Не все удары звучали одинаково; некоторые словно глохли, напоминая о том, сколько кланов пали за неполные три столетия своей истории. Истреблённые Росомахи и Дымчатые Ягуары; поглощённые кланы Каракурта, Мангуста и Баррока; расколотый Клан Волка и, наконец, изгнанный Клан Кошки. Бурным, опасным был поток реки времени, несущий смерть неосторожному.
Кошки, сами отторгнутые кланами, отлично поняли эту истину. Теперь гордые воины 1-го Драконокошачьего кластера Временной галактики Зета Клана Нова Кота стояли под солнцем чужой планеты, превращённые в часть Сил обороны Звёздной Лиги объединённой Внутренней Сферы и принесшие присягу защищать драконьи миры от любой угрозы. Кто мог догадываться о таком повороте событий лишь несколько лет назад? Воистину, будущее не определено.
Облачённые в церемониальную форму воины стояли вокруг большого костра в безмолвном ожидании, пока звёздный полковник Джал Стейнер поднимался на деревянную платформу, что вознеслась высоко над пламенем. Он шагнул на середину, багровые отблески костра обратили его лицо в зловещую маску света и теней. Вот он поднял руку, и воины замерли, затаив дыхание, лишь негромкое потрескивание поленьев в огне наружало воцарившуюся тишину. Торжественный голос полковника зазвучал в ночи.
- Было: воин Новой звезды узрел видение. И в нём зрил он смерть, что подобно молнии разила кланы. И он спросил Хранителя Клятвы, что значило сие? Смерть нависла над кланами, но они не ведают этого.
Глубокий, торжественный голос и архаичная речь вызывали в теле смутную дрожь, гипнотизировали. Стоящий в рядах воинов Зэйн чувствовал это.
- И мудрый Хранитель просил его найти путь спасения, путь, ведущий назад, в потерянный рай. И воин знал, что тернист и труден сей путь, и чреват неисчислимыми бедствиями, но он был твёрд в решении избрать его и вести сим путём клан. Пройдя сквозь охваченную пламенем Вселенную, те, кто останется, будут спасены. И открыл он своё видение пути другому воину, и тот уверовал, отдав все силы тому, что должно было свершить. И так эти двое, храбростью равные войску, предстали перед Верховным Советом всех кланов, и держали речь. Но другие не слышали их слов и отвергли предупреждения. Когда же час настал, эти два воина встретили его, не ведая страха, ибо знали истину. Став на исзбранный, истинный, путь, примкнули они к объединённому человечеству, дабы противостоять тем, кто звал себя Крестоносцами. Ибо гласило видение, что смерть единственного клана была неизбежна; и эта жертва могла спасти остальных!
Почти выкрикнув эту последнюю фразу, Джал Стейнер пал на колени и закрыл лицо руками. Медленно отняв ладони, он опустил их, затем вскинул снова, словно плескал незримые капли воды на лицо. Его голос зазвучал тише, но ни единое из произнесённых им слов не миновало ушей тех, кто стоял внизу.
- Пролитой кровью, отданной жизнью заплатили они за свою правоту, показав нам путь истинной преданности. Дорогу в потерянный рай. Севрен Леруа. Лукиан Карнз. Помните их имена! Во имя святого Пути, воины! - голос его медленно затих в озарённой лишь пламенем костра ночной тьме, полковник застыл, запрокинув голову, обратив лицо к чёрному беззвёздному небу. Резко раскинувшиеся в стороны руки стали сигналом.
Загрохотали в ночной тиши барабаны, под их неумолчную дробь пламя костра взметнулось высоко в небо; языки его тянулись выше и выше, опадали бессильно, рассыпаясь облаками искр. Звук стал почти вещественным; никто не мог не слышать его, и биение сердец воинов, и дыхание их - всё подчинялось этому грозному ритму. Стремительный и громкий, заставляющий саму землю дрожать, барабанный бой изгнал тишину; и пламя костра рассеяло мрак; и бились в унисон сердца, и все воины кластера словно обратились в единое живое существо, со многими телами, но общей на всех душой. И в этот момент, момент истины, момент наивысшего единения, боевой клич сорвался с десятков уст. Свирепый, гордый, сильный, этот клич перекрыл даже громовые раскаты барабанов, и прокатился над равниной. И даже в городе Цирцея-Нова, в десяти километрах от места проведения ритуала, можно было слышать его.
Барабаны смолкли столь же внезапно, как и начали звучать, и воины вновь затаили дыхание. Зэйн, вместе со всеми участвующий в Ритуале Битвы, смотрел на лица своих товарищей и не мог не испытывать радости. Всегдашняя мрачность, над которой любил подтрунивать Сэмюэль, исчезла. Эта была ночь памяти о прошлом и радости грядущей победы. Ничто иное не имело значения.
Участники ритуала стояли в тридцатиметровом кругу, очерченном неглубоким рвом; в центре этого круга и полыхал костёр, над которым была установлена платформа. Вне его оставались только лишь три барабана, один другого больше. Зэйн никогда ранее не слышал о каких-то особых ритуалах, связанных с этими инструментами; но сейчас было не так. Под руководством Джала Стейнера, трое командиров тринариев с большой группой рабочих отправились в лесные чащобы, что раскинулись к северу от базы в Яма (Yama). После нескольких дней поисков, они срубили три различных дерева и доставили их на базу. Полковник нашел только два из них приемлемыми и отправил другую команду почти на тысячу километров на север, где в тайге можно было встретить деревья воистину исполинских пропорций. Раньше ничего подобного Коты не предпринимали, и Зэйн решил, что командир снова использовал ту форму ритуала, что была принята в монастыре Росс его родного Клана Облачной Кобры.
После того, как третье дерево было найдено приемлемым, полковник распорядился выпилить четырехметровые куски из середины каждого ствола. Затем образовавшиеся заготовки были выдолблены изнутри. Зэйн подумал, что стволы разрушатся, потеряв сердцевину, но Джал Стейнер уверил его, что этого можно избежать. Он также объяснил, что дополнение внутренних распорок полностью изменит акустику инструмента. По правде говоря, Зэйн мало что понял из этих объяснений. Получившиеся каркасы обтянули дублёными, вымоченными в извести и воде бычьими кожами; ими же закрыли отверстия на концах. Наконец, эти кожи сшили воедино и оставили высыхать. Деревья стали огромными барабанами, символизирующими мощь и прочность Драконокошачьего кластера. Зэйн решил, что не имеет значения, откуда пошла эта традиция. Сейчас, ощущая себя единым целым с товарищами, частью несокрушимой военной машины, он осознал правильность новой формы ритуала. Хотя он и противился формированию этого кластера, он более не чувствовал гнева. Это была его часть, и эти воины были его товарищами.
На правой стороне круга, на другой - не столь высокой - платформе дюжина бондсменов , одетых в белые широкие балахоны, аккомпанировала барабанам, играя на медных и деревянных духовых инструментах. Вкупе с магнетическим ритмом барабанов, это создавало мощную симфонию, зовущую ноги в пляс.
Люди попятились от огня, создавая открытое пространство вокруг него. Несколько воинов первыми шагнули вперёд, на это место, чтобы начать величественный, неторопливый и сложный танец. Это было только начало; минуты текли, слагаясь в часы, темп убыстрялся; к танцующим присоединялись всё новые и новые воины. Это был экстаз звука и движения; все взоры были неотрывно обращены к костру, ища в его пламени видения; они танцевали в почтении к прошлому и в ознаменование грядущих побед. Зэйн всё ещё стоял в стороне, вспоминая речь, коей Джал Стейнер открыл ритуал. Он не выполнил традиционную Хронику Битв (Chronicle of Battles), как предписывал обычный, проводимый раз в месяц, обряд. Считалось, что примеры сражений и побед прошлых лет вдохновляют людей на подобные свершения, заставляют их проникнуться духом величия клана. Джал Стейнер отверг эту традицию, зато использовал ритуал, чтобы восхвалить и прославить погибших Ханов, кто привёл клан на сторону Внутренней Сферы. В прежние времена это, конечно, вызвало бы у Зэйна ярость, столь же яркую, как пламя костра. Этого не случилось. Слушая слова Джала, он, вместо этого, чувствовал благодарность и восхищение Ханами Севреном Леруа и Лукианом Карнзом, которых до настоящего времени презирал как предателей, извративших пути Кота. Он сжал кулаки и попытался вызывать этот ставший уже привычным гнев, но не смог. Не смог!
Теперь он понял, что больше не нуждался в гневе, чтобы оправдать своё существование. Он вступил во Внутреннюю Сферу, исполненный чистой, незамутнённой ненависти к сфероидам, развратившим кланы, и поклялся исправить путь, что избрал его клан. Он был слеп, способен видеть лишь то, что хотел, и в своей слепоте полагал себя единственным, кто знает верную дорогу. Теперь он постигал новую истину бытия. Человек видит лишь то, что хочет увидеть. Но если, переступив чрез себя самого, оглядеться и узреть, что в действительности окружает тебя… Теперь ему предстояло сделать выбор. Нелёгкий выбор, ведь сколь тяжело отвергнуть то, во что привык верить, но нужно же когда-то взглянуть правде в глаза! А правда, единственная правда, заключалась в том, что истинным является лишь тот путь, что ведёт к сохранению клана. Его клана. Со спокойной ясной уверенностью, никогда прежде его не посещавшей, Зэйн осознал, что то, на что он потратил последние месяцы, оказалось тупиком. Он не раскаивался в этом, не сожалел о бесцельно потраченном времени - оно дало ему уроки, которые едва ли кто-то ещё мог дать. Очистив свою душу от сомнений и тревог, впервые за последние годы найдя покой, он ступил в заполненное танцующими воинами пространство, вливаясь в общий ритм. В дни триумфов и поражений, радости и скорби, его клан будет жить и идти своим путём; и Зэйн всегда будет частью своего клана. Вместе со всеми он кружился пред взлетающими к ночному небу языками пламени, исполняя сложные па. Тени прошлого отступили, и он открыл глаза сиянию будущего, где предстояло ещё множество битв во славу клана.
Новая, странная мысль, пришла внезапно, едва не заставив его споткнуться и выпасть из круга. Это не было видением, не было зримым образом в разгорячённом мозгу; и он быстро совладал с собою, восстановив равновесие; но почему, Керенского ради, он вдруг подумал о Клане Медведя-Призрака в этот священный момент? Этого Зэйн не знал. Это не было странно, но, возможно, не более странно, чем всё остальное, что пережил он этой ночью. Он позволил внезапному наваждению пройти. Его ноги слушались ритма барабанов. Вместе с товарищами по оружию, Зэйн продолжал танцевать у горящего в ночи костра.
XXIV
Лошадиная степь, Цирцея-Нова
Ямаровка, префектура Ирис
Синдикат Дракона
1 октября 3062 года
- Что значит, «учение отменено»? - проорал Зэйн в микрофон. - Оно даже не успело начаться!
Это - приказ, который мне передали, - отозвался Сэмюэль с неприкрытой досадой. - Звёздный полковник Стейнер только получил этот приказ и передал по команде. На базе галактики творится что-то непонятное, полковник сейчас проверяет.
По спине Зэйна пробежал неприятный холодок. Что-то непонятное … Что-то странное происходило; его терзало смутное предчувствие, словно он знал… должен был знать что-то, что могло пролить свет на эту загадку.
- Сэмюэль, что ты имеешь в виду? Что происходит? Это что-то, связанное с Мстителями?
- я не получил никаких разъяснений. Почему ты так решил, Зэйн?
Озарение, смутное, не выразимое словами, пришло неожиданно.
- Я не уверен. Где сейчас звёздный полковник? Мне нужно с ним поговорить.
- Насколько мне известно, он отправился в штаб, и уж точно сейчас не в кабине своего меха. У нас нет возможности с ним связаться.
Зэйн, всё-таки, попытался. Около часа он вызывал Джала Стейнера на всех частотах, которые мог дать передатчик. Наконец, на пульте мигнула лампочка пришедшего ответа.
- Звёздный полковник, вы знаете, что сейчас делают Мстители? - с ходу спросил Зэйн.
- Странный вопрос, мехвоин Зэйн. Почему вы спрашиваете об этом?
- Видение, звёздный полковник, - быстро ответил он. Только сейчас, когда эти слова сорвались с его уст, он понял, как важно получить немедленный ответ. Дверь, за которой таился сокровенный смысл видения, открывалась вновь, и новые фрагменты головоломки-мозаики становились на место. Теперь он понимал с кристальной ясностью, что Мстители были частью загадки.
Секундная пауза известиила о замешательстве Джала Стейнера, но, как истый НоваКот, он не смог отмахнуться от подобного аргумента.
- Как сообщил мне тю-са Ёсио, Мстители неожиданно получили новый приказ от командования ОАСД. Им приказали немедленно оставить Ямаровку. Новая часть прибудет на их место в течение недели. Они были уже готовы начать учения, когда пришёл этот приказ. Им требуется около суток на сборы, но транспортные планетолёты на космодроме уже готовятся к старту.
Окончательное, ясное понимание хлынуло в его разум. Ёсио! Это и был тот недостающий фрагмент… Мозаика сложилась в целостную картину, и Зэйн онемел от удивления, поняв внезапно всё.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Кошки, сами отторгнутые кланами, отлично поняли эту истину. Теперь гордые воины 1-го Драконокошачьего кластера Временной галактики Зета Клана Нова Кота стояли под солнцем чужой планеты, превращённые в часть Сил обороны Звёздной Лиги объединённой Внутренней Сферы и принесшие присягу защищать драконьи миры от любой угрозы. Кто мог догадываться о таком повороте событий лишь несколько лет назад? Воистину, будущее не определено.
Облачённые в церемониальную форму воины стояли вокруг большого костра в безмолвном ожидании, пока звёздный полковник Джал Стейнер поднимался на деревянную платформу, что вознеслась высоко над пламенем. Он шагнул на середину, багровые отблески костра обратили его лицо в зловещую маску света и теней. Вот он поднял руку, и воины замерли, затаив дыхание, лишь негромкое потрескивание поленьев в огне наружало воцарившуюся тишину. Торжественный голос полковника зазвучал в ночи.
- Было: воин Новой звезды узрел видение. И в нём зрил он смерть, что подобно молнии разила кланы. И он спросил Хранителя Клятвы, что значило сие? Смерть нависла над кланами, но они не ведают этого.
Глубокий, торжественный голос и архаичная речь вызывали в теле смутную дрожь, гипнотизировали. Стоящий в рядах воинов Зэйн чувствовал это.
- И мудрый Хранитель просил его найти путь спасения, путь, ведущий назад, в потерянный рай. И воин знал, что тернист и труден сей путь, и чреват неисчислимыми бедствиями, но он был твёрд в решении избрать его и вести сим путём клан. Пройдя сквозь охваченную пламенем Вселенную, те, кто останется, будут спасены. И открыл он своё видение пути другому воину, и тот уверовал, отдав все силы тому, что должно было свершить. И так эти двое, храбростью равные войску, предстали перед Верховным Советом всех кланов, и держали речь. Но другие не слышали их слов и отвергли предупреждения. Когда же час настал, эти два воина встретили его, не ведая страха, ибо знали истину. Став на исзбранный, истинный, путь, примкнули они к объединённому человечеству, дабы противостоять тем, кто звал себя Крестоносцами. Ибо гласило видение, что смерть единственного клана была неизбежна; и эта жертва могла спасти остальных!
Почти выкрикнув эту последнюю фразу, Джал Стейнер пал на колени и закрыл лицо руками. Медленно отняв ладони, он опустил их, затем вскинул снова, словно плескал незримые капли воды на лицо. Его голос зазвучал тише, но ни единое из произнесённых им слов не миновало ушей тех, кто стоял внизу.
- Пролитой кровью, отданной жизнью заплатили они за свою правоту, показав нам путь истинной преданности. Дорогу в потерянный рай. Севрен Леруа. Лукиан Карнз. Помните их имена! Во имя святого Пути, воины! - голос его медленно затих в озарённой лишь пламенем костра ночной тьме, полковник застыл, запрокинув голову, обратив лицо к чёрному беззвёздному небу. Резко раскинувшиеся в стороны руки стали сигналом.
Загрохотали в ночной тиши барабаны, под их неумолчную дробь пламя костра взметнулось высоко в небо; языки его тянулись выше и выше, опадали бессильно, рассыпаясь облаками искр. Звук стал почти вещественным; никто не мог не слышать его, и биение сердец воинов, и дыхание их - всё подчинялось этому грозному ритму. Стремительный и громкий, заставляющий саму землю дрожать, барабанный бой изгнал тишину; и пламя костра рассеяло мрак; и бились в унисон сердца, и все воины кластера словно обратились в единое живое существо, со многими телами, но общей на всех душой. И в этот момент, момент истины, момент наивысшего единения, боевой клич сорвался с десятков уст. Свирепый, гордый, сильный, этот клич перекрыл даже громовые раскаты барабанов, и прокатился над равниной. И даже в городе Цирцея-Нова, в десяти километрах от места проведения ритуала, можно было слышать его.
Барабаны смолкли столь же внезапно, как и начали звучать, и воины вновь затаили дыхание. Зэйн, вместе со всеми участвующий в Ритуале Битвы, смотрел на лица своих товарищей и не мог не испытывать радости. Всегдашняя мрачность, над которой любил подтрунивать Сэмюэль, исчезла. Эта была ночь памяти о прошлом и радости грядущей победы. Ничто иное не имело значения.
Участники ритуала стояли в тридцатиметровом кругу, очерченном неглубоким рвом; в центре этого круга и полыхал костёр, над которым была установлена платформа. Вне его оставались только лишь три барабана, один другого больше. Зэйн никогда ранее не слышал о каких-то особых ритуалах, связанных с этими инструментами; но сейчас было не так. Под руководством Джала Стейнера, трое командиров тринариев с большой группой рабочих отправились в лесные чащобы, что раскинулись к северу от базы в Яма (Yama). После нескольких дней поисков, они срубили три различных дерева и доставили их на базу. Полковник нашел только два из них приемлемыми и отправил другую команду почти на тысячу километров на север, где в тайге можно было встретить деревья воистину исполинских пропорций. Раньше ничего подобного Коты не предпринимали, и Зэйн решил, что командир снова использовал ту форму ритуала, что была принята в монастыре Росс его родного Клана Облачной Кобры.
После того, как третье дерево было найдено приемлемым, полковник распорядился выпилить четырехметровые куски из середины каждого ствола. Затем образовавшиеся заготовки были выдолблены изнутри. Зэйн подумал, что стволы разрушатся, потеряв сердцевину, но Джал Стейнер уверил его, что этого можно избежать. Он также объяснил, что дополнение внутренних распорок полностью изменит акустику инструмента. По правде говоря, Зэйн мало что понял из этих объяснений. Получившиеся каркасы обтянули дублёными, вымоченными в извести и воде бычьими кожами; ими же закрыли отверстия на концах. Наконец, эти кожи сшили воедино и оставили высыхать. Деревья стали огромными барабанами, символизирующими мощь и прочность Драконокошачьего кластера. Зэйн решил, что не имеет значения, откуда пошла эта традиция. Сейчас, ощущая себя единым целым с товарищами, частью несокрушимой военной машины, он осознал правильность новой формы ритуала. Хотя он и противился формированию этого кластера, он более не чувствовал гнева. Это была его часть, и эти воины были его товарищами.
На правой стороне круга, на другой - не столь высокой - платформе дюжина бондсменов , одетых в белые широкие балахоны, аккомпанировала барабанам, играя на медных и деревянных духовых инструментах. Вкупе с магнетическим ритмом барабанов, это создавало мощную симфонию, зовущую ноги в пляс.
Люди попятились от огня, создавая открытое пространство вокруг него. Несколько воинов первыми шагнули вперёд, на это место, чтобы начать величественный, неторопливый и сложный танец. Это было только начало; минуты текли, слагаясь в часы, темп убыстрялся; к танцующим присоединялись всё новые и новые воины. Это был экстаз звука и движения; все взоры были неотрывно обращены к костру, ища в его пламени видения; они танцевали в почтении к прошлому и в ознаменование грядущих побед. Зэйн всё ещё стоял в стороне, вспоминая речь, коей Джал Стейнер открыл ритуал. Он не выполнил традиционную Хронику Битв (Chronicle of Battles), как предписывал обычный, проводимый раз в месяц, обряд. Считалось, что примеры сражений и побед прошлых лет вдохновляют людей на подобные свершения, заставляют их проникнуться духом величия клана. Джал Стейнер отверг эту традицию, зато использовал ритуал, чтобы восхвалить и прославить погибших Ханов, кто привёл клан на сторону Внутренней Сферы. В прежние времена это, конечно, вызвало бы у Зэйна ярость, столь же яркую, как пламя костра. Этого не случилось. Слушая слова Джала, он, вместо этого, чувствовал благодарность и восхищение Ханами Севреном Леруа и Лукианом Карнзом, которых до настоящего времени презирал как предателей, извративших пути Кота. Он сжал кулаки и попытался вызывать этот ставший уже привычным гнев, но не смог. Не смог!
Теперь он понял, что больше не нуждался в гневе, чтобы оправдать своё существование. Он вступил во Внутреннюю Сферу, исполненный чистой, незамутнённой ненависти к сфероидам, развратившим кланы, и поклялся исправить путь, что избрал его клан. Он был слеп, способен видеть лишь то, что хотел, и в своей слепоте полагал себя единственным, кто знает верную дорогу. Теперь он постигал новую истину бытия. Человек видит лишь то, что хочет увидеть. Но если, переступив чрез себя самого, оглядеться и узреть, что в действительности окружает тебя… Теперь ему предстояло сделать выбор. Нелёгкий выбор, ведь сколь тяжело отвергнуть то, во что привык верить, но нужно же когда-то взглянуть правде в глаза! А правда, единственная правда, заключалась в том, что истинным является лишь тот путь, что ведёт к сохранению клана. Его клана. Со спокойной ясной уверенностью, никогда прежде его не посещавшей, Зэйн осознал, что то, на что он потратил последние месяцы, оказалось тупиком. Он не раскаивался в этом, не сожалел о бесцельно потраченном времени - оно дало ему уроки, которые едва ли кто-то ещё мог дать. Очистив свою душу от сомнений и тревог, впервые за последние годы найдя покой, он ступил в заполненное танцующими воинами пространство, вливаясь в общий ритм. В дни триумфов и поражений, радости и скорби, его клан будет жить и идти своим путём; и Зэйн всегда будет частью своего клана. Вместе со всеми он кружился пред взлетающими к ночному небу языками пламени, исполняя сложные па. Тени прошлого отступили, и он открыл глаза сиянию будущего, где предстояло ещё множество битв во славу клана.
Новая, странная мысль, пришла внезапно, едва не заставив его споткнуться и выпасть из круга. Это не было видением, не было зримым образом в разгорячённом мозгу; и он быстро совладал с собою, восстановив равновесие; но почему, Керенского ради, он вдруг подумал о Клане Медведя-Призрака в этот священный момент? Этого Зэйн не знал. Это не было странно, но, возможно, не более странно, чем всё остальное, что пережил он этой ночью. Он позволил внезапному наваждению пройти. Его ноги слушались ритма барабанов. Вместе с товарищами по оружию, Зэйн продолжал танцевать у горящего в ночи костра.
XXIV
Лошадиная степь, Цирцея-Нова
Ямаровка, префектура Ирис
Синдикат Дракона
1 октября 3062 года
- Что значит, «учение отменено»? - проорал Зэйн в микрофон. - Оно даже не успело начаться!
Это - приказ, который мне передали, - отозвался Сэмюэль с неприкрытой досадой. - Звёздный полковник Стейнер только получил этот приказ и передал по команде. На базе галактики творится что-то непонятное, полковник сейчас проверяет.
По спине Зэйна пробежал неприятный холодок. Что-то непонятное … Что-то странное происходило; его терзало смутное предчувствие, словно он знал… должен был знать что-то, что могло пролить свет на эту загадку.
- Сэмюэль, что ты имеешь в виду? Что происходит? Это что-то, связанное с Мстителями?
- я не получил никаких разъяснений. Почему ты так решил, Зэйн?
Озарение, смутное, не выразимое словами, пришло неожиданно.
- Я не уверен. Где сейчас звёздный полковник? Мне нужно с ним поговорить.
- Насколько мне известно, он отправился в штаб, и уж точно сейчас не в кабине своего меха. У нас нет возможности с ним связаться.
Зэйн, всё-таки, попытался. Около часа он вызывал Джала Стейнера на всех частотах, которые мог дать передатчик. Наконец, на пульте мигнула лампочка пришедшего ответа.
- Звёздный полковник, вы знаете, что сейчас делают Мстители? - с ходу спросил Зэйн.
- Странный вопрос, мехвоин Зэйн. Почему вы спрашиваете об этом?
- Видение, звёздный полковник, - быстро ответил он. Только сейчас, когда эти слова сорвались с его уст, он понял, как важно получить немедленный ответ. Дверь, за которой таился сокровенный смысл видения, открывалась вновь, и новые фрагменты головоломки-мозаики становились на место. Теперь он понимал с кристальной ясностью, что Мстители были частью загадки.
Секундная пауза известиила о замешательстве Джала Стейнера, но, как истый НоваКот, он не смог отмахнуться от подобного аргумента.
- Как сообщил мне тю-са Ёсио, Мстители неожиданно получили новый приказ от командования ОАСД. Им приказали немедленно оставить Ямаровку. Новая часть прибудет на их место в течение недели. Они были уже готовы начать учения, когда пришёл этот приказ. Им требуется около суток на сборы, но транспортные планетолёты на космодроме уже готовятся к старту.
Окончательное, ясное понимание хлынуло в его разум. Ёсио! Это и был тот недостающий фрагмент… Мозаика сложилась в целостную картину, и Зэйн онемел от удивления, поняв внезапно всё.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28