вы чертовски правы?. Вместо этого он сказал:
– Это был мой первый прыжок. Вы не могли знать, что я так точно смогу контролировать свое силовое поле.
– Жан-Люк, – сказал Кирк, – если бы я собрался прыгать с кем-то, от кого я не знал бы что ждать, можете быть уверены, что я арендовал бы лучшее оборудование.
Пикард был не уверен, что ему нравится как это звучит.
– Вы знали, что был риск аварии?
Кирк усмехнулся.
– Неудивительно что мне привиделся«Энтерпрайз». Вы напоминаете мне Спока.
– Догадываюсь, что можно выбрать множество различных путей, но предпочту считать это комплиментом.
– Хороший выбор.
– И что теперь?
Кирк махнул на демонтированный скафандр Пикарда.
– Ваши батареи сели?
Пикард понял, что имеет виду Кирк.
– Ни коммуникатора, ни сигнала маяка.
Кирк посмотрел на солнце, и вытер пот со лба.
– Ни воды.
– Сколько пройдет времени прежде чем кто-то в лагере поймет, что мы опаздываем? – спросил Пикард.
Кирк выглядел виноватым.
– Я не был уверен в какой именно день мы сможем совершить прыжок, так что…
Пикард почувствовал тревожное волнение.
– Значит они не ожидают нас до… когда?
Кирк пожал плечами.
– Сегодня… завтра… послезавтра.
– Мы можем пропадать в этой пустыне три дня?
– Взгляните на светлую сторону, – с легкостью сказал Кирк. – Без воды мы так долго не протянем.
– Я чувствую себя гораздо лучше.
Кирк отмахнулся, а потом показал на запад.
– Так мы идем?
Пикард указал на восток.
– Уверен вы имеете виду тот путь.
Кирк тряхнул головой.
– Оттуда мы прибыли.
– Расстояние до океана Доблести короче, чем до Внутреннего моря.
– Верно, – согласился Кирк, – но там мы уже были, а тот путь, – он снова указал на запад, – тот куда направлялись.
Логика Кирка – или его нелогичность – для Пикарда была все равно, что красная тряпка.
– Вы сами сказали, что в этой пустыне три дня без воды мы не протянем.
– Верно, – Кирк прервал его прежде чем он смог продолжить. – Так где же разница, умрем ли мы от жажды идя вперед или возвращаясь?
– У нас есть шанс добраться до океана Доблести.
– У нас также есть шанс добраться до Внутреннего моря.
– Но от него мы дальше.
– Верно, – снова согласился Кирк, и его жизнерадостное согласие разозлило Пикарда даже больше, чем его логика, если это было возможно. – Но никто не ожидает нас на побережье Доблести. А на побережье Внутреннего моря нас ждут семь археологов.
Пикард раздражнно поджал губы.
– И что в итоге.
– Учитывая выбор между слабой возможностью и никакой, я бесспорно выбираю слабую.
Пикард сдался. Он знал Кирка достаточно хорошо, чтобы отдавать себе отчет, что никто, даже Спок, не мог победить в этом споре с ним. Реакция Кирка говорила о том, что он понял, что Пикард подчинился его стратегии.
– Все сводится к степеням риска, – закончил он.
Пикард снова полез в драку.
– Джим, нет такого понятия как ?степень риска?. – Он просканировал западный горизонт в поисках любого ориентира, любой надежды на тень. – Дело или рискованно, или нет.
Отстраненность отразилась на лице Кирка.
– Обычно я думаю также, – спокойно сказал он.
Внезапная серьезность его друга удивила Пикарда так же, как и его следующий вопрос.
– Вы думаете так из-за своей команды, не так ли?
Пикард, сбитый с толку, уставился на Кирка. Они оба были капитанами звездолетов. Когда они находились в центральном кресле, все что они делали было ради их команд. Кирк знал это так же хорошо, как и он сам.
– Нет, – резко бросил Кирк, словно прочитав мысли своего друга. – Даже не трудитесь отвечать. Я не знаю почему спросил об этом. Разумеется ответ в вашей команде.
– А разве вы так не считаете? – озадаченно спросил Пикард.
Кирк повернулся к западному горизонту.
– Пора идти.
Они вместе отправились в путь, и в безжалостной жаре пустыни Пикард был рад легкому ветерку, созданному их движением. Но его вопрос все еще остался без ответа.
– Мне любопытно, Джим, когда это касалось вашей команды, вы считали, что некоторые риски более приемлемы, чем другие?
Кирк мгновение молчал. Потом сказал:
– Когда я начинал? В прошлом на «Энтерпрайзе» во время моей первой пятилетней миссии риск для меня не существовал.
Для Пикарда в голосе Кирка была одна печаль.
– Я был молод, Жан-Люк. Непобедим. Не было ничего, что я не мог бы сделать. Поэтому я делал все. – Кирк бросил на Пикарда косой взгляд. – У меня такое чувство, что вы знаете, о чем я говорю.
Пикард мысленно вернулся к своим прежним дням на «Старгейзере».
– Наверное, – пробормотал он, и сразу же почувствовал сладостно-горький прорыв воспоминаний, в тот же самый момент поняв, что в нем живет такая же печаль. Хотя он не понимал ее причины.
Кирк подвел итог своим размышлениям.
– Потом это стало проклятием. Ты думаешь, что непобедим, поэтому рискуешь все больше и больше, и чем больше тебе удается, тем больше считаешь себя непобедимым.
Кирк возможно озвучил и собственные мысли Пикарда.
– До дня своего проигрыша, – сказал Пикард.
Кирк кивнул.
– Если повезет, проигрыш не абсолютен.
Пикард увидел в этом брешь.
– Что может снова заставить чувствовать себя непобедимым.
– Да, – голос Кирка стал мрачным. – Но не тогда, когда твой проигрыш затрагивает других.
Пикард снова кивнул, точно зная, что имеет ввиду Кирк.
– Я помню день, когда я потерял первого члена своей команды из-за своих приказов.
– Это бывает у каждого капитана.
Пикард ухватился за редкую возможность поглубже узнать Кирка.
– Именно в тот день вы пересмотрели отношение к риску?
Кирк покачал головой, и теперь Пикард не сомневался в бремени, которое нес его друг. Даже шаги Кирка по баджорской пустыне, казалось, стали менее реальными, менее сильными. Пикард внезапно увидел их движение с точки зрения орбитального скайдайвера – два маленьких мазка тени, ничтожные на фоне бесконечного холста из безжизненной сухой глины.
– Вся трагедия в том, – сказал Кирк, – что в тот день, когда я потерял первого члена своей команды, я ничему не научился.
Пикард не мог этого оставить. Он чувствовал, что Кирк может сказать больше, и ему необходимо сказать это.
– Как это произошло? – спросил Пикард.
Тень печали на лице Кирка внезапно посветлела, когда он улыбнулся шутке, которую мог понять только он один.
– Именно это мне и привиделось, когда мы приземлялись. Я был на «Энтерпрайзе». Примерно пятый-шестой месяц моего первого года. Мы только что получили от Звездного флота сообщение по коду пять. – Кирк остановился и поднял глаза в чистое, синее, неизменное небо. – Именно тогда я совершил свой первый орбитальный прыжок.
Пикард наблюдал, как Кирк продолжает смотреть вверх, в космос, и знал, что его друг так же смотрит сквозь время.
– Звучит так, словно вы завершили круг, Джим.
– Полный круг, – согласился Кирк.
Его пристальный взгляд вернулся к пустынному пейзажу Баджора, простирающимуся перед ними. Он снова зашагал вперед, и Пикард сделал тоже самое. И пока они продолжали свой путь к неизменяющемуся горизонту, Кирк начал рассказывать Пикарду свою историю.
Глава 7
USS «Энтерпрайз» NCC-1701, ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 1003.7
Кирк вышел из турболифта вместе со Споком на этот блистающий, заново переоборудованный мостик, чей ремонт он наблюдал зная, как всегда, что находится там, где ему и надлежит быть.
В одиночестве в своей каюте он мог проводить корабельные ночи, размышляя о Пайке, и о том что этот капитан мог сделать по сравнению с тем, что сделал за день он сам. В гимнастическом зале, тренируясь вместе с командой службы безопасности, он мог завидовать их духу товарищества и задаваться вопросом: смогут ли когда-нибудь капитаны звездолетов дружить с членом команды не считая звание проблемой.
Но на мостике все сомнения и желания покидали Кирка. Как всегда. Он и представить себе не мог лучшего места. Справа от него Спок уже добрался до своей научной станции. Лейтенант Хинслоу Танака покинул свою коммуникационную консоль, и поспешил к Кирку с планшетом в руке.
Йомен Джонс, девятнадцатилетняя девушка с Марса, у которой это было первое назначение за пределами системы, даже теперь ждала возле центрального кресла с чашкой кофе в руке. Лейтенант Ллойд Олден был за навигацией, вместе с Ли Келсо у руля. Энсин Омми Паскаль занималась тем, что предположительно было простым ремонтом инженерной консоли вторую смену подряд – просто главный инженер Скотт поклялся помочь юной женщине выработать сильный характер. Экраны индикаторов мостика периодически повторяли автоматические функции, в то время как ободряющие звуки компьютеров, контролирующих навигационные щиты и передние сенсоры, говорили о том, что все в порядке. Воздух был прохладен, атмосфера одновременно расслабляла и заряжала.
– Спасибо, лейтенант, – сказал Кирк, принимая клинообразный черный планшет, предложенный ему офицером по связи.
Он также поблагодарил йомен Джонс за кофе, но отказался от него. Затем он занял кресло в центре, и воспользовался пером, чтобы ввести свой код активации. Сообщение по коду пять тотчас же появилось на экране планшета.
Кирк быстро просмотрел его, и в него хлынул адреналин. Пять месяцев и три дня в полете, и наконец-то первое серьезное задание. Кирк ничего не мог с собой поделать. Он улыбнулся. Потом он поднял взгляд, и заметил, что внезапно все на мостике уставились или на свои собственные станции, или на главный экран. Улыбка Кирка стала еще шире, когда он понял, что они делали. Все присутствующие на мостике наблюдали за капитаном «Энтерпрайза», своим капитаном, который был именно там, где и должен был быть: в центре всего.
– Лейтенант Танака, – сказал Кирк, поднимаясь с кресла. – Я хочу чтобы вы и все руководители отделов собрались в главном конференц-зале через пять минут.
– Да, сэр, – ответил Танака.
Кирк встал позади Олдена.
– Лейтенант, ложитесь на новый курс. Направление один семь пять метка восемьдесят. Фактор деформации четыре.
Едва введя новое направление лейтенант поглядел на Кирка и произнес:
– Капитан, но там ничего нет.
Кирк улыбнулся, наблюдая за скольжением звезд по главному экрану, когда судно развернулось, а затем внезапно начало ускоряться к невидимой исчезающее малой точке прямо по курсу.
– Вы ошибаетесь, лейтенант, – сказал Кирк, уже чувствуя внутри огонь действия и цели. – Там все.
Кирку не нравился конференц-зал «Энтерпрайза». Он переживал, что на таком переполненном судне это место пропадало впустую. Во времена Пайка «Энтерпрайз» нес команду всего из двухсот человек, и больше половины объема корабля предоставлялось системам жизнеобеспечения и подсистемам деформации.
Но самый последний ремонт стал отражением крупных достижений в производстве синтетических продуктов и нового поколения двигателей Кокрейна, которые использовали меньше антиматерии для генерации более сильно сфокусированного понерации более сильно сфокусированого и меньше антиматерииормации.
ля деформации. Аномалии растяжения времени при высоких факторах деформации остались в прошлом.
И все же, хотя некоторые старые ветераны вроде доктора Пайпера перестали ссылаться на фактор искажения времени во время долгих рейсов, Кирк знал немало других, которые так и не отказались от старомодной терминологии. Даже после модернизации матрицы транспортера, представлявшую совершенно новый подход к квантовому туннелированию макроскопических объектов, среди команды Кирка только его главный инженер оказался пуристом настолько, чтобы ссылаться на новую систему ее официальным названием «материализатор».
Но это было сражение, которое, как чувствовал Кирк, мистер Скотт проиграет, тем более что ремонтная команда даже не потрудилась сменить знак на двери, ведущей в комнату главного транспортера. Слово «транспортер» вошло в стандартный лексикон так же прочно, как и слова «кар» и «фазер», хотя ниодно из этих современных устройств были не большим подобием своих оригинальных тезок, чем транспортеры прошлого по отношению к своим более современным версиям.
Но для Кирка важнее моды на терминологию было то, что она шли рука об руку с новым прогрессом и эффективностью – увеличением свободного объема внутри «Энтерпрайза». Переоснащенный корабль теперь вмещал четырнадцать научных лабораторий по сравнению с пятью лабораториями Пайка, вместе с пропорциональным увеличением научных сотрудников, специалистов, и обслуживающего персонала.
Теперь судно было приспособлено функционировать с командой в четыреста тридцать человек, и при этом осталось достаточно кают для нескольких дюжин пассажиров: штатских или дипломатов, плюс способность перевозить дополнительно до двухсот пятидесяти человек в более спартанских условиях на случай эмиграции, экстренной эвакуации, или в беспокойные времена для передвижения войск.
Судя по гигантскому объему бюрократической корреспонденции, порождаемой корабельными отделами обеспечения, теоретически предоставляемые Кирку для просмотра каждый день, он иногда чувствовал, что не столько командует звездолетом, сколько действует как мэр маленького города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Это был мой первый прыжок. Вы не могли знать, что я так точно смогу контролировать свое силовое поле.
– Жан-Люк, – сказал Кирк, – если бы я собрался прыгать с кем-то, от кого я не знал бы что ждать, можете быть уверены, что я арендовал бы лучшее оборудование.
Пикард был не уверен, что ему нравится как это звучит.
– Вы знали, что был риск аварии?
Кирк усмехнулся.
– Неудивительно что мне привиделся«Энтерпрайз». Вы напоминаете мне Спока.
– Догадываюсь, что можно выбрать множество различных путей, но предпочту считать это комплиментом.
– Хороший выбор.
– И что теперь?
Кирк махнул на демонтированный скафандр Пикарда.
– Ваши батареи сели?
Пикард понял, что имеет виду Кирк.
– Ни коммуникатора, ни сигнала маяка.
Кирк посмотрел на солнце, и вытер пот со лба.
– Ни воды.
– Сколько пройдет времени прежде чем кто-то в лагере поймет, что мы опаздываем? – спросил Пикард.
Кирк выглядел виноватым.
– Я не был уверен в какой именно день мы сможем совершить прыжок, так что…
Пикард почувствовал тревожное волнение.
– Значит они не ожидают нас до… когда?
Кирк пожал плечами.
– Сегодня… завтра… послезавтра.
– Мы можем пропадать в этой пустыне три дня?
– Взгляните на светлую сторону, – с легкостью сказал Кирк. – Без воды мы так долго не протянем.
– Я чувствую себя гораздо лучше.
Кирк отмахнулся, а потом показал на запад.
– Так мы идем?
Пикард указал на восток.
– Уверен вы имеете виду тот путь.
Кирк тряхнул головой.
– Оттуда мы прибыли.
– Расстояние до океана Доблести короче, чем до Внутреннего моря.
– Верно, – согласился Кирк, – но там мы уже были, а тот путь, – он снова указал на запад, – тот куда направлялись.
Логика Кирка – или его нелогичность – для Пикарда была все равно, что красная тряпка.
– Вы сами сказали, что в этой пустыне три дня без воды мы не протянем.
– Верно, – Кирк прервал его прежде чем он смог продолжить. – Так где же разница, умрем ли мы от жажды идя вперед или возвращаясь?
– У нас есть шанс добраться до океана Доблести.
– У нас также есть шанс добраться до Внутреннего моря.
– Но от него мы дальше.
– Верно, – снова согласился Кирк, и его жизнерадостное согласие разозлило Пикарда даже больше, чем его логика, если это было возможно. – Но никто не ожидает нас на побережье Доблести. А на побережье Внутреннего моря нас ждут семь археологов.
Пикард раздражнно поджал губы.
– И что в итоге.
– Учитывая выбор между слабой возможностью и никакой, я бесспорно выбираю слабую.
Пикард сдался. Он знал Кирка достаточно хорошо, чтобы отдавать себе отчет, что никто, даже Спок, не мог победить в этом споре с ним. Реакция Кирка говорила о том, что он понял, что Пикард подчинился его стратегии.
– Все сводится к степеням риска, – закончил он.
Пикард снова полез в драку.
– Джим, нет такого понятия как ?степень риска?. – Он просканировал западный горизонт в поисках любого ориентира, любой надежды на тень. – Дело или рискованно, или нет.
Отстраненность отразилась на лице Кирка.
– Обычно я думаю также, – спокойно сказал он.
Внезапная серьезность его друга удивила Пикарда так же, как и его следующий вопрос.
– Вы думаете так из-за своей команды, не так ли?
Пикард, сбитый с толку, уставился на Кирка. Они оба были капитанами звездолетов. Когда они находились в центральном кресле, все что они делали было ради их команд. Кирк знал это так же хорошо, как и он сам.
– Нет, – резко бросил Кирк, словно прочитав мысли своего друга. – Даже не трудитесь отвечать. Я не знаю почему спросил об этом. Разумеется ответ в вашей команде.
– А разве вы так не считаете? – озадаченно спросил Пикард.
Кирк повернулся к западному горизонту.
– Пора идти.
Они вместе отправились в путь, и в безжалостной жаре пустыни Пикард был рад легкому ветерку, созданному их движением. Но его вопрос все еще остался без ответа.
– Мне любопытно, Джим, когда это касалось вашей команды, вы считали, что некоторые риски более приемлемы, чем другие?
Кирк мгновение молчал. Потом сказал:
– Когда я начинал? В прошлом на «Энтерпрайзе» во время моей первой пятилетней миссии риск для меня не существовал.
Для Пикарда в голосе Кирка была одна печаль.
– Я был молод, Жан-Люк. Непобедим. Не было ничего, что я не мог бы сделать. Поэтому я делал все. – Кирк бросил на Пикарда косой взгляд. – У меня такое чувство, что вы знаете, о чем я говорю.
Пикард мысленно вернулся к своим прежним дням на «Старгейзере».
– Наверное, – пробормотал он, и сразу же почувствовал сладостно-горький прорыв воспоминаний, в тот же самый момент поняв, что в нем живет такая же печаль. Хотя он не понимал ее причины.
Кирк подвел итог своим размышлениям.
– Потом это стало проклятием. Ты думаешь, что непобедим, поэтому рискуешь все больше и больше, и чем больше тебе удается, тем больше считаешь себя непобедимым.
Кирк возможно озвучил и собственные мысли Пикарда.
– До дня своего проигрыша, – сказал Пикард.
Кирк кивнул.
– Если повезет, проигрыш не абсолютен.
Пикард увидел в этом брешь.
– Что может снова заставить чувствовать себя непобедимым.
– Да, – голос Кирка стал мрачным. – Но не тогда, когда твой проигрыш затрагивает других.
Пикард снова кивнул, точно зная, что имеет ввиду Кирк.
– Я помню день, когда я потерял первого члена своей команды из-за своих приказов.
– Это бывает у каждого капитана.
Пикард ухватился за редкую возможность поглубже узнать Кирка.
– Именно в тот день вы пересмотрели отношение к риску?
Кирк покачал головой, и теперь Пикард не сомневался в бремени, которое нес его друг. Даже шаги Кирка по баджорской пустыне, казалось, стали менее реальными, менее сильными. Пикард внезапно увидел их движение с точки зрения орбитального скайдайвера – два маленьких мазка тени, ничтожные на фоне бесконечного холста из безжизненной сухой глины.
– Вся трагедия в том, – сказал Кирк, – что в тот день, когда я потерял первого члена своей команды, я ничему не научился.
Пикард не мог этого оставить. Он чувствовал, что Кирк может сказать больше, и ему необходимо сказать это.
– Как это произошло? – спросил Пикард.
Тень печали на лице Кирка внезапно посветлела, когда он улыбнулся шутке, которую мог понять только он один.
– Именно это мне и привиделось, когда мы приземлялись. Я был на «Энтерпрайзе». Примерно пятый-шестой месяц моего первого года. Мы только что получили от Звездного флота сообщение по коду пять. – Кирк остановился и поднял глаза в чистое, синее, неизменное небо. – Именно тогда я совершил свой первый орбитальный прыжок.
Пикард наблюдал, как Кирк продолжает смотреть вверх, в космос, и знал, что его друг так же смотрит сквозь время.
– Звучит так, словно вы завершили круг, Джим.
– Полный круг, – согласился Кирк.
Его пристальный взгляд вернулся к пустынному пейзажу Баджора, простирающимуся перед ними. Он снова зашагал вперед, и Пикард сделал тоже самое. И пока они продолжали свой путь к неизменяющемуся горизонту, Кирк начал рассказывать Пикарду свою историю.
Глава 7
USS «Энтерпрайз» NCC-1701, ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 1003.7
Кирк вышел из турболифта вместе со Споком на этот блистающий, заново переоборудованный мостик, чей ремонт он наблюдал зная, как всегда, что находится там, где ему и надлежит быть.
В одиночестве в своей каюте он мог проводить корабельные ночи, размышляя о Пайке, и о том что этот капитан мог сделать по сравнению с тем, что сделал за день он сам. В гимнастическом зале, тренируясь вместе с командой службы безопасности, он мог завидовать их духу товарищества и задаваться вопросом: смогут ли когда-нибудь капитаны звездолетов дружить с членом команды не считая звание проблемой.
Но на мостике все сомнения и желания покидали Кирка. Как всегда. Он и представить себе не мог лучшего места. Справа от него Спок уже добрался до своей научной станции. Лейтенант Хинслоу Танака покинул свою коммуникационную консоль, и поспешил к Кирку с планшетом в руке.
Йомен Джонс, девятнадцатилетняя девушка с Марса, у которой это было первое назначение за пределами системы, даже теперь ждала возле центрального кресла с чашкой кофе в руке. Лейтенант Ллойд Олден был за навигацией, вместе с Ли Келсо у руля. Энсин Омми Паскаль занималась тем, что предположительно было простым ремонтом инженерной консоли вторую смену подряд – просто главный инженер Скотт поклялся помочь юной женщине выработать сильный характер. Экраны индикаторов мостика периодически повторяли автоматические функции, в то время как ободряющие звуки компьютеров, контролирующих навигационные щиты и передние сенсоры, говорили о том, что все в порядке. Воздух был прохладен, атмосфера одновременно расслабляла и заряжала.
– Спасибо, лейтенант, – сказал Кирк, принимая клинообразный черный планшет, предложенный ему офицером по связи.
Он также поблагодарил йомен Джонс за кофе, но отказался от него. Затем он занял кресло в центре, и воспользовался пером, чтобы ввести свой код активации. Сообщение по коду пять тотчас же появилось на экране планшета.
Кирк быстро просмотрел его, и в него хлынул адреналин. Пять месяцев и три дня в полете, и наконец-то первое серьезное задание. Кирк ничего не мог с собой поделать. Он улыбнулся. Потом он поднял взгляд, и заметил, что внезапно все на мостике уставились или на свои собственные станции, или на главный экран. Улыбка Кирка стала еще шире, когда он понял, что они делали. Все присутствующие на мостике наблюдали за капитаном «Энтерпрайза», своим капитаном, который был именно там, где и должен был быть: в центре всего.
– Лейтенант Танака, – сказал Кирк, поднимаясь с кресла. – Я хочу чтобы вы и все руководители отделов собрались в главном конференц-зале через пять минут.
– Да, сэр, – ответил Танака.
Кирк встал позади Олдена.
– Лейтенант, ложитесь на новый курс. Направление один семь пять метка восемьдесят. Фактор деформации четыре.
Едва введя новое направление лейтенант поглядел на Кирка и произнес:
– Капитан, но там ничего нет.
Кирк улыбнулся, наблюдая за скольжением звезд по главному экрану, когда судно развернулось, а затем внезапно начало ускоряться к невидимой исчезающее малой точке прямо по курсу.
– Вы ошибаетесь, лейтенант, – сказал Кирк, уже чувствуя внутри огонь действия и цели. – Там все.
Кирку не нравился конференц-зал «Энтерпрайза». Он переживал, что на таком переполненном судне это место пропадало впустую. Во времена Пайка «Энтерпрайз» нес команду всего из двухсот человек, и больше половины объема корабля предоставлялось системам жизнеобеспечения и подсистемам деформации.
Но самый последний ремонт стал отражением крупных достижений в производстве синтетических продуктов и нового поколения двигателей Кокрейна, которые использовали меньше антиматерии для генерации более сильно сфокусированного понерации более сильно сфокусированого и меньше антиматерииормации.
ля деформации. Аномалии растяжения времени при высоких факторах деформации остались в прошлом.
И все же, хотя некоторые старые ветераны вроде доктора Пайпера перестали ссылаться на фактор искажения времени во время долгих рейсов, Кирк знал немало других, которые так и не отказались от старомодной терминологии. Даже после модернизации матрицы транспортера, представлявшую совершенно новый подход к квантовому туннелированию макроскопических объектов, среди команды Кирка только его главный инженер оказался пуристом настолько, чтобы ссылаться на новую систему ее официальным названием «материализатор».
Но это было сражение, которое, как чувствовал Кирк, мистер Скотт проиграет, тем более что ремонтная команда даже не потрудилась сменить знак на двери, ведущей в комнату главного транспортера. Слово «транспортер» вошло в стандартный лексикон так же прочно, как и слова «кар» и «фазер», хотя ниодно из этих современных устройств были не большим подобием своих оригинальных тезок, чем транспортеры прошлого по отношению к своим более современным версиям.
Но для Кирка важнее моды на терминологию было то, что она шли рука об руку с новым прогрессом и эффективностью – увеличением свободного объема внутри «Энтерпрайза». Переоснащенный корабль теперь вмещал четырнадцать научных лабораторий по сравнению с пятью лабораториями Пайка, вместе с пропорциональным увеличением научных сотрудников, специалистов, и обслуживающего персонала.
Теперь судно было приспособлено функционировать с командой в четыреста тридцать человек, и при этом осталось достаточно кают для нескольких дюжин пассажиров: штатских или дипломатов, плюс способность перевозить дополнительно до двухсот пятидесяти человек в более спартанских условиях на случай эмиграции, экстренной эвакуации, или в беспокойные времена для передвижения войск.
Судя по гигантскому объему бюрократической корреспонденции, порождаемой корабельными отделами обеспечения, теоретически предоставляемые Кирку для просмотра каждый день, он иногда чувствовал, что не столько командует звездолетом, сколько действует как мэр маленького города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45