Папа очень мрачный, даже боязно к нему подходить.
10 ноября.
Питаемся пещерной рыбой. Она очень невкусная и пресная, но ничего другого поделать не можем. Позавчера папа отправился на охоту и его чуть не поймали, и на руке у него теперь длинная резанная рана. Придя, он сказал, что кольцо сужается.
Я знаю, что кольца носят на пальцах. Но как они могут сужаться?
15 ноября.
Сестры орут и не хотят есть рыбу.
Странные у меня сестры. Хотя я каждый день разговариваю с ними, они по прежнему ничего не выговаривают. А иногда шипят как звери - змеи.
А мама молчит. Видно бука лишил ее навсегда дара речи. Я уже решил, когда я вырасту - возьму папин топор и убью эту тварь! Клянусь пещерным духом - убью!
Жаль только, что не перебить тварей снаружи.
У папы большие круги под глазами. И иногда он что-то бормочет под нос. Мне тоже плохо, мой дневник, кажется над нами что то нависает.
17 ноября.
Теперь я понял, что означают слова о кольце. Когда в нашу пещеру вошла живая тварь я подумал, что наступил конец света. Но нет, я все еще жив, и вот пишу эти строчки. Тварь появилась под конец дня. Так внезапно и неожиданно, прошло вошла в проем нашей пещеры и изумленно остановилась глядя на мою семью. Лицо у твари не страшное, а глаза похожи на голубые камушки.
А папа подхватил свой топор и обрушился на тварь и она упала с жалким криком. И еще долго дергалась и хрипела. А папа все бил и бил ее топором, пока все вокруг не залилось мерзкой красной кровью. Я забился в угол и плакал.
Мой папа подошел ко мне и сказал:
"Видишь сынок, с ними всегда можно справиться".
А я не верю. Твари найдут нас, как бы мы хорошо не прятались.
Во всяком случае, сегодня мы питались мясом гадины. Надо сказать, что все таки куда лучше, чем слепая рыба.
И еще одно, я знаю, что этого писать нельзя и пусть пещерный дух покарает меня за это. Но это бросается в глаза. Тварь очень похожа на папу.
22 ноября.
Выпал первый снег, а мы по прежнему не ходим гулять. Нельзя. Чудища рыщут снаружи день и ночь. И иногда я слышу странные звуки за пещерным проемом. Мне кажется это ищут нас.
Одна из сестер сегодня попыталась убежать. Она очень резво бегает на четвереньках и я с трудом сумел ее поймать. А когда поймал, она меня укусила очень больно.
А мама не обратила на это внимания.
Я попытался подсчитать, сколько же месяцев моим сестрам. Получилось сорок шесть - много это или мало для младенцев? И сколько же мне?
Ах дневник, только ты и книжки мое спасение.
23 ноября.
Знаменательная дата. Сегодня ушла из пещеры мама. Просто так взяла и среди белого для потихоньку вышла наружу. В белый дневной свет. А когда мы с папой заметили, было уже поздно. Так что теперь мы остались одни и папе приходится кормить сестер. Но они вырываются и кусаются. И вообще ведут себя как пещерные буки. Не люблю их.
Из-за мамы долго плакал. И очень хотелось выйти за ней в день, но нельзя, надо держаться во что бы то не стало. Папа тоже плакал, я это заметил.
Как все плохо.
24 ноября.
Весь день снаружи раздаются голоса тварей. Они то отдаляются то приближаются. Я знаю почему так. Твари ищут нас. Они поймали маму, а теперь пытаются определить где наше жилье. Я молюсь пещерному духу чтобы они нас не нашли. Папа тоже, он забился в угол и молчит. Топор сжимает в руках.
Может быть нас и не найдут. Может быть завтра чудовища уйдут подальше. Может быть пропустят хорошо спрятанный вход в пещеру.
Только я в это не верю. Как не верю в пещерного духа. Кажется у меня не будет завтра. Как не будет его у папы.
Сегодня с утра я спалил в костерке все свои книжки. Пусть они не достанутся тварям. Смотрел как они горят, как закручиваются от огня ломкие старые страницы и плакал. Вот так и мы сгорим, потому что попадать в руки чудовищам нельзя. Может лучше пойти в глубь пещеры и разбудить медведя? Там по крайней мере обещана скорая смерть. Папа молчит, и мне не хочется спрашивать у него совета.
Мне страшно. Даже не за себя. И сейчас, когда мерзкие голоса тварей раздаются совсем рядом со входом в пещеру я задаюсь вопросом - что будет когда они нас обнаружат? Неужели здесь в этой пещере угаснет некогда великий человеческий род?
Ах отец, отец, лучше бы ты остался в городе. По крайней мере все было бы быстро.
* * *
- Все... - сказал выходящий из пещеры солдат. Противогаз он снял и нес его в одной руке. Лицо его было зеленоватого оттенка и, кажется он с трудом сдерживал рвоту.
- Всех до одного? - спросил немолодой представительный майор, и оглянулся назад, там суетились солдаты в камуфляже и покачивался на волнах видавший виды баркас.
Солдат кивнул и устало побрел к своим.
Стоящий чуть поодаль незаметный человек в штатском вопросительно глянул на майора:
- Мы можем проверить?
- Проверяйте, - сказал военный и они вместе, чуть пригнувшись вошли в пещеру.
Внутри можно воняло гнильем, рыбьей чешуей и еще какими-то отходами. Пещера была низкая, смрадная и темноватая.
- Это здесь, - сказал майор и остановился.
Человек в штатском остановился тоже.
Морщась осмотрел лежащие перед ним тела. Потом носком ноги перевернул одного из мертвецов, внимательно вгляделся в лицо. Кивнул:
- Да это он. А это его отродья.
И не удержался - плюнул на один из трупов.
Майор его не осуждал. Да и трудно было осудить, ведь кроме пожилого седого мужчины с пулевой раной в голове, среди мертвецов не было людей. На земле скорчились монстры. Два маленьких чешуйчатый гада с длинными змеиными клыками из полуоткрытых пастей. Да кособокий трехглазый уродец с серой щетинистой кожей, лежавший чуть в стороне.
Штатский мрачно зыркнул на человеческий труп. Спросил:
- Что, не приходилось видеть подобного?
Майор покачал головой.
- Работал на заводе. - сказал штатский глядя на мертвеца - облучился и повредился головой. Вообразил, что все вокруг не люди - монстры. Параноя. Сбежал из псих-дома, как то убедил жену. И вот на тебе - нарожал тварей.
- Генофонд, - произнес майор - мутация. И ведь оставил в живых. Людей... - добавил - тоже он?
- Он, - кивнул штатский с кривой ухмылкой - перед вами знаменитый волжский каннибал, - как его местные кличут подкарауливал людей, убивал и похоже ел. И семью кормил.
Майор поморщился. Потом сделал шаг к морщинистому трупу:
- А это что?
Уродливой изувеченной клешней морщинистый прижимал к себе толстую ученическую тетрадь, страницы которой были испещрены ровными фиолетовыми строчками. Старая шариковая ручка валялась рядом.
Штатский подошел, пробежал глазами пару строчек. Изменился в лице:
- Это... оно писало? Эта тварь могла быть разумной?
Военный обернулся, посмотрел ему в глаза.
- Все может быть. Если так, представьте, что оно чувствовало? Это дневник, и последняя дата в нем - сегодняшнее число.
- По правилам мы должны отдать это экспертам. - напомнил штатский. - они прочтут, проанализируют, а потом проведут по этому доклад на симпозиуме. Разберут по косточкам дни этого... существа.
Майор помолчал. Потом они кивнули друг другу и военный кинул дневник в костер. Пламя быстро охватило тетрадь.
- Спи спокойно бедняга, - произнес майор.
Они повернулись и пошли к выходу из пещеры. Навстречу, сквозь свет нового дня бежала группа оперативников и экспертов в белых халатах. Они смотрели на трупы с брезгливостью и омерзением. Они явно даже не предполагали, что те могут быть разумными. И в этом своем заблуждении не знали пощады, как не знал его солдатик срочной службы, посланный в пещеру чтобы застрелить мутантов, даже если ты просили пощады.
- "Хорошо", - подумал майор - "что заблуждения бывают разные. Большие и маленькие".
Конец.

1 2