) себе подобных, пусть это даже заявление нездорового на голову человека. Участковые проводят большую часть рабочего времени за письменным столом, а не занимаясь своим истинным делом профилактики преступлений.
Жуткая ситуация сложилась по розыску пропавших без вести. По сравнению с началом девяностых годов мы имеем рост исчезнувших без вести в пять-шесть(!) раз. Но не думайте что вашего родственника или знакомого начнут искать сразу после того, как вы напишите заявление. Вам предложат подождать, может еще найдется, просто загулял на стороне. Максимум на что соглашаются в подобных случаях милицейские работники, это завести так называемое "розыскное" дело, отличающееся от настоящего, уголовного дела примерно так же как "Ока" отличается от "Мерседеса". Один единственный разыскник будет мотаться по городу в попытках обнаружить следы пребывания исчезнувшего человека. Хорошо если это будет происходить на стареньком "Уазик", а чаще оперативнику приходится пользоваться своей, незаменимой и безотказной парой ног. Но кроме вашей пропаже на шее этого же самого разыскника висят еще двадцать подобных дел, не считая поиска десятков находящихся в бегах уголовников. Начальство боится получить в случае неуспеха полноценную "баранку", ноль в графе особо тяжких преступлений. А без заведения уголовного дела невозможно начать полноценную розыскную работу большой, мобильной группой оперативников и криминалистов. Время уходит, и через неделю или две гораздо трудней разыскать человека, чем по горячим следам. В таких условиях можно прозевать и кавказский конвейер по похищении людей, а то и нового Чикатило.
О плохом техническом обеспечении милиции знают почти все, и больше всего как раз те, кто противостоит органам павопорядка. Оружие, средство связи, транспорт - все это у криминального мира гораздо лучшего качества. На тридцать участковых у нас приходиться всего две (!) мобильных рации, про транспорт не стоит и говорить. Но порой даже бензина для машин оперативных работников выделяют столько, что большая их часть просто должна передвигаться общественным транспортом. Розыскная работа держится на энтузиастах, они будут ездить на автобусах, ходить пешком, но от этого в первую очередь страдает качество работы, а значит и наша с вами безопасность. Проверить пять адресов подозреваемых в укрывательстве преступников или десять, это большая разница. И совсем уже анекдотические случаи происходят, когда появляется нужда везти в другой город на экспертизу вещественные доказательства или подозреваемого. Месяцами не могут выделить машину, или не хватает бензина. Ну а путешествие в электричке с коробкой, в которой покоится отрезанная полгода назад каким то живодером человеческая голова, врядли можно назвать приятным и для самого "коммивояжера", так и для ни в чем не повинных пассажиров. До этого еще не дошло, но все к тому движется. Что говорить, если даже во время столь широко разрекламированного "Вихря-Антитеррора" машинам, охраняющим некоторые города, выделяли по десять литров бензина на ночь. Этого не хватало даже для полноценного обогрева машин, так что мерзнущие милиционеры поминали крепким словом не только чеченских волков, но и родное, вышестоящее начальство.
Криминальный мир чувствует слабость своего официального противника. Он не только всеми силами пытается вживаться в органы правопорядка, но и просто уже старается показать свою силу и власть. Как ни странно, но у милиции очень мало истинных прав. Недавно у нас трое милиционеров задержавших пьяного "братка" при управлении автомобилем. Подоспевшая к нему подмога начала избивать офицеров, и ни кто из троих не решился пустить в ход оружие! Во-первых они боялись что у них просто напросто отберут пистолеты, а во-вторых, не дай боже они в самом деле кого-то убьют. Как шутят милиционеры, в камеру они попадут гораздо быстрей чем любой задержанный грабитель. Что говорить, если среди полтысячи работников правопорядка лишь единицы носят оружие после окончания рабочего времени. И это все от той же боязни применения оружия.
На стороне криминала наемная адвокатура, дотошно придирающаяся к малейшим нарушениям многочисленных процессуальных правил и на этом старающаяся развалить все следствие. В большинстве своем это бывшие работники тех же самых органов, прокуроры, следователи и бороться с этими перевертышами очень трудно. Они знают как и где найти лазейки в уголовном кодексе, чтобы развалить любое дело.
Дикая ситуация у нас в милицейских школах. Дети милиционеров не могут поступить в эти учебные заведения, так как за поступление в них негласно взымается огромная мзда в десятки тысяч рублей. Какие кадры будут выходить из этих заведений, при погонах и с золотыми цепями на шеях? От кого и кого будут защищать эти люди? А для детей криминальных элементов закончить подобное учреждение весьма выгодно. Во-первых, освобождение от армии, во-вторых, через два года ты уже офицер, а еще через два года заочного образования - получаешь высшее юридическое образование.
Много лет в госдуме бродит закон об отмене так называемого института понятых. Ни в одной развитой стране мира не знают что такое "понятой". Полицейским там принято верить на слово. У нас найти понятых в реальных условиях экстренного задержания порой просто немыслимо! Да и мало желающих присутствовать при многочасовом обыске в квартире поздно ночью. А кто пойдет в квартиру с разложившимися трупами, где порой от смрада и дышать-то нечем? В милицейской практике были случаи когда приходилось делать осмотр подобного места преступления трое(!) суток не выходя из дома. Кто бы из понятых выдержал подобный ад?
Скептики скажут, что без понятых будет больше беспредела, мало ли что менты могут сунуть подследственному при обыске? Но вся беда в том, что подобное возможно и при понятых, это все зависит от ловкости рук. Подкинуть пистолет или наркотики при обыске в обширной квартире предельно просто. Но представьте экстремальную ситуацию. Например, умирает избитый человек и единственным, кто слышал его последние слова оказывается милицейский работник. Теперь он знает имя убийцы, но оказывается, что веры ему в этом случае нет. Нужно два свидетеля, или хотя бы магнитофонная запись слов потерпевшего, опять же засвидетельствованная двумя независимыми людьми. К тому же на наш провинциальный городок в милиции имеется всего два диктофона, сломанных и без батареек.
Но самое тяжелое положение сложилось в моральном климате милицейских органов. Сейчас на коне люди, пришедшие в органы не защищать справедливость, а делать деньги. Всеми возможными методами из органов стараются убрать честных офицеров. Они как бельмо на глазу у коррумпированного начальства. Широко используется увольнение в запас милицейских работников по истечении срока выслуги. Но сорок, сорок пять лет, это расцвет оперативного работника! Это золотой возраст, когда накоплен богатейший опыт работы и еще много сил в запасе.
После описания симптомов болезни врач всегда предлагает какие-то лекарства. Что же можно прописать нашему "больному"?
Первое предложение с виду лежит на поверхности. Надо резко увеличить зарплату работниками правоохранительных органов. Не на десять процентов, и даже не на пятьдесят. Как минимум в четыре, пять раза. Много? Да. Но есть же предложение повысить оклад высшим чиновникам до двадцати тысяч долларов, значит деньги в казне есть, и почему бы не подумать и об наших стражах порядка? А то, как говорят в Одессе: "На это у них деньги есть!". В случае увеличения жалованья возрастет поток желающих идти на работу в милицию, появится здоровая конкуренция. Усилить контроль за работой милицейских чинов, ввести определенную квоту на нарушение устава и закона, после превышения которой следует увольнение. Работникам милиции будет что терять, и он трижды подумает прежде чем свяжется с криминальными элементами.
При этом надо усилить выявление коррумпированных элементов внутри милиции. В основном этой "болезни" подвержены руководящие работники милиции, и выявить кто из них живет не по средствам хоть и трудно, но возможно. Для этого существуют соответствующие службы, работу которых надо более расширить их права и возможности. Можно было бы даже установить некий "телефон доверия", по которому можно было бы анонимно доложить в столицу (только туда, местным властям наш народ не верит!) о заворовавшихся коллегах. Несоответствие образа жизни и материальных благ зафиксированных в налоговой декларации (должной быть обязательной для руководящих чинов милиции) обязано вызвать дополнительное расследование. Если милиционер не может объяснить наличие нескольких квартир или домов в личной собственности, то он должен как минимум уйти в отставку как вызывающий недоверие. Многие оформляют машины и квартиры на близких родственников, но это же детский лепет! Двухэтажный особняк, купленный четой пенсионеров, явление обычное для Америки, а не для России. На пенсии наших стариков можно купить разве что скворечник на березе, после чего рядом с ним же и повеситься. В случае невозможности доказать причину появления столь обширной материальной базы офицером автоматически должно вести к увольнению его из органов, а при доказательстве факта корыстного обогащения - лишении выслуги и пенсии, возможности занимать посты в государственных органах и баллотироваться в выборные законодательные органы.
В конце концов назрела необходимость выделить в отдельную структуру по подобию американского ФБР службы отвечающие за безопасность государства от внутренней угрозы. Деятельность этой спецслужбы должна быть направлена как раз против чиновничества всех уровней, начиная с заместителей премьера и подчиняться непосредственно президенту. Могут сказать что это прерогатива ФСБ, но слишком много фактов что эта спецслужба так же достаточна коррумпирована и частенько служит просто "крышей" для теневого бизнеса. Нужна "новая метла", и конкуренция нам здесь не помешает. Хотя бы первое время новая служба будет действовать с особым рвением, дабы оправдать оказанное им доверие.
В системе учета и процента раскрываемости следует внести некоторые изменения. Регистрировать все преступления, включая самые незначительные. Вал преступности еще долго будет идти вверх, больное общество температурит преступностью. Оценивать работу милиции надо не по количественным показателям, а по качественным. Прежде всего должны доминировать цифры раскрытия наиболее тяжких преступлений: убийств, похищения людей, грабежей. Сделать больший акцент на борьбу с организованной преступностью. Самая большая угроза обществу исходит как раз от них, криминальный элемент прибрал к рукам экономические рычаги и сейчас активно берет в свои руки и реальную власть. На местах это происходит тихо и спокойно, незаметно для глаз и ушей большинства. Уголовники сами уже не лезут во власть, они просто скупают на корню уже существующую систему управления вместе с чиновниками.
Ну и, пожалуй, самое важное. Наша страна разлагается прежде всего морально. Пример подает столица. Дурной запах разложения проникает все глубже и глубже. Чистоган правит бал в нашем порочно-блистательном времени. Теряется вера в торжество справедливости у людей еще преданных делу охраны правопорядка. Все еще держится благодаря честности и упрямству этих людей. Стоит им уйти в сторону, и Россия рассыплется, как и все Империи, имеющие пагубную привычку загнивать изнутри.
1 2 3 4 5 6 7
Жуткая ситуация сложилась по розыску пропавших без вести. По сравнению с началом девяностых годов мы имеем рост исчезнувших без вести в пять-шесть(!) раз. Но не думайте что вашего родственника или знакомого начнут искать сразу после того, как вы напишите заявление. Вам предложат подождать, может еще найдется, просто загулял на стороне. Максимум на что соглашаются в подобных случаях милицейские работники, это завести так называемое "розыскное" дело, отличающееся от настоящего, уголовного дела примерно так же как "Ока" отличается от "Мерседеса". Один единственный разыскник будет мотаться по городу в попытках обнаружить следы пребывания исчезнувшего человека. Хорошо если это будет происходить на стареньком "Уазик", а чаще оперативнику приходится пользоваться своей, незаменимой и безотказной парой ног. Но кроме вашей пропаже на шее этого же самого разыскника висят еще двадцать подобных дел, не считая поиска десятков находящихся в бегах уголовников. Начальство боится получить в случае неуспеха полноценную "баранку", ноль в графе особо тяжких преступлений. А без заведения уголовного дела невозможно начать полноценную розыскную работу большой, мобильной группой оперативников и криминалистов. Время уходит, и через неделю или две гораздо трудней разыскать человека, чем по горячим следам. В таких условиях можно прозевать и кавказский конвейер по похищении людей, а то и нового Чикатило.
О плохом техническом обеспечении милиции знают почти все, и больше всего как раз те, кто противостоит органам павопорядка. Оружие, средство связи, транспорт - все это у криминального мира гораздо лучшего качества. На тридцать участковых у нас приходиться всего две (!) мобильных рации, про транспорт не стоит и говорить. Но порой даже бензина для машин оперативных работников выделяют столько, что большая их часть просто должна передвигаться общественным транспортом. Розыскная работа держится на энтузиастах, они будут ездить на автобусах, ходить пешком, но от этого в первую очередь страдает качество работы, а значит и наша с вами безопасность. Проверить пять адресов подозреваемых в укрывательстве преступников или десять, это большая разница. И совсем уже анекдотические случаи происходят, когда появляется нужда везти в другой город на экспертизу вещественные доказательства или подозреваемого. Месяцами не могут выделить машину, или не хватает бензина. Ну а путешествие в электричке с коробкой, в которой покоится отрезанная полгода назад каким то живодером человеческая голова, врядли можно назвать приятным и для самого "коммивояжера", так и для ни в чем не повинных пассажиров. До этого еще не дошло, но все к тому движется. Что говорить, если даже во время столь широко разрекламированного "Вихря-Антитеррора" машинам, охраняющим некоторые города, выделяли по десять литров бензина на ночь. Этого не хватало даже для полноценного обогрева машин, так что мерзнущие милиционеры поминали крепким словом не только чеченских волков, но и родное, вышестоящее начальство.
Криминальный мир чувствует слабость своего официального противника. Он не только всеми силами пытается вживаться в органы правопорядка, но и просто уже старается показать свою силу и власть. Как ни странно, но у милиции очень мало истинных прав. Недавно у нас трое милиционеров задержавших пьяного "братка" при управлении автомобилем. Подоспевшая к нему подмога начала избивать офицеров, и ни кто из троих не решился пустить в ход оружие! Во-первых они боялись что у них просто напросто отберут пистолеты, а во-вторых, не дай боже они в самом деле кого-то убьют. Как шутят милиционеры, в камеру они попадут гораздо быстрей чем любой задержанный грабитель. Что говорить, если среди полтысячи работников правопорядка лишь единицы носят оружие после окончания рабочего времени. И это все от той же боязни применения оружия.
На стороне криминала наемная адвокатура, дотошно придирающаяся к малейшим нарушениям многочисленных процессуальных правил и на этом старающаяся развалить все следствие. В большинстве своем это бывшие работники тех же самых органов, прокуроры, следователи и бороться с этими перевертышами очень трудно. Они знают как и где найти лазейки в уголовном кодексе, чтобы развалить любое дело.
Дикая ситуация у нас в милицейских школах. Дети милиционеров не могут поступить в эти учебные заведения, так как за поступление в них негласно взымается огромная мзда в десятки тысяч рублей. Какие кадры будут выходить из этих заведений, при погонах и с золотыми цепями на шеях? От кого и кого будут защищать эти люди? А для детей криминальных элементов закончить подобное учреждение весьма выгодно. Во-первых, освобождение от армии, во-вторых, через два года ты уже офицер, а еще через два года заочного образования - получаешь высшее юридическое образование.
Много лет в госдуме бродит закон об отмене так называемого института понятых. Ни в одной развитой стране мира не знают что такое "понятой". Полицейским там принято верить на слово. У нас найти понятых в реальных условиях экстренного задержания порой просто немыслимо! Да и мало желающих присутствовать при многочасовом обыске в квартире поздно ночью. А кто пойдет в квартиру с разложившимися трупами, где порой от смрада и дышать-то нечем? В милицейской практике были случаи когда приходилось делать осмотр подобного места преступления трое(!) суток не выходя из дома. Кто бы из понятых выдержал подобный ад?
Скептики скажут, что без понятых будет больше беспредела, мало ли что менты могут сунуть подследственному при обыске? Но вся беда в том, что подобное возможно и при понятых, это все зависит от ловкости рук. Подкинуть пистолет или наркотики при обыске в обширной квартире предельно просто. Но представьте экстремальную ситуацию. Например, умирает избитый человек и единственным, кто слышал его последние слова оказывается милицейский работник. Теперь он знает имя убийцы, но оказывается, что веры ему в этом случае нет. Нужно два свидетеля, или хотя бы магнитофонная запись слов потерпевшего, опять же засвидетельствованная двумя независимыми людьми. К тому же на наш провинциальный городок в милиции имеется всего два диктофона, сломанных и без батареек.
Но самое тяжелое положение сложилось в моральном климате милицейских органов. Сейчас на коне люди, пришедшие в органы не защищать справедливость, а делать деньги. Всеми возможными методами из органов стараются убрать честных офицеров. Они как бельмо на глазу у коррумпированного начальства. Широко используется увольнение в запас милицейских работников по истечении срока выслуги. Но сорок, сорок пять лет, это расцвет оперативного работника! Это золотой возраст, когда накоплен богатейший опыт работы и еще много сил в запасе.
После описания симптомов болезни врач всегда предлагает какие-то лекарства. Что же можно прописать нашему "больному"?
Первое предложение с виду лежит на поверхности. Надо резко увеличить зарплату работниками правоохранительных органов. Не на десять процентов, и даже не на пятьдесят. Как минимум в четыре, пять раза. Много? Да. Но есть же предложение повысить оклад высшим чиновникам до двадцати тысяч долларов, значит деньги в казне есть, и почему бы не подумать и об наших стражах порядка? А то, как говорят в Одессе: "На это у них деньги есть!". В случае увеличения жалованья возрастет поток желающих идти на работу в милицию, появится здоровая конкуренция. Усилить контроль за работой милицейских чинов, ввести определенную квоту на нарушение устава и закона, после превышения которой следует увольнение. Работникам милиции будет что терять, и он трижды подумает прежде чем свяжется с криминальными элементами.
При этом надо усилить выявление коррумпированных элементов внутри милиции. В основном этой "болезни" подвержены руководящие работники милиции, и выявить кто из них живет не по средствам хоть и трудно, но возможно. Для этого существуют соответствующие службы, работу которых надо более расширить их права и возможности. Можно было бы даже установить некий "телефон доверия", по которому можно было бы анонимно доложить в столицу (только туда, местным властям наш народ не верит!) о заворовавшихся коллегах. Несоответствие образа жизни и материальных благ зафиксированных в налоговой декларации (должной быть обязательной для руководящих чинов милиции) обязано вызвать дополнительное расследование. Если милиционер не может объяснить наличие нескольких квартир или домов в личной собственности, то он должен как минимум уйти в отставку как вызывающий недоверие. Многие оформляют машины и квартиры на близких родственников, но это же детский лепет! Двухэтажный особняк, купленный четой пенсионеров, явление обычное для Америки, а не для России. На пенсии наших стариков можно купить разве что скворечник на березе, после чего рядом с ним же и повеситься. В случае невозможности доказать причину появления столь обширной материальной базы офицером автоматически должно вести к увольнению его из органов, а при доказательстве факта корыстного обогащения - лишении выслуги и пенсии, возможности занимать посты в государственных органах и баллотироваться в выборные законодательные органы.
В конце концов назрела необходимость выделить в отдельную структуру по подобию американского ФБР службы отвечающие за безопасность государства от внутренней угрозы. Деятельность этой спецслужбы должна быть направлена как раз против чиновничества всех уровней, начиная с заместителей премьера и подчиняться непосредственно президенту. Могут сказать что это прерогатива ФСБ, но слишком много фактов что эта спецслужба так же достаточна коррумпирована и частенько служит просто "крышей" для теневого бизнеса. Нужна "новая метла", и конкуренция нам здесь не помешает. Хотя бы первое время новая служба будет действовать с особым рвением, дабы оправдать оказанное им доверие.
В системе учета и процента раскрываемости следует внести некоторые изменения. Регистрировать все преступления, включая самые незначительные. Вал преступности еще долго будет идти вверх, больное общество температурит преступностью. Оценивать работу милиции надо не по количественным показателям, а по качественным. Прежде всего должны доминировать цифры раскрытия наиболее тяжких преступлений: убийств, похищения людей, грабежей. Сделать больший акцент на борьбу с организованной преступностью. Самая большая угроза обществу исходит как раз от них, криминальный элемент прибрал к рукам экономические рычаги и сейчас активно берет в свои руки и реальную власть. На местах это происходит тихо и спокойно, незаметно для глаз и ушей большинства. Уголовники сами уже не лезут во власть, они просто скупают на корню уже существующую систему управления вместе с чиновниками.
Ну и, пожалуй, самое важное. Наша страна разлагается прежде всего морально. Пример подает столица. Дурной запах разложения проникает все глубже и глубже. Чистоган правит бал в нашем порочно-блистательном времени. Теряется вера в торжество справедливости у людей еще преданных делу охраны правопорядка. Все еще держится благодаря честности и упрямству этих людей. Стоит им уйти в сторону, и Россия рассыплется, как и все Империи, имеющие пагубную привычку загнивать изнутри.
1 2 3 4 5 6 7