Едва только чёрная смола прикоснулась к окаменевшему Вите, как он, естественно, ожил (а я, собственно, в этом не сомневался), принялся обнимать своих друзей и, конечно, Гиппопотама. Он взобрался к нему на спину и крепко обнял его.
— А теперь в путь, домой, — сказал Витя, — в городке нас, наверное, ждут, может уже родителям звонили.
— Пойдём с нами, — предложил Гиппопотаму Витя. Но Крылатый зверь отказался.
— Я останусь здесь, — заявил он, — и буду бороться за Мир, чтобы в Огненной стране не было войны. Но мы вас проводим.
И мы пошли домой, а с нами рядом шли и дети, и взрослые, и Гиппопотам, и Большая Река, и все, кто радовался Миру. Повсюду цвели золотые цветы и пели волшебные птицы. Нас обнимали, а Дерево Мира мы держали все. По очереди.
Мы шли домой, на Землю, чтобы посадить там Дерево Мира, чтобы оно разбросало свои Семена по всему свету.
Но чтобы сделать это, надо сперва вернуться домой.
— Ой, как нас теперь заругают! — сказала Три Лепестка Чёрной Розы.
— Не заругают, — убеждённо сказал Витя.
— Заругают, — возразил Ате.
— Нет, — молвила Лайце.
— Конечно нет, — сказала Хайди, — ведь мы нашли Мир, а где есть Мир, там не бывает даже маленькой ссоры.
Хорошо сказала Хайди. Она говорит мало, но хорошо.
Перед нами стоял лёгкий, изящный прелестный жираф. Он больше не пылал. Он улыбался — и вдруг понёсся и исчез в голубой дымке.
Мы стояли на берегу Большой Белой Реки, и она ласково махала нам своими волнами. С ней рядом пенился и радовался жизни её водяной сын. Вот и граница Огненной страны… …У наших ног развернулась нора. Она была задрапирована красным бархатом. И мы все сразу поняли, что это и есть наш путь назад, на Землю. Я первый прыгнул в нору.
Последнее, что я видел, покидая эту страну, — множество людей, которые махали нам вслед.
Удивительно преобразился пейзаж: вместо напалмовых лужиц — серебром отливающие водоёмы.
Глава 12. Мы возвращаемся домой
Через мгновение при ярчайшем свете утра мы вдруг увидели наш оздоровительный пансионат, раскинувшийся на зелёной живописной поляне. Мой хозяин на минуту даже зажмурился от удовольствия. Тут же мы услышали звук пионерского горна. От счастья, что мы наконец-то дома, у нас закружилась голова.
Но что это?.. Пол под нами качается… Мы, оказывается, опять в лодке. А где нам ещё быть — ведь мы, отчётливо помню, поехали смотреть на восход солнца и заснули. Заснули все вместе…
Что в этом особенного? Ведь вчера после новоселья в городке мы утомились. Обещали друг другу, что встанем рано, и действительно вскочили с постели ни свет ни заря. Потом мы поехали в море, чтобы посмотреть восход солнца. Пригрелись и уснули.
Так значит, все это был сон?!
А вдруг — не совсем сон?.. Вон, Гурбахш почему-то не выглядит сонным. Улыбается уголками глаз и губ. Будто что-то знает… Уж он-то наверняка не спал.
Свежий ветерок, донёсший к нам звучание горна, заставил окончательно пробудиться Ате, Лайце и даже Хайди. Три Лепестка Чёрной Розы пробудилась последней. Распахнув глаза, засмеялась от радости. Поняла, что она дома.
— Вот мы и вернулись к себе, — сказала она.
И у Вити, и у меня после этих слов не осталось сомнений, что мы с друзьями точно посетили Огненную страну.
Солнце стояло над водой уже довольно высоко. Витя и Гурбахш начали подгребать к берегу. Через короткое время они вошли в зону купания, подняли весла.
Мы увидели, что в воде плещутся все ребята нашего отряда. Разглядев в лодке знакомых, они дружно поплыли к нам. Началось брызганье, веселье.
Итак, все встало на своё место. Мы — дома. И часы Вити и Хайди вовсю тикали — будто никогда и не замирали. Они показывали семь утра.
Вот с какой истории началось наше пребывание в оздоровительном пансионате. Отлично началось! Уже в первый день мы поняли на своём опыте: надо заботиться о том, чтобы всюду царил Мир. При этом нельзя расслабляться и надо помогать друг другу во всем.
Тем временем небо уже до самого горизонта стало ярко-синим. Мы с нетерпением ждали, когда наша лодка доплывёт до берега, её нос ткнётся в прибой ласкового моря. Чтобы скорее выскочить на берег. А я ещё мечтал вволю повертеться вместе со своим хвостом! Это у меня вместо зарядки.
Однако было одно важное дело, которое я не мог откладывать. Я должен был посмотреть, действительно ли существует большой камень и сидит ли возле него серая крыса. Или мне это привиделось?
Можете себе представить моё изумление, когда я увидел: и камень такой есть, и самшитовый кустик возле него. И нора рядом. А главное, возле норы сидела Крыса… Точно такая. Вернее, очень похожая на ту.
Эта Крыса и передала мне какую-то записочку… …Тем временем мои друзья, конечно, мечтали о том, как бы поскорее рассказать о том, что с ними произошло, своим товарищам.
Я слушал их рассказы и, старательно подгавкивая, тыкался носом в их разноцветные ноги. А деревья, которые шумели на берегу, казались мне похожими на Деревце Мира. Жизнь была прекрасна, как сочная сахарная кость.
Эпилог
Я уже сказал, что Крыса передала мне записку. Это было письмо от Крылатого Гиппопотама. Оказывается, всем народом его выбрали президентом. Он научился писать и сообщает, что сын подавшего в отставку Аштар-и-Калона, Дракоша, проснулся. Увидев, что нет ни Дворца, ни Лайце, задумал нам отомстить и пробирается к нам на Землю для того, чтобы натворить на ней каких-нибудь безобразий. Скорее всего, писал Гиппопотам, он приедет инкогнито.
Мир он, конечно, похитить не в состоянии, но все же лучше бы сидел дома. А если явится — я буду за ним внимательно приглядывать.
Ведь розыск преступников — моё настоящее призвание.
Друзья предлагают мне даже поступить на службу в милицию. Писать я уже умею, так что там бы я пригодился. Не знаю только, берут там фоксов или придётся гримироваться под овчарку?
Интересно, а можно ли вообще приносить пользу, не загримировавшись?..
Но мало быть бдительным. Надо ещё быть сильным и красивым физически, делать гимнастику и не думать о трудностях. Разве плохо быть выносливым и смеяться над трудностями?
Все мечтают, чтобы не было войны. И не должно её быть, а из всех тех, кто хочет её, надо просто набить чучела и показывать, как экспонаты.
И если мы все об этой опасности будем помнить постоянно, то когда у моего хозяина Вити Витухина появятся свои дети, они не будут знать смысла этого слова. Спросят его, что такое «война», а он достанет с полки толстый энциклопедический словарь, откроет его и, долго листая, не найдёт там этого слова. Потому что о ней, войне, к тому времени все позабудут. …Это говорю вам я, пёс Пират. А сейчас прощаюсь. Надо помочь Вите готовить уроки, маме Маше — выстирать ползунки для Кости. А Пал Палычу — разложить газеты таким образом, чтобы он долго не искал, что там произошло на белом свете в этот день.
До новых встреч, друзья!

* ИХ СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ *
(Приключенческая повесть о замечательном путешествии всем известного пса из Москвы по имени Пират через пять морей и семь стран, написанная им самим)
Предисловие
Здравствуйте, дорогие ребята! Я уверен, что вы меня отлично помните, хотя книги, несмотря на всеобщее ускорение, по-прежнему выходят так долго, что от одной до другой проходит несколько лет. Но уверен, что вы меня не забыли. Я же единственная в своём роде собака-писатель. А то, что вы повзрослели за это время, это, может быть, даже и хорошо.
А если забыли, то немедленно вспомните, иначе что же мне в таком случае делать? Ведь пока выходят книги, вы вырастаете, а взрослые детских книг почему-то читать не любят. Они думают, что в них все неправда. Но мы-то с вами знаем, что это не так. Мы знаем, что и собаки умеют говорить и писать, мы знаем с вами много волшебного и уверены, что это-то и есть правда.
Тем не менее представлюсь снова.
Я — пёс по имени Пират, как раз тот самый, который умеет писать, а это и хорошо и плохо. Хорошо в том смысле, что необычно, а плохо, потому что ко мне, во-первых, странно относятся в издательствах: ведь видят, что я принёс рукопись, а не верят, что я её написал; а во-вторых, все постоянно просят меня что-то написать, словно бы моё умение какое-то волшебное или я цирковая собака.
Но ведь ни то ни другое.
Я обыкновенный пёс, единственное, что во мне сказочного, я всегда в повестях одного и того же возраста, а описываемые мною события — это мир глазами собаки. Советую и вам иногда смотреть на мир собачьими глазами: может быть, это принесёт вам счастье.
В моих уже известных произведениях я описал дачу, которую Мама-Маша снимает на лето в деревне, — повесть называлась «Наши каникулы», наше с Витей — моим хозяином-семиклассником — путешествие в пансионат отдыха и то, как мы оттуда попали в волшебную страну, — повесть «Пират в волшебной стране». И третью повесть про Витину влюблённость и про то, как к этому относились в школе учителя, — повесть «Записки из-под парты». Об учителях я ещё буду писать обязательно, и скорее всего в сатирическом плане, потому что и нашему папе Пал Палычу, и нашей маме Маше, и мне, и Вите, и даже маленькому Витиному брату Костику, — словом, всем нам слишком тяжело даётся Витина школа. …Но не буду ворчать. Сразу перейду к делу.
Прошлым летом в оздоровительном пансионате Витя познакомился с замечательными ребятами — с американкой Хайди, с китаянкой Лайце, с индийцем Гурбахшем, с негритёнком Ате и даже с австралийкой Три Лепестка Чёрной Розы, — а вот совсем недавно Витя получил письмо как раз от австралийки, в котором она писала много столь интересного, что я посоветовал Вите не раздумывая ехать к ней в гости; посмотреть на неведомый заграничный мир и, конечно же, показать себя.
«Пиратыч, — закричал Витя, — а ты сам-то читал письмо Трех Лепестков Чёрной Розы? На-ка вот, прочти».
Я не торопясь убрал со стола диссертацию Пал Палыча — Витиного папы (её уже который раз возвращают для доработки, и он доверят мне пройтись по ней лапой мастера), развернул письмо и стал читать.
С первых же строк я понял, что если Витя поедет в гости к Трём Лепесткам Чёрной Розы, то, конечно же, я поеду с ним. Одном ему там просто нечего делать. В письме было следующее:
«Дорогие Витя и Пират! Мне очень нужна ваша помощь и ваш совет. Я с удовольствием вспоминаю, как в прошлом году мы все вместе сумели победить страшного дракона войны, а сегодня проблемы иные, реальные, но не менее важные. Я взяла на воспитание маленькую собачку Эвелинку и привезла её домой, но мои родители категорически против того, чтобы этот очаровательный пёс, вернее, эта очаровательная псинка жила у нас. У нас новая квартира — мы переехали из Австралии в Италию (папа здесь будет работать), — и в ней, в целой Италии, оказывается, нет места для нас с Эвелиной.
Я говорю для нас, потому что мы теперь неразделимы. Мы подружились. А разве можно выбросить друга, который смотрит на тебя и верит? А тут ещё объявили о собачьем конкурсе в очаровательном городе на побережье — Сенигаллии, и мы выезжаем туда с Эвочкой через месяц. Ведь если Эва заслужит какую-то награду, то, во-первых, она будет считаться участником общеевропейского собачьего Марша мира, а значит, полноправным членом общества, а во-вторых, наши родители не посмеют не пустить её в дом, к тому же мы заработаем деньги. К сожалению, у нас деньги и положение решают очень многое. Гораздо больше, чем доверчивый мокрый нос и симпатия. Не дай вам Бог построить такое же общество.
Я очень прошу вас приехать с Пиратом вместе, и мы, может быть, вместе с Пиратом (подчёркнуто Тремя Лепестками Чёрной Розы. — Пират) придумаем что-нибудь. Жить будем в Сенигаллии, на берегу моря в отеле «Масси» (здесь очаровательная хозяйка Элизабета, и к собакам относятся лучше, чем мои родители), Мой телефон…» И дальше был номер телефона нашей с Витей милой некогда австралийской, а теперь итальянской подружки.
Я восторженно тявкнул и отдал Вите письмо, и Витя побежал показывать его маме Маше. Из конверта, в котором лежало письмо, выпал ещё какой-то документ с огромным количеством печатей. Это было официальное приглашение Вите от Трех Лепестков Чёрной Розы посетить Итальянскую Республику.
В момент чтения письма мне показалось, что где-то запели «Аве Мария». А когда её поют, на мои собачьи глаза наворачиваются слезы. Я слушал её мысленно, но восторженно и самозабвенно.
А потом мы с Витей сидели в нашей комнате и прислушивались к разговору взрослых. Витя относительно к происходящему хладнокровно, а я с душевным трепетом. Не то чтобы я боялся, что мне придётся остаться. Просто, не помню уж при каких обстоятельствах, но совсем ещё щенком, я слышал, что нужны какие-то характеристики для поездки за границу. Где их берут — не знаю: то ли в комиссионном магазине, то ли ещё где-то, и сколько это стоит.
Сидя с Витей в комнате, я усёк что-то похожее от Пал Палыча. А потом услышал вдруг голос мамы Маши, с пафосом произнёсший: «Какое, милые, у нас тысячелетие на дворе?» Он успокоил меня. И очень скоро, уже по мерному воркотанию голосов из кухни, мы с Витей начали понимать, что в Италию нас отпустят двоих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35