двумя маленькими мальчиками. Дети
бросали белке орешки, и она с большим удовольствием их разгрызала.
- Убедительно, - произнес Милт.
Это было по-настоящему убедительно.
- Очень плохо, Милт, - сочувствующим голосом произнесла Мэри, - что
вы не можете сейчас встретиться с доктором де Винтером. Он смог бы вам
помочь.
Голос ее неожиданно стал твердым.
- В этом я не сомневаюсь, - согласился Милт Бискл, когда они были у
вертолета.
Когда они вошли в квартиру Мэри, его марсианское растение было
мертво. Очевидно, оно погибло от обезвоживания.
- Не пытайся объяснить это, - обратился он к Мэри, когда они вместе
смотрели на высохшие, мертвые стебли еще недавно живого растения. - Ты
знаешь, о чем это говорит. На Земле влаги больше, чем на Марсе, даже на
реконструированном Марсе. Тем не менее, кактус полностью высох. Как я и
предполагал, на Земле нет влаги. Взрывы проксов опустошили моря. Верно?
Мэри ничего не отвечала.
- Что мне непонятно, - продолжал Милт, - так это ваша цель. Зачем вы
разыгрываете этот спектакль? Я завершил свою работу.
- А может, есть еще планеты, требующие реконструкции, Милт, - после
некоторой паузы произнесла Мэри.
- Ваше население столь велико?
- Я думаю о Земле, - пояснила Мэри. - Реконструкция на ней займет
многие поколения. Понадобятся все таланты и способности ваших
специалистов... Я лишь следую твоей гипотезе, - спохватившись, добавила
она.
- Значит Земля - наш следующий объект. Так вот почему вы предоставили
мне возможность прилететь сюда. Фактически, я собираюсь остаться здесь. -
Он осознал это вдруг совершенно и отчетливо. - Я не смогу вернуться на
Марс и не увижу Фэй. Ее заменишь ты.
- Хорошо, - криво улыбнулась Мэри, - скажем так, я попытаюсь сделать
это.
Она вытянула вперед руку и, босиком, все еще в купальнике, медленно
начала приближаться к нему. Испуганный Милт попятился от нее. Схватив
мертвый кактус, он подошел к мусоропроводу и выбросил его хрупкие, сухие
останки. Они сразу исчезли.
- А теперь, - деловито заявила Мэри, - мы посетим музей современного
искусства в Нью-Йорке и затем, если у нас останется время, Смитсоновский
институт в Вашингтоне, округ Колумбия. Они просили меня вас занять, чтобы
вы не начали размышлять.
- Но я размышляю, - сказал Милт, наблюдая за тем, как она
переодевается в серое шерстяное вязаное платье.
Ничто не сможет остановить это, подумал он. И ты сейчас знаешь об
этом. И когда каждый инженер-реконструктор будет заканчивать работу в
своем районе, он будет проходить через то, с чем сейчас сталкиваюсь я. Я
всего лишь первый. И по меньшей мере, осознал он, я не одинок. Он
почувствовал облегчение.
- Как я выгляжу? - спросила Мэри, подкрашивая губы помадой перед
зеркалом в спальне.
- Прекрасно, - безучастно отозвался он и подумал: если Мэри будет
встречать их всех по очереди, будет ли она любовницей каждого? Она не
такая, какой кажется, подумал он, но я даже не в состоянии уловить
отличие.
Мэри казалась немного загадочной, но с ней было легко. Она, подумал
он, начинает ему нравиться. Мэри была живой, и это было реально, землянка
она или нет. По крайней мере, они не проиграли войну теням, а были
побеждены живыми аутентичными организмами. Он почувствовал себя несколько
бодрее.
- Готова для музея современных искусств, - с веселой улыбкой
отрапортовала Мэри.
Позже, в Смитсоновском институте, после осмотра духа святого Луи и
невероятно древнего самолета братьев Райт - он был изобретен, по меньшей
мере, миллион лет назад - он заметил экспонат, чрезвычайно
заинтересовавший его. Ничего не говоря Мэри, поглощенной изучением
полудрагоценных камней в природном состоянии, он ускользнул от нее и через
мгновение стоял перед закрытой стеклом секцией с надписью: "Солдаты
Проксимы в 2014 году".
Трое замороженных солдат-проксов, с запачканными и мрачными смуглыми
лицами, с оружием в руках, стояли в макете убежища, изготовленного из
останков одного из их транспортов. Кровавый проксиманский флаг уныло
свисал. Это был разгромленный анклав врага; эти существа готовы были
драться или быть убитыми.
Группа посетителей-землян остановилась перед экспонатом, глазея. Милт
Бискл обратился к стоявшему рядом с ним мужчине:
- Убедительно, не так ли?
- Конечно, - согласился мужчина средних лет с седыми волосами и в
очках. - А вы были на войне? - спросил он, взглянув на Милта.
- Я реконструктор, - пояснил Бискл. - Инженер Желтого района.
- О, - воскликнул он, пораженный. - Парень, эти проксы выглядят
устрашающе. Кажется, что сейчас они сойдут со стенда и убьют нас. - Он
оскалился. - Они храбро сражались, прежде чем проиграли войну. Надо отдать
должное этим проксимянам.
Стоявшая поблизости его седая, строгая жена добавила:
- Их оружие заставляет меня содрогнуться. Слишком уж реалистично.
Неодобрительно покачав головой, она отошла.
- Вы совершенно правы, - подтвердил Милт Бискл. - Они выглядят
пугающе реальными, так как они по-настоящему реальны.
Он перепрыгнул через барьер и, подскочив к прозрачной витрине, ударом
ноги разбил стекло, брызнувшее во все стороны сотнями осколков. Мэри уже
бежала к нему, но Милт выхватил винтовку у одного прокса на стенде и
направил на нее. Она остановилась, прерывисто дыша и не отрывая глаз от
него, но при этом не проронила ни слова.
- Я согласен с вами работать, - обратился к ней Милт, держа винтовку
как настоящий солдат. - В конце концов, если моей собственной расы не
существует, едва ли я смогу реконструировать для нее колониальный мир,
даже если я ясно его себе представляю. Но я хочу знать правду. Покажите ее
мне, и я снова вернусь к работе.
- Нет, Милт, - ответила Мэри, - если бы ты узнал правду, ты бы не
вернулся. Ты бы направил винтовку себе в сердце.
Она говорила спокойно, даже с состраданием, но взгляд ее был тверд.
- Тогда я убью тебя, - заявил он. - И уж потом себя.
- Погоди. - Она раздумывала. - Милт, это так трудно. Ты абсолютно
ничего не знаешь и, тем не менее, так страдаешь. Как ты будешь чувствовать
себя, когда сможешь увидеть свою планету такой, какой она есть? Для меня
это тоже слишком и я...
Она заколебалась.
- Говори.
- Я только... - она выдохнула слово, - гость.
- Но я прав, - потребовал он. - Скажи. Признай это.
- Ты прав, Милт, - вздохнула она.
Появилось двое музейных охранников в униформе, сжимая пистолеты.
- Все в порядке, мисс Эйблсет?
- Пока, - ответила Мэри. Она не отрывала глаз от Милта и винтовки,
которую он держал. - Подождите, - проинструктировала она охранников.
- Да, мэм.
Они ждали, не двигаясь.
После короткой паузы Мэри произнесла:
- Но, Милт, ведь мы, проксимяне, имеем те же самые гены, вы же это
знаете. Мы можем скрещиваться. Не позволит ли это вам чувствовать себя
лучше?
- Конечно, - ответил он. - Немного лучше.
Он почувствовал себя так, будто уже направил на себя дуло винтовки.
Все что он смог сделать, так это сопротивляться этому порыву. Итак, он был
прав. И та женщина на третьей планете была не Фэй.
- Послушай, - сказал Милт. - Я хочу снова вернуться на Марс. Я
прилетел сюда, чтобы хоть что-то узнать. Теперь же я все знаю и хочу
назад. Может быть, я снова поговорю с доктором де Винтером, возможно, он
поможет мне. Есть ли какие-либо возражения?
- Нет. - Казалось, она начинала понимать, что чувствует он. Ты же
закончил там всю работу. И имеешь право вернуться. Но в конце концов ты
начнешь здесь, на Земле. Мы подождем год-полтора, возможно, даже два. Марс
будет заселен и нам понадобится пространство. Да и здесь будет намного
тяжелее... когда ты раскроешь... - Он заметил, что она пытается
улыбнуться, но улыбка не получилась. - Я очень огорчена, Милт.
- Я тоже, - сказал Милт Бискл. - Черт побери, я был огорчен, когда
этот кактус погиб. Уже тогда я знал правду. Это уже была не догадка.
- Тебе будет интересно знать, что твой коллега, инженер Красного
района Кливленд Эндрю, обратился к собранию вместо тебя. И передал твои
сомнения им всем, вместе со своими собственными. Они проголосовали за то,
чтобы послать на Землю официального представителя для расследования. Он
уже в пути.
- Интересно, - ответил Милт. - Но это уже не столь важно. Едва ли это
что-либо изменит.
Он положил винтовку на пол.
- Могу ли я вернуться на Марс? - Он почувствовал усталость. -
Передайте доктору де Винтеру, я возвращаюсь.
Передай ему, подумал он, что мне понадобится весь арсенал
психиатрической техники.
- А как насчет земных животных? - спросил он. - Хоть какая-то форма
выжила из них? Кошки или собаки?
Мэри взглянула на музейных служащих, искорке взаимопонимания
вспыхнула между ними, и она нерешительно сказала:
- Может быть, лучше для тебя будет после всего этого...
- Что лучше? - поинтересовался Милт Бискл.
- Увидеть. Но только несколько мгновений. Кажется, ты приспособлен к
этому больше, чем мы ожидали. - И она добавила. - Да, Милт, собаки и кошки
выжили, они живут среди руин. Идем, и ты увидишь.
Он последовал за ней, размышляя. Не была ли она права? Действительно
ли я хочу увидеть?
1 2 3