Петя мог бы бесконечно пребывать в этой нирване, но в какой-то момент музыка, повинуясь его воле, качнулась слишком резко и он не смог удерживать ее более. Напряжение моментально возросло до предела, а музыка превратилась в оглушающий рев, физически ощутимый своей плотностью. Петю придавило к постели невероятной тяжестью. Теперь он ясно понимал, что больше не спит. Он хотел привстать или закричать, но не смог. Широко открытыми глазами он видел тонущую в полумраке пустую и безучастную комнату. Достигнув звукового насыщения по всем частотам, шум перешел в новое состояние и обрел теперь уже зримую плотность. Перед глазами Пети клубилось нечто темное и угрожающее, и постепенно вся окружающая обстановка потонула в этом ревущем тумане.
«Вот она, смерть», с неожиданным равнодушием пронеслось в голове у Пети. Ему стало интересно, каким образом он умер. Может быть, обвалился потолок? Внезапное кровоизлияние в мозг? Остановка сердца?
Клубящийся мрак замер на мгновение, качаясь как змея перед прыжком, и ринулся на Петю, и он почувствовал, что сознание его стремительно гаснет, превращается в ничто вместе с окружающим миром. За этим порогом не было ничего - ни странствий души, ни загробной жизни, ни перевоплощений. Просто ничего. Это было примитивное, абсолютное знание. И Петя стал карабкаться и цепляться за единственную реальную точку существования - себя, с такой же первобытной и жадной силой, с какой это делала первая живая клетка, зародившаяся в теплой соленой воде первого океана. Сознание трансформировалось, Петя уже не был Петей, так как совершенно потерял нить отождествления, изо всех сил концентрируясь лишь на одном - удержать от исчезновения мир, превратившийся в точку. И только тогда он - уже не Петя - заметил, что стал этим миром. Не было больше ничего. Не существовало отделения своего «я» от остального, так как и остального не было. Не было пространства и времени, лишь только некоторое неопределимое состояние, которое очень приблизительно можно было сравнить с радостью - радостью чистого существования. И эта радость становилась причиной существования, бесконечно продолжая саму себя…
Первое же оформленное понятие - радость, неизвестно как пробившее тропинку в сознание, моментально, словно поворотом выключателя, родило бесконечное множество других понятий, и мир развернулся вокруг Пети надувной спасательной шлюпкой. Петя осознал, что лежит на спине, в своей постели, в своей комнате, и смотрит в потолок. Электронные часы ярко светили в полумраке, озаряя противоположную стену нежным зеленоватым сиянием. Было тихо, только на улице неуклюже ворочался в темноте тяжелый трейлер. Низкие вибрации его дизеля отдавали колебаниями в спине и заставляли слегка дребезжать стекла в рамах. Болели уши, но потом Петя понял, что это просто мнимая боль, оставшаяся после сна. Все было в порядке. То, что воспринималось таким реальным - или нереальным - минуту назад, оказалось всего лишь сном. Жутким, непонятным, но сном.
Трейлер наконец завершил свои маневры, прекратил терзать двигатель, напоследок громко просигналил неизвестно кому и уехал. Воцарилась полная тишина. Петя встал и подошел к окну. Безлюдная улица и яркие огоньки фонарей, словно влитые в хрустальную прозрачность воздуха. Застывшая, почти ритуальная отрешенность этого мира завораживала. Он мог быть просто нарисован с другой стороны стекла. Казалось бы, легко проверить - открой окно, и увидишь либо ту же улицу с фонарями, либо клубящийся мрак пустоты. Но что, если эта улица начинает существовать, только когда открываешь окно?

* * *
Петя проснулся от ужасно назойливого звонка в дверь. С большим усилием встав и наспех натянув спортивные штаны и рубашку, он пошел открывать дверь. На пороге стояли Саша и Леня, довольные как слоны, румяные с утреннего морозца и излучавшие прямо-таки тошнотворную жизнерадостность.
- Вы че, охренели, во столько припираться?! - Петя оглянулся на часы. - Полдевятого только!
- Не хнычь, дедуля! - закричал Леня, протискиваясь в прихожую. - Раньше сядем, раньше выйдем. Тебя ж если не разбудить, весь день прохрапишь. Кофе есть?
- На кухне, - буркнул Петя и отправился в ванную.
Повернув головки вентилей холодной и горячей воды, он подождал, пока кран профыркается пузырями воздуха, накопившимися за ночь, после чего поплескал водой в лицо, почистил зубы и несколько раз провел расческой по волосам. Когда он вышел из ванной, Леня гремел на кухне чайником, а Саша сидел за его компьютером, тыкая пальцем в кнопку мыши.
- Ого! Петька! Это с какой Натали ты тут переписываешься?
На экране монитора висело окно почтовой программы со списком писем.
- Так… знакомая одна, - ответил Петя, чувствуя, что краснеет. - Вообще-то читать чужие письма нехорошо.
- А я и не читаю. Случайно нарвался, - оправдался Саша. - Я терминалку искал, а у тебя тут автоматом мылер запускается. Да ладно, мы ж тебе не чужие. О чем хоть переписка? Надежда есть?
- О компьютерах, - нехотя ответил Петя, сворачивая постель. - И надежды нет.
- И не будет, - послышался из кухни голос Лени. Он вошел, держа в руках две керамические кружки с дымящимся кофе. - НИКОГДА не говори с девушками о компьютерах. - Он отдал одну кружку Саше. - Лучше почитай им стихи, и так невзначай пригласи на чашечку кофе. - Он поставил вторую кружку перед Петей и отправился на кухню за третьей. Вернувшись, он устроился на подоконнике с самодовольным видом.
- Им это нравится, поверь мне!
- Да ладно, хватит звонить. Нашелся плейбой, блин, - усмехнулся Петя, отхлебывая кофе.
Ровно в девять они принялись за работу. Дело двигалось споро. Один раскатывал на полу рулон обоев, отрезал кусок и мазал его клеем, двое других наклеивали его на стену. Примерно в полвторого работа была завершена. Усталые и довольные, все трое уселись на диване и стали обозревать содеянное. Вышло в общем-то неплохо, не считая слегка слегка съехавшего рисунка в углу у двери и нескольких мелких пузырей рядом с окном.
- Ну что, где пиво? - спросил Леня.
- Сначала мусор помоги вынести, - ответил Петя - Санек, пока пиццу в духовку поставь.
Он встал и сгреб с пола расстеленные газеты вместе с обрезками обоев, неиспользованным клеем и прочим мусором. Получилось два объемистых свертка. Один он дал Лене, и они спустились к мусорным контейнерам около подъезда - мусоропровод был забит, и очень вероятно, что именно таким содержимым.
Выйдя на улицу, Петя с Леней застыли в изумлении. Шел снег. Первый снег этой осени, он падал мягко и неслышно, крупными хлопьями. Газоны с пожухшей травой уже скрылись под тонким белым покровом, еще держался только мокрый асфальт, упорно превращавший снег в грязную кашу, среди которой исходили паром канализационные люки.
Когда они пришли назад, из кухни уже доносились аппетитные запахи. Леня задержался в ванной, и Петя вошел в комнату один. Саша сидел на диване и смотрел на дисплей компьютера с запущенной программой TV-тюнера. Крутили новый клип Ангелины «Я не такая». Когда Петя вошел, Саша повернулся к нему, как будто только этого и ждал, и сказал:
- Вот, блин, у нее ноги - от ушей растут!
И добавил:
- Я бы ее трахнул.
Петя только сдержанно усмехнулся и тоже сел на диван. Вернулся Леня. Остановившись на пороге комнаты, он некоторое время таращился на экран, потом объявил:
- Слушай, ноги - от ушей! Вот я бы ее трахнул!
- Конечно, - не выдержав, засмеялся Петя, - Уж ты-то непременно бы трахнул. Никто бы не стал трахать, а ты - обязательно бы трахнул.
Но его ирония так и осталась непонятой. Леня - и Саша почему-то тоже - только недоуменно переглянулись и пожали плечами.
- А ты что, не трахнул бы? - обиженно спросил Леня.
- Ладно, - сказал Петя, безнадежно махнув рукой. - Давайте обои обмывать.
Они пошли на кухню, достали из холодильника пиво и устроились на двух табуретках и принесенном из комнаты стуле вокруг стола.
- Ну, будем, - сказал каждый, и они стукнулись запотевшими бутылками. Через некоторое время подоспела и пицца, и они принялись с удовольствием ее уплетать, запивая пивом.
Петя долго колебался, но все же выложил на стол синий листок и спросил:
- Мне тут один адресок дали. Кто-нибудь в курсе, что это такое?
Саша с Леней по очереди изучили бумажку (Леня даже откусил уголок и пожевал, после чего Петя отобрал листок совсем).
- Где ты это взял? - спросил Саша.
- Я ж говорю, дали. В метро. Не знаю кто.
- А фиг его знает. Такого адреса однозначно нет, разве что с ошибкой написали. А название… Что оно может означать?
- Можно в энциклопии посмотреть, - подмигнул Леня и вышел. Петя с Сашей только пожали плечами. Вернувшись, Леня действительно держал в руках открытый «Советский Энциклопедический Словарь».
- Так, так… Вот, слушайте: «Кинетического Червя, измерение… Отражает двойственность взглядов на природу вещей в буржуазном обществе…» То-се… А, вот: «…Кинетический червь может измеряться в кинетических обезьянах или кинетических попугаях, результаты измерения…»
Петя вырвал у него книгу.
- Смешно. Поздравляю.
- Нет, это я тебя поздравляю, Петенька. Ты знаешь, какова вероятность встречи двух придурков в одном метро? В твоем случае ровно единица.
- Так ты считаешь, это был какой-то придурок?
- Нет-нет, ты не отмазывайся. Это были два придурка. Конечно. Что тут еще можно предположить?
- Я вообще-то и сам так решил, просто на всякий случай хотел проверить… - сказал Петя.
- Да хрен с ними со всеми, Петро, - поморщился Саша. - Забудь и все. В конце концов, оно тебе надо? Не пойдешь же ты туда на работу устраиваться.
- И то верно, - кивнул Петя, и они вернулись к пиву.
Часа в три стали расходиться. Петя проводил Сашу с Леней и решил немного погулять на воздухе. Ему нравились погода и снег, успевший уже порядочно засыпать землю. Бродя без всякой цели по окружающим дворам и переулкам, среди серых и грязно-розовых коробок домов и натыканных повсюду гаражей-ракушек, он потихоньку выбрался в небольшой скверик, засаженный соснами и елями. Здесь было особенно тихо и спокойно. Большие пушистые снежинки густой сеткой падали в безветренном застывшем воздухе, приземляясь на ветви деревьев. Холод не чувствовался, было даже как-то тепло среди этого уютного белого окружения. Бесшумно падающий снег и странное отсутствие любой живой души создавали по-настоящему сказочное настроение. Петя смахнул снег со скамейки и уселся на нее, привалившись спиной и ожидая появления какого-нибудь гномика.
Гномик вскоре действительно появился. Это была белка, бегавшая по ветвям сосны прямо над Петей, а потом спустившаяся на землю. Кося в сторону Пети блестящей черной бусинкой глаза, она то замирала столбиком, то прыгала и искала что-то в снегу. Петя порылся в карманах в поисках подарка гномику, но ничего подходящего не нашел. Только синий листок, неизвестно как снова оказавшийся в кармане куртки.
«Вот черт», подумал Петя. «Пристал как банный лист». Он показал его гному.
- Может, ты знаешь? - спросил он.
- Иди домой, - тоненьким голоском сказала белка и быстро забралась на дерево.
«Ах ты ж сука», подумал Петя, чувствуя тысячи ледяных иголочек, вырастающих из спины. Ему внезапно стало очень страшно. Вдалеке послышался низкий и мощный рев, похожий на тот, что он слышал ночью. Голова его слегка кружилась от поглощенного пива, но он не был настолько пьян, чтобы галлюцинировать. Да и вообще, у него никогда не было галлюцинаций.
- Ну и херня, - сказал Петя вслух. Голос глушился снегом и звучал неестественно-ватно. Пете уже не хотелось оставаться одному. Он встал и пошел вон из сквера. Он вспомнил, что когда был маленьким и жил у бабушки в деревне, то вечером выходил во двор и закрывал ворота. Когда он шел от ворот обратно к дому, ему всегда казалось, что чьи-то желтые глаза смотрят на него сзади из темноты. И он шел, сжимаясь от ужаса, борясь с желанием побежать сломя голову, и знал только одно - нельзя оглядываться. Сейчас он остановился и оглянулся. Белка снова сидела на земле и смотрела ему вслед.
Петя выбрался из сквера и затопал вниз по уклонистому участку дороги между домами.
- Брат! - раздался сзади голос с едва уловимым кавказским акцентом.
Петя обернулся. К нему скорым шагом подходил рослый мужчина в утепленной кожаной куртке и высокой меховой шапке. Его лицо покрывала двухнедельная, доходящая чуть ли не до глаз щетина. Протянув Пете ладонь, на ощупь напоминавшую обрубок толстой доски, мужик напористо заговорил:
- Слушай, брат, помоги тачку с места стронуть. Одного человека не хватает, тяжелая, сука!
Петя молча кивнул и вместе с кавказцем отправился к огромному, заляпанному грязью джипу, сиротливо стоявшему шагах в двадцати. Подойдя поближе, он разглядел на бампере номер старого образца: И 42-16 КЧ.
- Нам только под горку столкнуть, дальше сам покатится, - энергично жестикулируя, объяснял тем временем кавказец, словно бы боясь, что Петя передумает. Но Петя почти не слышал его. Упершись в неимоверно тяжелый джип вместе с его водителем, он обдумывал только свою неясную догадку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12