– Не знаю… Вообще-то не в традициях моего народа строить какие-то планы. Мы всегда нападали и сражались до тех пор, пока не погибали либо мы, либо враг. Но так было раньше… раньше орки и не объединялись в армии. Не знаю, Илисид, не знаю…
Из-за деревьев появился Алекс и, увидев Агрона, направился к нему.
– Кажется, начинается? – сказал он, подходя. Он был возбужден, но, взглянув в его глаза, Агрон не увидел в них того мальчишеского задора, который горел там еще неделю назад в доме Илисида при обсуждении грядущего сражения.
– Вряд ли, – ответил Агрон, напряженно всматриваясь в даль. – Скорее всего, они встают лагерем… точно, натягивают пологи. Может быть, готовятся идти на штурм ночью?
– Зачем им это? Они же не гномы и видят в темноте ничуть не лучше эльфов.
– Вообще-то да, – но стрелять в темноте по движущейся мишени и рубить топором все вокруг, что имеет неосторожность пошевелиться, – это разные вещи. Пожалуй, они действительно нападут ночью, им проще будет сражаться.
Похоже, Гимрод действительно собирался простоять возле леса до темноты. Хотя кто знает, что он задумал? Может быть, это лишь короткий привал перед боем и спустя час, когда эльфы покинут посты, решив, что до ночи все равно ничего не произойдет, орки бросятся в атаку?
– А может, пока они там располагаются, мы это… того? – неопределенно предложил Алекс.
– Чего «того»?
– Устроим им красивую жизнь. Напугаем маленько… Я бы подобрался поближе и послал бы пару проклятий? Или чуму! Я могу попытаться наслать чуму! Я еще не пробовал, но думаю, может получиться!
– Еще б ты пробовал! – усмехнулся Агрон, представив себе последствия эксперимента с этим чудовищным заклинанием в центре Уцира. – То есть ты хочешь подойти поближе, бросить в них пару заклинаний и убежать?
– Ну да!
– А что толку с пары проклятий, когда там не меньше тысячи орков? Даже если ты убьешь двоих – что нам это даст? А убежать ты не сможешь, поверь мне… Ты не видел, как бегают орки, когда речь идет о жизни и смерти.
– Ладно… – нехотя сдался Алекс. – Тогда что ты предлагаешь? Сидеть и ждать?
– Сидеть и ждать. Будь со мной мой клан – я бы повел их в атаку, пока враг не ожидает этого. А эти не ожидают, и они правы! Эльфы не выйдут из леса, просто не смогут. Да и от тех, кто сможет, толку в бою против орка не будет. Так что сидим и ждем.
– Помнится, я не так уж плохо отделал нескольких из них в свой первый день в Заповедных Землях.
– Вот только что-то мне подсказывает, что эти четверо недомерков едут сейчас на повозках. Такие, как они, – не воины, а одна сплошная помеха в бою. Думаю, Гимрод это понимает не хуже меня, и вокруг лагеря сейчас стоят отборные воины, против которых ты и минуты не продержишься.
Тем временем от стремительно обраставшего пологами орочьего лагеря отделились три фигуры и бегом направились к лесу.
– Не стрелять! – крикнул Агрон засевшим наверху лучникам, и где-то там, в ветвях, его слова повторил Илисид, чтобы кто-то из особо ревностных стрелков не пустил в парламентеров стрелу просто назло ему или сочтя, что Агрон на стороне своих сородичей.
– Я выйду к ним, – сказал Илисид, спрыгнув на землю.
– Я с тобой! – воскликнул Алекс. – Пусть видят, против кого они идут! Против человека!
– Ага, против одного человека, который только что чуть не отправился в их лагерь на верную смерть, – усмехнулся Агрон. – Ты – наш козырь, Алекс, и пусть они до поры до времени о тебе не знают. Пойду я! В конце концов, они – орки, как и я.
Илисид согласно кивнул.
– Один твой жест, и мы пронзим их стрелами. Одно их неосторожное движение, и результат будет тот же. Если они захотят напасть на тебя – успеют только занести топор.
Агрон в ответ лишь усмехнулся – он полагал, что и так не даст себя в обиду.
Орки-парламентеры приближались. Бежали быстро, размеренно, будто бы и не думая о том, что сотни луков направлены сейчас в их сторону, и стоит им совершить всего одно неосторожное движение, как оно станет последним в их жизни. Бежали так, как обычно бегут орки, перекочевывая с места на место. Лениво и, по орочьим меркам, не торопясь, но при этом обогнать их смогли бы разве что люди на своих лошадях, канувших в Лету вместе с ними.
Агрон вышел из-под деревьев и остановился Глубоко вдохнул, сжал и разжал кулаки, чувствуя, как играют под шкурой мышцы. Поставил древко боевого топора на землю и слегка оперся на него – так, чтобы в любой момент перехватить его для удара.
Увидев его, орки замедлили бег и, обменявшись парой фраз, двинулись ему навстречу уже шагом. Сейчас их разделяло не больше сотни метров – идеальное расстояние для эльфийских лучников. Со ста метров девять стрел из десяти попадали в цель размером не больше желудя.
Агрон всматривался в их лица, не улавливая знакомых черт. Эти трое были не из его клана, да и вообще он не знал их. Приблизившись, они заговорили первыми:
– Мы – посланцы Гимрода Саморского, вождя объединенной орды. Мы говорим от его имени. Ты, должно быть, будешь говорить от лица лесного народа?
В этих словах было столько же презрения, сколько сам Агрон испытывал к орку, ночью убившему во сне отца юного Эльнио. В них явственно слышался упрек: «Как можешь ты, предатель, говорить от имени эльфов? Ведь ты же орк, как и мы?»
– Я – Агрон Саморский, и я говорю от лица объединенной армии лесного народа!
Как легко эти слова слетели с его уст. «Армия»! До сих пор он и сам не воспринимал сотни эльфов, засевших в ветвях, как армию.
Его имя заставило орков вздрогнуть, и Агрон подумал, что они с Алексом производят эффект на любого, с кем встречаются. Алекс – тем, что он человек, а он сам – тем, что он – Самор, а значит, кровный родственник Гимрода. Ну, точнее, названный, потому как проклятый тать от рождения Самором не был.
– Ты – из рода нашего вождя, и ты – здесь, а не с нами? – В голосе орка звучала растерянность. Кажется, Саморы уже стали в степи легендой – еще бы, клан, выпестовавший вождя всех орков.
– Да, – просто ответил Агрон.
– Не важно… – посланник наконец совладал с собой. – Я передаю волю Гимрода Саморского, царя степей. Отныне Эльфийские леса принадлежат народу орков. Мы не хотим крови, поэтому эльфы могут уйти в степь, мы не будем им препятствовать.
– То есть Гимрод предлагает лесному народу уйти из этого мира бескровно? – с усмешкой спросил Агрон. – Умереть самим, чтобы топоры орков не обагрились их кровью?
– Мы предлагаем им уйти, обосновавшись в степях. Леса нужны нам!
Похоже, этот кретин даже не догадывался о том, что первый же час, проведенный эльфами вдали от деревьев, станет последним.
– В таком случае, передай встречное предложение лесного народа своему жалкому царю степей. Если прямо сейчас орки одумаются и поймут, на что они замахнулись, пойдя против воли самого Создателя, мы позволим им уйти. Всем, кроме Гимрода, которому я лично отрежу голову и повешу сушиться на ветвях этих деревьев.
За спиной Агрона раздались одобрительные возгласы – эльфы слышали все и, кажется, наконец-то поняли, что он действительно на их стороне.
Глаза Гимродова посланника налились кровью.
– Да как ты смеешь, выродок… – начал было он, но тут же, вспомнив о направленных в его грудь стрелах, оборвал себя на полуслове. Сделав знак двум своим спутникам, он развернулся, и сначала демонстративно медленно, а затем постепенно переходя на бег, орки двинулись обратно к своему лагерю, сопровождаемые свистом эльфов.
Остаток дня обе стороны готовились к бою. Орки готовили к стрельбе катапульты, эльфы в десятый раз проверяли тетивы своих луков и запасались стрелами. Где-то в глубине леса день и ночь шло их изготовление – все неспособные сражаться сейчас привязывали к стрелам оперение, ставили на них выменянные у гномов наконечники из драконьего металла.
– Они определенно пойдут на штурм ночью, – сказал Илисид взобравшимся на дерево Агрону и Алексу. – С одной стороны, это хуже – стрелять в темноте сложнее, чем ясным днем, а с другой – лучше, потому что вырытые нами ловушки они не заметят даже без маскировки.
– Ты недооцениваешь зрение орков и их внимание. Поверь, даже в пылу боя, когда кипит кровь, мы все равно видим все, что происходит вокруг. Бой будет тяжелым… Сколько у тебя воинов?
– Около двух тысяч, так что численного перевеса у Гимрода нет. К гранине подтянулись все наши воины, со всех Эльфийских лесов.
– Каждый орк стоит трех твоих эльфов, Илисид.
– Но только не тогда, когда орк на земле, а эльф – в листве со своим луком. Может быть, я и недооцениваю твой народ, но и ты явно недооцениваешь мой. Да и мечом мои воины владеют не хуже, чем орки топорами.
Чем ниже опускалось солнце, тем больше усиливалось беспокойство в груди Агрона. Он до боли в глазах вглядывался в лагерь орков, надеясь увидеть, когда орда его соплеменников покатится на Эльфийские леса, но не улавливал ни малейшего движения. Костры в лагере были погашены, и б постепенно наступающей темноте лагерь сливался со степью, так что даже острые глаза орка не могли различить происходящего в нем.
Из-за горизонта выкатилось Страдание, заливая степь своим серебристым светом, а спустя полчаса появилась и настигающая его Ярость. Ночь выдалась ясной, но свет сияющих лун и звезд все же не позволял рассмотреть лагерь орков, чтобы заранее быть готовыми к атаке.
Эльфы не покидали своих позиций. Лучники неподвижно замерли на деревьях, искушенные в магии – возле катапульт, чтобы одним движением отдать деревьям приказ отпустить натянутые веревки, отправляющие в полет снаряды.
Ночь была ясной – как казалось Агрону, достаточно ясной, чтобы эльфы могли уверенно стрелять с полусотни метров. Была, пока откуда-то не потянулись густые черные тучи, постепенно заволакивающие небо.
– Агрон, – негромко позвал его Алекс. – Ты чувствуешь?
– Чувствую что?
– Я не знаю. Магию! Рядом чье-то заклятье, только я не могу понять, что это.
– Я ничего не чувствую. – Агрон до предела сосредоточился, шестым чувством выискивая вокруг чужую магию, но не ощущал ничего. – Ты уверен?
– Уверен! Я даже не могу определить, к какому виду принадлежит это заклятье, но оно очень сильно. Я чувствую его кожей…
За последний месяц Агрон научился доверять ощущениям Алекса. К нему постепенно возвращалась давно забытая людская магия, и сейчас не было оснований сомневаться в том, что, если Алекс чувствует чье-то заклинание, значит, оно действительно существует. Но почему тогда сам он не чувствует ничего?
Агрон легко распознавал любое заклинание своего народа, равно как и магию из эльфийского или гномьего арсенала. Ощущал магию, окружавшую Кельт-Адаса, но не мог определить, какое именно заклинание он творит.
Людская магия ощущалась остальными народами Земель Арктара на самом пороге восприятия, ибо была сильнейшей из всех видов колдовства мира.
Значит, могли существовать и заклинания, с трудом ощутимые даже людьми… Спросить бы об этом у Библиотекаря, но Свиток остался в доме Илисида – не брать же его с собой на битву, грозившую стать побоищем.
А еще спросить, как что-то подобное могли сотворить орки… Но этого Свиток Прошлого, скорее всего, и не знает, отнеся грядущее сражение к настоящему, а то и к будущему.
Или же с орками был кто-то еще?
– Алекс, это ведь не орочья магия?
– Если бы я знал… Я никогда не видел ничего подобного. Она повсюду, везде вокруг нас…
Агрон хотел было спросить, не ощущает ли он, откуда исходит эта магия, но в этот момент услышал топот, едва коснувшийся его слуха, но нарастающий с каждой секундой. Топот сотен сильных ног… и свист!
Что-то большое пронеслось над деревьями и ухнуло в полусотне метров позади, круша на своем пути ветви и вырывая с корнем небольшие деревья.
– К бою! – раздался зычный голос Илисида, и в тот же миг казавшийся спящим лес ожил. Сотни рук одновременно потянулись к колчанам, выхватывая стрелы и укладывая их на тетивы. Мгновение, и сотни стрел нацелились в темноту, ожидая приближения орков.
Снова свист тяжелой каменной глыбы, разрывающей небо, снова грохот, сменившийся на этот раз испуганными предсмертными криками.
– Катапульты, пли! – скомандовал Илисид, и тотчас же навстречу летевшим из степи камням помчались три глыбы, отправленные в полет эльфийскими катапультами. Они были нацелены не в лагерь врага – примерно на середину пути от него к Эльфийскому лесу, чтобы поразить не беспомощных женщин и детей, а бегущих в атаку орков.
Наконец из темноты вынырнули рослые фигуры орков, и почти в тот же миг раздался голос Илисида:
– Лучники! Пли!
Агрон видел, как падали орки, пронзенные пятью, а порою и десятью стрелами, видел, как три орка практически одновременно ухнули в вырытую им яму – бежавшие следом за ними даже не остановились, лишь изменили направление и широкими шагами понеслись дальше, к лесу.
Не так он себе представлял это сражение! Не так! Надеялся, что, увидев его, орки если не образумятся, то хотя бы задумаются о том, против кого идут воевать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44