Она никогда не была только политической, а уж сегодня и подавно. Эти люди объединяются по душевному родству… по призванию, что ли. Я думаю — им все равно, ради чего сеять ужас. Главное — процесс. Это результат недовольства мироустройством… самой жизнью… и боюсь, он будет год от года нарастать. Когда в семье ребенок изводит взрослых, его можно назвать террористом.
— Вы бы книгу написали. — почтительно сказал Шубин.
Сидоров хмыкнул.
— Да что ты! Провокатор... Меня уволят из органов к чертовой матери — и правильно сделают. Начальник службы по борьбе с терроризмом оправдывает преступников! Нет, это я так, для понимания происходящего. Очень не хочется мне верить, что у нас затевается такая буза… А что ты думаешь об этом?
— Да мы что… мы, пехота, люди попроще. Нам бы к земле поближе, к практике. Чтоб без эмпирей… Протянуть кого надо, заснять или прослушать…
— Ну да, конечно… Не твоя головная боль, понимаю…
— Боль у нас общая, товарищ генерал. Это вы напрасно. Но все, что знаю, я уже сказал на совещании. Могу только повторить.
— Не надо!.. — кисло махнул рукой Сидоров, взял тряпку и стер с доски все кружки и стрелки. — Не понимаю, зачем я это делаю? Шел клиент по службе контрразведки — и шел бы себе. Ан нет — тут вы с Нестеровичем! Тот молодой, ему неймется — а ты-то зачем? Представляешь, сколько я на себя взвалю, если начну разработку твоего Гоги? Вы его поводили полдня по городу, «грохнули» — и вся недолга. А нам что теперь делать?
— Это не шпионаж, вы же сами понимаете. — сказал Шубин, привычно пропустив мимо ушей критику в адрес «наружки». — Контингент не тот. По ШП он зарылся бы в землю сразу после Новороссийска. А провели мы его неплохо. Для его класса — очень даже неплохо. Я людям благодарности объявлю.
— Валяй, защищай честь мундира! Кстати, приятная новость. Твои из десятого отдела возвращаются из командировки. Все целы, слава богу. Готовь встречу.
— Вот за это спасибо!
Шубин искренне обрадовался. Когда группа уезжает в командировку, о ее работе почти не бывает вестей. Для него, привыкшего опекать свою разведку каждодневно, такое положение дел было в тягость.
— Да… — вздохнул Сидоров, завистливо наблюдая просветлевшее лицо Сан Саныча. — А у меня опять десять оперов требуют. Вы, говорят, борцы с террором? Вот и отправляйтесь на передний край… Я аналитиков годами воспитываю, как в университете, а их бац, в Чечню, в окопы! Или в горы, со спецназом за «духами» гоняться... И никому ведь ничего не докажешь… Вот, Нестерович поедет, наверное. Ты только не сболтни ему раньше времени.
Он жестом пригласил Шубина подойти от окна к доске. Закурил, взял мел артистическими пальцами:
— Итак… Гогу на отходе не взяли.
— Не было его на вокзалах.
— Неудивительно. После вашей промашки он мог без труда рвануть электричкой до Бологого, а там подсесть в любой поезд. Я бы так и сделал. Что мы имеем несомненно? Курьера…, — он повел жирную черту, скрипя мелом по стеклу.
Сан Саныч поморщился.
— Машину «форд», принадлежащую автосервису «Баярд»… не факт, что за рулем был хозяин…, — Сидоров повел вторую черту и Шубин опять поморщился от противного скрипа. — Гражданина Кураева, личного охранника владельца строительной фирмы «Неон-трейд» гражданина Заилова. Хорошо, что твои не бросили его после неудачи с Гогой, довели от ЛДТ до дома. Здесь пока все.
Начальник СЗКСиБТ отодвинулся и полюбовался четкими белыми прямыми, соединившими снимок Гоги с двумя другими, поменьше форматом.
— Негусто, как видишь… Еще из несомненного мы имеем оперативную директиву Москвы по скорейшему вскрытию канала утечки экспериментальной зенитной ракеты… «Шило», кажется?
— "Игла". — подсказал Шубин.
— Да, «Игла»! — генерал написал название ПЗРК справа косыми красивыми буквами. — Сбитый в Моздоке вертолет, оказывается, на моей совести… Чего только нет на моей совести… Это сейчас для меня задача первостепенная, но попытаемся рассмотреть все в комплексе. На предприятиях работа уже ведется, список подозреваемых лиц будет завтра, а вот сам канал… Здесь интересны наработки Нестеровича… вот эта, Гатчина, и еще в Ольгино. В обоих случаях — организованная национальная группа с выходом на отдельные боевые структуры…, — он обвел кругом фотографии бородачей, заснятых Лехельтом, — а также необычный для таких ребят контакт с оборонкой. В Гатчине это авиаремонтный завод, в Ольгино… нет, в Ольгино мебельный цех.
— Нестерович считает, что операция с «Иглой» спланирована неким Ходжой. — сказал Сан Саныч, привычно покусывая губу в раздумье. — Он вам докладывал?
— Нестерович много чего считает… Видать, на мое место метит… Шучу.
— Но то, что он знал о существовании плана до его реализации — это факт.
— Факт, факт, и довольно страшненький. Такой, что даже думать не хочется. А придется, однако… Там ведь не только «Игла», но еще два плана, которые Нестерович не смог достать из Интернета… Вот поэтому «Игла» — задача номер раз. Вскроем канал — будет видно, имеет он отношение к Ходже, или не имеет. Если докажем связь между вашим Гогой…, — он провел пунктирную линию от фото вправо, — и оперативной директивой, — такая же линия протянулась от надписи "Игла " влево — весьма вероятно существование террористического объединения новой формации.
Стукнув мелом, Сидоров поставил на пересечении пунктиров букву "Х". Он был даже доволен, как энтомолог, открывший новый вид мерзопакостной сколопендры.
— Есть еще одна вещь. — сказал Сан Саныч, глядя генералу в глаза.
— Есть. — мрачно подтвердил Игорь Станиславович.
Оба молчали, не желая начинать первым. Сидоров вздохнул и сдался. Это была его головная боль.
— Очень меня интересует, что он делал вокруг спортивно-концертного комплекса. — сказал он. — Ты ведь об этом подумал? Слабо верится, что он решил прогуляться по местам своей студенческой юности. Этот факт мне нравится меньше всего. Когда такие кадры начинают бродить в местах массового скопления народа — это чревато.
Он очертил в центре доски круг, похожий на здание СКК, вид сверху, и поставил в нем жирный вопросительный знак, стукнув мелом на точке.
Подумал недолго.
— Так что — вперед! Выводи своих ребят в поле, вскрывайте связи. Этот двести восемнадцатый авиаремонтный в Гатчине надо накрыть так, чтобы мы каждый чих знали! Пересмотреть всех, до складских мышей... Снимки Гоги, Кураева и Заилова выдай каждому наряду, пусть запомнят, как родную маму. Ежедневно отсматривайте фотографии подозреваемых с предприятий, завтра их понесут тебе на базу пачками... Организуй это тщательно. Если мы работаем в правильном направлении, кто-то должен попасться на контакте с вашими объектами. Завтра подпишу у Панина приказ о создании штаба операции. Возглавляю я, в группе анализа — ты, Нестерович, Дмитриев… еще кого-то из ИАС надо в помощь… Решу.
— Мы еще отпечатки взяли. — напомнил Шубин.
— Уже проверили... Нет их в картотеке. Ни у нас, ни у младших братьев... На будущее может пригодиться, а пока — пусто-пусто, как говорит мой батя, заядлый доминошник. По Рустиани, как обычно, заводим банк данных, соберем туда все оперативные материалы. Периодически его просматривайте... Я дам запросы во все региональные управления. Если такой центр есть, они должны были наследить еще где-нибудь. А теперь, когда рабочий день два часа как кончился — давай кофе с коньячком, от простуды. Угощу коллегу. Твой шеф меня угощает. Давай-давай, не смей отказываться. Я же генерал, черт возьми! Нам с тобой сейчас болеть нельзя...
Сидоров нажал кнопочку на электрочайнике «Philips», попутно ткнув пальцем в клавишу музыкального центра «Akai», стоявшего на тумбочке сбоку от стола и настроенного на волну популярной радиостанции «Азия-минус».
— Как заявил в четверг журналистам в Москве начальник Генерального штаба россиянских Вооруженных сил, — словно прочитав мысли начальника СЗКСиБТ питерского УФСБ, вкрадчивым голосом откликнулся ведущий информационной программы, — в результате спецоперации на территории чеченской республики разгромлено крупное бандформирование. В следственном изоляторе «Лефортово», куда уже доставлены плененные боевики, ведутся предварительные допросы таких известных сепаратистов, как Улов Налимов, Букет Левкоев, Рекорд Надоев, Подрыв Устоев, Погром Евреев, Поджог Сараев, Падеж Скотинов, Исход Изгоев, Угон Харлеев, Удел Плебеев, Камаз Отходов, Развод Супругов, Забег Дебилов и Парад Уродов. По некоторым сведениям, среди арестованных имеется также воевавший на стороне боевиков легендарный абхазский снайпер Сосо Партучеба. Личности других захваченных террористов в настоящий момент устанавливаются...
— Они еще и издеваются, — насупился генерал.
Шубин засмеялся.
* * *
Пельмень с пуговицей в начинке попал в тарелку к Морзику и Володя выиграл главный приз — поцелуй именинницы. Ему всегда везло в азартные игры.
Кира, раскрасневшаяся, невозмутимо красивая, сделавшая себе модную стрижку а ля паж, поцеловала смущенного победителя прямо в толстые губы.
Людочка-Пушок вздохнула.
— Горько! — заорал с дивана Кирин муж, поплывший после третьей рюмки.
Ему не наливали больше, и он не протестовал. Таков был порядок, давно заведенный Кирой в доме. Все, кто бывал у нее, знали это и не смущались.
Морзик, охая, поднялся, и, держась за поясницу, поковылял к зеркалу стирать помаду.
Зимородок, Кира и Андрей Лехельт переглянулись и заулыбались. Пушок сочувственно сдвинула бровки.
— Что это с Володей? — недоумевая по поводу общего веселья, спросила Лехельта на ухо Марина.
Ей многое казалось слегка неясным в сегодняшнем приятном застолье. Совсем немного неясным.
Чуть-чуть.
— Вовочка у нас учится, как и я. Ему не хватает на учебу и он подрабатывает… тяжелым физическим трудом на археологических раскопках. В полях Ленинградской области.
— Володя, это правда?!
Морзик кивнул и, подняв перед собой большие ладони, показал Маринке огромные красные рубцы водяных мозолей.
— Лопата — первобытное орудие пытки! — простуженно воскликнул он.
Вот уже четвертый день подряд он проводил в рабочей команде Нахоева, дотемна ковыряя ненавистным инструментом мерзлую землю.
— Господи, бедный! Чего вы все ржете?! Человек борется за свое будущее! Это же достойно уважения! Ну, перестаньте же!
Марина была готова не на шутку обидеться.
— У тебя замечательная девочка! — шепнула Кира Андрею. — Как обстоят дела?
Лехельт неуверенно пожал плечами.
— Пока — вариант "Б".
Это означало, что близкий человек не в курсе рода занятий разведчика.
Соответственно, весь Кирин день рождения шел по варианту "Б".
Из посвященных, кроме молодежи, были лишь Клякса с супругой.
Старый с Роликом дежурили на объекте.
Впрочем, Тыбинь никогда не приходил к Кире в дом.
Волан забежал на полчасика, вручил персональный букет со стихами собственного сочинения, и умчался нянчиться с младшей дочерью. Непосвященные никак не могли въехать, отчего в стихах именинницу называют мудрой матерью-Коброй, а она и коллеги по работе при этом смеются.
Непосвященными считались Маринка, Кирина семья и подруга Лариса, забредшая к столу в паре с неизвестным никому мужчиной, красавцем и весельчаком.
Морзик тем временем поманил пальцем в сторонку Лехельта.
— Слушай, Дональд, ты вот мне скажи… Ты не знаешь, что это с нашей Людочкой?
— А что такое? — обеспокоился Андрей.
— Понимаешь… она какая-то странная стала. Как только выловит меня наедине, так сразу начинает со мной говорить про какие-то вещи… даже повторить такое не могу. Про Веймар какой-то… Про Терезиенвейз<Терезиенвейз — буквально «Луг Терезы», место почти в центре Мюнхена, где проводится ежегодный пивной фестиваль «Октоберфест». В принципе, этот праздник есть не что иное, как несколько затянувшаяся свадебная церемония по случаю бракосочетания в 1810 году баварского кронпринца Людвига Первого и принцессы Терезы Саксонской.> ... Ты не знаешь, случайно, где эти Веймар и Терезиенвейз? А то я ей брякнул, что в Австралии, так она обиделась... Сказала, что я напрасно считаю ее дурой. Я ее вообще дурой не считаю, но я парень простой. Дерево, в общем, неструганное. Заготовка для Буратино... Ну — понимаешь? Мне бы чего попроще, про Розенбаума, или другого великого поэта, а она все спрашивает, отчего это Вертер застрелился. Да хрен его знает, отчего он застрелился! Была пушка под рукой — вот и застрелился! Была б веревка — повесился бы... И послать ее нафиг с ее Вертером неудобно… хорошая девчонка…
— Веймар — это город, в котором жил Гете. — сказал Лехельт очень серьезно, насупив брови. — Вертер — герой его книги. А то, что Людка с тобой об этом разговаривает, значит, что она на тебя запала. Точно тебе говорю. Поверь чутью старого разведчика.
— Да я верю… Это не удивительно… на меня все западают. — признался Морзик. — Я парень что надо... Только как-то она странно это делает. Попроще нельзя разве?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
— Вы бы книгу написали. — почтительно сказал Шубин.
Сидоров хмыкнул.
— Да что ты! Провокатор... Меня уволят из органов к чертовой матери — и правильно сделают. Начальник службы по борьбе с терроризмом оправдывает преступников! Нет, это я так, для понимания происходящего. Очень не хочется мне верить, что у нас затевается такая буза… А что ты думаешь об этом?
— Да мы что… мы, пехота, люди попроще. Нам бы к земле поближе, к практике. Чтоб без эмпирей… Протянуть кого надо, заснять или прослушать…
— Ну да, конечно… Не твоя головная боль, понимаю…
— Боль у нас общая, товарищ генерал. Это вы напрасно. Но все, что знаю, я уже сказал на совещании. Могу только повторить.
— Не надо!.. — кисло махнул рукой Сидоров, взял тряпку и стер с доски все кружки и стрелки. — Не понимаю, зачем я это делаю? Шел клиент по службе контрразведки — и шел бы себе. Ан нет — тут вы с Нестеровичем! Тот молодой, ему неймется — а ты-то зачем? Представляешь, сколько я на себя взвалю, если начну разработку твоего Гоги? Вы его поводили полдня по городу, «грохнули» — и вся недолга. А нам что теперь делать?
— Это не шпионаж, вы же сами понимаете. — сказал Шубин, привычно пропустив мимо ушей критику в адрес «наружки». — Контингент не тот. По ШП он зарылся бы в землю сразу после Новороссийска. А провели мы его неплохо. Для его класса — очень даже неплохо. Я людям благодарности объявлю.
— Валяй, защищай честь мундира! Кстати, приятная новость. Твои из десятого отдела возвращаются из командировки. Все целы, слава богу. Готовь встречу.
— Вот за это спасибо!
Шубин искренне обрадовался. Когда группа уезжает в командировку, о ее работе почти не бывает вестей. Для него, привыкшего опекать свою разведку каждодневно, такое положение дел было в тягость.
— Да… — вздохнул Сидоров, завистливо наблюдая просветлевшее лицо Сан Саныча. — А у меня опять десять оперов требуют. Вы, говорят, борцы с террором? Вот и отправляйтесь на передний край… Я аналитиков годами воспитываю, как в университете, а их бац, в Чечню, в окопы! Или в горы, со спецназом за «духами» гоняться... И никому ведь ничего не докажешь… Вот, Нестерович поедет, наверное. Ты только не сболтни ему раньше времени.
Он жестом пригласил Шубина подойти от окна к доске. Закурил, взял мел артистическими пальцами:
— Итак… Гогу на отходе не взяли.
— Не было его на вокзалах.
— Неудивительно. После вашей промашки он мог без труда рвануть электричкой до Бологого, а там подсесть в любой поезд. Я бы так и сделал. Что мы имеем несомненно? Курьера…, — он повел жирную черту, скрипя мелом по стеклу.
Сан Саныч поморщился.
— Машину «форд», принадлежащую автосервису «Баярд»… не факт, что за рулем был хозяин…, — Сидоров повел вторую черту и Шубин опять поморщился от противного скрипа. — Гражданина Кураева, личного охранника владельца строительной фирмы «Неон-трейд» гражданина Заилова. Хорошо, что твои не бросили его после неудачи с Гогой, довели от ЛДТ до дома. Здесь пока все.
Начальник СЗКСиБТ отодвинулся и полюбовался четкими белыми прямыми, соединившими снимок Гоги с двумя другими, поменьше форматом.
— Негусто, как видишь… Еще из несомненного мы имеем оперативную директиву Москвы по скорейшему вскрытию канала утечки экспериментальной зенитной ракеты… «Шило», кажется?
— "Игла". — подсказал Шубин.
— Да, «Игла»! — генерал написал название ПЗРК справа косыми красивыми буквами. — Сбитый в Моздоке вертолет, оказывается, на моей совести… Чего только нет на моей совести… Это сейчас для меня задача первостепенная, но попытаемся рассмотреть все в комплексе. На предприятиях работа уже ведется, список подозреваемых лиц будет завтра, а вот сам канал… Здесь интересны наработки Нестеровича… вот эта, Гатчина, и еще в Ольгино. В обоих случаях — организованная национальная группа с выходом на отдельные боевые структуры…, — он обвел кругом фотографии бородачей, заснятых Лехельтом, — а также необычный для таких ребят контакт с оборонкой. В Гатчине это авиаремонтный завод, в Ольгино… нет, в Ольгино мебельный цех.
— Нестерович считает, что операция с «Иглой» спланирована неким Ходжой. — сказал Сан Саныч, привычно покусывая губу в раздумье. — Он вам докладывал?
— Нестерович много чего считает… Видать, на мое место метит… Шучу.
— Но то, что он знал о существовании плана до его реализации — это факт.
— Факт, факт, и довольно страшненький. Такой, что даже думать не хочется. А придется, однако… Там ведь не только «Игла», но еще два плана, которые Нестерович не смог достать из Интернета… Вот поэтому «Игла» — задача номер раз. Вскроем канал — будет видно, имеет он отношение к Ходже, или не имеет. Если докажем связь между вашим Гогой…, — он провел пунктирную линию от фото вправо, — и оперативной директивой, — такая же линия протянулась от надписи "Игла " влево — весьма вероятно существование террористического объединения новой формации.
Стукнув мелом, Сидоров поставил на пересечении пунктиров букву "Х". Он был даже доволен, как энтомолог, открывший новый вид мерзопакостной сколопендры.
— Есть еще одна вещь. — сказал Сан Саныч, глядя генералу в глаза.
— Есть. — мрачно подтвердил Игорь Станиславович.
Оба молчали, не желая начинать первым. Сидоров вздохнул и сдался. Это была его головная боль.
— Очень меня интересует, что он делал вокруг спортивно-концертного комплекса. — сказал он. — Ты ведь об этом подумал? Слабо верится, что он решил прогуляться по местам своей студенческой юности. Этот факт мне нравится меньше всего. Когда такие кадры начинают бродить в местах массового скопления народа — это чревато.
Он очертил в центре доски круг, похожий на здание СКК, вид сверху, и поставил в нем жирный вопросительный знак, стукнув мелом на точке.
Подумал недолго.
— Так что — вперед! Выводи своих ребят в поле, вскрывайте связи. Этот двести восемнадцатый авиаремонтный в Гатчине надо накрыть так, чтобы мы каждый чих знали! Пересмотреть всех, до складских мышей... Снимки Гоги, Кураева и Заилова выдай каждому наряду, пусть запомнят, как родную маму. Ежедневно отсматривайте фотографии подозреваемых с предприятий, завтра их понесут тебе на базу пачками... Организуй это тщательно. Если мы работаем в правильном направлении, кто-то должен попасться на контакте с вашими объектами. Завтра подпишу у Панина приказ о создании штаба операции. Возглавляю я, в группе анализа — ты, Нестерович, Дмитриев… еще кого-то из ИАС надо в помощь… Решу.
— Мы еще отпечатки взяли. — напомнил Шубин.
— Уже проверили... Нет их в картотеке. Ни у нас, ни у младших братьев... На будущее может пригодиться, а пока — пусто-пусто, как говорит мой батя, заядлый доминошник. По Рустиани, как обычно, заводим банк данных, соберем туда все оперативные материалы. Периодически его просматривайте... Я дам запросы во все региональные управления. Если такой центр есть, они должны были наследить еще где-нибудь. А теперь, когда рабочий день два часа как кончился — давай кофе с коньячком, от простуды. Угощу коллегу. Твой шеф меня угощает. Давай-давай, не смей отказываться. Я же генерал, черт возьми! Нам с тобой сейчас болеть нельзя...
Сидоров нажал кнопочку на электрочайнике «Philips», попутно ткнув пальцем в клавишу музыкального центра «Akai», стоявшего на тумбочке сбоку от стола и настроенного на волну популярной радиостанции «Азия-минус».
— Как заявил в четверг журналистам в Москве начальник Генерального штаба россиянских Вооруженных сил, — словно прочитав мысли начальника СЗКСиБТ питерского УФСБ, вкрадчивым голосом откликнулся ведущий информационной программы, — в результате спецоперации на территории чеченской республики разгромлено крупное бандформирование. В следственном изоляторе «Лефортово», куда уже доставлены плененные боевики, ведутся предварительные допросы таких известных сепаратистов, как Улов Налимов, Букет Левкоев, Рекорд Надоев, Подрыв Устоев, Погром Евреев, Поджог Сараев, Падеж Скотинов, Исход Изгоев, Угон Харлеев, Удел Плебеев, Камаз Отходов, Развод Супругов, Забег Дебилов и Парад Уродов. По некоторым сведениям, среди арестованных имеется также воевавший на стороне боевиков легендарный абхазский снайпер Сосо Партучеба. Личности других захваченных террористов в настоящий момент устанавливаются...
— Они еще и издеваются, — насупился генерал.
Шубин засмеялся.
* * *
Пельмень с пуговицей в начинке попал в тарелку к Морзику и Володя выиграл главный приз — поцелуй именинницы. Ему всегда везло в азартные игры.
Кира, раскрасневшаяся, невозмутимо красивая, сделавшая себе модную стрижку а ля паж, поцеловала смущенного победителя прямо в толстые губы.
Людочка-Пушок вздохнула.
— Горько! — заорал с дивана Кирин муж, поплывший после третьей рюмки.
Ему не наливали больше, и он не протестовал. Таков был порядок, давно заведенный Кирой в доме. Все, кто бывал у нее, знали это и не смущались.
Морзик, охая, поднялся, и, держась за поясницу, поковылял к зеркалу стирать помаду.
Зимородок, Кира и Андрей Лехельт переглянулись и заулыбались. Пушок сочувственно сдвинула бровки.
— Что это с Володей? — недоумевая по поводу общего веселья, спросила Лехельта на ухо Марина.
Ей многое казалось слегка неясным в сегодняшнем приятном застолье. Совсем немного неясным.
Чуть-чуть.
— Вовочка у нас учится, как и я. Ему не хватает на учебу и он подрабатывает… тяжелым физическим трудом на археологических раскопках. В полях Ленинградской области.
— Володя, это правда?!
Морзик кивнул и, подняв перед собой большие ладони, показал Маринке огромные красные рубцы водяных мозолей.
— Лопата — первобытное орудие пытки! — простуженно воскликнул он.
Вот уже четвертый день подряд он проводил в рабочей команде Нахоева, дотемна ковыряя ненавистным инструментом мерзлую землю.
— Господи, бедный! Чего вы все ржете?! Человек борется за свое будущее! Это же достойно уважения! Ну, перестаньте же!
Марина была готова не на шутку обидеться.
— У тебя замечательная девочка! — шепнула Кира Андрею. — Как обстоят дела?
Лехельт неуверенно пожал плечами.
— Пока — вариант "Б".
Это означало, что близкий человек не в курсе рода занятий разведчика.
Соответственно, весь Кирин день рождения шел по варианту "Б".
Из посвященных, кроме молодежи, были лишь Клякса с супругой.
Старый с Роликом дежурили на объекте.
Впрочем, Тыбинь никогда не приходил к Кире в дом.
Волан забежал на полчасика, вручил персональный букет со стихами собственного сочинения, и умчался нянчиться с младшей дочерью. Непосвященные никак не могли въехать, отчего в стихах именинницу называют мудрой матерью-Коброй, а она и коллеги по работе при этом смеются.
Непосвященными считались Маринка, Кирина семья и подруга Лариса, забредшая к столу в паре с неизвестным никому мужчиной, красавцем и весельчаком.
Морзик тем временем поманил пальцем в сторонку Лехельта.
— Слушай, Дональд, ты вот мне скажи… Ты не знаешь, что это с нашей Людочкой?
— А что такое? — обеспокоился Андрей.
— Понимаешь… она какая-то странная стала. Как только выловит меня наедине, так сразу начинает со мной говорить про какие-то вещи… даже повторить такое не могу. Про Веймар какой-то… Про Терезиенвейз<Терезиенвейз — буквально «Луг Терезы», место почти в центре Мюнхена, где проводится ежегодный пивной фестиваль «Октоберфест». В принципе, этот праздник есть не что иное, как несколько затянувшаяся свадебная церемония по случаю бракосочетания в 1810 году баварского кронпринца Людвига Первого и принцессы Терезы Саксонской.> ... Ты не знаешь, случайно, где эти Веймар и Терезиенвейз? А то я ей брякнул, что в Австралии, так она обиделась... Сказала, что я напрасно считаю ее дурой. Я ее вообще дурой не считаю, но я парень простой. Дерево, в общем, неструганное. Заготовка для Буратино... Ну — понимаешь? Мне бы чего попроще, про Розенбаума, или другого великого поэта, а она все спрашивает, отчего это Вертер застрелился. Да хрен его знает, отчего он застрелился! Была пушка под рукой — вот и застрелился! Была б веревка — повесился бы... И послать ее нафиг с ее Вертером неудобно… хорошая девчонка…
— Веймар — это город, в котором жил Гете. — сказал Лехельт очень серьезно, насупив брови. — Вертер — герой его книги. А то, что Людка с тобой об этом разговаривает, значит, что она на тебя запала. Точно тебе говорю. Поверь чутью старого разведчика.
— Да я верю… Это не удивительно… на меня все западают. — признался Морзик. — Я парень что надо... Только как-то она странно это делает. Попроще нельзя разве?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23