– Да черт с ними. Справлюсь.
– Успеха вам, Прет, – Зеленый чуть заметно поклонился и отступил к двери.
– Почему меня заперли, Зеленый? – спросил я.
– Во избежание неприятностей. Вы чересчур горячий человек, – дверь захлопнулась.
– Зеленый, – окликнул я, – а что за имя Прет?
Ответа не было. Я закрыл глаза. Однако я подписался под собственной смертью. Если чужой воле по какой-то причине вздумается меня покинуть, я, можно считать, покойник. Про Густафсона ходили неприятные слухи. Этот громила «случайно» убил трех партнеров. Он объяснял это тем, что у его соперников слишком слабые головы и раскалываются от малейших толчков. Про Тетсуо я только слышал, что у него есть какой-то суперудар шестом, но самого его никогда не видел. Червячок сомнения медленно, но верно, вырастал в толстенную голодную змею.
Выпустил и отвел на ринг меня Горо. Он был непривычно мрачен, поздоровался со мной без обычной сердечности и даже не улыбался в течении тех десяти минут, которые мы пробыли вместе.
– Горо, если я тебя чем-то обидел, извини. Я не хотел, – выходя на татами, сказал я.
Горо передернул плечами, отвернулся и не ответил.
Тетсуо был забавным человечком средних лет, с усиками под французского мущкетера и длинным конским хвостом на макушке. Кроме этого пучка волос, вся его голова была тщательно выбрита. Он был крепкого телосложения, ростом чуть ниже меня, одет в хакаму и зеленый жилет. Двигался он очень подвижно, но в то же время рассчетливо.
В первые же несколько секунд я пропустил несколько ударов в корпус, заблокировал пару несложных атак и нарвался на коронный удар. Коронным ударом было прокручивание шеста и нанесение обоими его сторонами чувствительных ударов в лицо. От второго удара я не удержался на ногах и рухнул наземь, выпустив шест из рук и как следует приложившись подбородком о татами. Тетсуо благородно отступил назад и ждал, пока я поднимусь и займу стойку. Я встал поудобнее и кивнул ему. Он вежливо поклонился, подскочил ко мне и тут же сделал из меня отбивную. После третьего пропущенного в лицо коронного удара я бросил шест, Тетсуо тут же остановил начатую атаку и выжидательно уставился на меня. Я криво ухмыльнулся ему, ожидая, пока остановится вращение десятка расплывающихся Тетсуо у меня в глазах и поклонился.
Чужая воля не появлялась.
– Вы готовы продолжать? У вас есть еще две попытки. – Оказывается, судья спрашивал об этом меня.
– Да, конечно, – еле ворочая прикушенным языком, прошепелявил я. – Со мною все в порядке.
Вторая схватка ничем не отличалась от первой, если не считать того, что Тетсуо меня совершенно довел своим благородством. Он не бил по травмированным частям тела, искусно выбирая целые участки кожи на моем теле, в результате чего после этой схватки я весь был сплошным кровоподтеком. Кроме того, он в течении первых двух минут он вообще не нанес ни одного удара, давая мне оправиться. Я атаковал, как бешеный, и пару раз как следует залепил ему, один раз с маху в челюсть, другой раз в поддых. Но реакцией на эти мои мощные удары, от которых обычный человек бы давно отправился к праотцам, была только довольная улыбка на лице Тетсуо, словно я, наконец-то, бросил заниматься ерундой и начал заниматься делом. Остальную сотню моих ударов он просто-напросто сблокировал.
Я развалился на стуле в своем углу, мои царапины торопливо обрабатывали мазями, залепливали пластырем разбитую бровь, а я, как проголодавшийся вампир, жадно обсасывал ободранные костяшки пальцев. Тетсуо, как мне кажется, исхитрился отбить мне каждый из них в отдельности.
Если бы не то, что мы были соперниками, я бы однозначно преклонился перед Тетсуо. Он владел шестом не просто лучше, чем я. Если я владел шестом виртуозно, то он владел им безупречно. В его технике не было ни одной ошибки. И этим я и собирался воспользоваться – это был мой последний шанс. Открыться и поймать его на рефлекторном ударе.
– Используете последнюю попытку? – судья, кажется, кричал, но сквозь гул крови в ушах я его еле слышал. Я кивнул.
Тетсуо вышел и встал напротив. Он был свеж, как весенняя маргаритка и отвратительно бодр, как утренний кот. В глазах его я прочел одобрение. Судя по всему, он одобрял мой воинский дух.
Да какой еще дух? Я вдруг сообразил, что и сам не знаю, за что борюсь. Я НЕ ЗНАЮ, КАКОЙ ГЛАВНЫЙ ПРИЗ?!! Я растерянно оглянулся по сторонам. Все мозги он мне вышиб своей палкой, что ли? Пойди туда, не знаю куда, – это еще ладно. Но воюй за то, чего не знаешь, – это уже слишком. Хотя так оно, как правило, и бывает, – мелькнула неожиданно философская мысль, прерванная мелькнувшей у меня перед носом палкой.
Я готовил свой коварный замысел, осыпая Тетсуо градом ударов с разных сторон, не давая ему ни мгновения передышки. Когда он был достаточно, на мой взгляд, запутан, я перебросил шест в правую руку, открывая таким образом грудь. Мой расчет был прост – его техника настолько безупречна, что, увидев открытую для удара грудь, он ударит шестом вперед, как копьем, вытянув таким образом обе руки, а я, хоть и получу удар в грудь, огрею его шестом по рукам и вышибу у него палку. Тогда-то и посмотрим, чья возьмет.
Тетсуо поступил именно так, как я и думал. Шест вонзился мне к грудь и я изо всех сил махнул правой рукой, метясь шестом в мощные руки, покрытые курчавыми черными волосами. Тетсуо же мгновенно перевернул рывком свои ладони так, что они оказались на шесте сверху и, рванув шест к себе, поставил его вертикально. Мой шест просвистел на тот месте, где миг назад были его руки и по инерции прокрутился дальше, чуть не вырвавшись у меня из руки. Тетсуо печально улыбнулся и толкнул свой шест верхней ладонью от себя. Шест с треском врезался мне в лоб и перед моими глазами побежали круги.
«Ну вот и все. Спелся» – мелькнула мысль.
Тетсуо поднял шест и отошел на несколько шагов, готовясь к коронному удару. Я приготовился красиво упасть. Шест Тетсуо свистнул, раздался стук. Я с удивлением понял, что успел заблокировать один из ударов. Свист, стук. Мой шест рванулся вперед и угодил острием точно в лоб Тетсуо. Тот, пораженный, отступил на шаг. Я, вернее, вновь вернувшаяся чужая воля в моем теле, ринулся следом.
Тетсуо не успевал ставить блоки и мой шест все яростнее впивался то в массивную грудь, то в аскетичное восточное лицо. Наконец, в глазах Тетсуо появилось то странное недоумение, которое бывает у людей, терящих сознание и я подпрыгнул, вернее то, что во мне, заставило меня подпрыгнуть и последний удар шестом в прыжке пришелся точно в гладко выбритый висок.
Тетсуо начал падать, успел подставить шест, оперся на него, но ноги его подкосились и плавно стек по шесту на пол, упав на колени. Шест скользнул по татами и Тетсуо всей своей массивной тушей навалился на него сверху, бессильно разметав могучие руки.
Я поклонился бессознательному телу Тетсуо и сошел с татами. Судья посмотрел на меня дикими глазами. Я весело улыбнулся ему и чуть не взвыл от боли – мое лицо напоминало только что освежеванную свинью.
– Вы будете драться сегодня с Арни Густафсоном? – он настолько был уверен в отрицательном ответе, что я не мог удержаться от соблазна поддразнить его. Вдобавок, столь своевременное появление чужой воли доказало мне, что они не собираются позволить мне проиграть чемпионат и, соответственно, с их помощью я одолею любого соперника.
– А как же! – жизнерадостно воскликнул я. – Непременно. Можно даже прямо сейчас.
– Арни должен приготовиться, – судьи глядели на меня с откровенным страхом.
– Тем лучше, – довольно кивнул я. – Мне тоже следует переодеться. – Я показал на перепачканное, кое-где даже прорванное кимоно.
Стараясь держать ровную походку, я прошел до дверей в свой коридор, мимоходом отметив, что Зеленый стоит на своем обычном месте около татами, дошел до своей комнаты, но заходить внутрь не стал.
Найти нужную панельку оказалось непросто. Они все были совершенно одинаковыми. Я уже потерял надежду, когда пластинка под моими пальцами поехала в сторону и моему взгляду открылась знакомая коробочка с кнопками. Я нажал нужную комбинацию и открыл дверь.
Бумаги все так же были разбросаны по столу. Я подошел и стал изучать их по одной, стараясь класть их точно на то же место, откуда и брал.
Все документы были сделаны по одинаковой, совершенно непонятной форме. Каждая страница была разделена на три части вдоль.
В первом столбце были числа из восьми знаков, увеличивающиеся на десять с каждой строкой, в первой строке стояло число из нулей (00000000), в следующей строке десять (00000010), дальше двадцать и т.д. Странность начиналась после числа 90. Вместо привычных 100 за ней шло число A0, затем B0 и так до F0, после чего 100 и счет шел дальше, как обычно.
Во втором столбце в каждой строке было по шестнадцать двухзначных чисел, разделенных вертикальной чертой: восемь с одной стороны и восемь с другой. По ассоциации с соседним столбцом я сообразил, что это иная система счета, но пользы это мне особенной не принесло.
Третий столбец содержал относительно удобоваримую информацию, там даже можно было разглядеть некоторые связные выражения. Рассудив, что лучшее – враг хорошего, я решил не разбираться подробнее, а изучить доступные мне на конкретный момент данные. Результаты оказались плачевными. Из двадцати изученных мной листков я сумел извлечь только обрывки текста о какой-то компании электронных искусств, которая обещала покрыть стоимость разработки продажей мягких изделий, а также многочисленные просьбы не делать нелегальных копий данных мягких изделий.
Чуть более интересными показались мне листочки с моими изображениями на них. На одном из них поперек от руки было написано: «Претендент на победу. Основной и/или единственный».
– Нашел что-нибудь интересное? – На пороге стоял Зеленый.
– Неа, – я решил играть ва-банк. – А очень жаль. Уж больно интересно, почему вы все так со мной носитесь и в то же время всячески мешаете жить.
Зеленый глубоко вздохнул.
– Ты не понимаешь. – Он помолчал и неожиданно добавил. – И в этом твое счастье!
Затем он раздраженно мотнул головой, словно пытаясь стряхнуть налипшую на волосы паутину.
– А теперь иди, – скомандовал он. – Положи назад документы и иди переодевайся. Тебя уже ждут на ринге.
Я сделал шаг к двери, но металлический голос, совсем не похожий на обычный тихий голос Зеленого, остановил меня.
– Я же сказал, положи бумажку.
Я молча вытащил из внутреннего кармана бумажку с изображением, на которой меня официально назвали и бросил ее на стол. Бумажка подхватилась легким сквозняком из отверстий в стене и спланировала вниз, скользнув частью под стол. Я чертыхнулся и полез ее доставать.
– Да брось ты, Прет, – поторапливал меня от двери нетерпеливый голос Зеленого, – тебе же там люди ждут.
– Подождут, – у меня перехватило дыхание. Бумажка залетела под стол почти целиком и оттуда виднелось только маленькая ее часть. Только начало фразы. Только начало первого слова. Только четыре буквы. Четыре. П-Р-Е-Т. ПРЕТ…
Я поднял бумажку и положил ее на стол. Затем, повернувщись к Зеленому, сказал:
– Я готов, только мне надо переодеться. Не могу же я в таком виде драться с этим европейским убийцей?
Зеленый смерил взглядом порванное в нескольких местах кимоно, кое-где заляпанное кровью и согласно скривил губы.
– Тут ты прав. Хотя, может, если он тебя увидит, он испугается и откажется от боя.
– Вряд ли, – отозвался я, заходя в душевую кабинку и включая горячую воду.
Больно, черт. Проклятый Тетсуо помял меня очень основательно. После поверхностного осмотра я обнаружил, что более ни менее целая атакующая конечность у меня осталась одна – правая нога. Костяшки обеих рук были сбиты в лохмотья, левая нога почти вся залита огромным кровоподтеком. И ведь уже от боя не откажешься. Угораздило же согласиться, не посмотрев, с кем драться.
– Во-во, – поддакнул из-за двери Зеленый. Видимо, последнюю фразу я в рассеяности произнес вслух.
– А ты куда смотрел, шпион? – раздраженно огрызнулся я. – Сидел тут, все слышал, мог бы хоть слово сказать.
– Я сказал, – донесся из-за двери невозмутимый голос. Я раздраженно сплюнул.
Когда я, прихрамывая на обе ноги, шипя, как рассерженная кобра, и кряхтя, словно столетний дед, вползал в новое кимоно, Зеленый вдруг посмотрел на меня с новым выражением на лице.
– Знаешь, – сказал он, наклонив голову набок и пристально меня рассматривая. – А ведь я думаю, что ты победишь.
– Конечно, – бешено прорычал я, пытаясь распухшими непослушными пальцами ровно затянуть поясной узел. Кажется, получилось. – Конечно, победю. То есть, побежу. Если только успею побежать.
– Да брось ты! – удивленно протянул Зеленый. – Ты вон пятерых уже как отхайдокал. Что ты, с этим тюфяком не справишься?
– Вот именно, – в тон ему подтянул я, – подумаешь, два метра ростом…
– Два пятнадцать, – механически поправил Зеленый.
– Подумаешь, сто килограмм сплошных мускулов…
– Сто сорок, – кротко поправил Зеленый.
1 2 3 4 5 6 7 8