Однако вопрос был высказан – и он в самом деле имел смысл.
– Как бы там ни было, – объявил Кари, – мы сейчас идем в дом Эвильета и я обещаю вступиться за тебя перед теткой… Как ее зовут-то? Напомни.
– Анатинна. Я зову ее теткой Тинной, но тебе это не подходит. Кари, а почему ты назвал моего хозяина «страшным Эвильетом Изумрудом»? Он милый старик.
– Милый? – переспросил Кари, – не знаю, не знаю… То, что я о нем слыхал, подходит кому угодно, но уж никак не «милому старику». Он не рассказывает тебе, в чем состоят его обязанности при дворе?
– Нет… Хозяин всегда избегает говорить об этом. А так он тихий и добрый старик. Знаешь, когда я заявилась к тетке с вестью о гибели родителей, он ведь не нуждался в моей службе. Однако же он потребовал, чтобы я рассказала ему свою историю и, едва услышав о постигшем меня несчастье, заявил, что наймет меня… Чтобы я могла заработать свой кусок хлеба честным трудом. Наймет служанкой, хотя тетя прекрасно справлялась бы и одна, я уверена. С его стороны это был очень благородный и добросердечный поступок. Хотя он платит мне совсем немного… Ну, то есть по здешним меркам немного, в Мирене это было бы роскошным заработком…
– Роскошным… Я представляю… Но скажи, не объяснял ли он, почему все же нанимает тебя? Неужто только по доброте душевной?
– Он сказал, что у него очень нервная служба при дворе. Да, так он выразился – «нервная служба». И что, придя домой, он желает видеть перед собой не сморщенную физиономию тетки, а свежее приятное лицо юной девицы.
Лаура, пересказав слова мастера Эвильета, почему-то покраснела и возблагодарила ночную темноту, скрывшую ее румянец от Кари. Странно, никогда прежде ее не смущали эти слова хозяина…
– Ага… – протянул Кари, – ну что ж…
– Да это же он пошутил, – торопливо пояснила девушка, – на самом деле… Ой, я не знаю. В конце концов, он в самом деле платит мне совсем немного. Но скажи лучше, что ты слышал о моем хозяине? Почему он страшный?
Кари нахмурился, Лаура разглядела это, несмотря на темноту. В общем-то девушка не думала, насколько ее вопрос может взволновать Кари – ей просто хотелось, чтобы он говорил и говорил… Чтобы рассказывал о чем-то, не имеющем отношения к возникшей между ними связи, к звездному небу, которое раскачивается и вертится вокруг невидимой оси, возвышающейся над их головами… Ах, все, что случилось этой ночью, было таким необычным… Но Кари отнесся к вопросу об Изумруде серьезно, хотя, впрочем, и ему наверняка хотелось бы как-то отвлечься... Или над ним звезды не кружились? Лаура не знала и не хотела знать – ей было достаточно того, что чувствовала она сама.
– Ну, понимаешь… Я даже не знаю, как тебе сказать… Ты, должно быть, благодарна Эвильету, если все обстояло именно так… Получается, что я собираюсь настроить тебя против старика, чтобы… Ну, чтобы…
– Нет, рассказывай! – потребовала Лаура. – Я же должна знать, что говорят о моем хозяине.
– Не знаю, не знаю… Все, что я слышал об Эвильете Изумруде – очень страшно. Он выдвинулся среди прочих своих родичей тем, что умел развязывать языки.
– Что? Как это?
– Пытал узников. Выведывал у них то, что было нужно старому Императору. А еще устранял нежелательных людей из числа придворных. Не оставляя следов и не вызывая подозрений. Ну, то есть подозрения возникали, хочу я сказать, но доказать никто ничего не мог.
– Что ты говоришь! Вот ужас… Кари, ты не обманываешь ли меня?
– Я говорю то, что слышал от людей, которым, вроде бы, можно доверять… Эх, ты ведь никого не знаешь, должно быть, кроме приятелей твоего хозяина. Не то, ручаюсь, ты услышала бы много занятных историй об Эвильете Изумруде. При прежнем Императоре «милый старик» держал в страхе весь двор, говорят. Да и по сей день, вероятно… При помощи того самого амулета, что похитил у отца моего нанимателя, он может воздействовать на любого… Эвильет делает, говорят, таких кукол из воска… Очень искусно делает, если верить слухам… И если поместить в эту куклу волосы врага, скажем, или даже плевок, соскобленный с половицы… Говорят также, что незадолго до смерти Алекиан I стал очень мнительным… Ему повсюду мерещились заговоры… Он подозревал каждого и несколько вельмож умерли от странной хвори за считанные месяцы – семеро, что ли. Утверждают, что Эвильет Изумруд… Лаура, что с тобой? Тебе все еще плохо? Что с тобой? Ты едва не упала…
– Ох… Кари, я каждый день вытираю пыль в шкафу… В кабинете хозяина… Шкаф набит куклами… Ой… На каждой полке – они, а внизу есть еще ящик, запертый на ключ… Там, должно быть, тоже… Кари, у этих кукол такие страшные лица…
***
Несколько минут они прошагали в молчании. Лаура чувствовала себя почти что трезвой, но ощущала такую усталость, что не могла осмыслить всего, что буквально свалилось ей на голову за этот вечер. Но главное – она теперь точно знала, что счастлива. Как бы там ни было – счастлива.
– Лаура, знаешь… – начал было Кари.
– А мы уже пришли, – брякнула девушка.
Эти слова прозвучали как-то невпопад, но они в самом деле пришли. От дома с синим фонарем их отделяло несколько шагов. Волшебное приключение заканчивалось, а теперь предстояло пренеприятнейшее объяснение с теткой. Кари тяжело вздохнул – как он ни бодрился, но было заметно, что и он тоже взволнован. Было ли это просто предчувствие тяжелого разговора с Анатинной, а возможно, юношу угнетала близость Эвильета Изумруда, которого он подрядился обокрасть… Однако, так или иначе, промедление было бессмысленно. Кари отпустил лаурину руку – намереваясь соблюсти внешние приличия, должно быть – и приблизился к крыльцу, девушка – за ним.
Кари поднял руку и постучал в дверь. Едва костяшки его пальцев прикоснулись к дереву, издав едва слышный стук, как дверь распахнулась так резко, что Кари с Лаурой невольно отшатнулись, словно их смело ветром, поднявшимся от этого взмаха. На пороге возникла Анатинна и ее вид не предвещал ничего доброго. Силуэт тетки с упертыми в бока кулаками и оттопыренными локтями четко вырисовался на фоне желтого прямоугольника двери. У Лауры даже дух перехватило, настолько живо представилась ей предстоящая расправа. Но Кари, немного оттеснив ее плечом, шагнул вперед и, словно заслоняя собой девушку, выпрямился перед грозной теткой.
Когда юноша заговорил, его голос, к удивлению Лауры был спокоен и даже почти весел:
– Почтеннейшая Анатинна, позвольте мне назвать себя и принести вам извинения. Ибо лишь моя вина в том, что Лаура возвращается домой в столь неподобающе поздний час. Однако я прошу вашего позволения войти, ибо приличным людям не подобает вести разговор на улице ночью.
Произнеся все эти речи, Кари решительно шагнул вперед, не смущаясь позицией тетки, загородившей вход. Той ничего не оставалось, как сделать шаг назад, затем другой, пропуская молодых людей в дом. Лаура молча прошмыгнула следом за своим защитником, ошеломленная не менее чем тетка.
Анатинна так и не смогла выдавить из себя ни слова, все заготовленные ею загодя громы и молнии не годились, ибо негодная племянница явилась не одна, а едва Кари вступил в освещенную прихожую, как его богатый костюм поразил бедную женщину вторично. Роскошные наряды всегда производили на нее впечатление. Кари же, пользуясь произведенным эффектом и молчанием тетки, продолжил:
– Итак, я с вашего позволения, представлюсь. Меня зовут Карикан из Геведа. Мой наследственный замок расположен на севере Ванета, нынче же дела привели меня в столицу… Причудливый случай свел меня с вашей племянницей, почтеннейшая Анатинна. И, увы, в ее сегодняшнем позднем возвращении лишь моя вина. Я покорнейше прошу вас, простить меня и не держать зла на бедную Лауру. Ибо вина лишь моя…
За спиной тетки скрипнула дверь и в коридоре вышел страшный Эвильет Изумруд, собственной персоной – зевая, щурясь в ярком свете, одной рукой почесывая жиденькую бороду, другой безуспешно пытаясь запахнуть непослушную полу халата…
Глава 9
Лауре показалось, что на какой-то миг Кари утратил контроль над собой. Она стояла позади своего заступника и могла наблюдать лишь его спину и затылок. Увидев чародея перед собой в такой опасной близости, Кари вроде бы слегка отшатнулся, или как-то резко отступил на полшага. Впрочем, Лаура не могла ручаться, что это было следствиемволнения или испуга – Кари довольно ловко перевел свой быстрый жест в начало легкого поклона, так что ни тетка, ни волшебник наверняка не заметили мимолетного замешательства ночного гостя.
Кари неторопливо склонился перед заспанным чародеем, вероятно, выигрывая время, чтобы подыскать нужные слова. Тетке-то он не кланялся, пришло в голову Лауре. А придворному магу – поклон… Но времени на обдумывание тонкостей поведения кавалера у нее не было – Кари снова заговорил:
– Позвольте, почтенный Изумруд, и у вас испросить прощения за прерванный отдых и нарушенный покой. Я – Карикан из Геведа…
– Ну а мое имя вам, юный сэр, уже известно, – прошамкал Эвильет сквозь затяжной зевок, – итак… Вы говорите, что моя служанка задержалась нынче по вашей вине?
– Увы, почтенный мастер Эвильет, вина целиком моя, – покаянно промолвил Кари, разводя руками, – я был непростительно легкомыслен и угостил Лауру вином с острова Эману… Мне захотелось произвести, так сказать, хорошее впечатление… И я просто не подумал, что Лаура непривычна к таким напиткам…
– О, эманское коварно, – чародей наконец-то преодолел сопротивление собственного халата. Подавив бунт одежды, Эвильет приосанился и назидательно поднял указательный палец, – однако, юный сэр, вы и впрямь виноваты! Кто позволил вам морочить голову простой и наивной девице?
– Увы, почтенный мастер, ваша правда, – Кари снова развел руками, – однако я полон раскаяния и готов нести наказание за свою самонадеянность… Из-за моего легкомыслия все и вышло, Лаура почувствовала себя нехорошо… Я был вынужден настоять, чтобы она прогулялась на свежем воздухе и пришла в себя. А поскольку час уже поздний, то я решился самолично сопровождать ее до вашего крыльца… Дабы… Дабы иметь возможность убедиться, что Лаура благополучно добралась и дабы иметь возможность лично принести извинения обитателям сего дома.
Лаура не знала, что ей делать и делать ли что-то вообще. О ней словно забыли. На всякий случай она решила молчать и дальше. Кари, похоже, и в самом деле знает, что говорить – во всяком случае, тетка молчит, а хозяин настроен, как будто, вполне миролюбиво. Пусть уж все идет дальше без ее участия.
– Что ж… – промямлил после минутной паузы Изумруд, – хотя вы, голубчик, и виноваты, однако ваша обходительность и раскаяние… несколько… меняют дело. Да, меняют дело.
Повторив последнюю фразу, Эвильет выступил вперед (прежде он находился позади потерявшей дар речи Анатинны) и покосился на служанку, стараясь поймать ее взгляд. То ли искал поддержки, то ли просто хотел убедиться, что Анатинна поняла его.
– Так вот каково мое решение, – наконец молвил маг, – Лаура, дитя, отправляйся к себе. А вас, мой юный сэр, я желаю видеть завтра у себя… скажем, к обеду. Да... Нынче неподходящий час для пространных бесед. Завтра. Завтра мы с вами побеседуем и тогда я приму окончательное решение. Ступайте.
Старик перестал копаться в бороде и поднес руку к самому носу, подслеповато рассматривая выуженные им седые волоски. Потом зачем-то спрятал их в карман халата.
– Благодарю вас, мастер, – снова поклонился Кари, – я очень рад, что вы не держите на меня зла… Однако могу ли я быть уверен, что Лаура не пострадает из-за моей оплошности? Простите, но я…
Его торжественную речь прервало хихиканье колдуна:
– Ступайте… Хе-х-х… Ступайте, прекрасный сэр. Я вам обещаю, что ваша дама не понесет никакого ущерба… Во всяком случае, если вы завтра не побоитесь явиться сюда и повторить свои извинения на трезвую голову. Да! – старичок вздернул бородку, гордо поднимая голову. Правда, при этом он стал похож на старого лохматого козла, да и халату его вновь вздумалось взбунтоваться – пола оттопырилась самым потешным образом. -Ступайте!
Кари еще раз поклонился и протиснулся мимо застывшей у порога Лауры к выходу. При этом он украдкой подмигнул девушке. Та проводила его печальным вздохом и уныло поплелась в свою комнату, ощущая затылком взгляды тетки и хозяина… Теперь-то она осталась с ними наедине, ее защитник покинул дом мага…
А Кари, удаляясь от дома с синим фонарем, улыбался в темноте своим мыслям. «Удалось! – хотелось ему заорать вслух. – Удалось! Я побывал в доме старого убийцы и он ничего не заподозрил. А завтра я буду у него обедать! Я – Счастливчик!»
***
Наутро Лаура не могла вспомнить, как разделась и легла в постель. После того, как мастер Эвильет велел отправляться к себе, никто не сказал ей ни слова, о девушке словно забыли. Кажется перед тем как провалиться в темное забытье, Лаура слышала, что тетка вполголоса о чем-то спорит с хозяином, но слов она не расслышала, да и вовсе не была уверена, что ночной разговор состоялся в самом деле, а не приснился ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
– Как бы там ни было, – объявил Кари, – мы сейчас идем в дом Эвильета и я обещаю вступиться за тебя перед теткой… Как ее зовут-то? Напомни.
– Анатинна. Я зову ее теткой Тинной, но тебе это не подходит. Кари, а почему ты назвал моего хозяина «страшным Эвильетом Изумрудом»? Он милый старик.
– Милый? – переспросил Кари, – не знаю, не знаю… То, что я о нем слыхал, подходит кому угодно, но уж никак не «милому старику». Он не рассказывает тебе, в чем состоят его обязанности при дворе?
– Нет… Хозяин всегда избегает говорить об этом. А так он тихий и добрый старик. Знаешь, когда я заявилась к тетке с вестью о гибели родителей, он ведь не нуждался в моей службе. Однако же он потребовал, чтобы я рассказала ему свою историю и, едва услышав о постигшем меня несчастье, заявил, что наймет меня… Чтобы я могла заработать свой кусок хлеба честным трудом. Наймет служанкой, хотя тетя прекрасно справлялась бы и одна, я уверена. С его стороны это был очень благородный и добросердечный поступок. Хотя он платит мне совсем немного… Ну, то есть по здешним меркам немного, в Мирене это было бы роскошным заработком…
– Роскошным… Я представляю… Но скажи, не объяснял ли он, почему все же нанимает тебя? Неужто только по доброте душевной?
– Он сказал, что у него очень нервная служба при дворе. Да, так он выразился – «нервная служба». И что, придя домой, он желает видеть перед собой не сморщенную физиономию тетки, а свежее приятное лицо юной девицы.
Лаура, пересказав слова мастера Эвильета, почему-то покраснела и возблагодарила ночную темноту, скрывшую ее румянец от Кари. Странно, никогда прежде ее не смущали эти слова хозяина…
– Ага… – протянул Кари, – ну что ж…
– Да это же он пошутил, – торопливо пояснила девушка, – на самом деле… Ой, я не знаю. В конце концов, он в самом деле платит мне совсем немного. Но скажи лучше, что ты слышал о моем хозяине? Почему он страшный?
Кари нахмурился, Лаура разглядела это, несмотря на темноту. В общем-то девушка не думала, насколько ее вопрос может взволновать Кари – ей просто хотелось, чтобы он говорил и говорил… Чтобы рассказывал о чем-то, не имеющем отношения к возникшей между ними связи, к звездному небу, которое раскачивается и вертится вокруг невидимой оси, возвышающейся над их головами… Ах, все, что случилось этой ночью, было таким необычным… Но Кари отнесся к вопросу об Изумруде серьезно, хотя, впрочем, и ему наверняка хотелось бы как-то отвлечься... Или над ним звезды не кружились? Лаура не знала и не хотела знать – ей было достаточно того, что чувствовала она сама.
– Ну, понимаешь… Я даже не знаю, как тебе сказать… Ты, должно быть, благодарна Эвильету, если все обстояло именно так… Получается, что я собираюсь настроить тебя против старика, чтобы… Ну, чтобы…
– Нет, рассказывай! – потребовала Лаура. – Я же должна знать, что говорят о моем хозяине.
– Не знаю, не знаю… Все, что я слышал об Эвильете Изумруде – очень страшно. Он выдвинулся среди прочих своих родичей тем, что умел развязывать языки.
– Что? Как это?
– Пытал узников. Выведывал у них то, что было нужно старому Императору. А еще устранял нежелательных людей из числа придворных. Не оставляя следов и не вызывая подозрений. Ну, то есть подозрения возникали, хочу я сказать, но доказать никто ничего не мог.
– Что ты говоришь! Вот ужас… Кари, ты не обманываешь ли меня?
– Я говорю то, что слышал от людей, которым, вроде бы, можно доверять… Эх, ты ведь никого не знаешь, должно быть, кроме приятелей твоего хозяина. Не то, ручаюсь, ты услышала бы много занятных историй об Эвильете Изумруде. При прежнем Императоре «милый старик» держал в страхе весь двор, говорят. Да и по сей день, вероятно… При помощи того самого амулета, что похитил у отца моего нанимателя, он может воздействовать на любого… Эвильет делает, говорят, таких кукол из воска… Очень искусно делает, если верить слухам… И если поместить в эту куклу волосы врага, скажем, или даже плевок, соскобленный с половицы… Говорят также, что незадолго до смерти Алекиан I стал очень мнительным… Ему повсюду мерещились заговоры… Он подозревал каждого и несколько вельмож умерли от странной хвори за считанные месяцы – семеро, что ли. Утверждают, что Эвильет Изумруд… Лаура, что с тобой? Тебе все еще плохо? Что с тобой? Ты едва не упала…
– Ох… Кари, я каждый день вытираю пыль в шкафу… В кабинете хозяина… Шкаф набит куклами… Ой… На каждой полке – они, а внизу есть еще ящик, запертый на ключ… Там, должно быть, тоже… Кари, у этих кукол такие страшные лица…
***
Несколько минут они прошагали в молчании. Лаура чувствовала себя почти что трезвой, но ощущала такую усталость, что не могла осмыслить всего, что буквально свалилось ей на голову за этот вечер. Но главное – она теперь точно знала, что счастлива. Как бы там ни было – счастлива.
– Лаура, знаешь… – начал было Кари.
– А мы уже пришли, – брякнула девушка.
Эти слова прозвучали как-то невпопад, но они в самом деле пришли. От дома с синим фонарем их отделяло несколько шагов. Волшебное приключение заканчивалось, а теперь предстояло пренеприятнейшее объяснение с теткой. Кари тяжело вздохнул – как он ни бодрился, но было заметно, что и он тоже взволнован. Было ли это просто предчувствие тяжелого разговора с Анатинной, а возможно, юношу угнетала близость Эвильета Изумруда, которого он подрядился обокрасть… Однако, так или иначе, промедление было бессмысленно. Кари отпустил лаурину руку – намереваясь соблюсти внешние приличия, должно быть – и приблизился к крыльцу, девушка – за ним.
Кари поднял руку и постучал в дверь. Едва костяшки его пальцев прикоснулись к дереву, издав едва слышный стук, как дверь распахнулась так резко, что Кари с Лаурой невольно отшатнулись, словно их смело ветром, поднявшимся от этого взмаха. На пороге возникла Анатинна и ее вид не предвещал ничего доброго. Силуэт тетки с упертыми в бока кулаками и оттопыренными локтями четко вырисовался на фоне желтого прямоугольника двери. У Лауры даже дух перехватило, настолько живо представилась ей предстоящая расправа. Но Кари, немного оттеснив ее плечом, шагнул вперед и, словно заслоняя собой девушку, выпрямился перед грозной теткой.
Когда юноша заговорил, его голос, к удивлению Лауры был спокоен и даже почти весел:
– Почтеннейшая Анатинна, позвольте мне назвать себя и принести вам извинения. Ибо лишь моя вина в том, что Лаура возвращается домой в столь неподобающе поздний час. Однако я прошу вашего позволения войти, ибо приличным людям не подобает вести разговор на улице ночью.
Произнеся все эти речи, Кари решительно шагнул вперед, не смущаясь позицией тетки, загородившей вход. Той ничего не оставалось, как сделать шаг назад, затем другой, пропуская молодых людей в дом. Лаура молча прошмыгнула следом за своим защитником, ошеломленная не менее чем тетка.
Анатинна так и не смогла выдавить из себя ни слова, все заготовленные ею загодя громы и молнии не годились, ибо негодная племянница явилась не одна, а едва Кари вступил в освещенную прихожую, как его богатый костюм поразил бедную женщину вторично. Роскошные наряды всегда производили на нее впечатление. Кари же, пользуясь произведенным эффектом и молчанием тетки, продолжил:
– Итак, я с вашего позволения, представлюсь. Меня зовут Карикан из Геведа. Мой наследственный замок расположен на севере Ванета, нынче же дела привели меня в столицу… Причудливый случай свел меня с вашей племянницей, почтеннейшая Анатинна. И, увы, в ее сегодняшнем позднем возвращении лишь моя вина. Я покорнейше прошу вас, простить меня и не держать зла на бедную Лауру. Ибо вина лишь моя…
За спиной тетки скрипнула дверь и в коридоре вышел страшный Эвильет Изумруд, собственной персоной – зевая, щурясь в ярком свете, одной рукой почесывая жиденькую бороду, другой безуспешно пытаясь запахнуть непослушную полу халата…
Глава 9
Лауре показалось, что на какой-то миг Кари утратил контроль над собой. Она стояла позади своего заступника и могла наблюдать лишь его спину и затылок. Увидев чародея перед собой в такой опасной близости, Кари вроде бы слегка отшатнулся, или как-то резко отступил на полшага. Впрочем, Лаура не могла ручаться, что это было следствиемволнения или испуга – Кари довольно ловко перевел свой быстрый жест в начало легкого поклона, так что ни тетка, ни волшебник наверняка не заметили мимолетного замешательства ночного гостя.
Кари неторопливо склонился перед заспанным чародеем, вероятно, выигрывая время, чтобы подыскать нужные слова. Тетке-то он не кланялся, пришло в голову Лауре. А придворному магу – поклон… Но времени на обдумывание тонкостей поведения кавалера у нее не было – Кари снова заговорил:
– Позвольте, почтенный Изумруд, и у вас испросить прощения за прерванный отдых и нарушенный покой. Я – Карикан из Геведа…
– Ну а мое имя вам, юный сэр, уже известно, – прошамкал Эвильет сквозь затяжной зевок, – итак… Вы говорите, что моя служанка задержалась нынче по вашей вине?
– Увы, почтенный мастер Эвильет, вина целиком моя, – покаянно промолвил Кари, разводя руками, – я был непростительно легкомыслен и угостил Лауру вином с острова Эману… Мне захотелось произвести, так сказать, хорошее впечатление… И я просто не подумал, что Лаура непривычна к таким напиткам…
– О, эманское коварно, – чародей наконец-то преодолел сопротивление собственного халата. Подавив бунт одежды, Эвильет приосанился и назидательно поднял указательный палец, – однако, юный сэр, вы и впрямь виноваты! Кто позволил вам морочить голову простой и наивной девице?
– Увы, почтенный мастер, ваша правда, – Кари снова развел руками, – однако я полон раскаяния и готов нести наказание за свою самонадеянность… Из-за моего легкомыслия все и вышло, Лаура почувствовала себя нехорошо… Я был вынужден настоять, чтобы она прогулялась на свежем воздухе и пришла в себя. А поскольку час уже поздний, то я решился самолично сопровождать ее до вашего крыльца… Дабы… Дабы иметь возможность убедиться, что Лаура благополучно добралась и дабы иметь возможность лично принести извинения обитателям сего дома.
Лаура не знала, что ей делать и делать ли что-то вообще. О ней словно забыли. На всякий случай она решила молчать и дальше. Кари, похоже, и в самом деле знает, что говорить – во всяком случае, тетка молчит, а хозяин настроен, как будто, вполне миролюбиво. Пусть уж все идет дальше без ее участия.
– Что ж… – промямлил после минутной паузы Изумруд, – хотя вы, голубчик, и виноваты, однако ваша обходительность и раскаяние… несколько… меняют дело. Да, меняют дело.
Повторив последнюю фразу, Эвильет выступил вперед (прежде он находился позади потерявшей дар речи Анатинны) и покосился на служанку, стараясь поймать ее взгляд. То ли искал поддержки, то ли просто хотел убедиться, что Анатинна поняла его.
– Так вот каково мое решение, – наконец молвил маг, – Лаура, дитя, отправляйся к себе. А вас, мой юный сэр, я желаю видеть завтра у себя… скажем, к обеду. Да... Нынче неподходящий час для пространных бесед. Завтра. Завтра мы с вами побеседуем и тогда я приму окончательное решение. Ступайте.
Старик перестал копаться в бороде и поднес руку к самому носу, подслеповато рассматривая выуженные им седые волоски. Потом зачем-то спрятал их в карман халата.
– Благодарю вас, мастер, – снова поклонился Кари, – я очень рад, что вы не держите на меня зла… Однако могу ли я быть уверен, что Лаура не пострадает из-за моей оплошности? Простите, но я…
Его торжественную речь прервало хихиканье колдуна:
– Ступайте… Хе-х-х… Ступайте, прекрасный сэр. Я вам обещаю, что ваша дама не понесет никакого ущерба… Во всяком случае, если вы завтра не побоитесь явиться сюда и повторить свои извинения на трезвую голову. Да! – старичок вздернул бородку, гордо поднимая голову. Правда, при этом он стал похож на старого лохматого козла, да и халату его вновь вздумалось взбунтоваться – пола оттопырилась самым потешным образом. -Ступайте!
Кари еще раз поклонился и протиснулся мимо застывшей у порога Лауры к выходу. При этом он украдкой подмигнул девушке. Та проводила его печальным вздохом и уныло поплелась в свою комнату, ощущая затылком взгляды тетки и хозяина… Теперь-то она осталась с ними наедине, ее защитник покинул дом мага…
А Кари, удаляясь от дома с синим фонарем, улыбался в темноте своим мыслям. «Удалось! – хотелось ему заорать вслух. – Удалось! Я побывал в доме старого убийцы и он ничего не заподозрил. А завтра я буду у него обедать! Я – Счастливчик!»
***
Наутро Лаура не могла вспомнить, как разделась и легла в постель. После того, как мастер Эвильет велел отправляться к себе, никто не сказал ей ни слова, о девушке словно забыли. Кажется перед тем как провалиться в темное забытье, Лаура слышала, что тетка вполголоса о чем-то спорит с хозяином, но слов она не расслышала, да и вовсе не была уверена, что ночной разговор состоялся в самом деле, а не приснился ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20