А теперь я боялся. И боялся чего-то непонятного, необъяснимого.
Я облегченно вздохнул, увидев среди деревьев хижину Ричарда Брента. Но не расслабился. Многие люди теряют бдительность буквально на пороге собственной безопасности и погибают. Еще раз осмотрев крошечную поляну перед домом, я быстро подошел к двери и постучал. Слабый свет из прикрытых ставнями окон, казалось, разгонял сгустившиеся тени.
– Кто там? – Голос говорившего был низким и грубым. – Это ты, Эшли?
– Нет. Я – Кирби Гарфилд. Откройте дверь.
Открыв лишь верхнюю половину двери, хозяин показался в проеме. Свет, падавший сзади, оставлял Брента в тени, но недостаточной, чтобы скрыть жесткий блеск серых глаз и черты изможденного лица.
– Что вам угодно, мистер Кирби?
Мой поздний визит не вызвал удивления, но и радости тоже. Мне мало улыбалось стоять и беседовать под дверью, да и этот человек не вызывал особых симпатий. Но в нашей местности вежливость – обязанность, которой не пренебрегает ни один джентльмен. И я ответил, как мог более кратко:
– Я счел нужным предупредить, что удрал из тюрьмы Топ Бакстер. Сегодня утром он убил двоих – констебля Джо Сорли и одного заключенного – и сбежал. Его ищут повсюду, но я убежден, что он объявится где-то в этих краях, в Египте. Будьте настороже – это опаснейший преступник. Я счел нужным предупредить вас.
– Понял. – Ответ был достоин жителя восточных штатов, славящихся своей краткостью. И Брент собрался закрыть дверь.
– Эй, а как же я? – Меня вовсе не устраивала перспектива ночного путешествия через лес. – Я все-таки пришел предупредить вас и рассчитывал на приют в вашем доме хотя бы до утра. Я счел это своим долгом не потому, что жажду вашего общества, а потому, что вы тоже белый. Мне достаточно подстилки на пол, и вряд ли я приму предложение разделить с вами ужин.
Подобное заявление для любого в наших краях прозвучало бы оскорблением, но я был настолько раздражен, что не смог сдержаться. Однако мой выпад насчет скаредности и черствости Ричард Брент просто пропустил мимо ушей. Нахмурясь, он уставился на меня, по-прежнему стараясь держать руки так, чтобы я их не видел.
– Вы не встретили по пути Эшли? – так же недружелюбно спросил он.
Брент спрашивал о своем слуге, типе мрачном и неразговорчивом – почище хозяина. Видимо, именно сегодня он отправился за припасами в одну из отдаленных деревенек на реке у самой окраины Египта.
– Нет. Наверное, я выехал раньше, пока Эшли еще был занят в деревне.
– Ну что ж, придется все-таки впустить вас, – ворчливо заметил Брент.
– Раз решили – поторопитесь! – Я терял терпение. – У меня рана на шее, и мне бы хотелось промыть и перевязать ее. Кажется, сегодня такая ночь, когда охотой на людей занят не только Топ Бакстер.
Мои слова вызвали странную реакцию: хозяин перестал возиться с нижней половиной двери и резко изменился в лице.
– О чем вы, Кирби? Нельзя ли яснее?
– Примерно в миле отсюда на тропе лежит человек. Он мертв. А его убийца напал на меня и пытался прикончить. Кстати, проводника-негра он взял для того, чтобы добраться сюда. Все говорит о том, что цель его охоты – вы, – не без злорадства закончил я.
Ричард Брент дернулся, как от удара кнутом, и побледнел.
– Что... О ком ты болтаешь? – Приличия были забыты, а его всегда грубый голос резко сорвался на фальцет. – Кого вел сюда черномазый?
– Откуда мне знать. Судя по тому, что я видел, этот тип умудряется располосовывать свои жертвы, как свирепая гончая.
– Гончая! – Брент уже не мог сдерживаться, он вопил.
Разверстый рот обнажил желтоватые зубы, физиономию перекосила гримаса отчаянного страха, глаза едва не вылезли из орбит, седые жесткие волосы стали дыбом. Кожа приобрела пепельный оттенок. Лицо более всего напоминало поделку из папье-маше: невероятную по своей выразительности маску ужаса.
– Прочь отсюда! Уматывай! – Губы его еле шевелились, но голос постепенно набирал силу, переходя в пронзительный крик. – Меня не обманешь, дьявольское отродье! Я знаю, зачем ты стремился попасть в мой дом. Он послал тебя! Ты его приспешник, убирайся!
Честно говоря, я опешил и стоял столбом, не в силах вымолвить хоть слово. Пауза затягивалась, и наконец руки Брента поднялись над нижней половиной двери. Прямо перед моим носом появились обрезанные стволы дробовика.
– Чего ты ждешь? Убирайся, не то я убью тебя! – надрывался хозяин хижины.
В который раз за сегодняшнюю ночь я покрылся противным липким потом. Легко было представить, что может наделать выстрел в упор из этого смертоносного оружия. Шагнув назад с крыльца, я неотрывно смотрел на черные дыры направленного в грудь обреза и маячившее за ними искаженное лицо.
– Да будь ты проклят, глупец! – пробормотал я. И уже громче добавил: – Эй, сэр! Осторожней с этой штукой. Должен вам заметить, что предпочитаю иметь дело с десятком убийц, чем с одним сумасшедшим. Прощайте, я ухожу.
Я прекрасно понимал, что нарываюсь на неприятности и мне ежесекундно грозит гибель от внезапно потерявшего голову Брента, но досада взяла верх над осторожностью.
Однако Брент пропустил мои слова мимо ушей. Он дрожал, как в лихорадке, и тяжело дышал, вцепившись в свой дробовик и следя за тем, как я разворачиваюсь и покидаю поляну.
Я, конечно, мог, укрывшись за деревьями, подстрелить без особого труда этого человека, нарушившего законы гостеприимства и оскорбившего меня. По дальности боя мой 45-й, разумеется, превосходил его рассеивающий дробь обрез. Но рука не поднималась убить человека, явно находящегося на грани помешательства. Сзади послышался звук захлопнувшейся двери, и полоса света исчезла. Обозвав себя ослом и процитировав Библию, то самое место, где говорится о благих намерениях, которыми вымощена дорога в ад, я отправился восвояси. Револьвер приятно холодил руку, шум леса был привычен, и пока в нем не было ничего тревожащего. Шагая под темными ветвями, я размышлял о Ричарде Бренте. Наверняка тот жуткий тип не был его другом, раз только упоминание о нем вызвало у хозяина хижины невиданную панику, почти приступ безумия. Скорее всего, именно от него прятался Брент в нашем захолустье. Он никогда не скрывал презрения к этой стране и пренебрежения к местным жителям, как черным, так и белым. Видимо, избегая встречи с одним-единственным человеком, он готов был отказаться от всего рода человеческого. В то, что Брент преступник и скрывается от правосудия, я никогда не верил. Невольно мысли мои перескочили на того, кого он так боялся. И вновь меня охватило странное леденящее чувство. Ветки над головой сомкнулись, слабый свет звезд не проникал под их плотный полог. Тьма, казалось, навсегда отделила меня от мира людей и здравого смысла. Почему-то я был уверен, что кошмарное приключение еще не кончилось. Мрачный и угрюмый, брел я по тропе, тщетно пытаясь взять себя в руки. Прошел совсем немного и снова замер. Ошибиться было невозможно – раздался звук движущейся повозки: грохот колес сливался со стуком копыт. Кроме Эшли, некому было ехать в повозке по ночной тропе. Настораживало лишь то, что звук постепенно удалялся. Определенно повозка двигалась в противоположном направлении. Вскоре ее шум почти затих.
Озадаченный, я прибавил шагу и вскоре услышал чье-то учащенное дыхание и звук торопливых шагов. Я различил, что шли двое, совершенно не скрываясь и, очевидно, крайне спеша. Из-за окружающего непроницаемого мрака видеть их я не мог, но, остановившись, окликнул:
– Кто идет?
Звуки мгновенно затихли. Двое напряженно застыли, затаив дыхание и превратившись в неподвижные тени.
– Вам не следует бояться, я – Кирби Гарфилд, – снова заговорил я. – Кто вы такие?
– Стойте и не двигайтесь! – ответил мне низкий голос, и я узнал Эшли. – Я знаю мистера Гарфилда и хочу убедиться, что это вы. Но пока не шевелитесь, иначе угощу свинцом.
Раздался слабый треск зажигаемой спички, и крошечное пламя выхватило из темноты квадратное суровое лицо разглядывающего меня Эшли. Слабый отблеск мелькнул на револьвере в другой руке слуги и позволил заметить лежащую на ней женскую ручку: узкую и белую, со сверкнувшим на пальчике драгоценным камнем. Лица я разглядеть не успел, во мраке оно казалось бледным лепестком. Но стройный силуэт прижавшейся к Эшби женщины говорил о ее молодости.
– Все в порядке. Вы действительно Кирби, – буркнул Эшли. – Позвольте спросить, что за нужда привела вас сюда?
– Я счел необходимым предупредить твоего хозяина о Топе Бакстере. – Мне не понравился тон вопроса, и я постарался быть как можно более кратким. Да и не привык я давать кому бы то ни было отчет о своих поступках. – Догадайся я, что ты в поселке, я бы не беспокоился понапрасну. Ведь тебе обо всем рассказали. Где твоя повозка, почему вы идете пешком?
– Я не знаю, что напугало наших лошадей. Мы едва не наехали на мертвого негра, лежащего поперек тропы. Пришлось сойти, чтобы осмотреть тело. Но тут в лошадей словно бес вселился: захрипели, забились, встали на дыбы и стремглав рванули вместе с повозкой. Не думаю, что они так испугались мертвеца. Хотя зрелище жуткое – его, видимо, разорвала стая волков. Может, волчий запах так подействовал на лошадей... А нам ничего не оставалось, как добираться пешком. Волки могли вернуться и напасть на нас.
– Ты прекрасно знаешь, что летом волки не охотятся стаями и уж тем более не нападают на людей. – Я подождал, пока Эшли зажжет следующую спичку. – Мне известно, что Джима убил не волк, а человек.
Метаморфозы, происходящие с лицом Эшли после того, как отзвучал мой голос, странным образом совпали с реакцией его хозяина. Изумление сменил ужас, бронзовая кожа побелела так, что стала пепельной, и он стоял, не в силах вымолвить ни слова. Спичка догорела, и мы застыли в молчании.
– Очнись, Эшли. Ты должен представить меня леди, – потребовал я.
– Племянница мистера Брента мисс... мисс... – Шелест сухих губ был едва слышен. Казалось, Эшли полностью овладела апатия.
– Я Глория Брент. Дядя Ричард телеграфировал мне, что я должна приехать к нему безотлагательно. – В дрогнувшем голосе чувствовался испуг, но выговор был безупречен, а манера речи выдавала благородное происхождение девушки. – Я показала телеграмму вам, Эшли.
– Видеть-то я видел, но ума не приложу, как хозяин ее отправил, – пробормотал слуга. – Он уже несколько месяцев не покидает своего жилища и не мог быть в деревне.
– Признаться, я была удивлена, что дядя вызывает именно меня, а не какого-то другого члена семьи, – продолжала девушка.
– Ну, вы его любимица. Так было всегда, мисс, – заметил Эшли.
– О, я так спешила. При первой возможности я оставила Нью-Йорк. Пароход прибыл в деревню поздно вечером, и, сойдя на пристань, я разузнала, что Эшли как раз здесь. Мне подсказали, где его найти. И как раз вовремя, он уже собирался домой. – Глория Брент говорила быстро. Потрясенная случившимся, она чувствовала необходимость выговориться. – Эшли, конечно, взял меня с собой, хотя и не мог скрыть удивления, когда меня увидел. Мы поехали и натолкнулись на... мертвого негра.
Последние слова дались ей с трудом. Будучи человеком определенного круга, скорее всего, она впервые видела насильственную смерть. Это для здешнего жителя мертвец, будь он белым или черным, показался бы довольно заурядным зрелищем. Хотя, конечно, не в случае с Джимом Тайком.
– О Боже! Тот не... негр... – заикаясь, попыталась продолжить девушка, но ее прервали самым неожиданным образом. Прямо у тропы среди черных зарослей раздался визгливый смех, леденящий кровь. Смех перешел в невнятные всхлипывающие звуки. Странные, искаженные, они мало напоминали человеческую речь. Но все же слова удалось разобрать, и я похолодел.
– Мертвецы! – завывал неизвестный. – Все вы – мертвецы! Еще до рассвета много мертвецов ляжет под соснами. Мертвецы с порванными глотками! Глупцы, вам не уйти от возмездия! Мертвецы!.. – И опять дикий хохот.
Мы с Эшли разом открыли огонь в направлении голоса. В оглушительном грохоте наших выстрелов мерзкие завывания смолкли, но затем раздались снова, уже поодаль. Тишина стала осязаемой, давила влажным туманом. И каждый, даже самый невинный, звук, казалось, становился предвестником невидимой, но неуклонно надвигающейся опасности. Послышались приглушенные всхлипывания. Я протянул руку, коснувшись плеча девушки. Она прижалась ко мне, подрагивая всем своим гибким телом и пытаясь сдержать рыдания. Безошибочный женский инстинкт подсказывал ей, что я сохранил присутствие духа и являюсь более надежной защитой, чем Эшли. И потом, в неверном пламени спичек, она могла разглядеть мою крупную мускулистую фигуру.
– Быстрее! Бежим в хижину, Бога ради! – громко сглотнув, прохрипел слуга. – Мы уже недалеко. Вы с нами, мистер Гарфилд?
Его перебила Глория:
– Кто это был? Вернее – что это было?
– Мало ли на свете безумцев. – Мой голос звучал твердо, даже беззаботно. Но в глубине души я был уверен, что человек, пусть даже сумасшедший, не может разговаривать таким образом.
1 2 3 4 5 6