Вечером, просмотрев одну из телевизионных программ с Земли, он расстелил постель и принял ванну. Перед сном Тронхейм внимательно проштудировал свой рацион питания с начала приезда и еще раз прослушал последнюю запись стерегущей системы. Анализируя каждую недосказанную фразу, он пытался вникнуть в их сокровенный смысл и определить, в чем кроется угроза. Не сомневаясь теперь, что система воздействия на организм работает и в отсутствие Лумера, Тронхейм интуитивно угадывал какую-то связь с рационом питания, но никакой ассоциации, никакой догадки о методе воздействия скрытые мысли профессора не вызывали. За этим занятием и застала его Элси.
– Ты предусмотрителен, как все немцы, – сказала она, увидев расстеленную постель.
Эрих смешался и покраснел.
– Клянусь, даже не думал, что ты придешь!
– А… – махнула она рукой. – Воспользуемся предоставленной свободой.
На столе появились две бутылки.
– Не много ли? – с сомнением взглянул на них Тронхейм.
– Сегодня увеличенная доза, завтра половинная, и курс лечения будет завершен. Лекарство горькое, мистер, но дает положительные результаты.
– Хм. Тогда надо делать по науке, – улыбнулся Эрих. – Перед приемом лекарства прошу в лабораторию. Снимем с больных психограммы.
Элси поколебалась, но пошла вслед за ним. Настроив аппаратуру, Тронхейм неторопливо посматривал на выползающий график. На нем явно отмечались изменения: на сглаженных вершинах, словно свежие ростки, пробивались небольшие пики.
– И давно ты заметила, что алкоголь снимает проявления болезни? – спросил он с любопытством.
– Не помню. Просто после сопровождения больных на центральную базу всегда ощущаешь потребность напиться. А потом становится легче.
– Да, в этом что-то есть. А ты не пробовала лечить таким способом свих пациентов?
Элси покачала головой.
– Ты не подумай, что мне жалко. Просто если бы узнал отец… В общем, не хотелось подвергать опасности свои запасы. Все-таки – сухой закон. И, потом, это действует временно.
– А почему ты не уедешь отсюда?
– Не хочется оставлять отца одного.
– Да, все это достаточно сложно, – проговорил Эрих, думая о том, что директору станции, скорее всего, также известно антидействие спиртных напитков, и сухой закон введен им не случайно. Драки, о которых говорила тогда Элси, вряд ли были причиной, скорее предлогом, но высказывать свои предположения не стал. – Ну, так, может, приступим к лечению по рецепту многоуважаемой мисс Лумер?
К середине ночи Элси с презрением отодвинула компот.
– Коньяк надо пить по старинному способу, с кислым лимоном. В крайнем случае, сгодятся яблоки.
– Сойдет, – пробурчал Эрих, дожевывая консервированный сыр.
– Ну уж нет! Я все-таки здесь хозяйка, – Элси порылась в сумке и извлекла связку ключей. – Вот, пошли.
– Куда?
– В оранжерею. Выберем по собственному вкусу.
– Элси! Ты сошла с ума! – трезвея, всполошился Трон­хейм. – В таком виде? А если кто-нибудь встретится?
– Не беспокойся, – она сунула ему в руки ключи. – Дрыхнут в своих норах, как суслики. А если и увидят, не пикнут. Отец не жалует доносчиков!
Уговоры не помогли. Элси настойчиво тянула его в оранжерею, и Эрих сдался. Не очень твердо ступая по полу и посмеиваясь над собственной неловкостью, они прошли по пустынному коридору и оказались в тупике. Привычно набрав шифр, Элси шагнула в открывающиеся двери и чуть не упала, запнувшись на пороге.
В просторной ухоженной оранжерее все было разделено на секции. Каждая секция, отделенная от других светопроницаемой перегородкой, жила своей, привычной только для нее, жизнью. В секции цитрусовых было жарко и влажно. Невысокие мандариновые деревья натруженно пригнули ветки, увешанные крупными, но зелеными плодами. Зелеными оказались и лимоны. С трудом отыскав полузрелый грейпфрут, они двинулись дальше. В одной секции яблони только цвели, в другой зеленела завязь, в третьей деревья стояли голые: у них едва начали набухать почки. Элси потерла рукой висок.
– Забыла. Яблок уже нет. Давай прихватим помидор.
– И свежих огурчиков, – высказал свое желание Тронхейм.
Нагруженные помидорами они переходили из одной секции в другую, но в одних огуречные стебли имели по три–четыре настоящих листа и даже не пускали усы, в дру­гих стебли с пожухлыми бурыми плодами были собраны в кучи.
– Подожди, – вспомнив, остановилась Элси. – Ведь у папки есть опытные гибридные формы. Мы осторожно сорвем несколько. Все равно у него их много.
Они прошли в самый дальний конец оранжереи. Элси остановилась, у наглухо изолированной секции и потребовала ключи. Открыв дверь, они оказались в яблоневом саду. Здесь зрели отличные отборные плоды.
– Ну вот. Это подходит.
Яблоки пришлось рассовывать по карманам, так как руки Эриха были заняты помидорами.
– Хватит, не увлекайся, – сказал он, прикинув, что Элси в своем усердии может сорвать больше, чем они в состоянии унести. – Надо оставить место под огурцы.
– Трусишка ты, – по-своему поняла его мисс Лумер. – Стоишь у раскрытых дверей… Не бойся, сейчас я здесь хозяйка!
– Ладно, хозяйка, – насмешливо протянул Эрих. – Нести сама будешь. Я нагружен под завязку.
Нужную секцию нашли по соседству. Здесь было царство переплетенных стеблей с яркими желтыми цветами и гроздьями нежных пупырчатых огурцов.
– За этими секциями папа ухаживает сам, – сказала Элси, осторожно снимая с плети огурцы.
– Ну? – удивился Эрих и, пошатнувшись, ухватился за ручку двери. Раздался щелчок. Дверь захлопнулась. И стало чуть темнее, словно при закате солнца. Явственно послышался шепот:
“…и прекрасна Земля, где пет подземных переходов, где воздух чист и прозрачен, а в сосновом бору напоен ароматом смол и хвои. Можно лечь на траву и слушать пение птиц. Можно дышать полной грудью, не боясь, что испортятся кондиционеры и ты будешь умирать медленной смертью от удушья. Сначала почувствуешь, как воздух станет тяжелым, потом будешь жадно хватать ртом остатки кислорода, рвать одежду и медленно терять сознание…”
– Что за чушь! – засмеялся Эрих. – Говорящие огурцы!
Его смех как будто разбудил Элси. Она рванула платье на груди.
– Спасите! Я задыхаюсь! – закричала она диким голосом и упала на колени. Сорванные огурцы выскользнули из рук и покатились под стеллажи.
Тронхейм судорожно нажал на ручку и распахнул двери. Схватив Элси под мышки, он выволок ее в коридор. Чувствуя себя как нашкодивший мальчишка, Эрих быстро собрал раскатившиеся огурцы и оглянулся: несмотря на опьянение, он понимал, что посещение опытных секций, святая святых мистера Лумера, может ему дорого обойтись. Все оставалось в прежнем порядке, не выдавая их кратковременного набега. И тут его поразила мертвая тишина. Он захлопнул дверь. В секции снова потемнело, и раздался тот же приглушенный гипнотический шепот…
На этот раз монотонные слова о смерти, ужасе одиночества в замкнутом пространстве станции вызвали совсем иную реакцию. Его охватила жуть, и он поспешно выскочил из секции.
Элси постепенно оправлялась от психического шока. Он помог ей подняться. У нее было состояние человека, перенесшего огромное физическое напряжение: сбивчивое нервное дыхание, разгоряченное тело с выступившими капельками пота и красное, пылающее лицо…
– Что со мной случилось? – глухо спросила она, отдышавшись.
– Не знаю, – хмуро произнес Эрих. – Какой-то шепот, а потом…
– Шепот? Ах, шепот… Тот самый шепот по ночам, – она содрогнулась. – Пойдем отсюда, мне страшно.
Так никого и не встретив по дороге, они вернулись в номер. Словно сговорившись, одновременно протянули руки к коньяку. Элси криво усмехнулась.
– Ну вот, даже одинаковые желания у нас возникают одновременно.
– Хороший ты парень, Элси, – сказал Тронхейм, разливая коньяк, – но мне кажется, твоей нервной системы не хватит надолго при таком образе жизни. Какой-то старческий шепот вызвал у тебя шок, а что будет дальше?
– Эрих, не шути, пожалуйста. Этот старческий, как ты говоришь, шепот-голос отца. Не знаю, какие он там проводят эксперименты, но мне почему-то стало плохо… Давай выпьем, и не будем больше об этом.
– Пожалуй, – согласился Тронхейм. – Так ты говоришь, это голос твоего отца?
– Мы, кажется, договорились…
– Да, да. Но все так странно…
Утром Эрих еле поднялся. Головную боль не сняли ни процедуры, ни таблетки, ни горячий кофе. Овощи и фрукты остались нетронутыми: слишком сильное впечатление произвели ночные события. Тронхейм расхаживал по комнате, стараясь сосредоточиться и осмыслить вчерашние факты. Наконец из клубка событий и наблюдений потянулась тонкая ниточка. При всем многообразии свежих овощей в его рационе были одни огурцы. Можно, конечно, допустить, что директор любезно учел его просьбу, но ведь вчера он убедился, что в основной теплице цикл их плодоношения кончился. Значит, они попадали к нему из той, опытной секции. Не слишком ли велика любезность при таких натянутых отношениях! Значит, умысел! Говорящие огурцы! Скажи кому-то, сочтут сумасшедшим. Но возможен ли этот бред в принципе? Прежде всего надо уточнить причастность Лумера. Эрих подошел к видеофону и набрал шифр кухни. На экране возник пожилой полноватый мужчина с усталыми припухшими глазами.
– Вам индивидуальный заказ, мистер Тронхейм?
– Простите, нет, – улыбнулся Эрих, узнав одного из своих пациентов. – Мне хотелось бы узнать, как составляется рацион питания сотрудников станции.
– Это целая наука, мистер Тронхейм, но в практике подбираем тридцать–сорок блюд на месяц. Последовательность их рассчитывает кибермашина. Она же ведает потом распределением по номерам готовой продукции.
– Значит, повторяемость блюд, насколько я понял, контролируется киберавтоматом? Значит, и овощи тоже…
– О нет! С овощами несколько сложнее. Те из них, которые не употребляются в сыром виде: картофель, свекла и прочие, поступают на кухню, остальные, в том числе и фрукты, распределяются непосредственно с оранжереи.
– Значит, прямо с грядки к столу потребителя, – пошутил Эрих.
– Зачем же, там есть накопители, в которых соблюдаются оптимальные условия хранения.
– И простите, последний вопрос. Распределением овощей и фруктов тоже ведает ваш кухонный кибер?
– Нет, в оранжерее есть свой. Он рассчитывает и программу работ: поливки, подкормки. Если требуется, в программу вносит свои коррективы профессор Лумер.
– Очень признателен вам за разъяснения.
Выключив видеофон, Тронхейм прикрыл рукой глаза.
Раньше свечение экрана не вызывало такого раздражения. Ослабление нервной системы налицо. И причастность Лумера подтверждается. Психобиофизик чувствовал, что не хватает главного в этих предположениях – реальной научной основы. Предъявлять обвинения Лумеру на основе такой фантастической гипотезы, как говорящие огурцы, – несерьезно. А что делать? Как проверить? Никакой плодотворной мысли не появлялось. Разговор о рационе напомнил ему о том, что наступило время подкрепиться. Эрих прошел в жилую комнату. На столе все еще лежали горкой вчерашние овощи и фрукты. Неужели именно в них заключен гипнотический яд, который не улавливается никакими анализами? Почему бы и нет? Ведь Лумер занимался подобными проблемами и до прибытия на Луну. Если допустить, что клетки растений усваивают информацию, а такая возможность не лишена смысла: ведь и клетки нашего головного мозга организованы подобным же образом, то… Тогда все разрозненные сведения и необъяснимые факты соединяются в единую цепь. Да, Лумер автор нашумевших в свое время открытий о воздействии звуковых волн на жизнедеятельность растений, но он и талантливый селекционер! Следовательно, он мог в значительной степени улучшить восприимчивость растений к звуковым колебаниям и даже воспитать у них способность к их аккумуляции. Нет, такой вариант не лишен логики. Труднее с доказательствами. Многочисленные психические заболевания на станции? Слишком щекотливый вопрос и потому будет выглядеть неубедительно. Можно, провести эксперимент в присутствии компетентной комиссии, но прежде эту комиссию надо заинтересовать, убедить. Для этого нужны я противоположные факты. Стоп! А яблоки! Те самые, которые регулярно отправляла с Луны на Землю мисс Лумер своему кузену, и у того прорезались математические способности! А садовник! Еще один пример положительного воздействия, причем под руками. Тронхейм забыл о головной боли. Ага! Яблоки оказывают стимулирующее действие на аналитические способности! Эрих схватил со стола самое крупное и надкусил. То самое, с шафранным привкусом! Он съел несколько штук, прибрал комнату и заказал обед. Впервые с легким сердцем похлебал горячего супу, уничтожил сочную отбивную и только пару свежих огурцов сунул в пластиковый пакет, вместе с сорванными вчера в опытной секции, и убрал в термостат. Они могли пригодиться для эксперимента перед комиссией, если Лумеру удастся уничтожить урожай в опытной секции до приезда комиссии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12