Люди в нерешительности остановились, некоторые закричали от страха, но не было заметно никаких признаков действия какого-либо оружия. Над крепостью снова появились фонтаны искр, а затем они начали подниматься к небу через равные промежутки времени.
Александр выскочил вперед перед линией своих войск:
- Вперед, мои македоняне! Вперед! Они подожгли свою собственную крепость!
Он знал, что это ложь. Но сейчас требовалось любыми средствами привести его людей в движение. Выхватив меч, он бросился вперед, его белокурые волосы выбивались из-под шлема. Какое-то время он оставался без поддержки. Одинокая фигура воина, бесстрашно идущего в атаку на врага, хорошо заметна всем участникам сражения с обеих сторон. Это был один из таких моментов славы, о которых он всегда мечтал.
Словно бы заразившись отвагой своего командира, войско бросилось вперед, выкрикивая его имя, и оно эхом отражалось от крепостных стен:
- Искандер, Искандер!
Осадные башни катились вперед, набирая скорость, и сопровождающие их команды не желали отставать. Несколько человек, не успев вовремя отскочить в сторону, оказались раздавлены догнавшими их деревянными монстрами, но джаггернауты войны неумолимо двигались вперед.
Передовая линия наступающей армии во главе с командиром вскоре оказалась у основания стен. Гонка была закончена, и у Александра появилась возможность, к сожалению непродолжительная, посмотреть по сторонам.
Он увидел, как его войско начало скапливаться под укреплениями. Штурмовые лестницы были подняты вдоль всей линии. Осадные башни находились уже возле самых стен, и люди поспешно отскакивали в стороны, чтобы не оказаться раздавленными. Сопровождавшие их команды отчаянно гасили скорость, стараясь избежать слишком сильного столкновения. И тут последовала реакция.
На стенах внезапно появились сотни гафов, их гортанное рычание прорывалось сквозь выкрики людей. Камни градом посыпались вниз, ударяясь о поднятые щиты, в то время как вверх полетели копья.
- Башни! - прокричал Александр во весь голос. - Опустите штурмовые мосты!
Но его голос потерялся в дикой нарастающей силе воплей, проклятий и стонов.
Первая башня достигла стены, и гафы не замедлили с ответом. Фонтаны искр стали непрерывными вдоль всей линии укреплений. Александр почувствовал приближение какой-то новой опасности и посмотрел вверх, прямо над собой.
Ослепительно яркие струи огня и дыма брызнули со стен и ударились о землю за его спиной с таким громким шипением, словно раскаленный добела меч вонзили в глыбу льда. Обернувшись, он увидел, как человек десять с пронзительными криками боли, судорожно корчась, упали на землю. Справа от него что-то вспыхнуло, и, бросив взгляд через плечо, он увидел огненные ручьи, бегущие вниз по стенам башни.
Сначала он подумал, что невыделанные шкуры домашних животных, разводимых гафами, свисающие со стен башни, отразят огонь. Но жар был настолько сильным, что огненные струи быстро разъели зеленую кожу, и дерево под ними вспыхнуло языками пламени.
Крики триумфа со стороны людей за какое-то мгновение сменились испуганными воплями, и армия застыла под стенами, не в силах чем-либо ответить на этот внезапный выпад. Огненный поток над его головой на мгновение прекратился, и быстрым рывком он покинул относительно безопасное место под защитой стены, начав пробираться через распростертые тела обожженных людей.
Над Александром промелькнула тень, и он поднял щит, но ничего его не ударило. Посмотрев вверх, он увидел раскачивающееся над его головой бревно, подвешенное на канатах. Нижний край бревна ощетинился металлическими крючьями.
Бревно плашмя ударилось о башню, и крючья вошли в деревянное строение. К его удивлению, бревно начало подниматься. Отбежав от стены еще на несколько шагов, он увидел, что толстый трос, привязанный к одному концу бревна, уходит наверх, к останкам рудовоза, где около полусотни гафов вращали большую лебедку. Один угол башни со скрипом оторвался от земли, и деревянная махина наклонилась в его сторону.
Гафы одновременно отпустили лебедку, и, повернувшись, Александр бросился бежать. Башня рухнула в двух метрах за его спиной, заставив вздрогнуть землю.
Прямо перед ним о поверхность ударилась очередная струя огня, и посмотрев наверх, он увидел торчащее между зубцами стены тонкое сопло, за которым к небу поднимались фонтаны искр. Огненная струя снова вылетела из сопла. Отпрыгнув в сторону, он понял, что гаф, отвечающий за прицел, пытается попасть в него.
Огненные брызги обожгли ему ноги, заставив вздрогнуть от пронизывающей боли. Хромая и спотыкаясь, он отступал от стен, держа над головой щит, чтобы заслонить себя от жара, проникающего до самых костей.
Продолжая вести борьбу за собственную жизнь, Александр уже сознавал, что штурм крепости потерпел полную неудачу. Вокруг него солдаты в панике отступали от стен, бросая на бегу щиты и копья. Языки пламени поднимались к небу от шести гигантских костров - все башни были потеряны. В отличие от македонян из его старого войска, эти люди не пытались продемонстрировать ему личную отвагу. Никто из них даже не оглянулся на него, пока Александр не оказался под защитой укреплений на гребне холма.
Повернувшись, он начал медленно подниматься по пологому склону.
Рев гафов за его спиной становился то громче, то тише, словно они выкрикивали какое-то слово, и вскоре оно стало вполне различимо:
- Таг, Таг, Таг!
Александр снова повернулся и посмотрел на цитадель, оказавшуюся для него неприступной. Новая струя огня брызнула со стены, чтобы воспламенить тлеющую башню.
Опустив щит, он посмотрел на внешнюю поверхность. К ней прилипли капли еще теплого металла, и он снова бросил взгляд в сторону ритмично бьющих фонтанов искр, словно бы поднимающихся над кузницами.
Должно быть, они установили на стенах большие мехи, чтобы поливать наступающие войска расплавленным металлом, и использовали комбинацию из бревен и канатов для того, чтобы приподнимать и опрокидывать башни.
Тут он заметил, что внимание всех гафов обращено на одного воина, который стоял на стене, рядом с одной из групп, опрокидывавших башни на землю.
Александр почувствовал, что этот воин смотрит на него, и, поддавшись внезапному импульсу, поднял к небу меч.
Ярко блеснув на солнце, в воздух в ответном жесте взметнулся изогнутый клинок.
«Видимо, это Таг», - подумал Александр и, повернувшись, последовал за своим деморализованным войском к укрепленному лагерю. Он знал, что его ждет долгая ночь, посвященная укреплению морального духа потерпевшей поражение армии. Но поражению предшествовала победа на море, что уравнивало общий баланс.
Но его ждали и другие проблемы. Как он чувствовал, гафы сегодня только начали демонстрировать, что война еще далеко не окончена.
* * *
- Мои братья кохи, - сказал Сигма Азерматти, обведя взглядом игроков, собравшихся в смотровой комнате, - есть небольшая проблема, связанная с игрой.
- Какая здесь может быть проблема? - воскликнул Зола. - Морское сражение - только представьте себе, настоящее морское сражение! - жаль, что оно было слишком незначительным, чтобы делать на него серьезные ставки. Но все равно это было необычайно интересно.
Собравшиеся в комнате кохи начали давать свои комментарии последним событиям. Зола, в жалких потугах всех развеселить, появился в смотровой комнате одетым в ниспадающую тунику в греческом стиле и с оливковым венком, небрежно водруженным на голову. Люди нашли такой костюм шокирующим, но несколько кохов-гаварниан уже поинтересовалось, кто его портной. Сигма отвернулся от обзорного экрана, на который было выведено увеличенное изображение поверхности Колбарда у подножия горы Олимп, и сердито посмотрел на кохов.
- Ну ладно, Сигма, - лениво начал Корбин, - у нас есть ксарн, который внимательно следит за всем происходящим на поверхности, и он недавно доложил, что там все в полном порядке. - Он повернулся: - Не так ли, мой друг?
Ксарн оторвался от своего контейнера с пищей и кивнул головой сверху вниз, изобразив утвердительный жест, одинаковый у людей и гафов.
- Ну вот видишь, Сигма. Если бы возникла какая-нибудь проблема, то он бы первый о ней доложил. Сигма снова сел в свое кресло.
- Меня беспокоит то, как делаются ставки. Поскольку в этом есть некоторая, можно сказать, беспечность. Последний отчет о результатах ставок через общий тотализатор показывает, что почти восемнадцать процентов всех капитальных инвестиций и корпоративной собственности Магелланова Облака участвуют в игре. Восемнадцать процентов! Эта чертова игра связала большую часть всего нашего свободного капитала. Капитальные инвестиции почти полностью прекращены, поскольку никто не вкладывает в предприятия средства, поставленные на кон в игре. Джентльмены, ситуация выходит из-под контроля.
- Ну ладно. Сигма, это ведь всего лишь игра, - беспечно бросил Зола.
- Говоришь, всего лишь игра! - в сердцах воскликнул Сигма. - В некоторых местах экономика остановлена, поскольку без капитальных инвестиций встали целые отрасли тяжелой индустрии, что в свою очередь привело к финансовой нестабильности и безработице. Джентльмены, Надзиратели будут просто вынуждены обратить на это внимание, и, увидев, что экономику лихорадит, они невольно задумаются о причинах таких перемен.
- Пусть эти ублюдки думают, что хотят. Мы надежно себя прикрыли, - ответил Корбин. - Подготовка игры на Колбарде проходила в условиях полной секретности, и они никогда нас не найдут.
- Но это всего лишь часть того, что меня беспокоит, - холодно произнес Сигма. - Когда восемнадцать процентов всего состояния Облака поставлены на жизнь одного человека и одного гаварнианина, находящихся здесь, под нами, есть все условия для того, чтобы кто-нибудь попытался воспользоваться такой выгодной ситуацией.
- Ну ладно, о чем ты, - вмешался Йешна, - мы ведь все здесь джентльмены.
Прозвучали дружные возгласы вроде «хорошо сказано» и «конечно, конечно».
Сигма понял, что здесь его никто не слушает, и, взяв со стола свой бокал с бренди, направился к двери.
- Тогда продолжайте, джентльмены. Я тоже, поддавшись азарту, увлекся этой игрой, и даже, осмелюсь сказать, чрезмерно. Но я совсем не рад тому, что оказался в нее втянутым. Если в итоге все закончится катастрофой, не говорите, что я вас не предупреждал.
Он остановился на пороге и, обернувшись, бросил холодный взгляд на Корбина.
- И могу добавить, если Александр внезапно умрет, я буду вынужден заподозрить самое худшее. И если мои подозрения оправдаются, то, будь прокляты все Надзиратели, я ни перед чем не остановлюсь для того, чтобы отомстить.
Он громко хлопнул за собой дверью.
- Да как он осмелился! - воскликнул Зола.
- Я бы никогда так не смог! И все же, если подумать, он настоящий джентльмен, - сказал Грагс.
Но Корбин промолчал и, словно бы улыбаясь каким-то своим мыслям, снова наполнил свой бокал. Видать, Сигма начал чувствовать, что на него оказывают давление. Тия хорошо делает свою работу. Соотношение ставок на начало дня было четыре и одна десятая к одному в пользу Александра. Последнее сражение закончилось вничью в тактическом смысле, но всем стало очевидно стратегическое превосходство Александра после того, как он начал строить флот. Следовательно, шансы македонянина будут по-прежнему расти. Маленькая вспышка Сигмы, скорее всего, была спланирована заранее и разыграна сейчас как по нотам с целью запугать кохов, поставивших на Александра, чтобы сам он в итоге мог получить большую долю выигрыша.
«Умный, сукин сын, - подумал Корбин. - Тия хорошо делает свою работу». И другой участник плана был готов и ждал сигнала.
* * *
- Ты посылал сообщение, где говоришь, что хочешь видеть меня?
Элдин посмотрел на открытую дверь, через которую, низко пригнувшись, в комнату вошел Зергх.
Старый гаф резко замолчал, заметив, кто сидит в кресле напротив Элдина.
- Я не знал, что у тебя уже есть компания.
- Ну ладно, Зергх, я помню время, когда ты сажал меня на колени и увлеченно рассказывал старые гаварнианские легенды.
- Это было до того, как ты выросла, Тия.
Ей было нетрудно заметить сарказм в его голосе.
- И в самом деле, Зергх, - мягко произнес Элдин. - Мне тоже это не нравится, но наша маленькая Тия рано или поздно должна была вырасти.
- Перестань говорить со мной в покровительственном тоне, дядюшка. Я сама могу о себе позаботиться.
- Просто я работаю на Корбина уже тридцать лет, что на десять лет превышает тот срок, который ты прожила на этом свете. Тот факт, что ты позволила себе стать его любовницей…
- Послушай, дядюшка, девушки тоже порой испытывают потребность в сексуальном партнере.
Старого гаварнианина, как и всех его соплеменников, смущала привычка людей так открыто обсуждать сексуальные проблемы, и он снова сделал вид, что собирается уйти. Среди гаварниан мужского пола было принято подавлять в себе сексуальные желания, поскольку соотношение мальчиков и девочек при рождении всегда было четыре к одному и только старший брат или последний из братьев, оставшихся в живых, имел право завести себе супругу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44