– Да не за что, – усмехнулся первый парень. – Кажется, они за стол не заплатили...
– Ой! – всплеснула руками Анжела.
– Сколько?
– Да почти на тысячу взяли...
Парень молча вытащил из кармана пиджака портмоне, достал оттуда тысячную купюру и сунул в руку Анжеле.
– Не надо... Заберите...
Но молодой человек ее не слушал. Из другого кармана он достал маленькую, размером с мобильный телефон рацию.
– Андрей, все в порядке...
Анжела не знала, кому он докладывал. Но минуты через три в кафе зашел человек, чьи черты лица казались ей знакомы. Важный, солидный, со свитой из трех дюжих молодцев. Он никак не вписывался в скромную обстановку затрапезного кафе. Такие люди обедают в шикарных ресторанах... Анжела узнала этого человека. Иван Александрович Алтынов, олигарх, живая легенда. И по совместительству биологический отец Вадима... И биологический дед...
Алтынов присел за свободный столик, взглядом пригласил Анжелу присоединиться. Она подошла к нему, но только для того, чтобы принять заказ.
– Я не голоден... Но не отказался бы от стакана минеральной воды...
Анжела обернулась в момент – подала бутылку прохладного «Нарзана», наполнила стакан.
– Присаживайся, – Алтынов показал ей на свободный стул.
– Я на работе...
– Я тоже. Но тем не менее выделил для тебя часок...
– Для меня?
– Именно... Я слышал, у тебя муж инвалид...
– Да... – еще больше опешила Анжела. – Но...
– Но какое мне до этого дело? Ты это хотела спросить?
Алтынов внимательно смотрел на нее. С интересом. Его взгляд изначально не был холодным, и с каждым произнесенным им словом становился еще теплей.
– Есть дело, – не дожидаясь ответа, продолжил он. – Все-таки твой муж – боевой офицер, пострадал за общее, так сказать, дело... Я знаю, у вас проблемы. С жильем, с протезами...
– Мы не жалуемся...
– Да, но проблема-то все равно остается... Я узнавал, вам положена двухкомнатная квартира в новом доме. Этот вопрос я решу, обещаю. И с протезами разберемся... – Алтынов задумался. Улыбнулся, как это может делать человек, которого осенила гениальная идея. – Мужа твоего в Швейцарию отправим, в частную клинику. Там им займутся лучшие врачи. И протезы ему сделают самые лучшие... Он еще забудет, что у него нет ног...
– Но зачем вам это нужно?
– Закономерный вопрос. На который есть закономерный ответ. Во-первых, я имею полное право заниматься благотворительностью. Во-вторых... Насколько мне известно, Анжела, ты воспитываешь дочь.
– Да, Оксану...
– Извини за бестактность, но я хотел бы знать, кто отец твоего ребенка...
Анжела замялась.
– Можешь не отвечать. Я знаю, кто отец. Вадим. Или я неправ?
– Неважно, кто отец...
– Анжела, я же вижу, ты умная девочка. А говоришь глупости. Неважно... Это важно. Очень важно!..
– Но Максим любит Оксану как свою родную дочь...
– Я его понимаю. Но и ты пойми меня. Я люблю Вадима как своего родного сына. Тем более что он и есть родной сын... Да, я поступил с Вадимом подло, да, я живу с его женой... – с чувством вины и раскаяния вздохнул Алтынов. Очень эффектно это у него получилось. – Но так вышло. Жизнь есть жизнь, – продолжал он. – Вадим не хочет меня видеть, не хочет ехать ко мне. И это меня очень беспокоит... И тебя это тоже должно беспокоить. Ты же любишь Вадима. Любишь?
– Это мое личное дело. Но если это вас так интересует... Да, люблю... Но что с того?
– Я вас люблю, чего же боле... – усмехнулся Иван Александрович. – А я скажу, что мало просто любить. Нужно жертвовать собой ради любви... Ты жертвуешь, я знаю, но не ради Вадима... Ты любишь своего мужа?
– Вам не кажется, что вы задаете слишком много вопросов? – возмущенно насупилась Анжела.
Но Алтынов, казалось, и не заметил ее выпада.
– Я знаю, что не любишь. А если и любишь, то не так, как Вадима... Действительно, я лезу к тебе в душу. Знаю, что это беспардонно с моей стороны. Но я должен во всем разобраться. Я хочу, чтобы Вадим прибился к берегу... У реки два берега. У любви – один. Но бывает и два, и три... У Вадима – два берега. Один – Олимпия, второй – ты... Так получилось... Я знаю, что он любит тебя. И я хотел бы, чтобы он был счастлив...
– За мой счет? – усмехнулась она.
– А что, есть другие варианты?
– Есть. Олимпия...
– Она не согласится... – в раздумье покачал головой Алтынов. – Да и разочаровался в ней Вадим.
– Но любовь-то осталась.
– А ты хотела бы, чтобы он жил с ней?
– Нет, но...
– Давай обойдемся без «но». Ты не хочешь, чтобы он жил с Олимпией. И я этого не хочу... Видишь, у нас общие интересы. И будет глупо, если мы не придем к компромиссу...
– Но для того, чтобы быть с Вадимом, я должна оставить Максима. А я на это не пойду. Он – мой муж, и этим все сказано.
– Я восхищаюсь твоей самоотверженностью, девочка. Но нельзя противиться своему счастью... Заботу о Максиме предоставь мне. Я обещаю тебе, что поставлю его на ноги. И... Надо будет, женщину ему найдем. Хорошую женщину – красивую и добрую...
– Как у вас все просто. Видно, что вы привыкли распоряжаться чужими судьбами...
– Что есть, то есть...
– Но вы же не господь бог...
– Нет, конечно... Но я не думаю, что господь бог против твоего счастья...
– Он против того, чтобы я бросила Максима...
– Если бы ты бросала его на произвол судьбы... Ладно, не буду тебя уговаривать. Думаю, ты все решишь для себя сама...
– Я все уже решила!
– И тем не менее позволь мне взять на себя ответственность за благополучие твоего супруга. Не говори ему, что деньги на протезирование даю я. С ним свяжутся через благотворительный фонд, неважно какой. Он отправится в Швейцарию, а ты уж сама решай, быть тебе с Вадимом или нет...
– Говорю же, я все решила... – уже не так решительно повторила Анжела.
– Решила так решила... Да, и еще. Ты воспитываешь мою внучку. Ты, наверное, задумывалась об этом?
– Если честно, то не очень...
– А напрасно... Я знаю, Оксана сейчас у твоих родителей. А она должна быть с тобой...
– Но я работаю...
– Вот и я о том... С работы ты уволишься. Думаю, тысяча долларов в месяц тебя устроит. Квартира и обстановка за мой счет... Если вдруг какие-то проблемы, звони...
Алтынов достал из кармана свою визитку, положил ее на стол. Немного подумал и от руки черкнул номер своего мобильного телефона.
На этом разговор был закончен. Он пожелал Анжеле всех благ и был таков. После его ухода она еще долго сидела в оцепенении. Она не знала, плакать или радоваться...
3
Максим не мог сдержать слезу, глядя на свою фотографию. Он не видел себя ниже пояса – не было инвалидной коляски, не было спрятанных в брюки обрубков вместо ног. На фотографии он смотрелся соколом. Гордое выражение лица, офицерский китель с майорскими погонами, Золотая Звезда на груди...
Максим был уверен, что Героем России ему не быть никогда. Но, видно, кто-то сверху дал команду поднять «зарубленное» представление, навести лоск в наградных листах. И Указ Президента не заставил себя долго ждать. Из самого Кремля приехал полномочный представитель, чтобы в торжественной обстановке вручить Максиму дважды заслуженную награду...
А недели за две до этого Максим в той же торжественной обстановке получил ключи от двухкомнатной квартиры. Центр города, новый дом, стандартная планировка, пятьдесят шесть квадратных метров. И мебель новая – далеко не самая дорогая, зато во всех комнатах...
Анжела знала, кого благодарить за квартиру. Догадывалась, что и Звезда Героя не просто так упала с неба... Но Максиму она ничего не говорила...
– Я и рамку купила, – стараясь не смотреть мужу в глаза, сказала она. – На стенку повесим. Будем любоваться... Я тобой так горжусь, мой дорогой...
– А я горжусь, что ты у меня есть... – счастливо улыбнулся Максим. – Не знаю, что было бы со мной, если бы не ты...
– А что было бы? Звезду бы ты и так получил. И квартиру тоже...
– При чем здесь это?.. Да, хотел тебе сказать, – произнес он, пальцем разглаживая наморщенный лоб.
– И что ты хотел сказать?
– Ко мне сегодня приходили... Какой-то благотворительный фонд... Он в Москве находится, но представитель уже здесь... Она должна...
– Она?!
– Да это неважно, она или он, – замялся Максим. – Важно, что для меня, как для Героя России, выделили большую сумму денег. Меня отправляют в Швейцарию... Понимаешь, в Швейцарию!
Анжела изобразила восторг.
– Быть этого не может!..
– Ноги пришивать... Шучу. Деньги выделены на лечение и протезирование. Мне сделают протез по спецзаказу. Я буду ходить как нормальный человек...
– Ну вот видишь, а ты отчаивался...
– Возможно, я даже вернусь в строй. Где-нибудь в военкомате буду служить. Это, конечно, не совсем то, чего я хочу, но все равно здорово...
– Все будет как ты хочешь...
– Я хочу, чтобы ты была со мной...
– Ты говоришь, что представитель женщина...
– Да это неважно... – отмахнулся Максим.
Он старательно делал вид, что для него это в самом деле неважно. Но в глазах угадывался какой-то нездоровый блеск. И природу этого блеска Анжела поняла на следующий день, когда к ним домой пришла уже не юная, но еще в соку миловидная женщина с красивыми раскосыми глазами. Имя, подчеркивающее нежную женскую сущность, – Мила. Очаровательная улыбка, приятный бархатистый голос... Максим пытался изобразить непоколебимость, но Анжела чувствовала, что дышит он к ней неровно.
– Анжела Борисовна, я понимаю, что вы очень хотите отправиться в Швейцарию вместе с мужем, но, к сожалению, мы не можем предоставить вам такой возможности, – извиняющимся тоном проворковала красотка.
– Но ведь не может же Максим ехать один?
– Нет, конечно. Я для того и приставлена к нему, чтобы сопровождать его до места назначения. Более того, первое время, пока не закончится адаптационный период, я буду находиться рядом с ним. У меня медицинское образование, к тому же я знаю немецкий и французский языки...
– У меня такое чувство, как будто вы оправдываетесь, – усмехнулась Анжела. – Я понимаю... Я действительно все понимаю...
Алтынов мог бы и попозже вывести на орбиту «представительницу». Но он подсунул ее Максиму сейчас, когда он еще не уехал в Швейцарию. Он нарочно так сделал – показывает Анжеле, что его план в действии. Он обещал Максиму женщину, и он держит свое слово... Может, и не плохой он человек, этот Алтынов, но грубый и беспардонный. Мог бы и пощадить ее чувства, ведь Максим ей не чужой...
– Да вы не волнуйтесь, через два месяца Максим Елисеевич будет дома – живой, здоровый, – сверкнула белоснежной улыбкой Мила.
Наверняка она уже получила инструкции... И вряд ли Максим устоит перед ней... Что ж, если он по-настоящему любит свою жену, то сможет устоять перед соблазном. Но Анжела интуитивно чувствовала, что не устоит... Что ж, бог ему судья.
А себя осудит она сама. Осудит, если не устоит перед Вадимом... А бастионы ее совсем не прочные. Уж она-то знала это как никто другой...
Глава шестнадцатая

1
Почему-то принято считать, что солдат помешан на сексе. Даже анекдот такой есть. О чем думает каменщик, глядя на кирпич? О стройке. А уголовник о чем думает? О том, кому его продать. А солдат, глядя на кирпич, думает о сексе. Потому что он всегда о нем думает... Вадим не считал себя сексуально озабоченным, и анекдот ему этот не нравился. Но впервые взглянув на белоснежный корпус санатория, он первым делом подумал о сексе. Потому что вспомнился другой анекдот. Встретились офицеры – летчик, моряк и мотострелок. Как дела, как жизнь, все такое. Летчик – хорошо живу: жена каждый год в Сочи отдыхать ездит. У моряка тоже неслабо: жена каждый год в Ялте отдыхает. Ну а мотострелок такого себе позволить не может, с путевками дело швах. Но и он живет неплохо: сам свою жену удовлетворяет... А в санатории, куда занесло Вадима, должны быть жены и летчиков, и моряков. В этом плане он был оптимистом. Ведь чем отличаются пессимисты от оптимистов? Первые утверждают, что все бабы – шлюхи, а вторые на это надеются...
Чего греха таить, лезли к нему в голову похабные мысли. Хотелось развлечений. Да и некому было ему изменять. Олимпия уже давно вычеркнута из его жизни. Анжела замужем и бросать мужа не собирается... Но Лиме было все равно – будет он гулять или нет. А вот Анжела вряд ли бы хотела видеть его в маске Казановы. Но она была далеко и ничего не могла видеть... Только вот беда – Вадиму катастрофически не везло. Одиноких офицерских жен было не так уж и много, к тому же они упорно не желали обращать внимания на обычного солдата. Тогда он взялся за девушек из медперсонала и обслуги. Но из этого ничего долго не выходило. В конце концов ему повезло, он смог затащить в койку немолодую уже, но еще смазливую официантку из столовой. Но счастье длилось недолго. Через три дня после столь знаменательного события закончился срок его пребывания в санатории. Да и само счастье было каким-то ненастоящим, таким же фальшивым, как хлебно-соевые котлеты в столовой...
Возвращаясь домой, о сексе он не думал вообще. Ведь он уже не солдат фактически. По пути заедет в город, где дислоцировался его полк, там ему поставят печать в военный билет, и на этом все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44