Снег приходилось разгребать руками.
Сначала он увидел красное пятно. Парашют частично был засыпан снегом. Почему? Ведь метели не было! Он потрогал материю, она захрустела. Образовалась складка... Неужели?
Палло лихорадочно заработал руками. Стропы... Да, вот он...
Из снега торчал черный, обгорелый "шарик".
Он поднял голову, надеясь услышать самолет. Хотел ещё раз поблагодарить того неразговорчивого пилота, который даже не представляет себе, какое большое дело сделал. Но самолет уже ушел в Туруханск - горючего оставалось в обрез.
Палло достал ракетницу.
Над тайгой загорелась красная звездочка, и вся группа поиска "поплыла" к своему начальнику. Они поняли, что "шарик" найден.
Козлов, хмурый, вечно не высыпавшийся человек, никогда не спешил. Он ещё раз просмотрел те два десятка телеграмм и радиограмм, которые пришли за последние сутки, и недоуменно пожал плечами. Лететь в тайгу, когда ночью было сорок и снегу намело столько, что вертолет утонет в нем? Они что там, в Туруханске, голову потеряли?.. Правда, среди этого вороха требований и приказов (кстати, никто из них не имел права ему приказывать) была радиограмма. Она пришла сегодня утром из Красноярска: "Козлов. Постарайся помочь. В тайге люди. Думаю, найдешь правильное решение".
Козлов распорядился готовить вертолет к вылету.
Две недели, как началась пурга. Посадочную площадку в Туре не успевали расчищать от снега. И как это бывало не раз, та тоненькая ниточка, что связывала поселок с Большой землей, прервалась. Ничего необычного не было, в прошлом году почти месяц не летали. Это же Север... Но, видно, где-то неподалеку что-то случилось, о чем пока Козлову не сообщили.
Требуют лететь, а зачем и к кому - молчат. Так работать Козлов не любил и не хотел.
Но в тайге оказались люди...
Два года сидит Козлов в Туре. С тех пор, как появился здесь вертолет. Привезли его пароходом, собрали. Машина была новая для этих мест, её берегли. Только в крайнем случае посылали - с геологами или за больным. "Потихоньку осваивай территорию, - сказал тогда начальник управления Аэрофлота, - скоро таких "стрекоз" у нас будет много. А пока ты один. Считай себя испытателем".
Козлов летал много. Но не рисковал. Понимал, что не только летчики с недоверием поглядывали на Ми-4, но и будущие пассажиры предпочитали оленьи упряжки.
Сегодняшний день выдался непривычно погожим. Просветлело, и, если бы посадочная площадка не была занесена снегом, ничто не напоминало бы о двухнедельном ненастье.
А на аэродроме творилось невообразимое. Словно весь поселок явился сюда с лопатами. Где они столько нашли их?
Козлов не знал, что и в райком партии пришла категорическая радиограмма: срочно помочь очистить посадочную площадку. Пошли слухи, что должно прилететь большое начальство, а на самом деле штаб решил перебраться поближе к месту событий.
Уже в воздухе Козлов получил ещё одно сообщение: площадка для его вертолета на точке будет готова через полтора часа. Он решил переждать у Мангулова. И поближе к месту, да и метеоролог, наверное, заскучал: последний раз его навещали месяц назад, когда Козлов завозил ему запасные детали к вышедшему из строя передатчику. У Мангулова всегда готова зимой площадка ветер сдувал снег со льда...
Диспетчер в Туре возражать не стал. "Вечно что-то выдумываешь, - проворчал он. - Не остуди машину, холодновато.
Тебя ещё придется вытаскивать..."
То ли Мангулов прослушал их переговоры, то ли его предупредили - он вышел встречать вертолет. Козлов заметил его черную фигуру на снегу и повел машину на нее. Мангулов, естественно, стоял на том месте, где снега почти не было.
Мангулов был разговорчив. Он мог рассказывать часами о тайге, о Нижней Тунгуске, о своей работе, если замечал, что его слушают. Впрочем, не очень обижался, когда перебивали, но, забывшись, вновь увлекался и говорил, говорил... Наверное, это черта всех, кто долго живет в одиночестве и наконец-то встречает нового человека. Ходили слухи - и женился он на эвенке потому, что она готова была слушать его всю жизнь.
Его совсем не тянуло в Туру, хотя, конечно, можно было бы добиться туда перевода, но как создали тут на берегу Нижней Тунгуски метеопункт, так и сидит на нем Мангулов безвыездно.
Сначала судили о нем строго, потом привыкли и оставили в покое.
- Ты не знаешь, есть ли среди них астрономы или хотя бы физики? - спросил Мангулов.
- Не слышал, - ответил Козлов. От горячего чая и теплав комнате, как всегда, было жарко натоплено - его немного разморило и тянуло ко сну.
- Наверное, есть, - продолжал Мангулов. - Сердцем чую - должны быть. У меня всегда так бывает: потребуется что-то, и тотчас нахожу. Только вчера подумал: давно Козлова не видел, позабыл он меня. И пожалуйста - сидишь ты за столом, беседуем, а разве вечером ты мог подумать о своем прилете сюда?.. Да не волнуйся, крутятся у твоего кузнечика усы, если моя там следит. Не беспокойся, она женщина надежная... Или вот, к примеру, два года назад пришла новая инструкция. В ней написано ясно: наблюдай, Мангулов, за серебристыми облаками и сразу же сообщай, если заметишь их. Ну, честно говоря, я плохо представлял себе, что это такое, попросил прислать книжки, ознакомился...
"А наверное, правду говорят, что те книги, которые есть у Мангулова, он наизусть учит, - вдруг подумал Козлов, - похоже на него".
- ...Понятное дело, - продолжал метеоролог, - раньше я как-то на них не обращал внимания. Ну, а если поручено, значит, нужно. Лето как раз хорошее выдалось, начал вставать пораньше, когда солнышко ещё не взошло. Ну и вечером на рыбалке тоже поглядываю вверх... Тут у меня неплохое место есть, на скале, при желании обсерваторию соорудить можно - далеко видать. Дней двадцать хожу я туда, - смотрю. И заметил-таки: переливаются эти облака у самого горизонта. Красивые... Отбил сообщение, а тине благодарность объявляют: мол, первым заметил. Доброе слово поддерживает, вот и стал я пропадать в "обсерватории", ещё не раз видел. Однако уж не благодарят, привыкли, наверное... А ты знаешь про эти облака?
- Нет.
- Напрасно. Интересное это дело. Я зимой подучился немного, потом ребятишек своих настроил - тоже смотрят. Они ведь летом тут живут. Нечего целый день на речке торчать да в тайге, пусть и науке послужат... А о серебристых облаках совсем недавно узнали...
Козлов повернулся к окну, взглянул на машину. Лопасти вращались. Действительно, все жена Мангулова может...
- ...Был такой астроном Витольд Цераский. Лет семьдесят назад, в конце прошлого века. Увидел он однажды у горизонта необычные облака. Астрономам хорошая погода нужна, вот и смотрят они на небо повнимательней, чем другие. И видит этот самый Цераский облака, о которых никто не знает. А работал он на Красной Пресне. Ты в Москве бывал?
- Учился.
- Мне не довелось, хотя, бывает, оттуда даже радиограммы передают: мол, посмотри на то или опиши поподробнее полярное сияние... Так вот, Цераский даже в Москве увидел облака, на самом же деле их только в наших краях заметить можно. Повезло ему... К чему я все это тебе говорю? Случилось мне в прошлом месяце увидеть большое серебристое облако, представляешь себе?
- Ну и что такого? - Козлов не удивился.
- В том-то и дело, - торжествующе сказал Мангулов. - Их все видят летом, а я зимой. Впервые - зимой. Чувствуешь?
Может, большое открытие в науке получится.
- Сообщил? - заинтересовался Козлов. Ему хотелось, чтобы этот странный, но очень милый человек действительно сделал открытие. Даже сон немного сняло.
- Они отвечают: не может такого быть! - Мангулов встал из-за стола, подошел к окну. - Как не может быть, когда я это облако несколько раз видел, и из этого окна тоже. Ты-то веришь мне?
- Конечно.
- А может, ты до вечера останешься? - с надеждой спросил Мангулов. Вместе посмотрим... если оно опять появится.
- Сегодня не могу.
- Я понимаю... - Мангулов огорчился, хотя знал, что скоро Козлову вылетать. - Поговори с этими, что в тайге. Может, кто из них у меня заночует.
- Обязательно. Сам привезу, - пообещал Козлов, - если, конечно, смогу забрать их.
- Я могу дойти, - предложил Мангулов, - здесь верст двадцать, не больше. Снег глубокий, но добраться можно. Бывало и не такое... А меня не прихватишь? В крайнем случае в поселке оставишь, там у меня дела всегда есть.
Козлов, ещё несколько минут назад решивший про себя не братй Мангулова ("Тот будет обязательно проситься, наверное, и разговор об облаках затеял для этого"), вдруг согласился.
- Подведешь ты меня, но начальство далеко... - сказал Козлов.
Мангулов не ожидал, что летчик сдастся так быстро, и даже растерялся.
- Можно объяснить производственной необходимостью, - серьезно сказал он. В моем районе падает ракета, должен же я поглядеть на нее.
- Какая ракета? - не понял Козлов.
- Обыкновенная. - Мангулов озорно подмигнул. - Думаете, от Мангулова можно скрыть?
Козлов теперь понял, почему так много радиограмм пришло в Туру за минувшие сутки.
Метрах в двухстах от "шарика" торчал бугорок, словно специально созданный для посадочной площадки вертолета.
Потребовалось каких-нибудь два часа, чтобы спилить и убрать десяток деревьев, и Палло передал радиограмму, что готов принять Козлова.
Теперь можно было заняться "шариком".
Когда вся группа собралась у контейнера, Палло, пытаясь перебороть свое любопытство и нетерпение, сказал:
- Торопиться некуда. Будем действовать так, словно ничего не произошло.
Он понимал нелепость сказанного, но привычка четко соблюдать инструкцию а именно в ней было определено не приступать к эвакуации "пассажиров", пока не придет вертолет, - все-таки победила, хотя Палло прекрасно понимал, что происходящее не укладывается ни в какие инструкции.
- Очень холодно, - добавил он, оправдываясь. - Она может замерзнуть.
- Неужто ты веришь? - удивился Симонов, тот самый Гриша Симонов, с которым Палло работал уже три года и с которым разыскивал "головки" ракет на Камчатке и спускаемые аппараты кораблей-спутников.
- Я безнадежный оптимист, - улыбнулся Палло, - но меня Эс-Пэ предупредил, чтобы там, - он кивнул в сторону "шарика", - все было сохранено по возможности так, как есть.
Короче, приказ таков: посадочная площадка. Ясно?
Конечно же, Палло не верил в чудо. Еще там, в расчетном районе посадки, где они ждали этот контейнер, стало ясно:
нерасчетная траектория спуска подразумевает гибель и собачки, и всей "начинки" аппарата. Баллистики быстро подсчитали: перегрузки плюс гигантская температура. "Шарик" должен рассыпаться и сгореть. То, что он, обуглившийся, весь в сплетении проводов, лежит сейчас перед ними на снегу, - это действительно чудо. Оболочка все-таки выдержала, и Палло воспринимал находку "шарика" как подарок. Прежде всего коллективу Королева. Ведь прошло хоть и не запланированное, но чрезвычайно важное испытание. Ну, а биологи и медики? Они тоже кое-что получат, если, конечно, что-то сохранилось внутри...
Вертолет завис над ними неожиданно быстро. Всего несколько минут назад Палло передал радиограмму, а над лесом уже слышался рокот мотора.
Летчик сделал два круга над ними, присматриваясь к площадке, а затем уверенно посадил машину.
Из вертолета первым вывалился кряжистый мужичок в оленьей шубе, подмигнул Палло и, ничего не сказав, вонзился в снег. Отчаянно работая руками, он напрямик поплыл к "шарику", хотя чуть в стороне уже пролегла тропа, протоптанная группой. Возможно, он не заметил её, так как она уходила к палатке, а оттуда тянулась к "шарику". Впрочем, Мангулов скоро сориентировался и, прежде чем Палло успел остановить его, уже добрался до контейнера.
- Он только посмотрит, - услышал Палло, - это наш метеоролог.
Арвид Владимирович недовольно взглянул на летчика.
- Туристов возите? - крикнул он.
Летчик сделал вид, что не услышал.
Палло забрался в кабину.
- Сможете взять его? - Палло показал на аппарат. Он решил не обострять отношений с летчиком.
- Сколько весит? - Козлову не понравился этот человек, который вел себя так, словно и вертолет и эта тайга принадлежат ему.
- Чуть больше двух тонн.
В голосе Палло звучали требовательные нотки, и это вызвало новую волну неприязни, хотя Козлов чувствовал, что оснований для неё нет. Но бывает так: не понравится человек с первого взгляда - и потом уж не пересилить себя.
- Во-первых, просеку прорубать надо, иначе не возьмешь, - сказал Козлов. Ну а во-вторых, у нас ограничение - до тонны. Да я уже передавал вам...
Нет, определенно долговязый - кажется, Палло, так он представился тогда из Туруханска - раздражал Козлова. Такие элементарные вещи, как грузоподъемность вертолета, знал в Туре каждый мальчишка. Козлов подумал, что этот неприятный человек, привыкший командовать - властные нотки чувствовались даже в его вопросах, - сейчас начнет его уговаривать. Однако тот коротко бросил:
- Ну что ж, найдем других... Ждите, через полчаса возьмете моего человека.
И выпрыгнул из кабины.
"Ну-ну, прыткий очень, - обиделся Козлов.
1 2 3 4 5 6 7 8