Некоторые военные психоделики
были смертельно опасны, как вы, несомненно, читали.
- Я читал, - подтвердил Чьен.
Именно этого он и боялся.
- Всего хорошего и спасибо за звонок.
Оба полицейских удалились. Похоже, они не очень были удивлены -
очевидно, подобные инциденты случались нередко.
Лабораторный анализ был произведен на удивление быстро - учитывая
обычную неповоротливость бюрократического аппарата. Зазвонил видфон -
телевизионный лидер еще даже не успел окончить свою речь.
- Это не галлюциноген, - проинформировал Чьена работник побезовской
лаборатории.
- Разве?
Странно, но он не испытывал облегчения. Ни в малейшей степени.
- Даже наоборот. Это фенотиазин. Как вам наверняка известно, он
является антигаллюциногенным препаратом. Доза на грамм смеси довольно
сильная, но безвредная. Возможно, понизится давление, вы будете испытывать
сонливость. Наверное, препарат был украден с тайного военного склада,
брошенного отступающими варварами. На вашем месте я бы не волновался...
Чьен медленно опустил трубку. И подошел к окну - из него открывался
отличный вид на другой ханойский многоквартирный комплекс, - чтобы
подумать.
В дверь позвонили. Словно в трансе он пошел открывать.
Девушка была в плаще, платок, повязанный на голову, частично скрывал
длинные темные волосы. Она осведомилась тихим кротким голосом:
- Товарищ Чьен? Тунг Чьен? Из министерства...
Чисто машинально он ввел ее в прихожую и закрыл дверь.
- Вы подключились к моему видфону? - спросил он.
Это был выстрел наугад, но что-то внутри подсказывало Чьену, что он
угадал.
- Они... забрали препарат? - Девушка посмотрела вокруг. - Хорошо,
если нет. Сейчас так трудно его доставать.
- Трудно доставать фенотиазин, - сказал он, - а не нюхательный табак.
Так вас нужно понимать?
Она внимательно посмотрела на него большими лунно-туманными глазами.
- Да. - Она помолчала. - Что вы видели на экране? Скажите мне. Это
очень важно. Мы должны точно знать.
- У меня был выбор?
- Да. Это нас и сбивает с толку. Мы этого даже не предполагали. И мы
не можем понять... ни в какую схему, теорию не укладывается. - Ее глаза
стали еще темней и глубже. - Это был подводный дракон? С чешуей, клыками,
плавниками - инопланетное чудовище? Все в слизи, да? Пожалуйста,
расскажите, мы должны знать.
Она взволнованно, часто дышала. Плащ поднимался и опускался в такт
дыхания. Чьен вдруг обнаружил, что он наблюдает за ритмом.
- Я видел машину.
- Ага! - Она кивнула. - Понятно. Механический организм, абсолютно не
гуманоидный. Не андроид, а нечто, вообще на человека не похожее.
- Совершенно не похожее. И разговаривать по-человечески оно тоже не в
состоянии.
- Вы ведь понимаете: это была не галлюцинация.
- Мне официально сообщили - препарат оказался фенотиазином. Больше
мне ничего не известно.
- Итак, товарищ Чьен... - Она глубоко вздохнула. - Если это была не
галлюцинация, что же это было? Что остается? Может, то, что называется
"сверхсознанием"?
Он не ответил. Он взял со стола сочинение, повертел его в руках,
небрежно положил на место. Он ждал следующей попытки.
Она стояла рядом, словно возникнув из весеннего дождя, она пахла
дождем. Он чувствовал ее волнение, и она была прекрасна в этой
взволнованности, в том, как она пахла, и выглядела, и говорила. Совсем не
то, что телевизор, - подумал он, - к которому привыкаешь с пеленок.
- Люди, принимающие стелазин, - с легкой хрипотцой в голосе
произнесла она, - вы приняли стелазин, господин Чьен, видят разные вещи.
Но варианты ограниченно разнообразны, их можно собрать в характерные
группы. Некоторые видят то, что увидели вы, - мы называем это феномен
"Железо". Другие видят что-то вроде подводного чудовища - "Пасть". Еще
существуют "Заоблачная труба" и... - Она замолчала. - Остальные реакции
говорят нам еще меньше. Теперь, товарищ Чьен, вы тоже видели ЭТО.
Желательно, чтобы и вы участвовали в наших собраниях. В группе
наблюдателей, которая видела то же, что и вы. Это Красная группа. Мы
стремимся выяснить, ЧТО же это НА САМОМ ДЕЛЕ... - Она пошевелила гладкими,
словно вылепленными из матового воска, пальцами. - Не может же ОНО быть и
тем, и другим одновременно. В тоне ее слышалось недоумение, какое-то
наивно-детское удивление; ее настороженность явно несколько ослабела.
- А что вы видите? Именно вы?
- Я в Желтой группе. Я вижу... бурю. Воющий разрушительный смерч. С
корнем вырывающий деревья, дробящий в пыль здания... - Она грустно
улыбнулась. - Это "Разрушитель". Всего двенадцать групп, товарищ Чьен.
Двенадцать совершенно разных восприятий. Одного и того же образа вождя.
Под воздействием одного и того же препарата. Она снова улыбнулась, она
смотрела теперь на него из-под длинных - наверное, искусственно удлиненных
ресниц - с доверием и ожиданием. Как будто он мог помочь.
- Я должен был бы вас арестовать, - сказал Чьен. - Гражданский арест.
- Нет статьи в законе. Мы тщательно изучили кодекс, прежде чем
организовать распространение стелазина. Запас у нас небольшой, и мы не
раздаем кому попало. Вы нам показались подходящей кандидатурой -
известный, пользующийся доверием молодой бюрократ послевоенного типа,
уверенно поднимающийся по ступенькам карьеры. - Она взяла со стола
сочинения. - А, вас прочитывают, да?
- Как? - Он не понял термина.
- Дают вам изучить какой-нибудь документ и проверяют, как ваша
реакция соответствует текущему взгляду партии на мир. - Она улыбнулась. -
Когда вы подниметесь на ступеньку выше, вы узнаете это выражение.
Подниметесь с помощью товарища Петеля, - добавила она уже серьезно. -
Товарищ Петель стоит очень высоко. Никакой школы в Сан-Фернандо нет, эти
сочинения специально сфабрикованы, чтобы проверить вашу идейную
надежность. Кстати, вы уже определили, где здесь ересь? - Она произнесла
эти слова тоненьким, как у гнома, голосом, с ноткой насмешливой угрозы. -
Один неверный шаг, неверный выбор - и ваша расцветающая карьера будет
задушена в зародыше. Но если вы угадаете...
- А вы знаете, где какое сочинение? - раздраженно спросил он.
- Да. У нас есть подслушивающее устройство в кабинете Тзо-Пина. Мы
подслушали его беседу с Петелем. На самом деле его зовут Джуд Крейн,
старший инспектор высшего отдела секпола - секретной полиции. Наверное, вы
слышали это имя - он был главным ассистентом судьи Ворлавского во время
послевоенного процесса 1998 года в Цюрихе.
- Я... понимаю, - с трудом выдавил Чьен.
Теперь многое становилось ясным.
- Меня зовут Таня Ли, - представилась, наконец, девушка.
Он только молча кивнул. Шок был еще силен, и оглушенный Чьен был не в
состоянии думать.
- Фактически, я мелкий служащий, - рассказывала между тем Ли. - В
нашем министерстве. Насколько я помню, мы никогда даже случайно не
сталкивались. Мы стараемся пробраться на разные посты в нашем учреждении.
Мой начальник...
- Может, не стоит все рассказывать - он показал на включенный
телевизор. - Они могут подслушать.
- Мы заблокировали прием и передачу по каналу вашей квартиры.
Повысили уровень шума. Им потребуется не менее часа, чтобы отыскать экран.
У нас осталось... - Она внимательно посмотрела на крошечные часики на
тонком запястье, - еще пятнадцать минут. Пока мы в безопасности.
- Скажите мне... какое из сочинений ортодоксально? - попросил он.
- Вас только это волнует?
- А что еще должно меня волновать?
- Разве вы еще не поняли? Вы узнали такое... Вождь на самом деле не
вождь. Он нечто другое, хотя мы пока не можем выяснить, что именно.
Товарищ Чьен, вам никогда не приходило в голову сделать анализ вашей
питьевой воды? Я знаю, это похоже на манию преследования, но все же?
- Нет, конечно, - ответил он.
Он уже знал, что она скажет дальше.
- Наши анализы показывают, что питьевая вода постоянно насыщена
галлюциногенами. Но это не те галлюциногены, которыми пользовались во
время войны. Это новое квазиэрготическое соединение, называется
"датрокс-3". Вы его принимаете с водой, - в ресторанах, у друзей, на
работе - вся вода в городе насыщается из единого центрального источника, -
гневно сказала она. - Мы раскусили эту загадку. И поняли, что любой
хороший фенотиазин нейтрализует действие наркотика. Но вот чего мы не
предполагали - так это целого букета результатов неискаженного восприятия.
Галлюцинации могут отличаться у разных индивидов, но ведь реальность
должна восприниматься универсально! Все получилось наоборот. Все
перевернулось с ног на голову. Мы не смогли даже прийти к какой-нибудь
теории, рабочей теории, объясняющей феномен. Двенадцать разных
галлюцинаций - это объяснить несложно. Но двенадцать вариантов одной и той
же реальности! - Она замолчала, посмотрела на сочинения, наморщив лоб. -
Вот эта, с арабским стихотворением, правильная работа. Если вы укажете на
нее, то получите повышение. Подниметесь еще на ступеньку в партийной
иерархии. - Улыбнувшись - у нее были красивые белые зубы - она добавила: -
Сегодня утром вы совершили выгодное вложение капитала. Ваша карьера
обеспечена теперь на некоторое время - благодаря нам.
- Я вам не верю.
Инстинктивная осторожность управляла им - осторожность, выработанная
годами жизни среди головорезов Ханойского отделения Восточной компартии.
Они владели мириадами способов "вырубить" соперника - некоторыми из них
Чьен сам пользовался. Возможно, сейчас он имеет дело с новым изобретением,
со способом, еще ему неизвестным. Это всегда возможно.
- В сегодняшней речи вождь отдельно упомянул вас, - напомнила Таня. -
Вам это не показалось странным? Вас, мелкого кабинетовладельца довольно
заштатного министерства...
- Согласен, - признался он. - Меня это поразило.
- Это логично. Абсолютный Благодетель сейчас формирует новую элиту -
молодых энергичных функционеров послевоенного поколения. Он выделил вас по
той же причине, что и мы, - ваши данные, если их правильно использовать,
способны вынести вас на самую верхушку. Вот такие дела.
Интересно, - подумал он, - все в меня верят. Кроме меня самого.
Особенно теперь, после опыта с антигаллюциногеном. Его убеждения,
формировавшиеся годами, дали трещину. Однако постепенно, он приходил в
себя, и былая уверенность преуспевающего бюрократа давала себя знать все
больше.
Подойдя к видфону, он снял трубку и начал набирать номер ханойского
побеза - второй раз за вечер.
- Это бы стало вашей второй фатальной ошибкой. Я скажу, что вы
заманили меня в квартиру и пытались дать взятку, предполагая, что я знаю,
какое сочинение выбрать, - благодаря моей службе в министерстве.
- А что было моей первой фатальной ошибкой?
- То, что вы не приняли дополнительную дозу фенотиазина, - спокойно
сказала Таня Ли.
Положив трубку, Тунг Чьен подумал: "Я не понимаю, что со мной
творится. Две силы. С одной стороны - партия и Абсолютный Благодетель
Народа. С другой - эта девушка и некая тайная организация за ее спиной.
Одна сила хочет, чтобы я поднимался выше и выше в партийной иерархии,
вторая... Чего собственно хочет Таня Ли? Какие намерения скрываются за ее
самоуверенными утверждениями и довольно тривиальным пренебрежением к
партии, вождю и моральным стандартам Объединенного Демократического
Народного Фронта".
- Вы антипартиец? - спросил он с любопытством.
- Нет.
- Но... - Он развел руками. - Больше ведь ничего не существует.
Партия и антипартия. Тогда вы должны быть партийцем.
Он недоуменно смотрел на нее. Таня, совершенно хладнокровно встретила
его взгляд. Помолчав, он продолжил:
- У вас есть организация, вы тайно собираетесь. Против чего вы
боретесь? Против государства? Вы вроде тех студентов в Америке, которые во
время войны во Вьетнаме останавливали военные эшелоны, выходили на
демонстрации?..
- Все было не так, - устало сказала Таня. - Но не важно. Оставим это.
Наша цель такова: мы хотим знать, кто или что нами управляет. Нам нужен
такой член организации, который имеет шанс лично встретиться с лидером,
лицом к лицу. Вы понимаете? Очень немногим удается увидеть вождя - я имею
в виду на самом деле увидеть.
Она взглянула на часы, явно опасаясь, что не успеет скрыться.
- Мы надеемся, - продолжила Таня Ли, - что пройдя испытание, а с моей
помощью вы практически его уже прошли, вас пригласят на вечеринку - только
для мужчин. Их время от времени устраивает вождь, и газеты о них,
естественно, не сообщают.
1 2 3 4 5 6