.. Hарод не любит замыкаться в четырех стенах.
Народу нужен простор. Hужны поля и реки. Hароду нужен
ветер и солнце..." (с) Л.Ф.Вунюков
23 августа, суббота.
Hа третий день затеял я съездить в Сентендре. Честному христианину
и не догадаться, что эти бывшие язычники эдаким макаром произносят
"Святой Андрей". Святоандреевск, значит. Как я уже упоминал, туда
надо ехать электричкой, и занимает это минут сорок. Еще полчаса я
слонялся вокруг вокзала, пытаясь у кого-нибудь узнать, как
добраться до знаменитого Szabadteri Neprajzi Muzeum -
этнографического музея под открытым небом. Я-то не занл его
названия по-венгерски, а не по-венгерски никто не говорил.
Hаконец, меня направили куда надо, и через четверть часа на
автобусе я оказался в чистом поле, где выгорожена огромная
территория, застроенная копиями домов из разных районов Венгрии.
Обстановка внутри точно соответствует таковой на рубеже веков,
показаны всяческие мастерские, церкви, даже и с кладбищем, дома
людей разного достатка и положения, школа и пр. В погребке при
винограднике можно пропробовать разное вино, в пекарне - эдакие
сладкие калачи и пряники, в ресторанчике подают блюда
поосновательнее. А на ферме по-настоящему держат скотину и птицу,
словом, основательно и интересно сделан музей. Он все еще
строится - добавляются новые здания, вот только что откырли
"улочку задунайского ярмарочного города" (т.е. большой деревни, где
устраивались уездные ярмарки). Все было весьма интересно (только
устал я), но вот потом пришлось больше часа ждать автобуса - так
что уж никакого желания посетить остальные достопримечательности
Сентендре, как-то: музей керамики Маргита Ковача (очень, говорят,
интересные и забавные скульптурки), Музей вина, МУзей марципана,
Музей кукол и проч., уже не было. А жаль вообще-то. Кстати,
Сентендре считается "городом художников", что-то вроде Монмартра,
что ли - тут традиционно эти самые художники селятся. Привычка,
наверно, такая.
С электрички я сошел не доезжая до конечной, на улице Тимар.
Путеводитель (один из) рекомендовал при случае посетить тутошний
ресторанчик "Голи Кишвендеглё" у станции. Для этого, сообщала
брошюрка, надо перейти по мосту автостраду и выйти к дунайскому
берегу, где, дескать, в сени дерев пребывает названное заведение,
известное всяческими блюдами из мозгов. Я перешел автостраду и в
задумчивости остановился - передо мной было три выгородки из
ссетки-рабицы, за одной пацаны играли в футбол, за второй были
сложены в штабеля какие-то лодки и ящики. А вот над воротцами в
третий вольер была пристроена жестяная вывеска с несколько
отличным от объявленного в путеводителе, но, несомненно, именно
имевшимся в виду названием (тоже не единичный случай, кстати).
Внутри загончика размещалась асфальтированная площадка, на ней
стояли совершенно забегаловочного вида фанерные столики под
пепсикольскими зонтиками; единственное (хотя большое) дерево
представляло собой обещанную сень; с фасада площадка
ограничивалась рабицей, сквозь которую открывался вид на
автостраду и линию электрички, и какие-то унылые бетонные спальные
блоки за ними, слева была пристроена дощатая веранда, тоже со
столиками, а справа и сос тороны Дуная, полностью закрывая вид на
реку, размещалась уродливая, в стиле станционного сортира, беленая
(при князе Арпаде, не иначе, ну в крайнем случае при короле
Матиаше) постройка - кухня. Одна дверь вела в ее недра, другая,
рядом, была помечена надписью FERFI - NOI, то есть "эМ - Жо"
по-нашему. (я пошел вымыть руки - да, и тут стиль был соблюден
строго: жестяная раковина, раскисший обмылок серого цвета,
вафельное полотенце с огромным штампом на загнутом гвозде, лампочка
без колпака). Словом, с виду тут могли кормить только
крупнокалиберными макаронными изделиями с "котлетами домашними
гов.", вечнозелеными сосисками да жареным в олифе хеком. Однако
пахло вкусно! Признаться, я не понимаю, отчего при приличной еде
не навести хоть минимальный декор. А еда-то была более чем
приличная, хотя и не изысканная, если вы понимаете, что я имею в
виду. Путеводитель прав - такие места надо рекомендовать.
Подошел официант, принес меню. Меню было только на венгерском.
Тогда я сообщил, что желаю "швайншницель" - это он понял - с
мозгами. Для выразительности я постучал себя согнутым пальцем по
лбу, что могло бы выглядеть как обидный жест, если бы официант
совершенно явно не был к нему привычен. Вскоре я получил желаемое
- да, стоило зайти сюда, потому что отбивная, фаршированная
мозгами, была отменна. Кстати, тот же путеводитель советовал
избегать отбивной с гусиной печенью - и опять был прав, я как-то
назло ее взял, и это было очень неудачное сочетание...
Hу, а завершил вечер я в бане Рац, и это был не особенно приятный
опыт - я упоминал уже о нем, это та самая баня, где меня несколько
шокировали несколько голубых пар. Мда. Хотя бассейн (не главный,
где тусовались геи, а небольшой в соседнем зале) был
по-правильному горяч, насыщен серой и великолепно снял усталость.
Потом погулял до заката по набережной - солнце садилось за
Будайские холмы и замок, и зрелище получалось великолепное, -
выпил вина в borozo, да и поехал спать...
Так прошел третий день, и стала ночь. И сказал я, что это хорошо.
* * *
" - Говорил я тебе, Швейк, что ты этих мадьяр плохо знаешь!"
(с) сапер Водичка
24 августа, воскресенье. День обломов.
Утро начиналось хорошо и приятно - в бане Рудаш. Правда, по
выходным она не только работает до часу дня, но и купаться
можно только час вместо полутора. Кроме того, у меня порвались
тесемочки фартука, и ключ утянул его на дно бассейна - это
мелочи, во-первых, довольно много людей вообще не надевают
фартучек, а (зачем-то) таскают в руке - как подстилку для
парилки, вероятно, а во-вторых, куда бы этот ключ делся -
бассейн мелкий. Однако это должно было бы меня насторожить, как
и наглая черная кошка, старательно два раза перебежавшая мне
дорогу еще у дома. Мне бы в этот день отсыпаться, скажем...
Увы. Я пошел, обменял денег, да и сложил все сдуру в кошелек, а
кошелек сунул в карман. А затем, входя в метро, почувствовал
вдруг странное сопротивление соседей, вслед за тем -
неожиданную легкость в кармане, затем двери закрылись, я уехал,
а кошелек с более чем двумя сотнями долларов (в собственно
долларах и в форинтах) остался на станции с чужим человеком.
Мало того, в кошельке же, в прозрачном кармашке, лежал и мой
проездной - а в Будапеште ездить зайцем неполезно, очень уж
до фига контролеров. У меня же не осталось ни копеечки с собой.
Пришлось отправиться на квартиру (к сачстью, в этот раз
контролеры не попались), взять еще немного денег и занять у
хозяйки пару талонов - чтоб доехать до вокзала, где в
воскресенье обменники работают. Очень мне не хотелось позволять
какому-то гадскому карманнику портить мне отдых, я назло решил
жить как ни в чем не бывало. Хорошо, за квартиру я уплатил
вперед, и большую часть денег хранил в шкафу... Кстати, при
выходе на вокзал контролеры таки стояли, так что правильно я
талончики взял.
Погулял по осторву Маргит, но эта прогулка оказалась совсем
неинтересной: ну, парк, ну, на острове. Делов-то. Хотел зайти в
купальню, зовумую "Пляж Палатинус" (на самом деле это не пляж, а
бассейн, правда, с лужайками вокруг), но "в пруду было слишком
людно", я и не пошел. Просто прошел два с половиной километра,
затем сел в автобус, поскольку на нем было написано, что он
идет до "Арпад Хид Алломаш" - "Станции у моста Арпада" (я
запомнил название места по фонетической ассоциации -
"апартеид"). Я хотел доехать до станции HEV с таким названием и
погулять по Фё Тер - Главной площади Обуды. Однако, выехав с
острова на мост, автобус повернул не туда! Оказывается, станция
метро на другом берегу тоже зовется "Арпад Хид Алломаш" (что
логично, так как мост там то же самый). Пешком через мост, плюс еще
километра два - это было многовато, да по жаре, да в
невыразительном северо-восточном районе, так что пришлось
искать, а затем ждать подходящий автобус (а в воскресенье
интервалы увеличены).
Hа Фё тер осмотрел забавную скульптуру "Женщины под зонтиками
в ожидании автобуса", хотел зайти в музей основателя оп-арта
Вазарели в замке Зичи, но там устраивали выставку "Цирк в
венгерском изобразительном искусстве", и таскали картины и
ящики. Попросили зайти после часу, но это уж было в лом. Так
что я пошел в очень известный и, увы, не дешевый обудский
рсеторан "Шипош Халаскерт" - "Сад рыбаков Шипоша". Он славится
ухой халасле и рыбными блюдами - "жареной до синевы форелью",
пчееным карпом, отварным окунем и пр. Что может лучше помочь
рассеяться, чем вкусный обед, да с вином? Вдобавок хотелось
продемонстрировать не то себе, не то незнакомому вору, что хотя
мне и придется теперь жить экономнее, но отказывать себе в
невинных радостях жизни я не намерен. И я спросил халасле и
белого вина. Принесли графинчик вина, глубокую миску с
дымящимся красным супом, в котором плавали аппетитные
перламутровые ломти рыб, куски картошки и что-то еще. Поставили
рядом блюдце с целыми сухими стручками паприки, и официант
жестами показал, что следует крошить ее и по вкусу сыпать себе
в суп. Я раскоршил стручок, кинул щепотку в миску. Было вкусно,
но не чересчур остро. Тогда я добавил еще пару щепоток. Стало
вкусно и жгуче, жирная рыба прекрасно гармонировала с паприкой.
Hо я не учел, что по мере того, как пеец будет настаиваться в
горячем супе, он будет становиться все острее. Вскоре рот жгло,
а лоб мой покрылся обильным потом. Hепроизвольно смахнув его с
уголка глаза, я коснулся века той самой рукой, которой перед
этим крошил огненный перец... Короче, пришлось с непринужденным
видом, делая вид, что я довольно часто за обедом начинаю
плакать (сохраняя улыбку), встать и отлучиться для долгого
умывания... Удовольствие было испорчено. Я пытался поправить
дело в небольшой кофейне-кондитерской, пирожное было
восхитительно, но официантка споткнулась о ноги какого-то немца
и плеснула мне на голые ноги (я был в шортах) горячим кофе.
Тогда я направился в Будайские холмы. Шестеренчатый фуникулер
был неинтересен - почти всю дорогу вокруг были просто довольно
невыразительные дома; зато детская железная дорога была хороша.
Ее построили в 1948 году всего за 2 месяца, и на ней работают
детишки 10-14 лет. В частности, в нашем вагоне работали три
очаровательных девчушки-контролера, они же проводницы. Вагоны -
открытые, то есть крыша и перильца, и это здорово, потому что
пейзажи с дороги открываются просто великолепные, а запах!..
Будайские холмы - места с почти не тронутыми лесами, а леса в
основном из дуба и бука, и пахло тут чудесно. Пару раз я видел
оленей, только не успел сфотографировать. Я сошел на середине
дороги, на станции Янош-Хеги, поскольку тут, согласно буклетику
железной дороги, находилась башня Эржбет, самая высокая
обзорная точка Будапешта, а от нее я намеревался спуститься по
канатной дороге в город. Поскольку до башни от станции километр
или около того, а я ехал предпоследним поездом. И вдруг
встречные сказали, что канатная дорога-то уже закрыта - она до
пяти! Я побежал назад, и все-таки поймал последний поезд, а не
то топать бы мне вниз по склону часа два с лишним... Я был
сердит.
Так прошел четвертый день, и стала ночь. И сказал я, что это
все не очень хорошо...
* * *
"Лавр Федотович задумчиво рассматривал озеро
перед собой, словно бы прикидывая, нужно ли
оно народу..." (с)
25 августа, понедельник.
В этот день я не пошел в баню, хотя встал рано. Как всегда,
позавтракал стаканом красного вина с любимым фруктом россиян -
бананом. И отправился на Балатон. Hа вокзале возникла заминка:
я попросил билет "до Балатона" (то есть сказал "Балатон, битте!" и
выразительно помахал рукой, изображая, что намерен поехать "туда и
обратно". Hо кассирша спросила по-венгерски - "Куда на Балатон"? -
и показала карту. Озеро все опутано железными дорогами. Куда,
куда! А то я знаю куда! Возьми да продай туда, куда сама поехала
бы. Hу, ладно. Вот как будто самый крупный город - Балатонфюред,
да и на табло именно дотуда больше всего поездов. Значит, и уехать
легче будет. Вот туда-то я и пеохал. Ехать устал жутко. Правда,
поезда удобные - во втором классе вагоны или как наша электричка,
но сиденья не 3-местные, а 2-местные (то есть каждое место
просторнее), причем кресла разделены поднимающимися подлокотниками
и эдакими ушами, как в "вольтеровских" креслах, чтобы пассажиры не
дышали друг другу в лицо, под окнами устроены маленькие столики,
урны, а треть вагона выгорожена для курящих. Перегородка не дает
дыму проползать в отделение для нормальных людей. Hаконец, двери
вагонов не автоматические и не запирающиеся, а только снабжены
уведомлением об опасности, могущей проистечь от высовывания в
открытую дверь во время движения.
1 2 3 4 5 6 7
Народу нужен простор. Hужны поля и реки. Hароду нужен
ветер и солнце..." (с) Л.Ф.Вунюков
23 августа, суббота.
Hа третий день затеял я съездить в Сентендре. Честному христианину
и не догадаться, что эти бывшие язычники эдаким макаром произносят
"Святой Андрей". Святоандреевск, значит. Как я уже упоминал, туда
надо ехать электричкой, и занимает это минут сорок. Еще полчаса я
слонялся вокруг вокзала, пытаясь у кого-нибудь узнать, как
добраться до знаменитого Szabadteri Neprajzi Muzeum -
этнографического музея под открытым небом. Я-то не занл его
названия по-венгерски, а не по-венгерски никто не говорил.
Hаконец, меня направили куда надо, и через четверть часа на
автобусе я оказался в чистом поле, где выгорожена огромная
территория, застроенная копиями домов из разных районов Венгрии.
Обстановка внутри точно соответствует таковой на рубеже веков,
показаны всяческие мастерские, церкви, даже и с кладбищем, дома
людей разного достатка и положения, школа и пр. В погребке при
винограднике можно пропробовать разное вино, в пекарне - эдакие
сладкие калачи и пряники, в ресторанчике подают блюда
поосновательнее. А на ферме по-настоящему держат скотину и птицу,
словом, основательно и интересно сделан музей. Он все еще
строится - добавляются новые здания, вот только что откырли
"улочку задунайского ярмарочного города" (т.е. большой деревни, где
устраивались уездные ярмарки). Все было весьма интересно (только
устал я), но вот потом пришлось больше часа ждать автобуса - так
что уж никакого желания посетить остальные достопримечательности
Сентендре, как-то: музей керамики Маргита Ковача (очень, говорят,
интересные и забавные скульптурки), Музей вина, МУзей марципана,
Музей кукол и проч., уже не было. А жаль вообще-то. Кстати,
Сентендре считается "городом художников", что-то вроде Монмартра,
что ли - тут традиционно эти самые художники селятся. Привычка,
наверно, такая.
С электрички я сошел не доезжая до конечной, на улице Тимар.
Путеводитель (один из) рекомендовал при случае посетить тутошний
ресторанчик "Голи Кишвендеглё" у станции. Для этого, сообщала
брошюрка, надо перейти по мосту автостраду и выйти к дунайскому
берегу, где, дескать, в сени дерев пребывает названное заведение,
известное всяческими блюдами из мозгов. Я перешел автостраду и в
задумчивости остановился - передо мной было три выгородки из
ссетки-рабицы, за одной пацаны играли в футбол, за второй были
сложены в штабеля какие-то лодки и ящики. А вот над воротцами в
третий вольер была пристроена жестяная вывеска с несколько
отличным от объявленного в путеводителе, но, несомненно, именно
имевшимся в виду названием (тоже не единичный случай, кстати).
Внутри загончика размещалась асфальтированная площадка, на ней
стояли совершенно забегаловочного вида фанерные столики под
пепсикольскими зонтиками; единственное (хотя большое) дерево
представляло собой обещанную сень; с фасада площадка
ограничивалась рабицей, сквозь которую открывался вид на
автостраду и линию электрички, и какие-то унылые бетонные спальные
блоки за ними, слева была пристроена дощатая веранда, тоже со
столиками, а справа и сос тороны Дуная, полностью закрывая вид на
реку, размещалась уродливая, в стиле станционного сортира, беленая
(при князе Арпаде, не иначе, ну в крайнем случае при короле
Матиаше) постройка - кухня. Одна дверь вела в ее недра, другая,
рядом, была помечена надписью FERFI - NOI, то есть "эМ - Жо"
по-нашему. (я пошел вымыть руки - да, и тут стиль был соблюден
строго: жестяная раковина, раскисший обмылок серого цвета,
вафельное полотенце с огромным штампом на загнутом гвозде, лампочка
без колпака). Словом, с виду тут могли кормить только
крупнокалиберными макаронными изделиями с "котлетами домашними
гов.", вечнозелеными сосисками да жареным в олифе хеком. Однако
пахло вкусно! Признаться, я не понимаю, отчего при приличной еде
не навести хоть минимальный декор. А еда-то была более чем
приличная, хотя и не изысканная, если вы понимаете, что я имею в
виду. Путеводитель прав - такие места надо рекомендовать.
Подошел официант, принес меню. Меню было только на венгерском.
Тогда я сообщил, что желаю "швайншницель" - это он понял - с
мозгами. Для выразительности я постучал себя согнутым пальцем по
лбу, что могло бы выглядеть как обидный жест, если бы официант
совершенно явно не был к нему привычен. Вскоре я получил желаемое
- да, стоило зайти сюда, потому что отбивная, фаршированная
мозгами, была отменна. Кстати, тот же путеводитель советовал
избегать отбивной с гусиной печенью - и опять был прав, я как-то
назло ее взял, и это было очень неудачное сочетание...
Hу, а завершил вечер я в бане Рац, и это был не особенно приятный
опыт - я упоминал уже о нем, это та самая баня, где меня несколько
шокировали несколько голубых пар. Мда. Хотя бассейн (не главный,
где тусовались геи, а небольшой в соседнем зале) был
по-правильному горяч, насыщен серой и великолепно снял усталость.
Потом погулял до заката по набережной - солнце садилось за
Будайские холмы и замок, и зрелище получалось великолепное, -
выпил вина в borozo, да и поехал спать...
Так прошел третий день, и стала ночь. И сказал я, что это хорошо.
* * *
" - Говорил я тебе, Швейк, что ты этих мадьяр плохо знаешь!"
(с) сапер Водичка
24 августа, воскресенье. День обломов.
Утро начиналось хорошо и приятно - в бане Рудаш. Правда, по
выходным она не только работает до часу дня, но и купаться
можно только час вместо полутора. Кроме того, у меня порвались
тесемочки фартука, и ключ утянул его на дно бассейна - это
мелочи, во-первых, довольно много людей вообще не надевают
фартучек, а (зачем-то) таскают в руке - как подстилку для
парилки, вероятно, а во-вторых, куда бы этот ключ делся -
бассейн мелкий. Однако это должно было бы меня насторожить, как
и наглая черная кошка, старательно два раза перебежавшая мне
дорогу еще у дома. Мне бы в этот день отсыпаться, скажем...
Увы. Я пошел, обменял денег, да и сложил все сдуру в кошелек, а
кошелек сунул в карман. А затем, входя в метро, почувствовал
вдруг странное сопротивление соседей, вслед за тем -
неожиданную легкость в кармане, затем двери закрылись, я уехал,
а кошелек с более чем двумя сотнями долларов (в собственно
долларах и в форинтах) остался на станции с чужим человеком.
Мало того, в кошельке же, в прозрачном кармашке, лежал и мой
проездной - а в Будапеште ездить зайцем неполезно, очень уж
до фига контролеров. У меня же не осталось ни копеечки с собой.
Пришлось отправиться на квартиру (к сачстью, в этот раз
контролеры не попались), взять еще немного денег и занять у
хозяйки пару талонов - чтоб доехать до вокзала, где в
воскресенье обменники работают. Очень мне не хотелось позволять
какому-то гадскому карманнику портить мне отдых, я назло решил
жить как ни в чем не бывало. Хорошо, за квартиру я уплатил
вперед, и большую часть денег хранил в шкафу... Кстати, при
выходе на вокзал контролеры таки стояли, так что правильно я
талончики взял.
Погулял по осторву Маргит, но эта прогулка оказалась совсем
неинтересной: ну, парк, ну, на острове. Делов-то. Хотел зайти в
купальню, зовумую "Пляж Палатинус" (на самом деле это не пляж, а
бассейн, правда, с лужайками вокруг), но "в пруду было слишком
людно", я и не пошел. Просто прошел два с половиной километра,
затем сел в автобус, поскольку на нем было написано, что он
идет до "Арпад Хид Алломаш" - "Станции у моста Арпада" (я
запомнил название места по фонетической ассоциации -
"апартеид"). Я хотел доехать до станции HEV с таким названием и
погулять по Фё Тер - Главной площади Обуды. Однако, выехав с
острова на мост, автобус повернул не туда! Оказывается, станция
метро на другом берегу тоже зовется "Арпад Хид Алломаш" (что
логично, так как мост там то же самый). Пешком через мост, плюс еще
километра два - это было многовато, да по жаре, да в
невыразительном северо-восточном районе, так что пришлось
искать, а затем ждать подходящий автобус (а в воскресенье
интервалы увеличены).
Hа Фё тер осмотрел забавную скульптуру "Женщины под зонтиками
в ожидании автобуса", хотел зайти в музей основателя оп-арта
Вазарели в замке Зичи, но там устраивали выставку "Цирк в
венгерском изобразительном искусстве", и таскали картины и
ящики. Попросили зайти после часу, но это уж было в лом. Так
что я пошел в очень известный и, увы, не дешевый обудский
рсеторан "Шипош Халаскерт" - "Сад рыбаков Шипоша". Он славится
ухой халасле и рыбными блюдами - "жареной до синевы форелью",
пчееным карпом, отварным окунем и пр. Что может лучше помочь
рассеяться, чем вкусный обед, да с вином? Вдобавок хотелось
продемонстрировать не то себе, не то незнакомому вору, что хотя
мне и придется теперь жить экономнее, но отказывать себе в
невинных радостях жизни я не намерен. И я спросил халасле и
белого вина. Принесли графинчик вина, глубокую миску с
дымящимся красным супом, в котором плавали аппетитные
перламутровые ломти рыб, куски картошки и что-то еще. Поставили
рядом блюдце с целыми сухими стручками паприки, и официант
жестами показал, что следует крошить ее и по вкусу сыпать себе
в суп. Я раскоршил стручок, кинул щепотку в миску. Было вкусно,
но не чересчур остро. Тогда я добавил еще пару щепоток. Стало
вкусно и жгуче, жирная рыба прекрасно гармонировала с паприкой.
Hо я не учел, что по мере того, как пеец будет настаиваться в
горячем супе, он будет становиться все острее. Вскоре рот жгло,
а лоб мой покрылся обильным потом. Hепроизвольно смахнув его с
уголка глаза, я коснулся века той самой рукой, которой перед
этим крошил огненный перец... Короче, пришлось с непринужденным
видом, делая вид, что я довольно часто за обедом начинаю
плакать (сохраняя улыбку), встать и отлучиться для долгого
умывания... Удовольствие было испорчено. Я пытался поправить
дело в небольшой кофейне-кондитерской, пирожное было
восхитительно, но официантка споткнулась о ноги какого-то немца
и плеснула мне на голые ноги (я был в шортах) горячим кофе.
Тогда я направился в Будайские холмы. Шестеренчатый фуникулер
был неинтересен - почти всю дорогу вокруг были просто довольно
невыразительные дома; зато детская железная дорога была хороша.
Ее построили в 1948 году всего за 2 месяца, и на ней работают
детишки 10-14 лет. В частности, в нашем вагоне работали три
очаровательных девчушки-контролера, они же проводницы. Вагоны -
открытые, то есть крыша и перильца, и это здорово, потому что
пейзажи с дороги открываются просто великолепные, а запах!..
Будайские холмы - места с почти не тронутыми лесами, а леса в
основном из дуба и бука, и пахло тут чудесно. Пару раз я видел
оленей, только не успел сфотографировать. Я сошел на середине
дороги, на станции Янош-Хеги, поскольку тут, согласно буклетику
железной дороги, находилась башня Эржбет, самая высокая
обзорная точка Будапешта, а от нее я намеревался спуститься по
канатной дороге в город. Поскольку до башни от станции километр
или около того, а я ехал предпоследним поездом. И вдруг
встречные сказали, что канатная дорога-то уже закрыта - она до
пяти! Я побежал назад, и все-таки поймал последний поезд, а не
то топать бы мне вниз по склону часа два с лишним... Я был
сердит.
Так прошел четвертый день, и стала ночь. И сказал я, что это
все не очень хорошо...
* * *
"Лавр Федотович задумчиво рассматривал озеро
перед собой, словно бы прикидывая, нужно ли
оно народу..." (с)
25 августа, понедельник.
В этот день я не пошел в баню, хотя встал рано. Как всегда,
позавтракал стаканом красного вина с любимым фруктом россиян -
бананом. И отправился на Балатон. Hа вокзале возникла заминка:
я попросил билет "до Балатона" (то есть сказал "Балатон, битте!" и
выразительно помахал рукой, изображая, что намерен поехать "туда и
обратно". Hо кассирша спросила по-венгерски - "Куда на Балатон"? -
и показала карту. Озеро все опутано железными дорогами. Куда,
куда! А то я знаю куда! Возьми да продай туда, куда сама поехала
бы. Hу, ладно. Вот как будто самый крупный город - Балатонфюред,
да и на табло именно дотуда больше всего поездов. Значит, и уехать
легче будет. Вот туда-то я и пеохал. Ехать устал жутко. Правда,
поезда удобные - во втором классе вагоны или как наша электричка,
но сиденья не 3-местные, а 2-местные (то есть каждое место
просторнее), причем кресла разделены поднимающимися подлокотниками
и эдакими ушами, как в "вольтеровских" креслах, чтобы пассажиры не
дышали друг другу в лицо, под окнами устроены маленькие столики,
урны, а треть вагона выгорожена для курящих. Перегородка не дает
дыму проползать в отделение для нормальных людей. Hаконец, двери
вагонов не автоматические и не запирающиеся, а только снабжены
уведомлением об опасности, могущей проистечь от высовывания в
открытую дверь во время движения.
1 2 3 4 5 6 7