Испуганные сами, они любили его издевки над Хардином и Олни. А теперь он мертв, убит.
– Чайлд был моим другом! – запротестовал Тэк. – Он собирался в Остин по моим делам!
Хардин глумливо рассмеялся.
– Ты хочешь сказать, что он знал, что твое дело проигрышное, и отказался ехать, а ты в припадке гнева прикончил его? Ты его застрелил.
– Тебе придется пойти со мной, – сурово сказал Олни. – Тебя будут судить по справедливости.
Тэк молча смотрел на него, быстро прокручивая в уме варианты. Убежать было невозможно – слишком плотно стояли люди, и он не имел представления, есть снаружи лошадь, ведь своего коня он оставил в конюшне. Олни снял с него оружейный пояс, и они направились к дверям. Старр с лицом, похожим на кусок сырого мяса, стоял, прислонившись к косяку.
– Мы еще увидимся, – тихо сказал он. – Скоро!
Рядом с ним пошли Содерман и Хардин, а сзади следовали два головореза из банды Хардина.
Тюрьма была маленькой – всего четыре камеры и караулка. Дверь одной их камер была открыта, и его впихнули внутрь. Хардин усмехнулся.
– Будем считать, что про Остин ты теперь забудешь, – сказал он. – У Чайлда там были друзья.
Энсон Чайлд убит! Тэк Джентри ошарашенно уставился на каменную стену. Он рассчитывал на Чайлда, рассчитывал, что тот настоит на расследовании, а для него у Тэка было припасено два козыря, которые наверняка позволили бы ему добиться победы в суде, но в суде, неподвластном Хардину.
Со смертью Чайлда у него не осталось друзей. Бетти при встрече едва поговорила с ним, а если она собиралась работать на Хардина в его танцевальном зале, значит, она здорово изменилась. Билл Лондон – беспомощный калека и не в состоянии передвигаться. Ред Фернесс, несмотря на хорошее к нему отношение, не станет помогать ему в открытую. У Тэка не было иллюзий относительно убийства. К тому времени, как дело передадут в суд, они найдут достаточно много улик. Его револьверы были у них, ничто не мешает пару-тройку раз выстрелить из них. Подставить его будет очень и очень просто. В свидетелях недостатка не будет.
Он стоял, глядя в высокое маленькое окошко, чей нижний край находился на уроне его глаз, когда услышал отдаленный раскат грома, и небо осветила изломанная линия молнии. За ней последовал второй раскат. Дождь начался медленно и мягко, постепенно нарастая. В тюрьме было пустынно и тихо. Из “Лонгхорна” поначалу доносились звуки музыки и отдельные крики, затем из заглушил шум дождя. Тэк упал на койку, стоявшую в углу камеры, и, убаюканный стуком дождевых капель, скоро заснул.
Много позже проснулся. Дождь все еще шел, но звук его изменился. Прислушавшись, он вдруг понял, что это. Ревело пролегавшее за городом сухое русло, очевидно, до берегов наполненное водой после ливня. В темноте звучал и другой шум – где-то рядом текла вода. Он слушал, оторвав голову от подушки. Потом встал и подошел к противоположной стороне маленькой камеры.
Вода журчала под углом тюрьмы. Последнее время было много дождей, он обратил внимание, что бочка, собиравшая дождевую воду с крыши, переполнена. Вытекающая из нее вода подмыла угол здания.
Он вернулся к койке и сел. Пока он прислушивался к журчанию воды, у него возникла неожиданная идея. Тэк встал и прошел в угол камеры. Чиркнув спичкой, осмотрел пол и стены. Они отсырели. Он топнул ногой по плитам пола, но они держались. Тэк ударил ногой стену. Крепкая.
Какая здесь толщина стен? Судя по двери тюрьмы, не меньше восьми дюймов. А как насчет пола? Встав на колени, он зажег еще одну спичку, внимательно осматривая держащий плиты цемент.
Потом пошарил в карманах. Там не оказалось ничего, чем можно было бы выцарапать из щелей цемент. Карманный нож, охотничий нож – все отобрали. Внезапно пришло воодушевление. Расстегнув широкий кожаный пояс, он начал ковырять цемент краем тяжелой медной пряжки.
Цемент отсырел, и Тэк работал, не переставая. Потные руки скользили по пряжке, он ободрал пальцы на грубом каменном полу, но ни на секунду не прерывал своего занятия, скребя, царапая, выковыривая один маленький кусочек цемента за другим. Время от времени он вставал и ударял по плите. Она стояла незыблемо, как Гибралтарская скала.
Он скреб щель пять часов подряд, пока не стер напрочь пряжку. Ему удалось выцарапать почти два дюйма. Сметя в кучку цементную пыль и собрав грязь у себя с ботинок, Тэк как можно тщательнее заделал щель. Затем подошел к койке, лег и мгновенно заснул.
Рано утром он услышал, что в караулке кто-то возится. Затем в камеру вошел Олни и пристально посмотрел на него. Через несколько минут за ним с тарелкой завтрака и кофейником последовал Старр. Его распухшее лицо покрывали многочисленные синяки, а глаза горели ненавистью. Он поставил еду и вышел. Олни задержался за решеткой.
– Джентри, – вдруг сказал он, – мне больно видеть хорошего парня в таком месте.
Тэк взглянул на него.
– Сто к одному, что так оно и есть, – саркастически хмыкнул он.
– Зачем ты так? – протестующе ответил Олни. – В конце концов это ты принес нам неприятности. Неужто не мог тихо, спокойно уехать? За тобой никто не гнался, деньжата у тебя, похоже, водились – нашел бы себе какое-нибудь другое место. Хардин завладел обоими ранчо по закону. И он их удержит.
– Посмотрим.
– Нет, я правду говорю. Удержит. Почему бы тебе не забыть обо всем?
– Забыть? – Тэк рассмеялся. – Как я могу все забыть? Я в тюрьме по обвинению в убийстве, а ты хорошо знаешь, что я не убивал Энсона Чайлда. Суд надо мной прольет свет на все ваши махинации, а я уж постараюсь, чтобы так и было.
Олни поморщился, и Тэк понял, что задел больное место. Этого-то они и боялись. Он был у них в руках, но он был им не нужен. Им требовалось одно – понадежнее избавиться от него.
– Только сделаешь хуже людям, – возразил Олни. – И ничего не добьешься. Можешь быть уверен: если пойдешь под суд, мы раздобудем любые улики.
– Не сомневаюсь. Я знаю, что меня подставили.
– А чего ты хотел? – пожал плечами Олни. – Ты сам напрашивался. А почему бы тебе не образумиться? Если пообещаешь сюда не возвращаться, мы тебя вроде как выпустим.
Тэк внимательно посмотрел на него.
– Ты серьезно?
Как же! Выпустят они его! Как только он отсюда выйдет, кто-нибудь его тут же пристрелит, якобы при попытке к бегству. Да, как же!
– Если бы я знал, что вы и вправду меня выпустите… – он пытался выявить реакцию Олни.
Шериф прислонился к решетке.
– Ты меня знаешь, Тэк, – прошептал он. – Мне не хотелось бы увидеть, как тебя вешают. Конечно, ты доставил нам немало проблем, но если обещаешь здесь не появляться, я все устрою.
– Только выпусти меня отсюда, – заверил его Тэк. – Дай мне выйти из тюрьмы, а я уж постараюсь, чтобы мы не встретились.
«И это чистая правда», – добавил Тэк про себя.
Олни ушел, и медленно потянулось утро. Они его отпустят. Он молил Бога, чтобы они подождали до следующего дня. Но даже если они позволят ему убежать, даже если не застрелят при побеге, что он может сделать? Чайлд, единственный, кто мог ему помочь, застрелен. Кажется, его загнали в угол. На их стороне был закон, у них было оружие.
Вчера вечером его разговор, безусловно, посеял сомнения. Победа над Старром многим наверняка пришлась по душе, а некоторые из горожан должны понять, что его арест за убийство Чайлда – просто ложное обвинение. И все же ни один из этих людей ничего не предпримет, потому что в городе нет лидера. Никто не хотел совать голову в петлю.
Позже зашел Олни и прислонился к решетке.
– К завтрашнему дню я кое-что приготовлю, – сказал он.
Тэк прилег на койку и заснул. Весь день, не переставая, лил дождь, за исключением коротких перерывов в несколько минут. К этому времени окружающие город холмы напоминают мокрую губку, тропы размыло. Он слышал, как меньше чем в тридцати ярдах от тюрьмы в овраге, словно в быстрой реке, ревела вода.
Сгустились сумерки, он опять поел и вернулся к койке. С хорошим адвокатом и честным судьей он бы легко вышел победителем в суде. В его распоряжении был один козырь, который точно выиграет дело, и второй, который мог бы помочь.
Он подождал, пока в тюрьме воцарится тишина, а из “Лонгхорна” станут доносится обычные вечерние звуки. Тогда он встал и подошел к своему углу. Под ним весь день бежала вода и, должно быть, вымыла приличную канаву. Тэк наклонился и вынул из кармана вилку, припасенную с ужина.
Олни, занятый планами, как помочь Тэку бежать, и уверенный, что пленник принял его предложение, не обратил внимания на пустую тарелку без вилки.
Стоя на коленях, Тэк выкопал цементную пыль и грязь, которой ночью заделал щель и неистово начал углублять ее. Он работал весь час без перерыва, потом подошел к ведру с водой, напился, потянулся и вернулся в угол.
Прошел еще час. Тэк встал и топнул по плите. Ему показалось, что она чуть просела. Он подпрыгнул, одновременно с приземлением добавив удар ногами. Плита подалась так резко, что он чуть не провалился. Тэк восстановил равновесие, зажег спичку и нагнулся над дырой. До поверхности текущей воды было не больше шести дюймов, и даже на первый взгляд поток был намного глубже, чем он себе представлял.
Тэк еще немного присмотрелся, секунду подождал и опустил ноги в воду. Поток рванул их, но он уже сам спустился в дыру, и течение немедленно подхватило его и понесло. Перед Тэком мелькнул свет в окне, а потом неистовое течение стало швырять и переворачивать его. Он отчаянно размахивал руками, пытаясь за что-нибудь уцепиться, но пальцы хватали лишь воздух. Тэк барахтался, стараясь пробиться поближе туда, где по его расчетам должен быть берег, и понимая, что его с бешеной скоростью тащит мощный поток глубиной более шести футов. Рядом неслось что-то темное, и в тот же момент вода подхватила его с еще большей скоростью. Последним отчаянным усилием он рванулся к черному пятну и ухватился за корень.
Но это был не берег, а ствол огромного тополя, которое волокло бешеное течение. Тэк с трудом подобрался ближе и, перекинув ногу, влез на него. К счастью, бревно не перевернулось.
Лежа в непроглядной темноте на стволе тополя он понял, что случилось. За окаймлявших улицу рядом домов, одним из которых была тюрьма, пролегала мелкая песчаная канава. Один ее конец граничил с отвесным обрывом. Этот обрыв, канава и сухое русло образовывали на местности треугольник. Стекающая с обрыва, крыш домов и улицы вода захлестнула канаву, значительно углубив ее, а теперь течение вынесло его в ревущий поток заполненного до краев русла.
Короткая вспышка молнии осветила поток, по которому его несло, словно спичку. Он знал, что дальше лежит Кафедральное ущелье – узкая, усыпанная булыжниками щель в горах, по которой течение помчится с безумной скоростью. Тэку приходилось видеть, как в таких местах бревна, как щепки, крутит, бьет о валуны и каменные стены, пока они наконец не вырываются на равнину. Он тут же осознал, что ни одно живое существо не сможет выбраться из черной, ревущей глубины ущелья, а если и выберется, то это будет истерзанный кусок безжизненной плоти.
Бревно, которое оседлал Тэк, ударило волну, и его захлестнула вода. Потом оно беспомощно закрутилось в повороте русла. Впереди, за другим поворотом слышался рев потока в ущелье. Бревно качнулось, зацепилось корнями за груду вынесенного течением мусора, развернулось и перегородило поток. Отчаянно цепляясь за него, Тэк бросился к корням и в тот момент, когда мчащаяся вода вырвала ствол, он прыжком метнулся к берегу.
Он приземлился на кучу переломанных веток, почувствовал, как его опять потянуло течение, и, карабкаясь из последних сил, добрался до береговых скал. Взобравшись наверх, он, хватая ртом воздух, лег на плоский валун.
Много позже он встал. Правая нога плохо слушалась и болела. Он переполз через скалистый берег и по размокшей земле доковылял до кучки деревьев, представлявших хоть какое-то укрытие.
Ему необходимо было где-то передохнуть и раздобыть оружие. Тэк Джентри сознавал, что теперь, когда он сбежал, в поисках его прочешут всю округу. Они могут подумать, что он погиб, но захотят удостовериться. Он нуждался в крыше над головой, отдыхе и пище. Нужно осмотреть спокойно ногу, но где?
У Бетти? Но она была слишком далеко, а у него не было лошади. У Фернесса? Вероятно, но насколько можно доверять бармену, и согласится ли помочь он сам, Тэк не знал. Но мысль о Реде навела его на мысль о Чайлде. У него есть место для передышки, если только он сможет добраться до квартиры Чайлда над салуном.
К счастью его прибило к тому же берегу русла, на котором находился город. Он страшно устал, мышцы одервенели, а нога сильно болела. И все же нельзя было терять времени. Он не имел понятия, который сейчас час, но знал, что будет продвигаться медленно и ему следует быть осторожным. Дождь лил с прежней силой, но он настолько вымок, что ему было все равно.
Тэк не представлял, сколько времени добирался до города. Поток выбросил его в миле, может быть немного меньше, и он шел, падал, полз, пока не достиг окраины, а там задами домов добрался до темной лестницы, ведущей в квартиру Энсона Чайлда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9