— Он посмотрел на Сета Морли, затем стал говорить ей неторопливо и очень серьезно. — Игрушечное здание Сюзи Смарт пыталась минут двадцать назад пристрелить жену Морли. Оно промахнулось, а Морли вылил на него стакан воды.
— Я ее предупреждала, — сказала Мэгги, — о том, что эти штуковины небезопасны.
— Сами-то они вполне безвредны, — сказал Белснор. — Именно от Сюзи исходит опасность… Как раз это я и втолковывал Морли.
— Нам нужно помолиться за нее, — строго произнесла Мэгги.
— Вот видите? — заметил Белснор, обращаясь к Сету Морли. — Мы все-таки беспокоимся друг о друге. Мэтти хочет спасти бессмертную душу Сюзи Смарт.
— Молитесь лучше, о том, — сказал Морли, — чтобы она не поймала другую такую же копию и не начала ее дрессировать подобным же образом.
— Морли, — произнес Белснор, — у меня все не выходит из головы то, что вы сказали о всей нашей компании в целом. В какой-то мере ваше суждение справедливо — у каждого из нас есть какая-то слабина. Но это совсем не то, что вы думаете. Общее у нас то, что все мы неудачники. Возьмите Толлчифа. Разве вы станете отрицать то, что он алкаш? А Сюзи? Все, о чем она в состоянии думать, это сексуальные приключения. Я могу сделать определенные догадки и в отношении вас тоже. У вас избыточный вес — очевидно, такой вопрос никогда даже в голову не приходил? Бэббл — типичный ипохондрик, у него чрезмерно болезненная мнительность. Бетти Джо Берм прямо-таки заставляет себя проглатывать бессчетное количество таблеток — вся ее жизнь в этих пластмассовых пузырьках. Этот мальчишка, Тони Дункельвельт, живет только ради своих мистических прозрений, ради возможности то и дело впадать в шизофренический транс…, который, как Бэббл так и Фрэйзер, называют кататоническим ступором. Мэгги, она вот… — он сделал жест рукой в ее сторону, — она живет в иллюзорном мире молитв и постов, честно служа божеству, которому она совершенно безразлична. — Обратившись к Мэгги, он спросил, — Вы хоть раз видели когда-нибудь Заступника? Она отрицательно покачала головой.
— Или Странника-по-Земле?
— Нет, — ответила она.
— Так же, как и самого Наставника, — за нее сказал Белснор. — Теперь возьмем Уэйда Фрэйзера. Его мир…
— А что вы можете сказать о себе? — напрямик спросил у него Сет.
Белснор пожал плечами.
— У меня свой собственный мир.
— Он увлечен изобретательством, — пояснила Мэгги Уолш.
— Но я так никогда ничего путного и не изобрел, — признался Белснор. — Все, что появилось в течение двух последних столетий, разрабатывалось в крупных исследовательских центрах, где работают сотни и даже тысячи высококвалифицированных специалистов. В нашем столетии уже просто не существует такого понятия, как изобретатель. Наверное, мне просто нравиться играть с различной электронной аппаратурой. Но, все равно, это доставляет мне немалое наслаждение. Единственное, что доставляет мне удовольствие на этом свете, это создание всяких там схем, которые, в конечном счете, никому не нужны.
— Мечта о славе, — заметила Мэгги.
— Нет, — Белснор покачал головой, — мне просто хочется внести какой-то собственный вклад в развитие техники. Мне противно быть всего лишь потребителем, как все вы. Теперь он заговорил твердо и энергично, и одновременно с этим очень искренне. — Мы живет в мире, созданном и усовершенствованном в результате упорного труда многих миллионов людей, большинства из которых давно уже нет в живых. По существу, никто из них за это не получил хотя бы самой малой благодарности. Мне безразлично то, что я мог бы стать известным своими изобретениями, главное, что меня волнует, — это чтобы созданное мною было чем-то стоящим, полезным для людей, хотя в обыденной жизни они бы воспринимали это как само собою разумеющееся, как, например, безопасная, так называемая английская булавка, кто знает, кем она изобретена? Но все в этой необозримой Галактике пользуются английскими булавками, а изобретатель…
— Безопасные булавки были изобретены на Крите, — заметил Сет Морли. — Примерно за целую тысячу лет до Рождества Христова.
Белснор с интересом поглядел на него.
— Значит, вам далеко не безразлично, когда и где они были изобретены? — Однажды я и сам подошел вплотную к изготовлению кое-чего подобного. — Схемы глушилки, которая бы прерывала поток электронов в любом проводнике на расстоянии до пятнадцати метров. Как оружие самозащиты она была бы очень полезной. Но мне так и не удалось создать такое поле, которое простиралось бы в радиусе пятнадцати метров; генерируемое моей схемой поле действовало только в радиусе чуть большем, чем полметра. Вот так вот. — Тут красноречие его иссякло, и он надолго замолчал, погрузившись в свои собственные, и, по-видимому, не очень-то приятные воспоминания, отрешившись от всего, что его окружало.
— Все равно мы все вас очень любим, — произнесла Мэгги.
Белснор поднял голову и беззвучно на нее воззрился.
— Божеству угодно даже это, — сказала Мэгги. — Даже попытка, которая не привела к успеху. Божеству ведомы ваши побуждения, а именно побуждения — вот что для Него все.
— Да ему совершенно безразлично даже то, — процедил Белсиор, — что вымрет весь наш поселок, все до единого. Никто из нас не совершил ничего существенного. Мы представляем из себя ничто иное, как простое скопище паразитов, живущих за счет остальной Галактики. Есть даже подходящее изречение, сам не помню откуда: «Мир едва ли заметит или долго будет помнить о том, что мы в нем делали».
— И это наш лидер, — произнес Сет Морли, обращаясь к Мэгги. — Человек, которому мы доверили безопасность наших жизней.
— Я сохраню ваши жизни, — сказал Белснор. — Сделаю для этого все, что в моих силах. Это и может стать моим вкладом — изобретение устройства на базе цепей с жидкими кристаллами, которое спасет нас. С его помощью мы выведем из строя все эти игрушечные пушки.
— Я считаю, что не очень-то благоразумно с вашей стороны называть вещь игрушкой только вследствие ее малых размеров, — заметила Мэгги Уолш. — Ведь если так рассуждать, то и искусственная почка «Токсилакс» является игрушкой.
— С таким же успехом можно назвать игрушками восемьдесят процентов оборудования межзвездных кораблей, — поддержал ее Сет Морли.
— Наверное, в этом именно и заключается главная проблема всей моей жизни, — кислым тоном произнес Белснор. — Я не в состоянии различить, что игрушка, а что — нет… это означает, что я не в состоянии верно оценивать реальность. Игрушечный корабль не является настоящим кораблем. Так же, как игрушечная пушка не есть настоящая пушка. Но если я знаю, что она может убивать… — тут он снова задумался. — "Наверное, завтра мне придется велеть всем прочесать всю территорию поселка, собрав в кучу все эти игрушечные здания, по сути все, что понатаскано нами сюда снаружи, а затем подожем-ка мы всю эту кучу и разделаемся с ними.
— Что еще попало в поселок из окружающей его местности? — спросил Сет Морли.
— Искусственные мухи, — сказал Белснор. — Это первое.
— Они делают фотоснимки? — спросил Сет.
— Нет, то искусственные пчелы. Искусственные мухи летают повсюду и поют.
— Как поют? — ему показалось, что он ослышался.
— Вот, у меня одна здесь.
Белснор стал рыться по карманам, пока в конце концов не вытащил небольшую пластмассовую коробочку. — Приложите к уху. Внутри одна такая муха.
— что же они поют? — Сет Морли приложил коробочку к уху, прислушался. В конце концов он услышал отдаленные, мелодические звуки, напоминающие струнный перебор. Или похожие, подумал он, на доносящийся издалека шелест множества крыльев.
— Мне знакома эта мелодия, — сказал он, — но никак не пойму, что это такое.
Едва различимая, но знакомая и любимая мной мелодия, понял он. Отзвук какой-то очень древней эпохи.
— Они всегда играют только то, что вам нравится, — заметила Мэгги Уолш.
Теперь он узнал мелодию — «Гранада».
— Черт бы меня побрал, — в сердцах, громко произнес он. — Вы уверены, что именно муха это делает?
— Загляните в коробку, — предложил Белснор. — Только поосторожнее, чтобы ее не выпустить. Эти мухи очень редки, и их трудно ловить.
С величайшей осторожностью Сет Морли отодвинул крышку коробочки. Внутри он увидел темное насекомое, похожее на ленточную муху с Проксимы-6, большую и мохнатую. Муха часто била крыльями, а ее далеко выступающие глаза были фасеточными, такими же, как у обычных мух. Он закрыл коробку, убедившись в правдивости слов Белснора.
— Просто поразительно, — сказал он. — Она функционирует, как приемник? Принимая сигналы центрального передатчика, установленного где-то на планете? Это радио, верно?
— Я разобрал одну, — сказал Белснор. — Это не радиоприемник. Музыка издается миниатюрным динамиком, но источником ее являются внутренние цепи мухи. Сигнал создается микрогенератором в виде серии электрических импульсов, но не так, как возникает нервный импульс в живых существах органического происхождения. Перед генератором установлен элекгролитический элемент, который изменяет комплексную проводимость колебательного контура, благодаря чему и создается столь сложный сигнал. Что она поет для вас?
— «Гранаду», — ответил Морли. Ему очень захотелось оставить у себя эту коробку. Муха составила бы ему неплохую компанию. — Продайте ее мне, пожалуйста, — попросил он.
— Поймайте себе другую, — Белснор отобрал у него свою муху и вернул коробочку на прежнее место в один из карманов.
— Что еще есть за пределами поселка? — спросил Сет Морли, — кроме пчел, мух, дубликаторов и миниатюрных зданий?
— Один вид дубликатора размеров с блоху, — сказала Мэгги Уолш.
— Но он может делать копии только одной вещи; он делает это снова и снова, усердно вырабатывая целый их поток, который кажется бесконечным.
— Что же он печатает?
— «Библию» Спектовского, — ответила Мэгги Уолш.
— И больше ничего? Это все?
— Это все, с чем мы сталкивались, — сказала Мэгги. — Там могут оказаться и другие всякие штуковины, пока что нам неизвестные. — Она бросила саркастический взгляд в сторону Белснора.
Белснор продолжал молчать. Он снова ушел в мир своих личных мыслей, на какое-то время забыв обо всем, что его окружает.
Сет Морли поднял выведенное им из строя миниатюрное здание и произнес:
— Если эти, как вы их называете, тэнчи фабрикуют только дубликаты предметов, значит не они делают эти действующие модели. Для такой работы нужна очень совершенная технология.
— Они могли быть произведены много столетий тому назад, — пояснил Белснор, все более и более воодушевляясь. — Расой, которой давно уже здесь нет.
— И тэнчи тоже непрерывно дублируют предметы с тех же незапамятных времен?
— Да. Или стали это делать после того, как сюда прибыли мы. Ради нашей же пользы.
— Сколько времени функционируют эти миниатюрные здания? Дольше, чем ваша авторучка?
— Я понимаю, к чему вы клоните, — сказал Белснор. — Нет, не похоже на то, что они быстро саморазрушаются. Возможно, они не являются дубликатами. Правда, я не усматриваю в этом особой разницы — их могли держать в резерве все это время. Припрятав про запас, пока в них не возникнет необходимость, пока в жизни нашего поселка не появится какой-то существенный для них фактор.
— В поселке есть микроскоп?
— Разумеется, — кивнул Белснор. — У Бэббла.
— Тогда я пойду к Бэбблу. — Сет Морли направился к выходу. — Спокойной ночи, — бросил он через плечо.
***
— Пожалуйста, — сказал Бэббл, — пользуйтесь моим микроскопом, сколько хотите. — Он был в пижаме, шлепанцах и полосатом купальном халате из искусственной шерсти. — Я как раз собирался ложиться спать. — Увидев, что Сет Морли извлек из кармана миниатюрное здание, тут же добавил. — О, одна из этих штуковин. Они здесь, повсюду, куда ни ступишь.
Распираемый любопытством заглянуть внутрь крохотного здания, Сэт Морли тотчас же расположился перед микроскопом, взломал внешнюю оболочку и поместил внутренний модуль на предметный столик. Включив усилитель разрешающей способности, получил шестисоткратное увеличение.
Перепутанные пряди проводников… нагромождение печатных плат, все это, разумеется, на немалом количестве микромодулей. Да еще резисторы, конденсаторы, выходные ключи. Источник питания — один сверхминиатюрный гелиевый элемент. Ему удалось различить поворотный шарнир орудийного ствола и то, что, оказавшись германиевой электрической дугой, служило источником луча концентрированной энергии. Интенсивность этого луча не могла быть особенно значительной, понял он. Белснор по-своему был прав — энергия излучения, измеренная в эргах, была бы, по всей вероятности, совсем ничтожной.
Он направил объектив на микродвигатель, который приводил в движение орудийный ствол. На шкворне, который удерживал ствол в вертлюге, были выбиты какие-то буквы. Он напряг зрение, чтобы разобрать их — и увидел, как только ему удалось более точно сфокусировать объектив, зримое подтверждение того, чего он более всего опасался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
— Я ее предупреждала, — сказала Мэгги, — о том, что эти штуковины небезопасны.
— Сами-то они вполне безвредны, — сказал Белснор. — Именно от Сюзи исходит опасность… Как раз это я и втолковывал Морли.
— Нам нужно помолиться за нее, — строго произнесла Мэгги.
— Вот видите? — заметил Белснор, обращаясь к Сету Морли. — Мы все-таки беспокоимся друг о друге. Мэтти хочет спасти бессмертную душу Сюзи Смарт.
— Молитесь лучше, о том, — сказал Морли, — чтобы она не поймала другую такую же копию и не начала ее дрессировать подобным же образом.
— Морли, — произнес Белснор, — у меня все не выходит из головы то, что вы сказали о всей нашей компании в целом. В какой-то мере ваше суждение справедливо — у каждого из нас есть какая-то слабина. Но это совсем не то, что вы думаете. Общее у нас то, что все мы неудачники. Возьмите Толлчифа. Разве вы станете отрицать то, что он алкаш? А Сюзи? Все, о чем она в состоянии думать, это сексуальные приключения. Я могу сделать определенные догадки и в отношении вас тоже. У вас избыточный вес — очевидно, такой вопрос никогда даже в голову не приходил? Бэббл — типичный ипохондрик, у него чрезмерно болезненная мнительность. Бетти Джо Берм прямо-таки заставляет себя проглатывать бессчетное количество таблеток — вся ее жизнь в этих пластмассовых пузырьках. Этот мальчишка, Тони Дункельвельт, живет только ради своих мистических прозрений, ради возможности то и дело впадать в шизофренический транс…, который, как Бэббл так и Фрэйзер, называют кататоническим ступором. Мэгги, она вот… — он сделал жест рукой в ее сторону, — она живет в иллюзорном мире молитв и постов, честно служа божеству, которому она совершенно безразлична. — Обратившись к Мэгги, он спросил, — Вы хоть раз видели когда-нибудь Заступника? Она отрицательно покачала головой.
— Или Странника-по-Земле?
— Нет, — ответила она.
— Так же, как и самого Наставника, — за нее сказал Белснор. — Теперь возьмем Уэйда Фрэйзера. Его мир…
— А что вы можете сказать о себе? — напрямик спросил у него Сет.
Белснор пожал плечами.
— У меня свой собственный мир.
— Он увлечен изобретательством, — пояснила Мэгги Уолш.
— Но я так никогда ничего путного и не изобрел, — признался Белснор. — Все, что появилось в течение двух последних столетий, разрабатывалось в крупных исследовательских центрах, где работают сотни и даже тысячи высококвалифицированных специалистов. В нашем столетии уже просто не существует такого понятия, как изобретатель. Наверное, мне просто нравиться играть с различной электронной аппаратурой. Но, все равно, это доставляет мне немалое наслаждение. Единственное, что доставляет мне удовольствие на этом свете, это создание всяких там схем, которые, в конечном счете, никому не нужны.
— Мечта о славе, — заметила Мэгги.
— Нет, — Белснор покачал головой, — мне просто хочется внести какой-то собственный вклад в развитие техники. Мне противно быть всего лишь потребителем, как все вы. Теперь он заговорил твердо и энергично, и одновременно с этим очень искренне. — Мы живет в мире, созданном и усовершенствованном в результате упорного труда многих миллионов людей, большинства из которых давно уже нет в живых. По существу, никто из них за это не получил хотя бы самой малой благодарности. Мне безразлично то, что я мог бы стать известным своими изобретениями, главное, что меня волнует, — это чтобы созданное мною было чем-то стоящим, полезным для людей, хотя в обыденной жизни они бы воспринимали это как само собою разумеющееся, как, например, безопасная, так называемая английская булавка, кто знает, кем она изобретена? Но все в этой необозримой Галактике пользуются английскими булавками, а изобретатель…
— Безопасные булавки были изобретены на Крите, — заметил Сет Морли. — Примерно за целую тысячу лет до Рождества Христова.
Белснор с интересом поглядел на него.
— Значит, вам далеко не безразлично, когда и где они были изобретены? — Однажды я и сам подошел вплотную к изготовлению кое-чего подобного. — Схемы глушилки, которая бы прерывала поток электронов в любом проводнике на расстоянии до пятнадцати метров. Как оружие самозащиты она была бы очень полезной. Но мне так и не удалось создать такое поле, которое простиралось бы в радиусе пятнадцати метров; генерируемое моей схемой поле действовало только в радиусе чуть большем, чем полметра. Вот так вот. — Тут красноречие его иссякло, и он надолго замолчал, погрузившись в свои собственные, и, по-видимому, не очень-то приятные воспоминания, отрешившись от всего, что его окружало.
— Все равно мы все вас очень любим, — произнесла Мэгги.
Белснор поднял голову и беззвучно на нее воззрился.
— Божеству угодно даже это, — сказала Мэгги. — Даже попытка, которая не привела к успеху. Божеству ведомы ваши побуждения, а именно побуждения — вот что для Него все.
— Да ему совершенно безразлично даже то, — процедил Белсиор, — что вымрет весь наш поселок, все до единого. Никто из нас не совершил ничего существенного. Мы представляем из себя ничто иное, как простое скопище паразитов, живущих за счет остальной Галактики. Есть даже подходящее изречение, сам не помню откуда: «Мир едва ли заметит или долго будет помнить о том, что мы в нем делали».
— И это наш лидер, — произнес Сет Морли, обращаясь к Мэгги. — Человек, которому мы доверили безопасность наших жизней.
— Я сохраню ваши жизни, — сказал Белснор. — Сделаю для этого все, что в моих силах. Это и может стать моим вкладом — изобретение устройства на базе цепей с жидкими кристаллами, которое спасет нас. С его помощью мы выведем из строя все эти игрушечные пушки.
— Я считаю, что не очень-то благоразумно с вашей стороны называть вещь игрушкой только вследствие ее малых размеров, — заметила Мэгги Уолш. — Ведь если так рассуждать, то и искусственная почка «Токсилакс» является игрушкой.
— С таким же успехом можно назвать игрушками восемьдесят процентов оборудования межзвездных кораблей, — поддержал ее Сет Морли.
— Наверное, в этом именно и заключается главная проблема всей моей жизни, — кислым тоном произнес Белснор. — Я не в состоянии различить, что игрушка, а что — нет… это означает, что я не в состоянии верно оценивать реальность. Игрушечный корабль не является настоящим кораблем. Так же, как игрушечная пушка не есть настоящая пушка. Но если я знаю, что она может убивать… — тут он снова задумался. — "Наверное, завтра мне придется велеть всем прочесать всю территорию поселка, собрав в кучу все эти игрушечные здания, по сути все, что понатаскано нами сюда снаружи, а затем подожем-ка мы всю эту кучу и разделаемся с ними.
— Что еще попало в поселок из окружающей его местности? — спросил Сет Морли.
— Искусственные мухи, — сказал Белснор. — Это первое.
— Они делают фотоснимки? — спросил Сет.
— Нет, то искусственные пчелы. Искусственные мухи летают повсюду и поют.
— Как поют? — ему показалось, что он ослышался.
— Вот, у меня одна здесь.
Белснор стал рыться по карманам, пока в конце концов не вытащил небольшую пластмассовую коробочку. — Приложите к уху. Внутри одна такая муха.
— что же они поют? — Сет Морли приложил коробочку к уху, прислушался. В конце концов он услышал отдаленные, мелодические звуки, напоминающие струнный перебор. Или похожие, подумал он, на доносящийся издалека шелест множества крыльев.
— Мне знакома эта мелодия, — сказал он, — но никак не пойму, что это такое.
Едва различимая, но знакомая и любимая мной мелодия, понял он. Отзвук какой-то очень древней эпохи.
— Они всегда играют только то, что вам нравится, — заметила Мэгги Уолш.
Теперь он узнал мелодию — «Гранада».
— Черт бы меня побрал, — в сердцах, громко произнес он. — Вы уверены, что именно муха это делает?
— Загляните в коробку, — предложил Белснор. — Только поосторожнее, чтобы ее не выпустить. Эти мухи очень редки, и их трудно ловить.
С величайшей осторожностью Сет Морли отодвинул крышку коробочки. Внутри он увидел темное насекомое, похожее на ленточную муху с Проксимы-6, большую и мохнатую. Муха часто била крыльями, а ее далеко выступающие глаза были фасеточными, такими же, как у обычных мух. Он закрыл коробку, убедившись в правдивости слов Белснора.
— Просто поразительно, — сказал он. — Она функционирует, как приемник? Принимая сигналы центрального передатчика, установленного где-то на планете? Это радио, верно?
— Я разобрал одну, — сказал Белснор. — Это не радиоприемник. Музыка издается миниатюрным динамиком, но источником ее являются внутренние цепи мухи. Сигнал создается микрогенератором в виде серии электрических импульсов, но не так, как возникает нервный импульс в живых существах органического происхождения. Перед генератором установлен элекгролитический элемент, который изменяет комплексную проводимость колебательного контура, благодаря чему и создается столь сложный сигнал. Что она поет для вас?
— «Гранаду», — ответил Морли. Ему очень захотелось оставить у себя эту коробку. Муха составила бы ему неплохую компанию. — Продайте ее мне, пожалуйста, — попросил он.
— Поймайте себе другую, — Белснор отобрал у него свою муху и вернул коробочку на прежнее место в один из карманов.
— Что еще есть за пределами поселка? — спросил Сет Морли, — кроме пчел, мух, дубликаторов и миниатюрных зданий?
— Один вид дубликатора размеров с блоху, — сказала Мэгги Уолш.
— Но он может делать копии только одной вещи; он делает это снова и снова, усердно вырабатывая целый их поток, который кажется бесконечным.
— Что же он печатает?
— «Библию» Спектовского, — ответила Мэгги Уолш.
— И больше ничего? Это все?
— Это все, с чем мы сталкивались, — сказала Мэгги. — Там могут оказаться и другие всякие штуковины, пока что нам неизвестные. — Она бросила саркастический взгляд в сторону Белснора.
Белснор продолжал молчать. Он снова ушел в мир своих личных мыслей, на какое-то время забыв обо всем, что его окружает.
Сет Морли поднял выведенное им из строя миниатюрное здание и произнес:
— Если эти, как вы их называете, тэнчи фабрикуют только дубликаты предметов, значит не они делают эти действующие модели. Для такой работы нужна очень совершенная технология.
— Они могли быть произведены много столетий тому назад, — пояснил Белснор, все более и более воодушевляясь. — Расой, которой давно уже здесь нет.
— И тэнчи тоже непрерывно дублируют предметы с тех же незапамятных времен?
— Да. Или стали это делать после того, как сюда прибыли мы. Ради нашей же пользы.
— Сколько времени функционируют эти миниатюрные здания? Дольше, чем ваша авторучка?
— Я понимаю, к чему вы клоните, — сказал Белснор. — Нет, не похоже на то, что они быстро саморазрушаются. Возможно, они не являются дубликатами. Правда, я не усматриваю в этом особой разницы — их могли держать в резерве все это время. Припрятав про запас, пока в них не возникнет необходимость, пока в жизни нашего поселка не появится какой-то существенный для них фактор.
— В поселке есть микроскоп?
— Разумеется, — кивнул Белснор. — У Бэббла.
— Тогда я пойду к Бэбблу. — Сет Морли направился к выходу. — Спокойной ночи, — бросил он через плечо.
***
— Пожалуйста, — сказал Бэббл, — пользуйтесь моим микроскопом, сколько хотите. — Он был в пижаме, шлепанцах и полосатом купальном халате из искусственной шерсти. — Я как раз собирался ложиться спать. — Увидев, что Сет Морли извлек из кармана миниатюрное здание, тут же добавил. — О, одна из этих штуковин. Они здесь, повсюду, куда ни ступишь.
Распираемый любопытством заглянуть внутрь крохотного здания, Сэт Морли тотчас же расположился перед микроскопом, взломал внешнюю оболочку и поместил внутренний модуль на предметный столик. Включив усилитель разрешающей способности, получил шестисоткратное увеличение.
Перепутанные пряди проводников… нагромождение печатных плат, все это, разумеется, на немалом количестве микромодулей. Да еще резисторы, конденсаторы, выходные ключи. Источник питания — один сверхминиатюрный гелиевый элемент. Ему удалось различить поворотный шарнир орудийного ствола и то, что, оказавшись германиевой электрической дугой, служило источником луча концентрированной энергии. Интенсивность этого луча не могла быть особенно значительной, понял он. Белснор по-своему был прав — энергия излучения, измеренная в эргах, была бы, по всей вероятности, совсем ничтожной.
Он направил объектив на микродвигатель, который приводил в движение орудийный ствол. На шкворне, который удерживал ствол в вертлюге, были выбиты какие-то буквы. Он напряг зрение, чтобы разобрать их — и увидел, как только ему удалось более точно сфокусировать объектив, зримое подтверждение того, чего он более всего опасался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33