Все равно он был нормальным мужиком, не смотря на свой колючий язык. Собранный, внимательный к деталям, и, что немаловажно, с чувством юмора. Всегда вел себя естественно, всегда был чисто и прилично одет, лицо у него светилось жизненной силой. Смольников невольно подумал, что половина денег, оставшаяся в его черной сумке — это не все деньги, которые причитается Омарову, а только часть. Он, конечно, себя не обделит, и никто его осудит.
— Я просто хорошо знаю тебя по институту, Смола! Ты же бабам в глаза боишься посмотреть! Потому что пугливый! Признайся, пугливый?
— Да.
— Вот видишь, что делает водка с людьми. Выводит их на чистую воду.
— А вот водку я пить умею!
— Ну, хоть что-то ты умеешь! — согласился с ним Омаров. — А помнишь, как было раньше?
— Ты о чем?
Омаров потушил сигарету и заговорил, понизив голос:
— Когда мы еще пацанами были, когда присматривали себе девушек... Мы заранее боялись, что он не дадут, помнишь? Ну, вспомни нашу общагу? Мы же, блядь, всегда боялись этого унижения, когда тебе не дают, когда отвечают отказом.
— Ну, это спорно, ты за всех не говори, — возразил Смольников.
Омаров развел руками и оглянулся по сторонам, словно ища поддержки у окружающих. Но зал был пуст. Парочка устала играть в дартс и ушла. Лабух скручивал провода и убирал со сцены инструменты.
— Я с тобой сейчас веду нормальный искренний разговор. Не отмахивайся от меня, Смола!
— Я не отмахиваюсь!
Омаров забарабанил пальцами по столу, ожидая от собеседника продолжения темы. Но Смольников не считал себя особо подкованным в таких разговорах. Он тщательно окропил кусочек бараньего шашлыка лимонным соком и молча отправил его в рот.
— А знаешь, в чем дело-то было? — Омаров близко наклонился к нему, словно боясь, что собеседник пропустит хоть одно слово из его откровений. — Период нашего полового созревания пришелся на то время, когда у нас в кармане просто не было приличных бабок!
— И это все, что ты хотел сказать?
— Нет, друг, не все! — Омаров, не спеша, наполнил стаканы по второму кругу. Они выпили, не чокаясь. Сжав губы от горечи, Жантик замер секунды на две-три, впуская водку в свое нутро. Все это время он назидательно держал перед собой указательный палец, как бы упрашивая собеседника дождаться продолжения его лекции.
— Саня, все оказалось проще, чем мы думали! — продолжил он, наконец, резко вдохнув воздух. — Достаточно было держать в кармане толстую пачку денег! Ты мог морально поиметь телку еще до того, как впервые заговоришь с ней! Представь, что ты давно уже нагнул ее дугой и знаешь каждую волосинку на ее теле?! Представил?
— Ну, допустим, — усмехнулся Саша, а сам подумал: «Тоже мне, открыл Америку!»
— Во-от! — Омаров развел руками, словно глаголил истину.
— Жантик, тебя в инструкторы надо!
— А то! — Омаров достал сотовый телефон и набрал чей-то номер. — Але? Маша? Он самый... Как дела?

33 часа до инфицирования
Пользуясь паузой, Смольников вышел в туалет. Он спустил воду и подошел к зеркалу. От водки у него всегда краснела кожа под бровями. Он постоял немного перед зеркалом, собираясь с мыслями. Итак, завтра ночью они идут на дело. Он нащупал в кармане жесткую пачку денег. Часть денег осталась в барсетке, на столе. Вдруг возникла идея проверить, не поддельные ли они. Где-то в новостях он видел, что, преступники часто любят расплачиваться с наемниками поддельными деньгами. «Не сходи с ума, придурок!» — мысленно одернул он самого себя и вышел из туалета.
— А вот и он, сейчас трубку передам... — Омаров зажал телефон ладонью и сказал: — Ее зовут Мариам! Женщина — натуральный персик, бля буду! Поговори с ней!
— Але, — сказал Смольников нерешительно.
— Але, вас зовут Саша?
— Да.
— А я — Мариам.
— Очень приятно.
— Саша! Жантик говорит, что вы очень стеснительный...
Смольников глянул на Омарова. Тот совершенно спокойно поедал салат. «Неужели, он сейчас пытается свести меня с женщиной?» — мелькнула мысль.
— Ну, в общем, есть такое дело!
— Знаете, я тоже...
В ее голосе не было тех типичных ноток, которые зачастую отталкивают от разговора любого, кто хоть раз попадал именно в такую ситуацию. Это когда знакомишься по наводке друга, после второй бутылки, и тебе дают телефон какой-то абсолютно «левой» девушки.
Любой мужчина после тридцати хоть раз имел дело с проститутками, и на всю жизнь запоминал этот вкрадчивый тон и какое-то особое, специфичное придыхание в голосе. Чаще всего это происходит в чужом городе, когда вокруг не видишь ни одного родного лица. Человек словно ищет себе пару, чтобы не оставаться с этим миром один на один.
Смольников впервые попробовал проституток в Самаре. Помнится, когда он приехал в этот город, его поразил железнодорожный вокзал. Такой ультрасовременной отделки он не видел ни в Польше, куда ездил одно время за машинами, ни в Германии. И по блестящему кафельному полу этого огромного комплекса выхаживали они — рейдеры любви и невесты дьявола. Ему потом часто казалось, что весь город заполонен этими бестиями. Они ходили по набережной, сплевывая на асфальт жвачку, закрывались от солнца бейсбольными кепками, их можно было увидеть стоящими на авто-заправках, как на витрине.
Старые неписанные правила утверждали, что проститутки не целуются в губы, потому что оберегают своего клиента от скверны, боятся опустить его, прикоснувшись грязными губами к самому чистому месту на его теле. Была еще одна причина — они, якобы, берегли сам институт поцелуя, как символа любви, отделяли его от своего продажного занятия. Но в Самаре Смольников впервые познал всю зыбкость этих правил! Истина оказалась, как водится, куда более скучной, чем красивые мифы. Как часть тела, рот не являлся никогда самым чистым местом на теле человека. Наоборот, такой скверны и таких нечистот, изрыгаемых изо рта, ни одно отверстие на теле человека никогда не выдаст. И проститутки это знали. Приказы, угрозы, укоры, намеки, наветы, прогоны, наколки, доносы... — никакими поцелуями не сотрешь и не заластишь эту погань, которая так и льется из уст человеческих.
Все эти воспоминания и мысли стремительным вихрем пронеслись в хмельной голове Смольникова. Но он довольно легко отогнал их от себя и мысленно улыбнулся незнакомке на том конце провода.
— Может, перейдем на «ты»?
— Конечно, Саша! — ответила Мариам с готовностью.
— Ну и о чем же мы будем с тобой разговаривать?
— Тормоз! — внимательно наблюдавший за его разговором, Омаров выхватил из его рук телефон и дал отбой.
— Смола, ты меня разочаровываешь! — произнес он с ухмылкой.
— Обломщик! — обескуражено сказал Саша в ответ. Но обиду подавил и тут же спокойно принялся за шашлык.
Голос Омарова зазвучал назидательно:
— Помнишь, о чем я говорил? До того, как ты взял трубку и сказал ей «привет», ты должен был уже мысленно раскатать ее на диване! Не спрашивай бабу что делать, а предлагай ей что делать! — с этими словами Омаров нажал кнопку повтора звонка.
— Але, Маш! Извини, связь сорвалась. Сейчас передам трубку кенту.
Смольников поднес телефон к уху, а сам посмотрел на пустую бутылку «Постнофа». Удивился — когда они успели ее раздавить?
— Мариам?
— Да?
— А можно я тоже буду называть тебя Маша?
— Можно, Саша, можно.
— Маш, а ты водку любишь?
— Нет, не люблю.
— Тогда я привезу тебе «Чинзано». У тебя дома в холодильнике есть лед?
Краем глаза Смольников увидел, как Омаров довольно закивал головой, приветствуя избранную тактику.
Они расплатились за ужин, и вышли на Пастера ловить такси. Солнце перестало мучить город и провалилось, наконец, за горизонт. Омаров назвал адрес, и машина повезла их куда-то вниз, по узкой пыльной улице Кожомкулова.
— Алмата — это город лохов! — незатейливо философствовал Омаров, развалившись на заднем кресле. — Лохмата! Город счастливых неудачников!
— А что, неудачники бывают счастливыми?
— Конечно! Скажу больше: счастливых неудачников полным-полно вокруг! Вот мы с тобой — тоже счастливые неудачники!
— Обоснуй!
— Да что тут обосновывать?! Я просто приведу тебе пример. Вот слушай: моя бригада сейчас поднимает коттеджи в Заилийском Алатау. Слышал про такой район «Кли Эр»? Переводится как «Чистый воздух» по-английски.
— Нет, не слышал. Как бывший геолог, могу лишь сказать, что в тех местах проходит Заилийский тектонический разлом.
— Да шут с ним, с разломом! Так о чем я? А-а, на счет этого клиента! Есть у меня один интересный клиент... Ты слушаешь?
— Да-да, — терпеливо вставил Смольников.
— Значится так... Он недавно попросил у себя в ванной сделать прозрачную стенку, чтобы любоваться видом на горы. Представляешь, какой кайф — сидишь на очке и смотришь на горы?!
— Круто!
— Слушай дальше! Мои пацаны начали ставить стекло, а клиент, сука, взял и передумал! Пришлось заделывать дыру.
— А что так?
— Мне тоже было интересно это выяснить. Я потом как-то разговорился с ним, сходили в бар, ёбнули немного винца. Богатый оказался парень — таможенник, сука, с Хоргоса. Так вот, он сознался, что у него есть враги. Ему стало казаться, что пока он будет расслабляться на унитазе, какой-нибудь снайпер хлопнет его через окошко!
— Да ты что-о-о?! — Смольников загоготал от всей от души. Впервые за вечер ему стало по-настоящему весело. Довольный произведенным эффектом, Омаров приоткрыл окошко и сплюнул.
— А ты понял в чем суть, Смола? — спросил он, внезапно посмурнев. Такова была особенность воздействия водки, когда человек резко, буквально за доли секунды, переживает смену настроения. Был грустным — стал веселым, был веселым — стал серьезным. От вина или пива так не бывает, там все идет плавно.
— Понял-понял! — закивал головой Смольников, пытаясь отдышаться после смеха. В глазах слегка рябило от выпитого, окружающие предметы стали выглядеть мягче и объемнее.
— Ну-ка скажи! Заодно проверим, есть ли у нас с тобой взаимопонимание...
— Ты, Жантик, хотел сказать, что какой толк от бабла, если человек даже на унитазе ерзает, как на табуретке! Я правильно тебя понял? — Смольников испытующе посмотрел на товарища. Водитель такси оглянулся на них, давая понять, что следит за разговором.
В ответ Омаров неопределенно покачал головой:
— Будем считать, что почти угадал!
31 час до инфицирования
Через полчаса они были на месте. Квартира Маши оказалась довольно просторным жилищем, под завязку набитым молодыми людьми. Смольников втайне почувствовал какое-то неудовольствие оттого, что вместо интимной приватной встречи с женщиной, Омаров подсунул ему чужую шумную гулянку.
Но, присмотревшись, понял, что никакой гулянки не было и в помине. Люди здесь просто жили. На балконе сушилось белье, кто-то красил волосы, стоя перед зеркалом, кто-то смотрел телевизор. Огромная пятикомнатная квартира была заселена студентами и студентками, и очень напоминала обычную веселую городскую общагу.
Говорили здесь в основном на казахском, из магнитофона надрывалась модная нынче Кенже Аникеева. Мариам на поверку оказалась высокой стройной татаркой лет тридцати пяти. Наверное, она никогда не рожала, потому что в ее годы иметь такой узкий девичий таз могла позволить себе только бесплодная женщина. В общем, хозяйка квартиры понравилась Смольникову, даже с поправкой на недавно раздавленную бутылку.
— Привет, дорогой! — поцеловалась она с Жантиком.
— Александр, — представился он и пожал ей руку.
— А я та самая Маша, — мягко улыбнулась она ему. — Пошлите ко мне!
Они пересекли просторный зал, где перед большим плазменным телевизором сидело несколько человек, и вошли в ее апартаменты.
— Присаживайтесь, — хозяйка показала на пухлые кожаные кресла, очень дорогие, но давно вышедшие из моды. Большую часть комнаты занимала просторная двухместная кровать, у окна стоял туалетный столик. В комнате было уютно и чисто.
— Руслан! Зайди-ка на минутку! — позвала она кого-то.
— Звали, Мариам-апа? — в комнату заглянул огромный детина в спортивных брюках и белой майке.
— Руслан, детка, принеси бокалы и лед!
— И ножик, — добавил Омаров.
Детина кивнул и исчез. Омаров достал из пакета бутылки и закуску.
— Саша купил тебе «Чинзано».
— Спасибо!
Вскоре появился Руслан с подносом. Он поставил его на стеклянный столик и удалился. Омаров достал из пакета громадные оранжевые грейпфруты, разрезал их дольками. Саша тем временем наполнил бокалы.
— За вас с Сашей, — сказал Жантик, кидая в бокалы лед.
Они сделали по глотку, не чокаясь.
— Пора бы тебе, сестра, ремонт затеять, а? — спросил Омаров, оглядывая комнату глазами профессионального строителя.
— Да вот, все собираюсь... — вздохнула Мариам. — Давно пора.
— Я подгоню свою бригаду, они тебе тут все отполируют.
— Спасибо, Жантимир, чтобы я без тебя делала!
Они поболтали еще минут двадцать, пока Омаров не подвел светскую беседу к логическому завершению:
— Слушай, Маш, приюти моего друга на пару-тройку дней, а?
— Александра?
— Да. Мы завтра с ним одно дело хотим замутить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10