Но это правда. Попроворнее других, когда доходило до денежных дел. Помню, как он торговался из-за оборудования или ремонта, — прямо артист.
— А Карпин? — Старатель, — сказал управляющий, как будто это все объясняло. — Такой же, как другие. Не такой мастер по части денег, как Маккэн. Потому тот и вел их денежные дела. Зато Карпин был дока в минералогии. Породы знал такие, каких никто и не слыхивал, и определял их на глазок. Почти все тут кончали колледжи и знают, что почем, но с Карпином никто не сравнится.
Он мастер.
— Наверное, они хорошо сочетались, — заметил я.
— Потому, полагаю, они и продержались вместе так долго, — согласился управляющий. — Дополняли друг друга. — Он наклонился ко мне, словно желая поведать что-то втайне. — Я вам скажу кое-что не для протокола. Эти двое были поумнее других. Их партнерство никогда не оформлялось юридически, даже на клочке бумаги. И сегодня по этому поводу некоторые ребята здесь очень страдают. Я же говорил, что Джефф Маккэн вел все денежные дела. Он многим задолжал.
— А с Карпина они получить ничего не могут? — спросил я.
Он кивнул в ответ:
— Джефф Маккэн умер очень неожиданно. Он был прижимист, но честен. Будь он жив, я убежден, он бы выплатил все. А если их находка столь значительна, как я слышал, то вообще не возникло бы проблем.
Я рассеянно кивал с ощущением, что разговариваю с одним из тех, у кого в кармане лежит долговая расписка Маккэна.
— Давно вы видели Карпина? — спросил я. Мне хотелось знать, как он ведет себя теперь, после смерти партнера.
— О Господи, да пару месяцев назад. Когда они отправлялись в розыск в последний раз — тогда и нашлось это месторождение.
— Карпин не приходил сюда с заявкой?
— Нет. Он регистрировался в Хемизант-Сити, это ближе. Жаль. А я надеялся узнать, изменился ли Карпин после кончины своего напарника.
— Я вам скажу, в чем дело, — начал я с наигранной искренностью. — У нас есть некоторые опасения по поводу смерти Маккэна. Не подозрения, нет, опасения. В силу некоторых обстоятельств.
— Вы имеете в виду, что это случилось сразу после открытия месторождения?
— Да, — ответил я честно. Он покачал головой:
— На вашем месте я бы не беспокоился. Это не первый случай. Человеку наконец выпадает большая удача, он сильно взволнован и забывает об осторожности. А здесь один неверный шаг — и все.
— Может быть, — согласился я и поднялся, поняв, что выудил здесь все, что мог. — Благодарю за помощь.
— Всегда к вашим услугам. — Управляющий поднялся тоже и пожал мне руку.
Я проскользнул мимо болтавших старателей и отправился в агентство проката скутеров.

* * *
Не нравятся мне ракеты. Шумят они дьявольски, править ими тяжело, и никогда не бываешь уверен, что у тебя достаточно топлива. Большие надежные межпланетарные корабли — это другое дело. Только там чувствуешь себя почти по-человечески.
Внешний вид скутера, который мне предложили в агентстве, не сильно улучшил мое мнение относительно этого вида транспорта. Было ему добрый десяток лет, краска облупилась, некогда зеленая яйцевидная поверхность покрылась царапинами, а ветровое стекло — смешное название для местности, где не бывает ветров, — стало местами мутным от мелких выбоин из-за столкновений с астероидной пылью.
Курносый, круглолицый агент, без зазрения совести извлекший этого ветерана, так же не моргнув глазом назвал мне и тарифы. Двадцатка в день плюс топливо.
Я заплатил не глядя — деньги-то казенные, — добавив еще десятку за скафандр. С некоторым трепетом втиснувшись в него, я забрался на сиденье своей реликвии. Пристегнул все необходимое, и агент закрыл за мной дверцу.
Черная краска облезла с панели управления, из трещин в пластике выглядывали провода. Мне подумалось, а нет ли где-нибудь течи, и я смиренно решил, что наверняка есть. Агент равнодушно помахал мне рукой, конвейер вынес меня из-под купола, и я отправился восвояси.
Скутер имел гадкую манеру крениться вправо. Если бы я с этим не справился, то рано или поздно вошел бы в штопор. В пылу борьбы я потерял две сигнальные ракеты, а это могло плохо кончиться. Сбившись с курса, я не сумел бы сориентироваться и болтался бы туда-сюда, пока кто-нибудь пролетавший мимо не взял бы меня из жалости на буксир.
Но, к величайшему моему удивлению, мне удалось справиться с этим чудовищем и после четырехчасового мотания нервов достичь цели.. Я посадил скутер на плоскогорье рядом с другим скутером и большим желтым знаком “X”; неподалеку виднелся разборный купол. Соседний скутер был больше моего, однако столь же не нов и выглядел еще менее надежно. Купол после многократных починок стал разноцветным.
Здесь-то я и мог отыскать Карпина, сидящего на своей собственности в ожидании предстоявших торгов. Старатели типа Карпина — люди вольные и не работают на какую-либо определенную компанию. Они подают заявки от своего собственного имени, а потом перепродают права той компании, чье предложение покажется им более выгодным. Подобной сделке сопутствует много бумажной работы, и этим всем занимается компания. Хороший же старатель сидит покуда на своем месте и стережет добычу от ловкачей, которые могли бы урвать кусочек себе, что случается сплошь и рядом. Чтобы расколоть такую планетку, нужно не так много взрывчатки, а единственный знак, что участок занят, — “X” на нем.
Я заглушил двигатель, погасил сигнальные огни, отстегнулся, осторожно вылез наружу и, тяжело ступая по свежей надписи “X”, пошел к убежищу Карпина. Окон там не было, и я не знал, осведомлен ли Карпин о моем присутствии. Я постучал металлической рукавицей по железной двери.
Он долго не открывал. Я уже было подумал, не присоединился ли он к своему приятелю в вечном сне, как дверь чуть приоткрылась. Пригнувшись, я толкнул ее и шагнул внутрь. Когда красная лампочка на левой стене погасла, я постучал по внутренней двери. Она открылась, и я вошел, снимая шлем.
Карпин стоял посреди комнаты с маленьким револьвером в руке.
— Закройте дверь, — приказал он. Я осторожно повиновался. Получить шальную пулю мне не улыбалось.
— Кто вы? — сурово спросил Карпин.
Управляющий был прав. Карпин в точности походил на тех старателей, которых я видел в Этроникс-Сити. Маленький, тощий, какой-то посеревший человек вне возраста. Ему могло быть и сорок, и девяносто, но, скорее всего, где-то за пятьдесят. Темные и жидкие волосы торчали клочьями. Лицо и лоб, изборожденные морщинами, выглядели как перепаханное поле. Маленькие, широко расставленные глазки сидели так глубоко под лохматыми бровями, что казались черными. Тонкий безгубый рот. Рука с револьвером — просто кожа да кости. На нем были старая нижняя рубашка и истрепанные штаны, обрезанные под шишковатыми коленками, на ногах стоптанные тапки, впрочем, у него имелись причины так одеться — в доме было градусов девяносто по Фаренгейту, поскольку старый купол уже плохо отражал солнечные лучи.
Я поглядел на Карпина — несмотря на револьвер и упрямое выражение лица, он казался вполне безобидным. Сама мысль, что такому изгою придет на ум убить своего товарища, казалась смехотворной. Очевидно, я слишком долго его рассматривал, потому что он повторил свой вопрос, чуть не выронив револьвер.
— Стентон, — ответил я. — Гед Стентон из Танжерской страховой компании. Удостоверение у меня в штанах под скафандром.
— Доставайте, — сказал он, — только медленно. Я осторожно порылся, достал удостоверение, раскрыл его перед ним, показал свое фото, подпись, отпечаток пальца и название компании. Он кивнул удовлетворенно и швырнул револьвер на постель.
— Необходимо соблюдать осторожность, — пояснил он, — у меня тут большой участок.
— Знаю, — ответил я, — примите мои поздравления. Он поблагодарил, хотя держался по-прежнему скованно.
— Вы здесь по поводу Джеффовой страховки, так ведь? — спросил он.
— Да.
— Полагаю, вы не хотите ее выплачивать. Я так и думал. Меня раздражают пожилые грубияны.
— Ну, нам надо в этом деле разобраться, — возразил я.
— Ну, конечно. Хотите кофе?
— Спасибо.
— Садитесь вон туда. Это Джеффов стул.
Я осторожно присел на складной пластиковый стул, а он пошел в кухонный уголок приготовить кофе. Я впервые оказался в таком разборном доме-куполе и с любопытством оглядывался. Все его пространство занимала одна круглая комната диаметром пятнадцать футов. Стены шли прямо примерно до высоты семи футов, потом постепенно изгибались, образуя крышу. В центре потолок был примерно на двенадцатифутовой высоте. Полом служила просто поверхность астероида, не слишком ровная. Справа от входа стоял стол с двумя стульями, у стены две складные кровати, подальше кухонный уголок, а по другую сторону захламленная кладовка. Посреди комнаты располагался ненужный сейчас обогреватель. Я обливался потом. Стянув рубашку, я стал вытирать ею лицо.
— Жарковато у вас, — заметил я.
— Можно привыкнуть, — откликнулся он. Но поверить в это было затруднительно.
Он принес кофе, который горчил, подобно, наверное, душе этого старого отшельника, но я все-таки горячо поблагодарил хозяина.
— Мне нравится покрепче, — пояснил он. Я еще раз огляделся.
— Все, что надо, и никаких излишеств, — заключил я.
— Ну да, — поморщился он. — Давайте, что ли, к делу, мистер?
Есть только один способ общения со старыми грубиянами — грубить в ответ.
— Дело вот в чем, — начал я, — компания вас ни в чем не обвиняет, но должна еще раз тщательно все проверить, прежде чем выплатить десять тысяч. А ваш компаньон заполнил заявление о возврате перед самой кончиной — странное совпадение, согласитесь.
— Ну и что? — Карпин хлебнул кофе и посмотрел на меня поверх чашки. — Мы открыли это место и поняли, что это удача. Джеффа завел этот полис на случай, если удачи ему не будет. А когда судьба нам улыбнулась, он сказал: думаю, мне эта пенсия теперь не нужна, сел и написал требование на возврат денег. Потом мы открыли бутылочку, отметили это дело, и он умер.
Все это говорилось самым непринужденным тоном. Слишком непринужденным.
— Как же это произошло? — спросил я.
— Сам толком не понял. Я к тому времени крепко надрался. А он влез в скафандр и сказал, что пойдет нарисует “X”. Сам едва на ногах стоял, и я стал его убеждать проспаться, но он не послушался.
— И он вышел, — сказал я. Карпин кивнул:
— Сначала он. А через пару минут мне стало скучно одному, и я оделся и отправился следом. Это случилось, когда я только вышел из шлюза, и я едва успел увидеть, что произошло.
— А что же произошло, мистер Карпин?
— Ну, он там шатался с краской туда-сюда. А вокруг острые камни. Только я вышел, он потерял равновесие, упал и проткнул свой скафандр.
— Я думал, тела не осталось, — заметил я.
— Так и есть, — подтвердил он. — В последний миг Джефф пытался подняться, а воздух из пробоины рванул с такой силой, что его за считанные секунды оторвало от земли и унесло навсегда. — На моем лице, видно, отражались сомнения, и он добавил:
— Мистер, тут такая гравитация — в кости не сыграешь.
Он был прав. Пока мы беседовали, я крепко держался за ручки стула. Мне казалось, стоит их мне отпустить, и я взлечу под потолок. Конечно, это было глупо: какая-никакая гравитация здесь, в конце концов, есть — просто я к ней, должно быть, не привык.
Однако у меня оставались еще вопросы.
— Вы не пытались его поймать, схватить?
— Пытался, мистер. Старина Джефф Маккэн был моим товарищем пятнадцать лет. Но я надрался, и это факт. И мне было страшно сигать в воздух из страха улететь самому.
— По правде сказать, — продолжил я, — я не специалист по астероидам. Но не ходит ли тело Маккэна просто по орбите вокруг этого осколка? Или оно просто улетело в космос, так, что ли?
— Разумеется, улетело, — ответил Карпин. — Вокруг другие осколки, мистер, и многие из них больше нашего и с большей силой притяжения. Не знаю, найдется ли такой штурман, который бы смог вычислить Джеффов курс. Он взлетел, потом пролетел над куполом, покружился пару минут, и его унесло насовсем. И знаете ли, его тело не единственное здесь крутится.
Я призадумался — не зная подробностей об этом поясе астероидов, невозможно сказать наверняка, лжет Карпин или говорит правду. С этой точки зрения решить вопрос я был не в состоянии. Мне оставалось только опираться на интуицию, на опыт, скопленный за восемь лет работы среди разных людей, могущих и солгать, и сказать правду.
И сейчас моя интуиция подсказывала, что Эб Карпин врет. Этот мелодраматический нюанс, что тело Маккэна покружилось над куполом, прежде чем кануть в никуда, отдавал литературщиной. И уж больно много было совпадений. Маккэну выпало умереть сразу же после открытия им и компаньоном выгодного участка. Непосредственно перед смертью он распорядился о возврате денег. И тело его унесло, так что нечем подтвердить рассказ Карпина.
Но так или иначе, рассказ вышел гладкий. И ухватиться мне оказалось не за что.
И что же теперь? В истории, сплетенной Карпином, не было узелков — во всяком случае, я их не обнаружил.
1 2 3 4