Девицы из веселого дома, тамошний вышибала с фонарем… Еще какие-то люди… У меня тут же сильно заболела голова и я почувствовал, что ноги меня больше не держат. Мостовая прыгнула мне навстречу, а потом я словно заснул.
Пришел в себя я уже после полудня. Я лежал в своей кровати в нашей комнате, которую мы с Роди и Ральком снимали на постоялом дворе. Надо мной сидела вчерашняя девица, все такая же невозмутимая и слегка сонная – и Ральк. На соседней кровати лежал Роди. Я не понял сразу, что он умирает, но его неподвижность была необычной для нашего непоседы-сержанта. Умирал Роди три дня, его сильно порезали в свалке, но он был крепким парнем и его тело сопротивлялось смерти изо всех сил…
Из четверых подонков, напавших на нас в ту ночь, выжил только тот, с которым я дрался вначале. Я его даже не очень сильно изувечил, потому что спешил к Роди на помощь. Пустяки – несколько сломанных ребер, выбитые зубы. Другого молодчика Роди задушил, третьего (того, что пытался сбежать) тоже крепко располосовал. Его нашли почти сразу по кровавому следу – уже мертвого. Ну а последнему я проломил череп. Что ж, на войне, как на войне. Люди графа Альгейнта допросили пойманного бандита, оказалось, что его наняли специально, чтобы расправиться с наемниками. Наняли гномы из посольства, что привезли выкуп за нашего пленника. Мстители… В город их не выпускали, но если ты набит серебром и чего-то сильно хочешь – способ всегда находится. Они столковались с гарнизонным поваром, а тот подыскал в городе четверых молодчиков, согласных напасть на нас. Даже поразительно, как мало гномы заплатили за наши жизни – в самом деле пустячную сумму. И более того, повар, в свою очередь, надул нанятых им громил, прикарманив больше двух третей серебра. Ну и еще могу добавить, что граф потребовал у гномов компенсацию – за то, что те спровоцировали убийство на его территории. Нелюдям пришлось раскошелиться – и графу они заплатили раз в двадцать больше, чем своим незадачливым убийцам. Я бы счел это справедливым, ведь всем известно – сердце гнома в его кошельке! Я счел бы это справедливым, если бы компенсация досталась нам, но нет – граф прикарманил почти все. Нам он (добровольно, он мог бы и этого не делать!) выделил небольшую сумму. Вот так вот действует графское правосудие в Фенаде, а ведь это мы подверглись нападению, и мы же поймали преступников… И нам перепали гроши. Закон есть закон, ничего не поделаешь…
* * *
Эрствин потащил меня прямо к Большому дому, ему не терпелось поведать свой план. Я испугался, что он просто поведет меня к парадному входу, а ведь там стража. Со стражей мне встречаться не хотелось, особенно сегодня. Но нет, Эрствин привел меня к левому крылу, от входа нас отделял выступ стены и здесь можно было говорить относительно спокойно. Мы стояли в довольно узком переулке, прохожих не было.
Эрствин гордо указал мне на стену Большого дома:
– Гляди!
Ну, я поглядел. Хорошая стена, без тарана мне здесь явно пройти не удастся. Может, окошки? Да нет, куда там, это настоящие бойницы. Юнец вроде Эрствина в них, может, и пролез бы, а мне с моей больной ногой… Значит, все же таран – или какая-то особая хитрость. Наверное, Эрствин ждет моего удивления, непонимания, чтобы затем блеснуть своим чудесным планом. К сожалению, сегодня у меня был слишком тяжелый день, чтобы ему подыгрывать. С другой стороны, лишать моего юного друга заслуженного триумфа тоже не годилось. Я вздохнул, собираясь с силами и так печально, как только мог, произнес:
– Эрствин, к сожалению, у меня нет с собой тарана…
– Что? – парень удивленно посмотрел на меня, – нет, таран не нуж… Ой, ты шутишь?
– Шучу, – гордо подтвердил я.
– Ну, ты даешь… Я думал, тебе будет не до шуток… А ты правда убил чародея? – теперь в его взгляде было подозрение.
– Эрствин, не нужно здесь об этом говорить, – я машинально покосился по сторонам, – давай лучше к делу. Что там с этой стеной?
– А, все очень просто. Там есть черный ход. Отсюда его не видно, стена загораживает. Во-он там, видишь? Или подойдем поближе?
– Нет, я понял, ближе не надо. Да, теперь вижу, там выступ… И за ним, значит… Что за черный ход? Какая-то дверь? Замок?
– Хо! – с энтузиазмом бросил Эрствин, – дверь я открою. Там и замок, и дверь изнутри забита досками. Гвозди во какие были здоровенные. Но я уже все вытащил.
– А замок?
– Я ключ подобрал. Точно как ты учил. Может и не с первого раза, но открывает! Про эту дверь все забыли, ее не видно, а изнутри тоже коридор заброшен. Раньше, я слышал, здесь была главная улица. И вход этот был главным, его удобно оборонять, он как бы в кармане таком, стены с трех сторон. Здесь же и Белая Башня была… А сейчас видишь – все застроили, а главный вход теперь там. Ну и никто здесь не ходит…
– Отлично, Эрствин! Ты молодец! Ты в самом деле такой молодчина!..
Я глядел, как мой приятель заливается краской смущения и надувается от гордости одновременно. Наивный, он сам не понимал, что нашел! Да Обух за подобную находку заплатил бы столько!.. Правда, потом, скорее всего, приказал бы убрать счастливчика… Возможность незаметно проникнуть в дом Совета! С другой стороны, для того, чтобы пользоваться им, нужен союзник внутри – но с этим у его светлости проблем бы не возникло, купить одного из тамошних слуг… Я поймал себя на том, что рассуждаю, как бы поступил на моем месте душегуб Обух. Ну как можно быть такой свиньей! Я поглядел на сияющего Эрствина и мне стало не по себе. Может быть, это называется “стыдно”? Ох, не знаю, не знаю… Но хорошо, что моего лица парнишке не видно.
Я торопливо спросил:
– Факелы? Это место ночью освещено?
– Нет, что ты. Ни фонарей, ни факелов. И окна в домах все закрывают на ночь ставнями! Здесь ночью должно быть темно, как у Гангмара в заднице! – и с гордостью покосился на меня, как мол, я оценю его манеру изъясняться.
К сожалению, теперь мне было уже совсем не до тонкостей. Значит, окна в домах все закрывают на ночь ставнями… Конечно, закрывают. В нашем городе нужно закрывать на ночь окна даже в двух шагах от Большого дома. Итак, окна буду закрыты, свет на стену дома Совета не падает. Факелов нет.
– Эрствин, ты в самом деле молодчина! Я даже не знаю, как тебе сказать, какой ты молодчина… Но, друг мой, никому об этом ходе – ни слова! Если хочешь жить, то, когда все кончится, забей опять этот вход и понадежнее запри замок. И забудь о том, что ты знаешь об этой двери.
Глава 19
До того как стемнеет совершенно и можно будет действовать, оставалось не меньше двух часов. Спешить я не собирался ни за что – незаконное проникновение в дом Совета слишком опасное предприятие, чтобы я мог позволить себе спешку. Поэтому мы сговорились с Эрствином, что он в полночь незаметно улизнет из своей комнаты и проберется в заброшенный коридор, оканчивающийся этой самой заколоченной дверью…
А пока что я решил спрятаться где-нибудь поблизости и спокойно дождаться темноты. Кроме всего прочего, я очень устал и у меня разболелась нога. Лучшего места, чем подворотня на углу Корабельной и Каменщиков, мне поблизости было не найти. Там меня вряд ли кто-то побеспокоил бы – подворотня не вела никуда. За ней, насколько мне было известно, находился заброшенный дворик пустующего дома. Обычное дело в этом умирающем городе – большое шикарное здание, настоящий замок в самом центре Ливды – в двух шагах от Большого дома, престижное же место, Гангмар возьми! – пустует потому, что прежний хозяин больше не имеет средств на его содержание. Я проковылял на улицу Корабельщиков, дождался, чтобы никого не оказалось поблизости и шмыгнул в темноту арки. Все было как обычно – одна створка ворот отсутствовала, а другая, полуоторванная, косо висела на нижней петле, перегораживая половину портала. Пахло мочой и еще какой-то гадостью. На всякий случай я выглянул во двор – все в порядке, никого. Правда, мне показалось, что буйно разросшаяся в дворике трава сильно примята, но это ведь ничего не значило. Просто, по-видимому, кто-то из желающих справить нужду побрезговал делать это в вонючей подворотне и прошел во двор. Да, этот неизвестный был прав. И мне незачем торчать там, в смраде и тьме… Можно ведь отыскать местечко поуютнее прямо здесь, во дворе – да хотя бы на ступеньках крыльца… И прислониться спиной к шикарной двери, нагретой солнышком… Стоп! Дверь приоткрыта на пару сантиметров! Гангмар возьми, я уверен, что она всегда была заперта или, по крайней мере, плотно закрыта.
На улице, за моей спиной, послышались шаги. Ноги понесли меня сами и я нырнул под перекошенную створку ворот – в заплетенную паутиной вонь. И, надо сказать, вовремя – в подворотню вошли двое. Я сидел ни жив, ни мертв, боясь даже сдуть с носа липкую дрянь, а пришельцы, как назло, остановились в портале. Нашли место…
– Подождем немного, я хочу убедиться, что никто не следовал за нами, – вроде бы знакомый голос. Интересно, кто это? Но выглядывать я, разумеется, не решился.
– Да кто здесь может быть, кому это захочется за нами следить? – о, этого я узнал, это отец Эрствина, его милость барон Леверкойский. Ему-то что здесь надо? – Почтеннейший, если вы так опасаетесь слежки, то зачем вам понадобилось прятать нашего друга в этом приметном доме?
– Ну, хотя бы для того, чтобы иногда иметь возможность видеться с ним. С нашим, Гангмар его забери, старым приятелем, – он как-то странно выделил голосом слово “старым”, – я ведь обязан целый день просиживать в нашем проклятом Совете… А сейчас у меня мало времени, если я попаду домой слишком поздно – опоздание тоже вызовет подозрения. Этот дом как раз в двух шагах от Большого дома и я могу сюда заскочить по пути и не терять много времени.
– Да, я понимаю, но ведь гостя опекает колдун.
– Когда имеешь дело с такой бестией, как наш гость, лучше самому все держать под контролем. Да и колдун, по-моему, ненадежен. За ним тоже необходимо приглядывать.
– Тогда зачем же мы связываемся вообще с такими темными силами? К чему сложности, ведь все можно решить гораздо проще?
– М-да… Можно просто нанять солдат, привести их тайно, вооружить моих сторонников… Заручиться поддержкой нескольких наименее влиятельных членов Совета, которым ничего не светит сейчас и которые будут рады любым переменам… И я все это делаю, но тайно! А в глазах всего Мира чудовищем и убийцей буду не я, а… Чудовище и убийца!
У благородных господ завелись какие-то интересные делишки… Должно быть, речь идет о новом замечательном плане, в результате которого барон вернет себе замок и владения…
– Да, я знаю. У вас в городе все так сложно, так… Так запутанно! То ли дело благородный бой… Мастер, дайте мне три десятка хотя бы посредственных солдат и я возьму приступом этот гадюшник, этот ваш дом Совета!
– Да, барон, да – но потише! Я знаю, что вы великий воин и вам вполне по силам этот подвиг, но потом, после удачного штурма… Потом-то вам придется иметь дело со всей Ливдой. И в глазах всего города вы будете врагом и душегубом, а это, согласитесь, нежелательно. Я прав?.. Однако, мы выждали более чем достаточно. Идемте…
Я услышал, как они прошли во двор, и уже оттуда до меня донесся голос того, другого. Тот голос, что я не смог опознать:
– Ну, что я вам говорил, ваша милость? Полюбуйтесь – дверь не закрыта. Я же говорил – нужно приглядывать…
Скрипнула дверь и со стуком захлопнулась. Я осторожно выбрался из своего убежища, с отвращением смахивая с себя клочья паутины и мусор. Ну и вид у меня сейчас, должно быть… А ведь я, между прочим, опять наткнулся на зловещую тайну. В последние дни зловещие тайны так и посыпались на меня! Это слишком…
* * *
На следующий день после похорон Роди в Дермад пришло страшное известие – весь отряд капитана Торна погиб. В какой-то безымянной теснине они полегли все, попав в засаду. Каким образом на территории Фенады появился большой отряд хорошо вооруженных гномов – никто, разумеется, не знал. Считается, что пограничная стража и рыцари короля Гратидиана надежно сторожит перевалы и нелюди пробираются в королевство тайком и малыми партиями. Да что толку об этом рассуждать – если уж в самом Дермаде послы, гости графа Альгейнта, запертые в городской цитадели, смогли организовать покушение, то намного ли труднее нелюдям сговориться с каким-нибудь сержантом стражи на границе, там, где этот сержант сам себе и король, и епископ, и Гилфинг весть кто еще… Когда дело доходит до свершения мести, до исполнения клятв, до убийства людей – гномы умеют не скупиться. Это вам подтвердит любой, кто сталкивался с проклятым племенем карликов.
Когда стало известно о трагической судьбе моего отряда, первой мыслью было – немедленно лететь туда, искать, пытаться спасти или хотя бы отомстить.
– Успокойся, парень, – урезонил меня купец, сообщивший нам с Ральком печальную весть, – уже четвертый день пошел, как все случилось. Так что никого из своих ты точно не найдешь, и гномов след простыл. Не дураки же они в самом деле – тебя там ждать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Пришел в себя я уже после полудня. Я лежал в своей кровати в нашей комнате, которую мы с Роди и Ральком снимали на постоялом дворе. Надо мной сидела вчерашняя девица, все такая же невозмутимая и слегка сонная – и Ральк. На соседней кровати лежал Роди. Я не понял сразу, что он умирает, но его неподвижность была необычной для нашего непоседы-сержанта. Умирал Роди три дня, его сильно порезали в свалке, но он был крепким парнем и его тело сопротивлялось смерти изо всех сил…
Из четверых подонков, напавших на нас в ту ночь, выжил только тот, с которым я дрался вначале. Я его даже не очень сильно изувечил, потому что спешил к Роди на помощь. Пустяки – несколько сломанных ребер, выбитые зубы. Другого молодчика Роди задушил, третьего (того, что пытался сбежать) тоже крепко располосовал. Его нашли почти сразу по кровавому следу – уже мертвого. Ну а последнему я проломил череп. Что ж, на войне, как на войне. Люди графа Альгейнта допросили пойманного бандита, оказалось, что его наняли специально, чтобы расправиться с наемниками. Наняли гномы из посольства, что привезли выкуп за нашего пленника. Мстители… В город их не выпускали, но если ты набит серебром и чего-то сильно хочешь – способ всегда находится. Они столковались с гарнизонным поваром, а тот подыскал в городе четверых молодчиков, согласных напасть на нас. Даже поразительно, как мало гномы заплатили за наши жизни – в самом деле пустячную сумму. И более того, повар, в свою очередь, надул нанятых им громил, прикарманив больше двух третей серебра. Ну и еще могу добавить, что граф потребовал у гномов компенсацию – за то, что те спровоцировали убийство на его территории. Нелюдям пришлось раскошелиться – и графу они заплатили раз в двадцать больше, чем своим незадачливым убийцам. Я бы счел это справедливым, ведь всем известно – сердце гнома в его кошельке! Я счел бы это справедливым, если бы компенсация досталась нам, но нет – граф прикарманил почти все. Нам он (добровольно, он мог бы и этого не делать!) выделил небольшую сумму. Вот так вот действует графское правосудие в Фенаде, а ведь это мы подверглись нападению, и мы же поймали преступников… И нам перепали гроши. Закон есть закон, ничего не поделаешь…
* * *
Эрствин потащил меня прямо к Большому дому, ему не терпелось поведать свой план. Я испугался, что он просто поведет меня к парадному входу, а ведь там стража. Со стражей мне встречаться не хотелось, особенно сегодня. Но нет, Эрствин привел меня к левому крылу, от входа нас отделял выступ стены и здесь можно было говорить относительно спокойно. Мы стояли в довольно узком переулке, прохожих не было.
Эрствин гордо указал мне на стену Большого дома:
– Гляди!
Ну, я поглядел. Хорошая стена, без тарана мне здесь явно пройти не удастся. Может, окошки? Да нет, куда там, это настоящие бойницы. Юнец вроде Эрствина в них, может, и пролез бы, а мне с моей больной ногой… Значит, все же таран – или какая-то особая хитрость. Наверное, Эрствин ждет моего удивления, непонимания, чтобы затем блеснуть своим чудесным планом. К сожалению, сегодня у меня был слишком тяжелый день, чтобы ему подыгрывать. С другой стороны, лишать моего юного друга заслуженного триумфа тоже не годилось. Я вздохнул, собираясь с силами и так печально, как только мог, произнес:
– Эрствин, к сожалению, у меня нет с собой тарана…
– Что? – парень удивленно посмотрел на меня, – нет, таран не нуж… Ой, ты шутишь?
– Шучу, – гордо подтвердил я.
– Ну, ты даешь… Я думал, тебе будет не до шуток… А ты правда убил чародея? – теперь в его взгляде было подозрение.
– Эрствин, не нужно здесь об этом говорить, – я машинально покосился по сторонам, – давай лучше к делу. Что там с этой стеной?
– А, все очень просто. Там есть черный ход. Отсюда его не видно, стена загораживает. Во-он там, видишь? Или подойдем поближе?
– Нет, я понял, ближе не надо. Да, теперь вижу, там выступ… И за ним, значит… Что за черный ход? Какая-то дверь? Замок?
– Хо! – с энтузиазмом бросил Эрствин, – дверь я открою. Там и замок, и дверь изнутри забита досками. Гвозди во какие были здоровенные. Но я уже все вытащил.
– А замок?
– Я ключ подобрал. Точно как ты учил. Может и не с первого раза, но открывает! Про эту дверь все забыли, ее не видно, а изнутри тоже коридор заброшен. Раньше, я слышал, здесь была главная улица. И вход этот был главным, его удобно оборонять, он как бы в кармане таком, стены с трех сторон. Здесь же и Белая Башня была… А сейчас видишь – все застроили, а главный вход теперь там. Ну и никто здесь не ходит…
– Отлично, Эрствин! Ты молодец! Ты в самом деле такой молодчина!..
Я глядел, как мой приятель заливается краской смущения и надувается от гордости одновременно. Наивный, он сам не понимал, что нашел! Да Обух за подобную находку заплатил бы столько!.. Правда, потом, скорее всего, приказал бы убрать счастливчика… Возможность незаметно проникнуть в дом Совета! С другой стороны, для того, чтобы пользоваться им, нужен союзник внутри – но с этим у его светлости проблем бы не возникло, купить одного из тамошних слуг… Я поймал себя на том, что рассуждаю, как бы поступил на моем месте душегуб Обух. Ну как можно быть такой свиньей! Я поглядел на сияющего Эрствина и мне стало не по себе. Может быть, это называется “стыдно”? Ох, не знаю, не знаю… Но хорошо, что моего лица парнишке не видно.
Я торопливо спросил:
– Факелы? Это место ночью освещено?
– Нет, что ты. Ни фонарей, ни факелов. И окна в домах все закрывают на ночь ставнями! Здесь ночью должно быть темно, как у Гангмара в заднице! – и с гордостью покосился на меня, как мол, я оценю его манеру изъясняться.
К сожалению, теперь мне было уже совсем не до тонкостей. Значит, окна в домах все закрывают на ночь ставнями… Конечно, закрывают. В нашем городе нужно закрывать на ночь окна даже в двух шагах от Большого дома. Итак, окна буду закрыты, свет на стену дома Совета не падает. Факелов нет.
– Эрствин, ты в самом деле молодчина! Я даже не знаю, как тебе сказать, какой ты молодчина… Но, друг мой, никому об этом ходе – ни слова! Если хочешь жить, то, когда все кончится, забей опять этот вход и понадежнее запри замок. И забудь о том, что ты знаешь об этой двери.
Глава 19
До того как стемнеет совершенно и можно будет действовать, оставалось не меньше двух часов. Спешить я не собирался ни за что – незаконное проникновение в дом Совета слишком опасное предприятие, чтобы я мог позволить себе спешку. Поэтому мы сговорились с Эрствином, что он в полночь незаметно улизнет из своей комнаты и проберется в заброшенный коридор, оканчивающийся этой самой заколоченной дверью…
А пока что я решил спрятаться где-нибудь поблизости и спокойно дождаться темноты. Кроме всего прочего, я очень устал и у меня разболелась нога. Лучшего места, чем подворотня на углу Корабельной и Каменщиков, мне поблизости было не найти. Там меня вряд ли кто-то побеспокоил бы – подворотня не вела никуда. За ней, насколько мне было известно, находился заброшенный дворик пустующего дома. Обычное дело в этом умирающем городе – большое шикарное здание, настоящий замок в самом центре Ливды – в двух шагах от Большого дома, престижное же место, Гангмар возьми! – пустует потому, что прежний хозяин больше не имеет средств на его содержание. Я проковылял на улицу Корабельщиков, дождался, чтобы никого не оказалось поблизости и шмыгнул в темноту арки. Все было как обычно – одна створка ворот отсутствовала, а другая, полуоторванная, косо висела на нижней петле, перегораживая половину портала. Пахло мочой и еще какой-то гадостью. На всякий случай я выглянул во двор – все в порядке, никого. Правда, мне показалось, что буйно разросшаяся в дворике трава сильно примята, но это ведь ничего не значило. Просто, по-видимому, кто-то из желающих справить нужду побрезговал делать это в вонючей подворотне и прошел во двор. Да, этот неизвестный был прав. И мне незачем торчать там, в смраде и тьме… Можно ведь отыскать местечко поуютнее прямо здесь, во дворе – да хотя бы на ступеньках крыльца… И прислониться спиной к шикарной двери, нагретой солнышком… Стоп! Дверь приоткрыта на пару сантиметров! Гангмар возьми, я уверен, что она всегда была заперта или, по крайней мере, плотно закрыта.
На улице, за моей спиной, послышались шаги. Ноги понесли меня сами и я нырнул под перекошенную створку ворот – в заплетенную паутиной вонь. И, надо сказать, вовремя – в подворотню вошли двое. Я сидел ни жив, ни мертв, боясь даже сдуть с носа липкую дрянь, а пришельцы, как назло, остановились в портале. Нашли место…
– Подождем немного, я хочу убедиться, что никто не следовал за нами, – вроде бы знакомый голос. Интересно, кто это? Но выглядывать я, разумеется, не решился.
– Да кто здесь может быть, кому это захочется за нами следить? – о, этого я узнал, это отец Эрствина, его милость барон Леверкойский. Ему-то что здесь надо? – Почтеннейший, если вы так опасаетесь слежки, то зачем вам понадобилось прятать нашего друга в этом приметном доме?
– Ну, хотя бы для того, чтобы иногда иметь возможность видеться с ним. С нашим, Гангмар его забери, старым приятелем, – он как-то странно выделил голосом слово “старым”, – я ведь обязан целый день просиживать в нашем проклятом Совете… А сейчас у меня мало времени, если я попаду домой слишком поздно – опоздание тоже вызовет подозрения. Этот дом как раз в двух шагах от Большого дома и я могу сюда заскочить по пути и не терять много времени.
– Да, я понимаю, но ведь гостя опекает колдун.
– Когда имеешь дело с такой бестией, как наш гость, лучше самому все держать под контролем. Да и колдун, по-моему, ненадежен. За ним тоже необходимо приглядывать.
– Тогда зачем же мы связываемся вообще с такими темными силами? К чему сложности, ведь все можно решить гораздо проще?
– М-да… Можно просто нанять солдат, привести их тайно, вооружить моих сторонников… Заручиться поддержкой нескольких наименее влиятельных членов Совета, которым ничего не светит сейчас и которые будут рады любым переменам… И я все это делаю, но тайно! А в глазах всего Мира чудовищем и убийцей буду не я, а… Чудовище и убийца!
У благородных господ завелись какие-то интересные делишки… Должно быть, речь идет о новом замечательном плане, в результате которого барон вернет себе замок и владения…
– Да, я знаю. У вас в городе все так сложно, так… Так запутанно! То ли дело благородный бой… Мастер, дайте мне три десятка хотя бы посредственных солдат и я возьму приступом этот гадюшник, этот ваш дом Совета!
– Да, барон, да – но потише! Я знаю, что вы великий воин и вам вполне по силам этот подвиг, но потом, после удачного штурма… Потом-то вам придется иметь дело со всей Ливдой. И в глазах всего города вы будете врагом и душегубом, а это, согласитесь, нежелательно. Я прав?.. Однако, мы выждали более чем достаточно. Идемте…
Я услышал, как они прошли во двор, и уже оттуда до меня донесся голос того, другого. Тот голос, что я не смог опознать:
– Ну, что я вам говорил, ваша милость? Полюбуйтесь – дверь не закрыта. Я же говорил – нужно приглядывать…
Скрипнула дверь и со стуком захлопнулась. Я осторожно выбрался из своего убежища, с отвращением смахивая с себя клочья паутины и мусор. Ну и вид у меня сейчас, должно быть… А ведь я, между прочим, опять наткнулся на зловещую тайну. В последние дни зловещие тайны так и посыпались на меня! Это слишком…
* * *
На следующий день после похорон Роди в Дермад пришло страшное известие – весь отряд капитана Торна погиб. В какой-то безымянной теснине они полегли все, попав в засаду. Каким образом на территории Фенады появился большой отряд хорошо вооруженных гномов – никто, разумеется, не знал. Считается, что пограничная стража и рыцари короля Гратидиана надежно сторожит перевалы и нелюди пробираются в королевство тайком и малыми партиями. Да что толку об этом рассуждать – если уж в самом Дермаде послы, гости графа Альгейнта, запертые в городской цитадели, смогли организовать покушение, то намного ли труднее нелюдям сговориться с каким-нибудь сержантом стражи на границе, там, где этот сержант сам себе и король, и епископ, и Гилфинг весть кто еще… Когда дело доходит до свершения мести, до исполнения клятв, до убийства людей – гномы умеют не скупиться. Это вам подтвердит любой, кто сталкивался с проклятым племенем карликов.
Когда стало известно о трагической судьбе моего отряда, первой мыслью было – немедленно лететь туда, искать, пытаться спасти или хотя бы отомстить.
– Успокойся, парень, – урезонил меня купец, сообщивший нам с Ральком печальную весть, – уже четвертый день пошел, как все случилось. Так что никого из своих ты точно не найдешь, и гномов след простыл. Не дураки же они в самом деле – тебя там ждать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47