– воскликнул он, обращаясь к Арсеньеву. – Славно, что вы сами заглянули. Я как раз хотел идти к вам с серьезнейшим разговором по поводу хозчасти. На мой взгляд, то, что творится, это просто возмутительно!
Арсеньев, как показалось Семену, с трудом удержался от страдальческой гримасы.
– Виктор Исаакович, – произнес он голосом, преисполненным терпения, – я в курсе ваших трений с завхозом, в самое ближайшее время мы соберемся и, поверьте, обязательно обсудим все наболевшие вопросы. Но сейчас я к вам совсем по другому поводу: у нашего сотрудника (Арсеньев подтолкнул Семена в спину) возникли некоторые проблемы, и мы подумали, что вы могли бы ему помочь.
Виктор Исаакович словно бы и не слышал последнего предложения:
– Я бы желал получить определение термина «ближайшее время» в вашей интерпретации. Ваше «ближайшее время» тянется уже третий месяц, и это при том, что только в сентябре я шесть раз…
– Прошу прощения, господа, у меня неотложное дело, я вынужден вас покинуть. Виктор Исаакович, мы обязательно продолжим наш разговор, – и Арсеньев ударился в паническое бегство.
Виктор Исаакович горделивым взглядом оглядел поле выигранной битвы и объявил захлопнувшейся двери:
– Бездельник! – после чего обернулся к Семену: – Ну-с, молодой человек, и что у вас за проблема такая?
Семен коротко, не вдаваясь в подробности, объяснил. Не хотелось рассказывать все еще раз, хотя Семен и чувствовал, что придется. Но, против ожиданий, Виктор Исаакович не стал ничего спрашивать, только хмыкнул и, слегка прищурившись, уставился Семену в область шеи. Непонятно, что он там увидел, но что-то явно разглядел: опять хмыкнул и попросил:
– А повернитесь-ка… занятно… вот как, стало быть.
Семен вдруг ощутил неожиданную слабость.
– Чувствуете что-нибудь? – поинтересовался Виктор Исаакович из-за спины.
– Ага, – честно ответил Семен, – голова кружится.
Неприятные ощущения тут же закончились.
– Ну что же, все ясно с вами.
Семен обернулся. Виктор Исаакович стоял, прислонившись к письменному столу, и с любопытством смотрел на Семена.
– Все ясно? – с надеждой переспросил Семен.
– Все ясно и одновременно ничего не понятно. Ясно происхождение ваших неприятностей: некто потратил немало сил, слегка модифицировав вашу собственную тонкую структуру. Непонятно другое, зачем это было вообще сделано.
Семен удивленно поднял брови, но ничего спросить не успел.
– Вполне возможно, что упомянутый некто просто имел желание уничтожить вас как личность, что, несомненно, и произошло бы в ближайшие два-три дня, даже несмотря на вашу догадку насчет снотворного. Непонятно другое: почему некто выбрал именно этот способ достижения цели. Вы как в этом, – Виктор Исаакович небрежным движением руки сотворил энергетический куб, как в учебнике, – разбираетесь?
– Самые азы, – ответил Семен.
– Понятно. Вообще говоря, причин вживить какую-либо структуру непосредственно в энергетику человека может быть всего две: обеспечить той постоянную подпитку и затруднить ее снятие, поскольку такая структура намного тяжелее снимается, чем простая.
– А может, именно это… – начал было Семен, но Виктор Исаакович перебил:
– Вот тут и начинается непонятное. И та, и другая причины подразумевают длительную и бесперебойную работу структуры. А в вашем случае эффект должен был проявиться в течение недели-другой. Да, и что касается самого эффекта: вы же ничем не защищены от энергетических воздействий. Зачем было злоумышленнику трудиться над ее вживлением, если он мог примитивно создать средней мощности поток и пройтись им пару раз по вашей энергетике? Результат, поверьте, был бы тот же самый.
Семен удивился:
– Неужели убить человека ма… э-э-э… командной структурой так просто?
– Не человека, а личность. Свести с ума, иначе говоря. И это действительно очень просто, при условии, что человек никак не защищен. Кстати, защититься от подобных воздействий, причем любой сложности и мощности, также очень просто.
Семен задумался.
– А эта структура, которая на мне, она точно только для того, чтобы меня того… с катушек сдвинуть? Может, еще для чего?
Виктор Исаакович пожал плечами:
– А в ней просто ничего больше и нет. Примитивный накопитель. Вы теорией катастроф не увлекались?
Семен отрицательно покачал головой.
– И не стоит. На девять десятых – жонглирование гипотезами и красивые термины. Но одна десятая полезного все же в ней есть: в частности, доведенная до логического завершения диалектическая концепция перехода количественных изменений в качественные. Здесь работает тот же принцип. Когда я сказал про отсутствие у вас защиты, я не имел в виду природную защиту, она-то есть у каждого человека, да и не только у человека. Иначе для нарушения тонкой энергетики достаточно было бы просто попасть в любой слабенький поток, которых великое множество в окружающем мире. Работает природная защита по принципу отклонения, а вот ваша структура как раз нарушает этот принцип. И вы потихоньку обрастаете хаотическими структурками, состоящими из обрывков встретившихся вам потоков. Ваши сны – это в некотором роде побочный эффект, возникающий вследствие взаимодействия энергетического мусора с тонкой структурой миндалевидного тела мозга.
«Ни фига себе побочный, – подумал Семен. – Как же должен выглядеть основной?»
– Ну вот плаваете вы в океане внешнего мира эдаким пузырьком, а оболочка его все обрастает и обрастает. В один прекрасный день это превышает некоторый предел – бум! – Виктор Исаакович хлопнул ладонями. – Изнанка мира бьет вас по голове, и на ваши останки, подобно стервятникам, слетаются аспиранты различных психиатрических факультетов – настолько замечательные психозы получаются в результате действия этого несложного в общем-то заклинания.
Семен вскинул брови.
– Ага, удивились! Вам, видимо, уже успели наябедничать, что этот ретроград, я то есть, не выносит этого слова? И совершенно зря! Слово «заклинание», как и все остальные слова русского языка, имеет полное право на существование. – Виктор Исаакович назидательным жестом поднял правую руку. – Главное здесь то, какой смысл вы вкладываете в это слово. «Заклинание» – это вовсе не «крибле-крабле-бумс» и все: солнце садится на востоке, реки текут вспять и вообще весь мир в кармане. К моему величайшему сожалению, многие считают именно так. Совершенно не пытаясь задумываться о том, что магия – тоже наука и никоим образом не отменяет известные физические законы, а лишь дополняет их. И для того, чтобы создать сколь-нибудь осмысленную и полезную структуру, иной раз требуются годы кропотливого труда, ошибок и разочарований. Не обманывайтесь кажущейся легкостью энергетических воздействий, юноша.
– Да я в общем-то и не… А мне что теперь делать? То есть вы снимете с меня эту… структуру?
Виктор Исаакович развел руками:
– Увы, это выше моих возможностей.
Семен совершенно пал духом. Виктор Исаакович продолжал:
– Проводя аналогии с хирургией, ваш случай требует нейрохирургического вмешательства, а мы пока только-только научились вырезать аппендикс. Но вы, я вижу, огорчены? А зря. Я же не говорил, что это совершенно невозможно. В конце концов, можно обратиться к нашим коллегам на Хароне, многие из тамошних магов продвинулись куда дальше вашего скромного слуги. Но я уверен, даже этого не потребуется. Я думаю, вам совершенно достаточно будет просто пройти через портал.
– Как через портал? Через какой?
– А через любой. Свойство портала по снятию любых, даже самых неснимаемых заклинаний было замечено давно. Хотя я, признаться, сейчас не припомню случая, аналогичного вашему, но я более чем уверен, что это сработает и сейчас. Тем более что сомневаться в способностях портала тактично вмешиваться в тонкую структуру человека не приходится: именно через нее он модифицирует память. Накопившийся мусор я немного почистил, поэтому лишних два-три дня в запасе у вас есть. Но все равно, затягивать не советую. Более того, настоятельно рекомендую отправиться в Потьму прямо сейчас. Прямо скажу, ваш случай меня чрезвычайно заинтересовал, и я думаю, нам необходимо обстоятельно поговорить, но это – когда вернетесь. Обещайте, что первым делом – ко мне.
– Да, да, конечно, – кивнул Семен, подошел к двери и смущенно обернулся: – Понимаете, я тут в первый раз и сам, боюсь, дорогу не найду. Сюда-то меня Арсеньев привел.
– Так с ним же и обратно идите. Никуда он не ушел, стоит влево по коридору на первом повороте, с кем-то лясы точит. Дела у него срочные, как же.
– Спасибо большое, до свидания, – сказал Семен и проворно выскользнул за дверь.
Арсеньев действительно стоял неподалеку и «точил лясы» с высоким плечистым мужчиной в камуфляжной форме. Увидев Семена, Арсеньев улыбнулся:
– Что, уже закончили?
– Нет еще, он сказал, что мне через портал надо пройти, чтобы заклинание слезло. И побыстрее. Вроде бы тут поблизости есть какой-то портал?
Тип в камуфляже переступил с ноги на ногу. Арсеньев обернулся к нему.
– Ах да, Семен, познакомься, это – Викторук Геннадий Артемович, начальник безопасности института. Гена, это – Семен, э-э-э…
– Астраханцев, – быстро сказал Семен.
– Ну да. Он у нас единственный выживший с Северного.
Викторук внимательно посмотрел на Семена. Семен под этим взглядом почему-то почувствовал себя очень неуютно.
– Очень приятно, – пробормотал он.
Викторук молча кивнул и перевел взгляд на Арсеньева.
– Еще раз говорю: решайтесь. Если он найдет ее раньше, вы понимаете, что будет, – сказал он Арсеньеву, видимо, продолжая разговор.
– Да, да, – покивал Арсеньев, поморщился и посмотрел на Семена.
Викторук тоже посмотрел на Семена, потом снова на Арсеньева, ничего не сказал, четко повернулся и пошагал по коридору.
Арсеньев смотрел ему вслед, и лицо у него было такое, будто он только что сжевал полкило лимонов без сахара.
Семен кашлянул.
Арсеньев встрепенулся и обернулся к Семену
– Не обращайте внимания, – быстро сказал он. – Проблемы, проблемы, у кого их нет? Вы лучше скажите, как вам наш гений?
Семен не считал, что гениальность можно заметить за пять минут беседы, да еще и будучи полностью поглощенным своей проблемой, поэтому просто кивнул и неопределенно хмыкнул. Видимо, Арсеньеву такое признание гениальности показалось неубедительным:
– Может быть, это сразу и незаметно, но человек он не просто выдающийся. Вот вы, например, как научились структуры видеть?
– Как, как, – удивился Семен. – Как обычно – через «ошейник».
* * *
Чтобы втянуться в работу, Семену потребовалось недели три. Устройства, доставшиеся ему в обслуживание, были, на его взгляд, ненамного сложнее системы посадки СП-90, которую Семен, в бытность свою аэродромным техником, поддерживал в рабочем состоянии с помощью стоваттного паяльника, мотка медной проволоки и молодецкого пинка. Здесь же инструмент намного отличался в лучшую сторону как разнообразием, так и качеством. Настройщиком Семен был хорошим, частенько и без схемы на руках догадывался, как работает та или иная сборка и как ее проверить и отрегулировать. Так что работа пошла своим ходом, и в целом Семен ею был доволен. А на частности, вроде магии, параллельных миров, инопланетян и прочей противоестественной чепухи, Семен решил просто не обращать внимания. Воспитанного на книгах Стругацких, Казанцева и Беляева, из всей фантастики признающего только научную «ближнего прицела», его все эти разговоры о магии глухо раздражали. Башаримов до истерик себя доводил, пытаясь вдолбить Семену, что магия – суть та же электроника, только проще, но тщетно. Семен оставался глух ко всем доводам и, пожалуй, так и избежал бы «ошейника», если бы не ВэВэ.
Как-то, под конец рабочего дня, шеф пришел в лабораторию с папкой под мышкой и окликнул Семена:
– Семен, а ты когда «ошейник» прошел? Что-то я в журнале записи не вижу.
Семен помялся, но соврать не посмел.
– Да знаете, все как-то времени не было. Видите же, допоздна работаем, – попробовал он отболтаться, но безуспешно.
– Времени на это надо пять минут, так что это не причина. Чтобы завтра же прошел.
– Хорошо, Владимир Вячеславович, сразу с утра и пройду, – с готовностью ответил Семен.
ВэВэ внимательно на него посмотрел.
– Вот что, родной, – заявил он не терпящим возражений тоном, – не завтра, а сейчас же. Пойдем-ка за мной.
Семен вздохнул, но перечить начальству не решился и поплелся за шефом в направлении портала. «Ошейник» был устройством отдельным и мог использоваться где угодно, но традиционно хранился в одной из смежных с порталом комнат. Сам «ошейник», пару раз уже виденный Семеном в действии, по его мнению, куда более походил на ухват. Если бы не короткая ручка, это был бы один в один тот инструмент, которым в деревнях таскают из печки горшки. Каким образом его применяют, Семен знал и, подождав, пока ВэВэ достанет «ошейник» из несгораемого шкафа, повернулся к шефу спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Арсеньев, как показалось Семену, с трудом удержался от страдальческой гримасы.
– Виктор Исаакович, – произнес он голосом, преисполненным терпения, – я в курсе ваших трений с завхозом, в самое ближайшее время мы соберемся и, поверьте, обязательно обсудим все наболевшие вопросы. Но сейчас я к вам совсем по другому поводу: у нашего сотрудника (Арсеньев подтолкнул Семена в спину) возникли некоторые проблемы, и мы подумали, что вы могли бы ему помочь.
Виктор Исаакович словно бы и не слышал последнего предложения:
– Я бы желал получить определение термина «ближайшее время» в вашей интерпретации. Ваше «ближайшее время» тянется уже третий месяц, и это при том, что только в сентябре я шесть раз…
– Прошу прощения, господа, у меня неотложное дело, я вынужден вас покинуть. Виктор Исаакович, мы обязательно продолжим наш разговор, – и Арсеньев ударился в паническое бегство.
Виктор Исаакович горделивым взглядом оглядел поле выигранной битвы и объявил захлопнувшейся двери:
– Бездельник! – после чего обернулся к Семену: – Ну-с, молодой человек, и что у вас за проблема такая?
Семен коротко, не вдаваясь в подробности, объяснил. Не хотелось рассказывать все еще раз, хотя Семен и чувствовал, что придется. Но, против ожиданий, Виктор Исаакович не стал ничего спрашивать, только хмыкнул и, слегка прищурившись, уставился Семену в область шеи. Непонятно, что он там увидел, но что-то явно разглядел: опять хмыкнул и попросил:
– А повернитесь-ка… занятно… вот как, стало быть.
Семен вдруг ощутил неожиданную слабость.
– Чувствуете что-нибудь? – поинтересовался Виктор Исаакович из-за спины.
– Ага, – честно ответил Семен, – голова кружится.
Неприятные ощущения тут же закончились.
– Ну что же, все ясно с вами.
Семен обернулся. Виктор Исаакович стоял, прислонившись к письменному столу, и с любопытством смотрел на Семена.
– Все ясно? – с надеждой переспросил Семен.
– Все ясно и одновременно ничего не понятно. Ясно происхождение ваших неприятностей: некто потратил немало сил, слегка модифицировав вашу собственную тонкую структуру. Непонятно другое, зачем это было вообще сделано.
Семен удивленно поднял брови, но ничего спросить не успел.
– Вполне возможно, что упомянутый некто просто имел желание уничтожить вас как личность, что, несомненно, и произошло бы в ближайшие два-три дня, даже несмотря на вашу догадку насчет снотворного. Непонятно другое: почему некто выбрал именно этот способ достижения цели. Вы как в этом, – Виктор Исаакович небрежным движением руки сотворил энергетический куб, как в учебнике, – разбираетесь?
– Самые азы, – ответил Семен.
– Понятно. Вообще говоря, причин вживить какую-либо структуру непосредственно в энергетику человека может быть всего две: обеспечить той постоянную подпитку и затруднить ее снятие, поскольку такая структура намного тяжелее снимается, чем простая.
– А может, именно это… – начал было Семен, но Виктор Исаакович перебил:
– Вот тут и начинается непонятное. И та, и другая причины подразумевают длительную и бесперебойную работу структуры. А в вашем случае эффект должен был проявиться в течение недели-другой. Да, и что касается самого эффекта: вы же ничем не защищены от энергетических воздействий. Зачем было злоумышленнику трудиться над ее вживлением, если он мог примитивно создать средней мощности поток и пройтись им пару раз по вашей энергетике? Результат, поверьте, был бы тот же самый.
Семен удивился:
– Неужели убить человека ма… э-э-э… командной структурой так просто?
– Не человека, а личность. Свести с ума, иначе говоря. И это действительно очень просто, при условии, что человек никак не защищен. Кстати, защититься от подобных воздействий, причем любой сложности и мощности, также очень просто.
Семен задумался.
– А эта структура, которая на мне, она точно только для того, чтобы меня того… с катушек сдвинуть? Может, еще для чего?
Виктор Исаакович пожал плечами:
– А в ней просто ничего больше и нет. Примитивный накопитель. Вы теорией катастроф не увлекались?
Семен отрицательно покачал головой.
– И не стоит. На девять десятых – жонглирование гипотезами и красивые термины. Но одна десятая полезного все же в ней есть: в частности, доведенная до логического завершения диалектическая концепция перехода количественных изменений в качественные. Здесь работает тот же принцип. Когда я сказал про отсутствие у вас защиты, я не имел в виду природную защиту, она-то есть у каждого человека, да и не только у человека. Иначе для нарушения тонкой энергетики достаточно было бы просто попасть в любой слабенький поток, которых великое множество в окружающем мире. Работает природная защита по принципу отклонения, а вот ваша структура как раз нарушает этот принцип. И вы потихоньку обрастаете хаотическими структурками, состоящими из обрывков встретившихся вам потоков. Ваши сны – это в некотором роде побочный эффект, возникающий вследствие взаимодействия энергетического мусора с тонкой структурой миндалевидного тела мозга.
«Ни фига себе побочный, – подумал Семен. – Как же должен выглядеть основной?»
– Ну вот плаваете вы в океане внешнего мира эдаким пузырьком, а оболочка его все обрастает и обрастает. В один прекрасный день это превышает некоторый предел – бум! – Виктор Исаакович хлопнул ладонями. – Изнанка мира бьет вас по голове, и на ваши останки, подобно стервятникам, слетаются аспиранты различных психиатрических факультетов – настолько замечательные психозы получаются в результате действия этого несложного в общем-то заклинания.
Семен вскинул брови.
– Ага, удивились! Вам, видимо, уже успели наябедничать, что этот ретроград, я то есть, не выносит этого слова? И совершенно зря! Слово «заклинание», как и все остальные слова русского языка, имеет полное право на существование. – Виктор Исаакович назидательным жестом поднял правую руку. – Главное здесь то, какой смысл вы вкладываете в это слово. «Заклинание» – это вовсе не «крибле-крабле-бумс» и все: солнце садится на востоке, реки текут вспять и вообще весь мир в кармане. К моему величайшему сожалению, многие считают именно так. Совершенно не пытаясь задумываться о том, что магия – тоже наука и никоим образом не отменяет известные физические законы, а лишь дополняет их. И для того, чтобы создать сколь-нибудь осмысленную и полезную структуру, иной раз требуются годы кропотливого труда, ошибок и разочарований. Не обманывайтесь кажущейся легкостью энергетических воздействий, юноша.
– Да я в общем-то и не… А мне что теперь делать? То есть вы снимете с меня эту… структуру?
Виктор Исаакович развел руками:
– Увы, это выше моих возможностей.
Семен совершенно пал духом. Виктор Исаакович продолжал:
– Проводя аналогии с хирургией, ваш случай требует нейрохирургического вмешательства, а мы пока только-только научились вырезать аппендикс. Но вы, я вижу, огорчены? А зря. Я же не говорил, что это совершенно невозможно. В конце концов, можно обратиться к нашим коллегам на Хароне, многие из тамошних магов продвинулись куда дальше вашего скромного слуги. Но я уверен, даже этого не потребуется. Я думаю, вам совершенно достаточно будет просто пройти через портал.
– Как через портал? Через какой?
– А через любой. Свойство портала по снятию любых, даже самых неснимаемых заклинаний было замечено давно. Хотя я, признаться, сейчас не припомню случая, аналогичного вашему, но я более чем уверен, что это сработает и сейчас. Тем более что сомневаться в способностях портала тактично вмешиваться в тонкую структуру человека не приходится: именно через нее он модифицирует память. Накопившийся мусор я немного почистил, поэтому лишних два-три дня в запасе у вас есть. Но все равно, затягивать не советую. Более того, настоятельно рекомендую отправиться в Потьму прямо сейчас. Прямо скажу, ваш случай меня чрезвычайно заинтересовал, и я думаю, нам необходимо обстоятельно поговорить, но это – когда вернетесь. Обещайте, что первым делом – ко мне.
– Да, да, конечно, – кивнул Семен, подошел к двери и смущенно обернулся: – Понимаете, я тут в первый раз и сам, боюсь, дорогу не найду. Сюда-то меня Арсеньев привел.
– Так с ним же и обратно идите. Никуда он не ушел, стоит влево по коридору на первом повороте, с кем-то лясы точит. Дела у него срочные, как же.
– Спасибо большое, до свидания, – сказал Семен и проворно выскользнул за дверь.
Арсеньев действительно стоял неподалеку и «точил лясы» с высоким плечистым мужчиной в камуфляжной форме. Увидев Семена, Арсеньев улыбнулся:
– Что, уже закончили?
– Нет еще, он сказал, что мне через портал надо пройти, чтобы заклинание слезло. И побыстрее. Вроде бы тут поблизости есть какой-то портал?
Тип в камуфляже переступил с ноги на ногу. Арсеньев обернулся к нему.
– Ах да, Семен, познакомься, это – Викторук Геннадий Артемович, начальник безопасности института. Гена, это – Семен, э-э-э…
– Астраханцев, – быстро сказал Семен.
– Ну да. Он у нас единственный выживший с Северного.
Викторук внимательно посмотрел на Семена. Семен под этим взглядом почему-то почувствовал себя очень неуютно.
– Очень приятно, – пробормотал он.
Викторук молча кивнул и перевел взгляд на Арсеньева.
– Еще раз говорю: решайтесь. Если он найдет ее раньше, вы понимаете, что будет, – сказал он Арсеньеву, видимо, продолжая разговор.
– Да, да, – покивал Арсеньев, поморщился и посмотрел на Семена.
Викторук тоже посмотрел на Семена, потом снова на Арсеньева, ничего не сказал, четко повернулся и пошагал по коридору.
Арсеньев смотрел ему вслед, и лицо у него было такое, будто он только что сжевал полкило лимонов без сахара.
Семен кашлянул.
Арсеньев встрепенулся и обернулся к Семену
– Не обращайте внимания, – быстро сказал он. – Проблемы, проблемы, у кого их нет? Вы лучше скажите, как вам наш гений?
Семен не считал, что гениальность можно заметить за пять минут беседы, да еще и будучи полностью поглощенным своей проблемой, поэтому просто кивнул и неопределенно хмыкнул. Видимо, Арсеньеву такое признание гениальности показалось неубедительным:
– Может быть, это сразу и незаметно, но человек он не просто выдающийся. Вот вы, например, как научились структуры видеть?
– Как, как, – удивился Семен. – Как обычно – через «ошейник».
* * *
Чтобы втянуться в работу, Семену потребовалось недели три. Устройства, доставшиеся ему в обслуживание, были, на его взгляд, ненамного сложнее системы посадки СП-90, которую Семен, в бытность свою аэродромным техником, поддерживал в рабочем состоянии с помощью стоваттного паяльника, мотка медной проволоки и молодецкого пинка. Здесь же инструмент намного отличался в лучшую сторону как разнообразием, так и качеством. Настройщиком Семен был хорошим, частенько и без схемы на руках догадывался, как работает та или иная сборка и как ее проверить и отрегулировать. Так что работа пошла своим ходом, и в целом Семен ею был доволен. А на частности, вроде магии, параллельных миров, инопланетян и прочей противоестественной чепухи, Семен решил просто не обращать внимания. Воспитанного на книгах Стругацких, Казанцева и Беляева, из всей фантастики признающего только научную «ближнего прицела», его все эти разговоры о магии глухо раздражали. Башаримов до истерик себя доводил, пытаясь вдолбить Семену, что магия – суть та же электроника, только проще, но тщетно. Семен оставался глух ко всем доводам и, пожалуй, так и избежал бы «ошейника», если бы не ВэВэ.
Как-то, под конец рабочего дня, шеф пришел в лабораторию с папкой под мышкой и окликнул Семена:
– Семен, а ты когда «ошейник» прошел? Что-то я в журнале записи не вижу.
Семен помялся, но соврать не посмел.
– Да знаете, все как-то времени не было. Видите же, допоздна работаем, – попробовал он отболтаться, но безуспешно.
– Времени на это надо пять минут, так что это не причина. Чтобы завтра же прошел.
– Хорошо, Владимир Вячеславович, сразу с утра и пройду, – с готовностью ответил Семен.
ВэВэ внимательно на него посмотрел.
– Вот что, родной, – заявил он не терпящим возражений тоном, – не завтра, а сейчас же. Пойдем-ка за мной.
Семен вздохнул, но перечить начальству не решился и поплелся за шефом в направлении портала. «Ошейник» был устройством отдельным и мог использоваться где угодно, но традиционно хранился в одной из смежных с порталом комнат. Сам «ошейник», пару раз уже виденный Семеном в действии, по его мнению, куда более походил на ухват. Если бы не короткая ручка, это был бы один в один тот инструмент, которым в деревнях таскают из печки горшки. Каким образом его применяют, Семен знал и, подождав, пока ВэВэ достанет «ошейник» из несгораемого шкафа, повернулся к шефу спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48