Кажется, Олег немного переборщил с мощностью…
Он не видел агонии чудовища. Все его внимание теперь сосредоточилось на Кариле, не шевельнувшимся за время всей схватки.
Ему пришлось тащить негнущееся, парализованное ударом неизвестной энергии тело Карила назад, к стоявшим по колено в песке конькам.
Он надеялся, что его спутник получил шок от электрического удара. Или от какой-то энергии, близкой по характеру поражения. По крайней мере, он знал, как с этим бороться, используя универсальную аптечку из своего планетарного комплекта.
Лишь часа через два ему удалось привести Карила в сознание. О том, чтобы двигаться дальше, в этот день не могло быть и речи. Еще один день потерян Он ухаживал за Карилом до самого вечера, и, когда жара спала, тот почувствовал себя немного лучше. У Олега появилась надежда справиться с последствиями болевого шока - Как ты думаешь, отчего она здесь появилась? - Это были его первые слова.
- Ты имеешь в виду холм?
- Ты назвал ее морской звездой. Пусть так и будет. Раньше я не слышал о таком монстре.
- Слишком красивое имя для этой твари Впрочем, морские звезды на Земле пожирают кораллы и губят еще большую красоту.
- Так почему она здесь появилась? Чем питалась до нашего прихода? - Это действительно серьезный вопрос. За все время нашего пути я не встретил следов крупных животных.
- В песках большие животные не выживают - здесь для них слишком мало пищи, тем более здесь не может жить такой монстр.
- Она заблестела, только когда мы появились, она словно ждала именно нас. Мне придется проверить одну вещь.
Взяв топор, Олег решительно направился к останкам монстра. Одного дня жары оказалось достаточно, чтобы появился неприятный запах. Значит, это все же биологическая масса, организм… Но тогда ему нужна была влага и пища, чтобы поддерживать в рабочем состоянии несколько тонн биомассы, - в этом Карил, безусловно, прав. Много влаги и пищи…
Подойдя вплотную и обвязав лицо платком, чтобы хоть немного уменьшить вонь, Олег принялся за неприятную работу, желая получить ответ всего лишь на один, но очень важный вопрос…
Он врубался в вонючую тушу, как в скалу, выгрызая в ней нечто, похожее на туннель.
Весь забрызганный слизью, забыв о времени, он рубил эту гадину с такой яростью, словно она все еще была жива, и упорно продвигался вперед - к пищеводу.
Наконец он обнажил связку глотательных мускулов вокруг гортани и обнаружил, что короткая и широкая труба горла чудовища никуда не вела.
Не было пищевода, не было желудка, не было сердца.
Вообще ничего не было, кроме мощных мускулов и кремневого скелета.
Больше всего это непонятное образование напоминало специально сконструированного биоробота. Сконструированного с одной-единственной целью
- подстеречь определенную жертву и уничтожить ее.
Теперь можно было не сомневаться в правоте Карила. Эта штука ждала здесь именно их, и если бы не бластер…
Олег подумал о том, что живая ловушка, встреченная ими на пути, не была первой и вряд ли будет последней.
Стоило вспомнить яростную атаку сразу шестерки Летающих Котов. Карил сказал, что эти животные никогда не объединяются в стаи. Но эти объединились, и теперь Олег не сомневался, что объединились они специально для нападения на них. К тому же выбрали для этого подходящее время.
Дождались, пока они расстанутся с конвоем, пока один из них окажется за пределами лагеря без оружия. Все было учтено. Если слишком много совпадений и случайностей направлено в одну сторону, то за этим чаще всего скрывается чья-то злая воля. Больше Олег не верил в случайные совпадения. Против них действовал умный и могущественный враг.
Похоже, тот, кто решил их уничтожить, располагал достаточной мощью, чтобы добиться своего. И спешить ему некуда. Рано или поздно он это сделает, несмотря на все предосторожности, на то, что теперь они будут продумывать каждый свой шаг.
Вернувшись к Карилу, он лишь мрачно покачал головой, не желая посвящать своего и без того измученного товарища в эти неутешительные выводы.
Следующее происшествие обрушилось на них через день после того, как их маленький отряд покинул место битвы с сухопутной морской звездой.
Они только что остановились для очередного привала, измученные длительным переходом и еще не оправившиеся после предыдущей битвы.
Едва Карил закончил установку тента над местом, отведенным для коньков, как небо на юге потемнело. Словно огромная туча закрыла солнце, и, похоже, туча эта шла по их следам на север не первый день…
- Кажется, оно нас все-таки нагнало… - тихо произнес Олег, чувствуя, что тоска, преследовавшая его все дни нелегкого пути через пустыню, наконец оформилась во что-то определенное - в гигантское существо, застилавшее солнце.
Он опустил предохранитель бластера и стал ловить нового монстра в перекрестье прицела, не слишком надеясь на успех - уж больно велик был противник.
Затем он услышал сухой щелчок спускового механизма и понял, что жить им осталось всего несколько секунд. В поединке с морской звездой он полностью израсходовал свою единственную батарею.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 24
Глен Ветрин официально считался самым плохим охотником в колонии Олина - Сына Небесного Духа. И не потому, что у него были слабые ноги, неверные руки или недостаточно зоркие глаза. На самом деле на ежегодных играх он легко мог бы победить любого из членов семьи Олина. Но на все уговоры духовного пастыря Глен отвечал решительным отказом. Со дня своего появления в колонии вот уже четвертый раз он бросал вызов устоявшимся традициям духовной семьи.
Дело дошло до неприличия. Молодой, полный сил мужчина четвертый год подряд отказывался завоевать для себя в честном поединке женщину, лишая тем самым свою духовную семью возможного (хотя и маловероятного) потомства.
Правила, регламентирующие взаимоотношения мужчин и женщин в общине Олина, были разумны и понятны всем ее членам.
Поскольку молодых женщин охотникам всегда не хватало, а дети рождались чрезвычайно редко, Олин решил, что любая способная к воспроизведению потомства женщина в течение года будет принадлежать тому мужчине, который отобьет ее в честных поединках на ежегодном турнире у всех возможных претендентов.
Если в течение года женщина не беременела, то она выставлялась в качестве приза на следующих играх Небесного Духа. И ее бывший муж уже не имел права участвовать в борьбе за нее.
Таким образом увеличивалась вероятность деторождения при всех последующих браках, исключался фактор взаимной несовместимости и, кроме того, женщины доставались лишь наиболее сильным и искусным в бою членам общины.
Казалось, трудно придумать более справедливые и полезные для семьи правила, но Глену Ветрину они почему-то не нравились, и он, не боясь гнева святого отца, открыто демонстрировал свое неповиновение.
Предстоящие игры между тем обещали стать весьма значительным событием хотя бы потому, что долгожданное время наконец наступило и шестнадцатилетняя красавица Ульма, вступив в пору зрелости, впервые должна была быть разыграна на турнире Многие охотники мечтали о дне, когда смогут вонзить свое копье в доску претендентов напротив ее имени, и вот этот день наконец наступил С утра глашатаи ходили по улицам поселка, сотрясая воздух звуками своих труб и грохотом барабанов - как будто без них каждый мальчишка в поселке не знал о том, что завтра с восходом солнца начнется турнир.
Глен, хмурый, как никогда, одиноко сидел в своей хижине, заперев ворота на внутренний засов, словно надеялся таким образом преградить доступ в свой дом уличному шуму и воплям, всегда сопровождавшим подготовку любого торжества.
Ночью, когда взошла вторая луна, снаружи послышался робкий, едва различимый даже для его ушей стук. Глен встал и открыл калитку. Укутанная с ног до головы в покрывало женская фигура проскользнула в его двор. Глен захлопнул калитку, проверил прочность засова и, повернувшись к неподвижно стоявшей у ворот женщине, сказал: - Сегодня они будут следить за тобой всю ночь. Ты слишком рискуешь, Уль.
- А что мне остается делать? Если завтра ты не выступишь на турнире, если я достанусь другому охотнику, что мне делать потом, когда узнают о наших встречах?
- При всем народе я поклялся, что никогда не стану участвовать в этих игрищах. Я просил тебя уйти со мной еще год назад, но ты отказалась…
- Уйти - куда? Жить, как дикие звери?!
- А что ждет нас здесь, если даже я завтра выиграю турнир, что мы будем делать, если ребенок не родится, что мы будем делать через год, когда тебя отдадут другому мужчине, я что, должен буду спокойно с этим согласиться?
- Ты хочешь, чтобы это случилось уже завтра?
- Я этого не хочу. Но я не буду плясать под дудку этого ненормального, который называет себя Сыном Небесного Духа. Если ты согласишься, мы сегодня ночью покинем колонию, и навсегда уйдем из этого сумасшедшего дома. Наши отцы жили по другим законам. Мужчины и женщины свободно выбирали друг друга и объединялись в семьи по любви.
- Сын Небесного Духа Олин запретил слово, которое ты произнес, он проклянет тебя. Если мы с тобой убежим из поселка, нас будут травить нольдами, как диких животных. Они будут преследовать нас до тех пор, пока не поймают. Потом тебя принесут в жертву Небесному Духу. А меня… В этом поселке только один сумасшедший - и это ты, Глен. Открой калитку!
Глен снова остался один. Он не сомкнул глаз всю ночь, а утром, когда глашатаи протрубили в последний раз перед началом турнира, так и не отпер своей калитки, Не спал в эту ночь и Святой Олин, обдумывая свое новое судьбоносное решение, Застарелая вражда с чужаком Гленом, своим дурацким упрямством успевшим смутить умы многих молодых охотников, должна, наконец, закончиться. Глен пришел в общину четыре года назад, никто не знал, откуда он появился. Впрочем, это бы никого не касалось, если бы он уважал правила дома, в который пришел. Община по большей части состояла из тех, кто по тем или иным причинам не ужился в своих прежних поселениях.
Глен хоть и был им официально объявлен худшим охотником общины, на самом деле был лучшим воином и пользовался заслуженным уважением у молодежи Поэтому избавиться от него без достаточно веской причины сам Олин не мог.
Однако в эту ночь Сын Небесного Духа решил поймать сразу нескольких улатов.
Любой охотник знал, что лишь один улат водится на огромной площади в десятки квадратных километров леса и нельзя в один день поймать двух улатов, именно поэтому поговорка - «нельзя поймать нескольких улатов» - стала популярной в селении. Но Олин на следующее утро собрался опровергнуть эту поговорку.
Едва солнце позолотило своими лучами верхушки ближайших деревьев, как он взобрался на специально построенный для этого помост и сел в расписанное голубой краской кресло, соответствующее его сану.
Вокруг помоста собралась пестрая толпа его духовных подопечных: десяток молодых женщин (всего десяток - в прошлом году их было двенадцать), двое младенцев и их гордые счастливые отцы, а также около пятидесяти молодых, способных к работе и битве мужчин.
«Неплохая община, совсем неплохая, - подумал Олин, - жаль, конечно, что мало детей, но тут уж ничего не изменишь, я делал все, что было в силах, чтобы укрепить колонию и обеспечить ее будущее».
«Дух Неба покарал нас болезнями и лишил потомства». Произнося в мыслях эту привычную фразу, Олин знал, что по-настоящему повинны в этом люди и живут они далеко отсюда.
Олин был образованным человеком и читал запрещенные книги, сложенные в его хижине.
- Дети мои! - произнес Олин стандартную фразу начала проповеди, с удовольствием обводя взглядом мгновенно притихшую толпу.
- Ночью меня посетил Наш Отец. Великий Дух Неба.
Тишина стала полной, теперь был слышен даже шелест стручков на отдаленных деревьях.
Каждый из жителей общины знал, что за этой фразой последует нечто, способное перевернуть жизнь любого из них.
За годы его духовного руководства вера еще не успела пустить глубокие корни в головах подопечных, и ему часто приходилось поддерживать свой авторитет иными средствами.
Одним из таких средств стал гипноз. Несложные приемы он изучил по одной из запрещенных книг и успешно применял на практике во время исповеди своих духовных детей.
Не всякий поддавался гипнозу, но в большинстве люди выкладывали ему все, что знали, все, что слышали от друзей и близких.
Таким образом, скрыть от него что-либо важное из назревающих событий было практически невозможно. Ему всегда удавалось быть в курсе всего, что происходило в общине, и вовремя принимать нужные решения.
Олин был неплохим психологом и дипломатом - возможно, в ином месте и в иное время ему была бы уготована карьера премьер-министра или известного политика, здесь же он был всего лишь Сыном Великого Духа Неба и ничуть не жалел об этом. Он всегда помнил величайшее изречение римского философа:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Он не видел агонии чудовища. Все его внимание теперь сосредоточилось на Кариле, не шевельнувшимся за время всей схватки.
Ему пришлось тащить негнущееся, парализованное ударом неизвестной энергии тело Карила назад, к стоявшим по колено в песке конькам.
Он надеялся, что его спутник получил шок от электрического удара. Или от какой-то энергии, близкой по характеру поражения. По крайней мере, он знал, как с этим бороться, используя универсальную аптечку из своего планетарного комплекта.
Лишь часа через два ему удалось привести Карила в сознание. О том, чтобы двигаться дальше, в этот день не могло быть и речи. Еще один день потерян Он ухаживал за Карилом до самого вечера, и, когда жара спала, тот почувствовал себя немного лучше. У Олега появилась надежда справиться с последствиями болевого шока - Как ты думаешь, отчего она здесь появилась? - Это были его первые слова.
- Ты имеешь в виду холм?
- Ты назвал ее морской звездой. Пусть так и будет. Раньше я не слышал о таком монстре.
- Слишком красивое имя для этой твари Впрочем, морские звезды на Земле пожирают кораллы и губят еще большую красоту.
- Так почему она здесь появилась? Чем питалась до нашего прихода? - Это действительно серьезный вопрос. За все время нашего пути я не встретил следов крупных животных.
- В песках большие животные не выживают - здесь для них слишком мало пищи, тем более здесь не может жить такой монстр.
- Она заблестела, только когда мы появились, она словно ждала именно нас. Мне придется проверить одну вещь.
Взяв топор, Олег решительно направился к останкам монстра. Одного дня жары оказалось достаточно, чтобы появился неприятный запах. Значит, это все же биологическая масса, организм… Но тогда ему нужна была влага и пища, чтобы поддерживать в рабочем состоянии несколько тонн биомассы, - в этом Карил, безусловно, прав. Много влаги и пищи…
Подойдя вплотную и обвязав лицо платком, чтобы хоть немного уменьшить вонь, Олег принялся за неприятную работу, желая получить ответ всего лишь на один, но очень важный вопрос…
Он врубался в вонючую тушу, как в скалу, выгрызая в ней нечто, похожее на туннель.
Весь забрызганный слизью, забыв о времени, он рубил эту гадину с такой яростью, словно она все еще была жива, и упорно продвигался вперед - к пищеводу.
Наконец он обнажил связку глотательных мускулов вокруг гортани и обнаружил, что короткая и широкая труба горла чудовища никуда не вела.
Не было пищевода, не было желудка, не было сердца.
Вообще ничего не было, кроме мощных мускулов и кремневого скелета.
Больше всего это непонятное образование напоминало специально сконструированного биоробота. Сконструированного с одной-единственной целью
- подстеречь определенную жертву и уничтожить ее.
Теперь можно было не сомневаться в правоте Карила. Эта штука ждала здесь именно их, и если бы не бластер…
Олег подумал о том, что живая ловушка, встреченная ими на пути, не была первой и вряд ли будет последней.
Стоило вспомнить яростную атаку сразу шестерки Летающих Котов. Карил сказал, что эти животные никогда не объединяются в стаи. Но эти объединились, и теперь Олег не сомневался, что объединились они специально для нападения на них. К тому же выбрали для этого подходящее время.
Дождались, пока они расстанутся с конвоем, пока один из них окажется за пределами лагеря без оружия. Все было учтено. Если слишком много совпадений и случайностей направлено в одну сторону, то за этим чаще всего скрывается чья-то злая воля. Больше Олег не верил в случайные совпадения. Против них действовал умный и могущественный враг.
Похоже, тот, кто решил их уничтожить, располагал достаточной мощью, чтобы добиться своего. И спешить ему некуда. Рано или поздно он это сделает, несмотря на все предосторожности, на то, что теперь они будут продумывать каждый свой шаг.
Вернувшись к Карилу, он лишь мрачно покачал головой, не желая посвящать своего и без того измученного товарища в эти неутешительные выводы.
Следующее происшествие обрушилось на них через день после того, как их маленький отряд покинул место битвы с сухопутной морской звездой.
Они только что остановились для очередного привала, измученные длительным переходом и еще не оправившиеся после предыдущей битвы.
Едва Карил закончил установку тента над местом, отведенным для коньков, как небо на юге потемнело. Словно огромная туча закрыла солнце, и, похоже, туча эта шла по их следам на север не первый день…
- Кажется, оно нас все-таки нагнало… - тихо произнес Олег, чувствуя, что тоска, преследовавшая его все дни нелегкого пути через пустыню, наконец оформилась во что-то определенное - в гигантское существо, застилавшее солнце.
Он опустил предохранитель бластера и стал ловить нового монстра в перекрестье прицела, не слишком надеясь на успех - уж больно велик был противник.
Затем он услышал сухой щелчок спускового механизма и понял, что жить им осталось всего несколько секунд. В поединке с морской звездой он полностью израсходовал свою единственную батарею.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 24
Глен Ветрин официально считался самым плохим охотником в колонии Олина - Сына Небесного Духа. И не потому, что у него были слабые ноги, неверные руки или недостаточно зоркие глаза. На самом деле на ежегодных играх он легко мог бы победить любого из членов семьи Олина. Но на все уговоры духовного пастыря Глен отвечал решительным отказом. Со дня своего появления в колонии вот уже четвертый раз он бросал вызов устоявшимся традициям духовной семьи.
Дело дошло до неприличия. Молодой, полный сил мужчина четвертый год подряд отказывался завоевать для себя в честном поединке женщину, лишая тем самым свою духовную семью возможного (хотя и маловероятного) потомства.
Правила, регламентирующие взаимоотношения мужчин и женщин в общине Олина, были разумны и понятны всем ее членам.
Поскольку молодых женщин охотникам всегда не хватало, а дети рождались чрезвычайно редко, Олин решил, что любая способная к воспроизведению потомства женщина в течение года будет принадлежать тому мужчине, который отобьет ее в честных поединках на ежегодном турнире у всех возможных претендентов.
Если в течение года женщина не беременела, то она выставлялась в качестве приза на следующих играх Небесного Духа. И ее бывший муж уже не имел права участвовать в борьбе за нее.
Таким образом увеличивалась вероятность деторождения при всех последующих браках, исключался фактор взаимной несовместимости и, кроме того, женщины доставались лишь наиболее сильным и искусным в бою членам общины.
Казалось, трудно придумать более справедливые и полезные для семьи правила, но Глену Ветрину они почему-то не нравились, и он, не боясь гнева святого отца, открыто демонстрировал свое неповиновение.
Предстоящие игры между тем обещали стать весьма значительным событием хотя бы потому, что долгожданное время наконец наступило и шестнадцатилетняя красавица Ульма, вступив в пору зрелости, впервые должна была быть разыграна на турнире Многие охотники мечтали о дне, когда смогут вонзить свое копье в доску претендентов напротив ее имени, и вот этот день наконец наступил С утра глашатаи ходили по улицам поселка, сотрясая воздух звуками своих труб и грохотом барабанов - как будто без них каждый мальчишка в поселке не знал о том, что завтра с восходом солнца начнется турнир.
Глен, хмурый, как никогда, одиноко сидел в своей хижине, заперев ворота на внутренний засов, словно надеялся таким образом преградить доступ в свой дом уличному шуму и воплям, всегда сопровождавшим подготовку любого торжества.
Ночью, когда взошла вторая луна, снаружи послышался робкий, едва различимый даже для его ушей стук. Глен встал и открыл калитку. Укутанная с ног до головы в покрывало женская фигура проскользнула в его двор. Глен захлопнул калитку, проверил прочность засова и, повернувшись к неподвижно стоявшей у ворот женщине, сказал: - Сегодня они будут следить за тобой всю ночь. Ты слишком рискуешь, Уль.
- А что мне остается делать? Если завтра ты не выступишь на турнире, если я достанусь другому охотнику, что мне делать потом, когда узнают о наших встречах?
- При всем народе я поклялся, что никогда не стану участвовать в этих игрищах. Я просил тебя уйти со мной еще год назад, но ты отказалась…
- Уйти - куда? Жить, как дикие звери?!
- А что ждет нас здесь, если даже я завтра выиграю турнир, что мы будем делать, если ребенок не родится, что мы будем делать через год, когда тебя отдадут другому мужчине, я что, должен буду спокойно с этим согласиться?
- Ты хочешь, чтобы это случилось уже завтра?
- Я этого не хочу. Но я не буду плясать под дудку этого ненормального, который называет себя Сыном Небесного Духа. Если ты согласишься, мы сегодня ночью покинем колонию, и навсегда уйдем из этого сумасшедшего дома. Наши отцы жили по другим законам. Мужчины и женщины свободно выбирали друг друга и объединялись в семьи по любви.
- Сын Небесного Духа Олин запретил слово, которое ты произнес, он проклянет тебя. Если мы с тобой убежим из поселка, нас будут травить нольдами, как диких животных. Они будут преследовать нас до тех пор, пока не поймают. Потом тебя принесут в жертву Небесному Духу. А меня… В этом поселке только один сумасшедший - и это ты, Глен. Открой калитку!
Глен снова остался один. Он не сомкнул глаз всю ночь, а утром, когда глашатаи протрубили в последний раз перед началом турнира, так и не отпер своей калитки, Не спал в эту ночь и Святой Олин, обдумывая свое новое судьбоносное решение, Застарелая вражда с чужаком Гленом, своим дурацким упрямством успевшим смутить умы многих молодых охотников, должна, наконец, закончиться. Глен пришел в общину четыре года назад, никто не знал, откуда он появился. Впрочем, это бы никого не касалось, если бы он уважал правила дома, в который пришел. Община по большей части состояла из тех, кто по тем или иным причинам не ужился в своих прежних поселениях.
Глен хоть и был им официально объявлен худшим охотником общины, на самом деле был лучшим воином и пользовался заслуженным уважением у молодежи Поэтому избавиться от него без достаточно веской причины сам Олин не мог.
Однако в эту ночь Сын Небесного Духа решил поймать сразу нескольких улатов.
Любой охотник знал, что лишь один улат водится на огромной площади в десятки квадратных километров леса и нельзя в один день поймать двух улатов, именно поэтому поговорка - «нельзя поймать нескольких улатов» - стала популярной в селении. Но Олин на следующее утро собрался опровергнуть эту поговорку.
Едва солнце позолотило своими лучами верхушки ближайших деревьев, как он взобрался на специально построенный для этого помост и сел в расписанное голубой краской кресло, соответствующее его сану.
Вокруг помоста собралась пестрая толпа его духовных подопечных: десяток молодых женщин (всего десяток - в прошлом году их было двенадцать), двое младенцев и их гордые счастливые отцы, а также около пятидесяти молодых, способных к работе и битве мужчин.
«Неплохая община, совсем неплохая, - подумал Олин, - жаль, конечно, что мало детей, но тут уж ничего не изменишь, я делал все, что было в силах, чтобы укрепить колонию и обеспечить ее будущее».
«Дух Неба покарал нас болезнями и лишил потомства». Произнося в мыслях эту привычную фразу, Олин знал, что по-настоящему повинны в этом люди и живут они далеко отсюда.
Олин был образованным человеком и читал запрещенные книги, сложенные в его хижине.
- Дети мои! - произнес Олин стандартную фразу начала проповеди, с удовольствием обводя взглядом мгновенно притихшую толпу.
- Ночью меня посетил Наш Отец. Великий Дух Неба.
Тишина стала полной, теперь был слышен даже шелест стручков на отдаленных деревьях.
Каждый из жителей общины знал, что за этой фразой последует нечто, способное перевернуть жизнь любого из них.
За годы его духовного руководства вера еще не успела пустить глубокие корни в головах подопечных, и ему часто приходилось поддерживать свой авторитет иными средствами.
Одним из таких средств стал гипноз. Несложные приемы он изучил по одной из запрещенных книг и успешно применял на практике во время исповеди своих духовных детей.
Не всякий поддавался гипнозу, но в большинстве люди выкладывали ему все, что знали, все, что слышали от друзей и близких.
Таким образом, скрыть от него что-либо важное из назревающих событий было практически невозможно. Ему всегда удавалось быть в курсе всего, что происходило в общине, и вовремя принимать нужные решения.
Олин был неплохим психологом и дипломатом - возможно, в ином месте и в иное время ему была бы уготована карьера премьер-министра или известного политика, здесь же он был всего лишь Сыном Великого Духа Неба и ничуть не жалел об этом. Он всегда помнил величайшее изречение римского философа:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54