Но власти тщательно расследуют случай, затем находят достаточно свидетелей и доказательств; они удовлетворены результатами расследования; украденные вещи найдены, их можно вернуть первоначальному владельцу или хранить в безопасном месте, так что не следует связывать с ними никаких чувств неодобрения. После этого власти уже не заботятся об украденных вещах, а заняты лишь наказанием вора. Им необходимо получить доказательства его вины, арестовать его и отдать под суд в соответствии с законом. Когда вина установлена надежными свидетелями и очевидными фактами, обвиняемому, согласно закону, выносится приговор; а все прочие, не подлежащие осуждению, могут свободно возвращаться к своим делам и заниматься ими, как это было до инцидента.
Поведение сердца по отношению к неведенью и всем дхармам в природе подобно этому примеру, ибо агрегаты и дхармы в природе в сферах всех трех миров не допускают ошибок; они совершенно свободны от какой бы то ни было скверны, от путей зла, но оказываются связанными с ними потому, что сердце находится под полной властью неведенья – незнания истинной природы вещей – и само не знает ответа на вопрос: «Что такое неведенье?»
Неведенье и сердце слиты вместе, как одно целое; именно сердце пребывает в полном заблуждении, которое проявляется в создании любви и ненависти; а сердце вводит эти чувства в элементы и агрегаты, т. е. в формы, звуки, запахи, вкусы, телесные прикосновения, в глаз, ухо, нос, язык, тело и сердце. Оно также вводит любовь и ненависть в форму, чувство, восприятие, в формы психической жизни и сознание; это происходит во всей вселенной. Именно дхармы в природе оказываются захвачены; именно любовь и ненависть проистекают из этого заблуждения сердца в целом, охватывая и захватывая дхармы.
Вследствие силы захвата и страсти это «пребывающее в неведенье сердце» странствует сквозь рождение, старость, болезни и смерть; оно движется так целыми циклами через все жизни, будет ли эта жизнь выше или ниже, лучше или хуже; так оно проходит через все сферы становления.
Бесчисленны разнообразные виды рождений, которые существа могут принять в этих сферах становления; однако сердце, охваченное неведеньем, способно стремиться к рождению в любой из них в соответствии с условиями, поддерживающими это сердце, в зависимости от того, какими являются данные условия – слабыми или сильными, хорошими или дурными. Тогда сердцу приходится идти дальше и рождаться в тех обстоятельствах, которые представляют собой полную связанность сердца окружением и подкрепляющими его условиями.
Таким образом сердце постепенно меняется и идет по путям, ложным по отношению к его истинной природе; это происходит только в силу неведенья. Оно начинает загрязнять и окрашивать все во вселенной; оно придает всему ложный вид, изменяя при этом естественное состояние вещей. Иными словами, первоначальные основные элементы меняются и становятся животными и людьми, становятся рождением, старостью, болезнью, смертью – в соответствии с обычным заблуждением, неведеньем, свойственным живым существам.
Когда человек мудро и отчетливо понимает, что пять агрегатов и дхармы не являются главным повествованием природы, что не они начали это повествование, что они только вовлечены в повествование вследствие неведенья, власти и влияния того, кто ведет это повествование и вынуждает все явления быть явлениями этой природы, – тогда мудрость ищет источник всего этого факта, «знающее сердце», «колодец», из которого без конца возникают все «повествования»; и мудрость не теряет уверенности в этом «знании», пребывающем в сердце. Мудрость проникла в тот факт, что «познающий» все еще полон неведенья, что этот «познающий» часто познает неправильно.
И вот когда внимательность и мудрость, развившиеся благодаря долгому обучению, стали вполне действенными, они смогут окружить «великий центр» и проникнуть прямо внутрь него; хотя «познающий», т. е. сердце, которое познает, полон неведенья и, не колеблясь, сражается против мудрости, это неведенье более не в состоянии противодействовать «алмазному мечу». С непоколебимой внимательностью и мудростью неведенье отпадает от сердца, которое в течение целых эонов было его высшим троном.
Как только неведенье оказалось разрушено и отпало от сердца, отсеченное высшей силой «знания пути» (т. е. ясного познания благородного восьмеричного пути, а также установления для себя особого пути, в котором этот восьмеричный путь оказывается практически применимым во внутренней жизни), которая и есть надлежащее оружие для употребления в такое время, истина в своей целостности, подавлявшаяся и скрытая в течение бесчисленных веков господства неведенья, теперь оказывается раскрытой и обнаружившейся, как «товары, которые были украдены», как целая и завершенная истина. Тогда наконец дхарма, никогда ранее не известная, появляется как знание и подлинное прозрение во все дхармы; а последние обнаруживаются таким образом, что не остается ни малейшей скрытой или неясной вещи.
(Упоминание «товаров, которые были украдены», означает, что под влиянием неведенья сердце присвоило агрегаты и природные дхармы и думает о них как о своей собственности. Когда же неведенье разрушено, становится очевидно, что они суть «товары, которые были украдены», – т. е. совсем не собственность сердца, а нейтральные природные явления).
Когда неведенье, этот владыка, управляющий циклом смерти, разрушено орудием мудрости, – тогда тому, кто действует столь правильно, познает правильно и видит правильно, – ему откроется нирвана. Иначе не может быть.
Все дхармы природы, начиная с пяти агрегатов, или внутренних и внешних чувств, до вселенной в целом, суть дхармы, которые раскрыты такими, каковы они есть в действительности. Сферы ощущения, аятаны, включают в себя внутренние аятаны: глаз, ухо, нос, язык, тело и сердце, и внешние аятаны: сферы зрения, слуха, запаха, вкуса, прикосновения и ума; следовательно, нет ничего, что могло бы возникнуть в качестве нашего сердца в будущем, за исключением необъятных просторов пяти агрегатов, за которыми нужно следить, пока они не достигнут своего естественного конца. Больше ничего нет.
Таким образом, вся история – это история неведенья, которое есть просто «ошибочное познание», уклонившееся в сторону, намеренно создающее помехи и препятствия природным условиям, так, чтобы они отошли от своего истинного естественного состояния. И вот в силу такого простого прекращения неведенья мир, т. е. естественное состояние вещей везде и всюду, становится нормальным; тогда нечего порицать, нечего критиковать. Это как если бы знаменитый разбойник был убит полицией, и после этого горожане могут жить счастливо и больше не оглядываться в страхе по сторонам, проходя по улице.
Тогда сердце знает и видит истину всех дхарм природы, тогда оно следует этой истине; и такое знание будет уравновешенным; оно более не создаст склонности к односторонним взглядам или мнениям.
С того дня, как рассеяно неведенье сердца, последнее станет совершенно свободным в своем мышлении, в медитации, в познании, в прозрении в природные дхармы, которые связываются с сердцем. Тогда глаз, ухо, нос и т. д., форма, звук, запах и т. д. станут свободными каждый в своей соответственной сфере, они не будут подвергаться подавлению и принуждению, а также поощрению и подталкиванию со стороны сердца, как это обычно бывает. Поскольку отныне сердце пребывает в состоянии дхармы и беспристрастности, оно сохраняет беспристрастное отношение ко всему, так что у него более не будет никаких врагов или противников. Это значит, что сердце и все дхармы во вселенной находятся в состоянии взаимного спокойствия и мира, достигнутых силою добродетели совершенной истины.
В этом пункте кончается работа сердца, работа прозрения в дхарму ума, которая ассоциируется с понятием читта.
Я хочу попросить прощения у всех, кто занимается практикой с целью избавления от скверны при помощи дхармы Будды, если они найдут мое изложение предмета отличным от того, к какому они привыкли. Но надо видеть, что во всех старых буддийских текстах дхарма также прямо указывает на скверну и внутреннюю дхарму; поэтому нельзя полагать, что скверна и дхарма скрываются где-то во внешней сфере, а не внутри нас самих.
Тот, кто в своем сердце прочно обладает дхармой, ведущей внутрь, сможет освободиться, поскольку буддийская дхарма преподана для каждого из нас, чтобы мы воспользовались ею и пережили ее в своем сердце. Никогда не следует думать, что учение дхармы Будды есть нечто прошлое или будущее, что оно относится лишь к тем, кто уже умер или к тем, кто еще должен родиться. Необходимо уяснить себе, что Будда не учил умерших или еще не родившихся. Он учил людей, живших в то время, которые были живыми точно так же, как живем сейчас мы. Ибо природа буддизма в том и заключается, чтобы существовать в настоящем и всегда принадлежать сегодняшнему дню.
Да будете все вы без исключения счастливы, да снизойдут на всех вас благословения, – на тех, кто читает или слышит это.
ГЛАВА 10. ТАУНГПУЛУ-САЯДО
О Таунгпулу Тойя Каба Ай-саядо я знаю лишь немногое – только то, что он много лет учил дхарме в Бирме и учит там по сей день. Его главный монастырь находится в районе Мейктила. Предлагаемая его беседа о практике получена мною от одного друга, собрата по монашеству, изучавшего медитацию, с которым я встретился в Рангуне.
Методическая практика медитации, основанная на частях тела, включена в данную книгу для расширения объема текущих учений о буддийской медитации. Согласно традиции, число тем для сосредоточенной медитации в писаниях тхеравады включает сорок предметов. Один из них – это внимательность к частям тела. Развитие идет по пути запоминания и визуализации, как это описывается ниже. Эта практика также применяется для создания равновесия теми медитирующими, которые особенно сильно привязаны к своему телу и вообще к телесной форме. При следовании этой практике отпадают привязанности к своему телу, чувственное влечение к другим телам и отождествление себя с телом, как со «мной» и «моим». Когда я начинал собственную практику, во время медитации, связанной с дыханием, передо мной внезапно появлялись видения разных частей тела, особенно костей и скелетов. В этом пункте мой учитель лао научил меня удерживать в уме такие образы в качестве средства обострить способность сосредоточения, заостренности ума, чтобы вместе с тем уравновесить другие самопроизвольные видения пляшущих женских форм. В конце концов эта практика привела к серии медитаций о смерти и мертвых телах, которые лежат на монастырских площадках для сожжения; видел я и собственный труп, а также трупы близких друзей. Такая медитация прямо согласуется с чувствами, включенными в нашу собственную смерть; она является мощным орудием для того, чтобы представить «я» и его мелодраму в правильной перспективе. Когда мы достигнем свободы от страха смерти благодаря полному его признанию и отбрасыванию привязанности к своему существу, мы сможем стать действительно свободными. Медитация о частях тела и о смерти представляет собой наиболее общепринятый предмет обучения среди монахов лесных аскетических традиций буддизма тхеравады. Таунгпулу подчеркивает, что буддизму учат только как средству достижения просветления. Это просветление приходит тогда, когда мы видим истинную природу нашего существа: она непостоянна, неудовлетворительна и составлена из простых, отдельных безличных частей. Медитация о частях тела разобьет иллюзию прочности и желательности существования. Это восприятие своей истинной природы приведет нас к освобождению и просветлению.
ТАУНГПУЛУ-САЯДО
«Методическая практика внимательности, основанная на 32 составных частях тела»
Буддизм – это совершенная система психической культуры, т. е. медитация. Ум является наиболее существенным фактором в буддизме; поэтому для него необходима хорошая подготовка. Ибо только культурный ум способен развить мудрость, которая даст возможность практикующему увидеть свет и истину.
Все учение буддизма основано на четырех благородных истинах. Вот эти истины: 1) истина о неудовлетворительности, или о страдании; 2) истина о причине страдания; 3) истина о прекращении страдания и 4) истина о пути, ведущем к прекращению страдания. Эти истины учат, что существование любого живого создания, пять агрегатов ума и тела, являются источником всевозможных несчастий, всех форм страдания. Это существование является неизбежным и обязательным следствием привязанности, или страсти.
Существование – это также результат незнания истины. Благодаря желанию создается непрерывность существования. Прекращение существования, или страдания, оказывается результатом только разрушения страсти. К угасанию человеческих желаний, к угасанию страстей, ведет практика благородного восьмеричного пути, который состоит из:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Поведение сердца по отношению к неведенью и всем дхармам в природе подобно этому примеру, ибо агрегаты и дхармы в природе в сферах всех трех миров не допускают ошибок; они совершенно свободны от какой бы то ни было скверны, от путей зла, но оказываются связанными с ними потому, что сердце находится под полной властью неведенья – незнания истинной природы вещей – и само не знает ответа на вопрос: «Что такое неведенье?»
Неведенье и сердце слиты вместе, как одно целое; именно сердце пребывает в полном заблуждении, которое проявляется в создании любви и ненависти; а сердце вводит эти чувства в элементы и агрегаты, т. е. в формы, звуки, запахи, вкусы, телесные прикосновения, в глаз, ухо, нос, язык, тело и сердце. Оно также вводит любовь и ненависть в форму, чувство, восприятие, в формы психической жизни и сознание; это происходит во всей вселенной. Именно дхармы в природе оказываются захвачены; именно любовь и ненависть проистекают из этого заблуждения сердца в целом, охватывая и захватывая дхармы.
Вследствие силы захвата и страсти это «пребывающее в неведенье сердце» странствует сквозь рождение, старость, болезни и смерть; оно движется так целыми циклами через все жизни, будет ли эта жизнь выше или ниже, лучше или хуже; так оно проходит через все сферы становления.
Бесчисленны разнообразные виды рождений, которые существа могут принять в этих сферах становления; однако сердце, охваченное неведеньем, способно стремиться к рождению в любой из них в соответствии с условиями, поддерживающими это сердце, в зависимости от того, какими являются данные условия – слабыми или сильными, хорошими или дурными. Тогда сердцу приходится идти дальше и рождаться в тех обстоятельствах, которые представляют собой полную связанность сердца окружением и подкрепляющими его условиями.
Таким образом сердце постепенно меняется и идет по путям, ложным по отношению к его истинной природе; это происходит только в силу неведенья. Оно начинает загрязнять и окрашивать все во вселенной; оно придает всему ложный вид, изменяя при этом естественное состояние вещей. Иными словами, первоначальные основные элементы меняются и становятся животными и людьми, становятся рождением, старостью, болезнью, смертью – в соответствии с обычным заблуждением, неведеньем, свойственным живым существам.
Когда человек мудро и отчетливо понимает, что пять агрегатов и дхармы не являются главным повествованием природы, что не они начали это повествование, что они только вовлечены в повествование вследствие неведенья, власти и влияния того, кто ведет это повествование и вынуждает все явления быть явлениями этой природы, – тогда мудрость ищет источник всего этого факта, «знающее сердце», «колодец», из которого без конца возникают все «повествования»; и мудрость не теряет уверенности в этом «знании», пребывающем в сердце. Мудрость проникла в тот факт, что «познающий» все еще полон неведенья, что этот «познающий» часто познает неправильно.
И вот когда внимательность и мудрость, развившиеся благодаря долгому обучению, стали вполне действенными, они смогут окружить «великий центр» и проникнуть прямо внутрь него; хотя «познающий», т. е. сердце, которое познает, полон неведенья и, не колеблясь, сражается против мудрости, это неведенье более не в состоянии противодействовать «алмазному мечу». С непоколебимой внимательностью и мудростью неведенье отпадает от сердца, которое в течение целых эонов было его высшим троном.
Как только неведенье оказалось разрушено и отпало от сердца, отсеченное высшей силой «знания пути» (т. е. ясного познания благородного восьмеричного пути, а также установления для себя особого пути, в котором этот восьмеричный путь оказывается практически применимым во внутренней жизни), которая и есть надлежащее оружие для употребления в такое время, истина в своей целостности, подавлявшаяся и скрытая в течение бесчисленных веков господства неведенья, теперь оказывается раскрытой и обнаружившейся, как «товары, которые были украдены», как целая и завершенная истина. Тогда наконец дхарма, никогда ранее не известная, появляется как знание и подлинное прозрение во все дхармы; а последние обнаруживаются таким образом, что не остается ни малейшей скрытой или неясной вещи.
(Упоминание «товаров, которые были украдены», означает, что под влиянием неведенья сердце присвоило агрегаты и природные дхармы и думает о них как о своей собственности. Когда же неведенье разрушено, становится очевидно, что они суть «товары, которые были украдены», – т. е. совсем не собственность сердца, а нейтральные природные явления).
Когда неведенье, этот владыка, управляющий циклом смерти, разрушено орудием мудрости, – тогда тому, кто действует столь правильно, познает правильно и видит правильно, – ему откроется нирвана. Иначе не может быть.
Все дхармы природы, начиная с пяти агрегатов, или внутренних и внешних чувств, до вселенной в целом, суть дхармы, которые раскрыты такими, каковы они есть в действительности. Сферы ощущения, аятаны, включают в себя внутренние аятаны: глаз, ухо, нос, язык, тело и сердце, и внешние аятаны: сферы зрения, слуха, запаха, вкуса, прикосновения и ума; следовательно, нет ничего, что могло бы возникнуть в качестве нашего сердца в будущем, за исключением необъятных просторов пяти агрегатов, за которыми нужно следить, пока они не достигнут своего естественного конца. Больше ничего нет.
Таким образом, вся история – это история неведенья, которое есть просто «ошибочное познание», уклонившееся в сторону, намеренно создающее помехи и препятствия природным условиям, так, чтобы они отошли от своего истинного естественного состояния. И вот в силу такого простого прекращения неведенья мир, т. е. естественное состояние вещей везде и всюду, становится нормальным; тогда нечего порицать, нечего критиковать. Это как если бы знаменитый разбойник был убит полицией, и после этого горожане могут жить счастливо и больше не оглядываться в страхе по сторонам, проходя по улице.
Тогда сердце знает и видит истину всех дхарм природы, тогда оно следует этой истине; и такое знание будет уравновешенным; оно более не создаст склонности к односторонним взглядам или мнениям.
С того дня, как рассеяно неведенье сердца, последнее станет совершенно свободным в своем мышлении, в медитации, в познании, в прозрении в природные дхармы, которые связываются с сердцем. Тогда глаз, ухо, нос и т. д., форма, звук, запах и т. д. станут свободными каждый в своей соответственной сфере, они не будут подвергаться подавлению и принуждению, а также поощрению и подталкиванию со стороны сердца, как это обычно бывает. Поскольку отныне сердце пребывает в состоянии дхармы и беспристрастности, оно сохраняет беспристрастное отношение ко всему, так что у него более не будет никаких врагов или противников. Это значит, что сердце и все дхармы во вселенной находятся в состоянии взаимного спокойствия и мира, достигнутых силою добродетели совершенной истины.
В этом пункте кончается работа сердца, работа прозрения в дхарму ума, которая ассоциируется с понятием читта.
Я хочу попросить прощения у всех, кто занимается практикой с целью избавления от скверны при помощи дхармы Будды, если они найдут мое изложение предмета отличным от того, к какому они привыкли. Но надо видеть, что во всех старых буддийских текстах дхарма также прямо указывает на скверну и внутреннюю дхарму; поэтому нельзя полагать, что скверна и дхарма скрываются где-то во внешней сфере, а не внутри нас самих.
Тот, кто в своем сердце прочно обладает дхармой, ведущей внутрь, сможет освободиться, поскольку буддийская дхарма преподана для каждого из нас, чтобы мы воспользовались ею и пережили ее в своем сердце. Никогда не следует думать, что учение дхармы Будды есть нечто прошлое или будущее, что оно относится лишь к тем, кто уже умер или к тем, кто еще должен родиться. Необходимо уяснить себе, что Будда не учил умерших или еще не родившихся. Он учил людей, живших в то время, которые были живыми точно так же, как живем сейчас мы. Ибо природа буддизма в том и заключается, чтобы существовать в настоящем и всегда принадлежать сегодняшнему дню.
Да будете все вы без исключения счастливы, да снизойдут на всех вас благословения, – на тех, кто читает или слышит это.
ГЛАВА 10. ТАУНГПУЛУ-САЯДО
О Таунгпулу Тойя Каба Ай-саядо я знаю лишь немногое – только то, что он много лет учил дхарме в Бирме и учит там по сей день. Его главный монастырь находится в районе Мейктила. Предлагаемая его беседа о практике получена мною от одного друга, собрата по монашеству, изучавшего медитацию, с которым я встретился в Рангуне.
Методическая практика медитации, основанная на частях тела, включена в данную книгу для расширения объема текущих учений о буддийской медитации. Согласно традиции, число тем для сосредоточенной медитации в писаниях тхеравады включает сорок предметов. Один из них – это внимательность к частям тела. Развитие идет по пути запоминания и визуализации, как это описывается ниже. Эта практика также применяется для создания равновесия теми медитирующими, которые особенно сильно привязаны к своему телу и вообще к телесной форме. При следовании этой практике отпадают привязанности к своему телу, чувственное влечение к другим телам и отождествление себя с телом, как со «мной» и «моим». Когда я начинал собственную практику, во время медитации, связанной с дыханием, передо мной внезапно появлялись видения разных частей тела, особенно костей и скелетов. В этом пункте мой учитель лао научил меня удерживать в уме такие образы в качестве средства обострить способность сосредоточения, заостренности ума, чтобы вместе с тем уравновесить другие самопроизвольные видения пляшущих женских форм. В конце концов эта практика привела к серии медитаций о смерти и мертвых телах, которые лежат на монастырских площадках для сожжения; видел я и собственный труп, а также трупы близких друзей. Такая медитация прямо согласуется с чувствами, включенными в нашу собственную смерть; она является мощным орудием для того, чтобы представить «я» и его мелодраму в правильной перспективе. Когда мы достигнем свободы от страха смерти благодаря полному его признанию и отбрасыванию привязанности к своему существу, мы сможем стать действительно свободными. Медитация о частях тела и о смерти представляет собой наиболее общепринятый предмет обучения среди монахов лесных аскетических традиций буддизма тхеравады. Таунгпулу подчеркивает, что буддизму учат только как средству достижения просветления. Это просветление приходит тогда, когда мы видим истинную природу нашего существа: она непостоянна, неудовлетворительна и составлена из простых, отдельных безличных частей. Медитация о частях тела разобьет иллюзию прочности и желательности существования. Это восприятие своей истинной природы приведет нас к освобождению и просветлению.
ТАУНГПУЛУ-САЯДО
«Методическая практика внимательности, основанная на 32 составных частях тела»
Буддизм – это совершенная система психической культуры, т. е. медитация. Ум является наиболее существенным фактором в буддизме; поэтому для него необходима хорошая подготовка. Ибо только культурный ум способен развить мудрость, которая даст возможность практикующему увидеть свет и истину.
Все учение буддизма основано на четырех благородных истинах. Вот эти истины: 1) истина о неудовлетворительности, или о страдании; 2) истина о причине страдания; 3) истина о прекращении страдания и 4) истина о пути, ведущем к прекращению страдания. Эти истины учат, что существование любого живого создания, пять агрегатов ума и тела, являются источником всевозможных несчастий, всех форм страдания. Это существование является неизбежным и обязательным следствием привязанности, или страсти.
Существование – это также результат незнания истины. Благодаря желанию создается непрерывность существования. Прекращение существования, или страдания, оказывается результатом только разрушения страсти. К угасанию человеческих желаний, к угасанию страстей, ведет практика благородного восьмеричного пути, который состоит из:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60