Солнце уже садилось, когда справа замаячила деревня. На вид она была
целой, неразграбленной, и все даже недоверчиво переглянулись - неужели
такие еще остались?
- Может, зайдем? - предложила темноволосая девушка, имени которой
Николай так и не узнал за весь день.
- На разведку бы кого послать, - сказал один из мужчин и обвел всех
взглядом, словно выискивая добровольцев. - Мало ли что...
- Не бывать такому, чтобы я на своей земле в разведку ходил, - в
сердцах произнес Захар Семенович.
- А что, на войне не приходилось. Как-никак, до Волги отступали...
- Нет. Меня в сорок четвертом призвали, - признался Захар Семенович. -
Зато всю Пруссию прошел. Кенигсберг брал.
Но тут заплакали голодные дети, и их слезы сами собой решили спор. Вся
группа зашагала к деревне, безмолвной, словно покинутой подобно сотням
других.
"Неужели так везде, - с мучительным недоумением подумал Николай. -
Голод, кровь, хаос. Даже армии уже нет". Чей-то голос оборвал его мысли.
- Смотрите, там люди! За забором. Прячутся, что ли?
- Да нет там никого, показалось, - возразила все та же темноволосая
девушка.
Николай тоже пригляделся, но низкое уже солнце слепило глаза, и он так
ничего и не разглядел.
- Коля, я боюсь, - тихо сказала прижавшаяся к нему Марина, когда до
ближайшего дома оставалось метров пятьдесят. - Сама не знаю чего, но боюсь.
- Успокойся, - сказал Николай, не отрывая взгляда от забора перед
домом. Неужели там кто-то есть? Он сделал еще шаг вперед, и тут из щели
между досками вырвалось пламя. Шедший впереди мужчина, тот самый, что
предлагал выслать разведку, упал ничком в пыль.
Первый выстрел словно послужил сигналом, и из-за разных укрытий бухнуло
еще несколько. Марина вздрогнула, обмякла, стала оседать...
- Ложись!
Николай бросился к придорожной канаве, увлекая Марину за собой. Едва он
упал, траву над его головой срезало картечью.
- В кого стреляете, сволочи!? - заорал Захар Семенович, размахивая
палкой, но вдруг умолк с окрытым ртом. Пиджак на его спине лопнул кровавыми
ошметками, и он с хрипом повалился на дорогу.
- Марина! - Николай повернул к ней голову, но она лежала неподвижно.
Похолодев от жуткого предчувствия, он рывком перевернул ее на спину и
увидел на груди несколько расплывающихся красных пятен в тез местах, куда
попали картечины.
- Марина!
Чуть впереди него сухо застучал "калашников". Слава справился с
замешательством, залег в канаве и короткими злыми очередями бил по заборам
возле ближайших домов. Николай чуть высунулся и увидел, четыре красных
трассера уперлись в доски, брызнули щепки, и тут же раздался дикий вопль
смертельно раненого человека: - А-и-и-и-и!
Выстрелы из-за заборов на несколько секунд смолкли, потом ружья
забухали вновь, часто и отчаянно.
- Господи, за что? Что мы им сделали? За что, господи?...
Николай обернулся и увидел позади черноволосую девушку. Рядом с ней к
стенке канавы прижимался мужчина.
- Деревень, что ли спаленных не видела? - буркнул он и выматерился. -
Вот гады...
Последние его слова заглушила автоматная очередь. Пока Слава менял
магазин, ружья захлопали снова. Неподалеку кто-то вскрикнул. Николай
очнулся, нарастающая ярость требовала выхода.
Он коснулся губам губ Марины, посмотрел на нее, отвернулся и бросил:
- Слава, прикрой!
Слава молча кивнул и прильнул к прицелу. Николай выпрыгнул из канавы и
пополз по высокой некошенной траве. Застучал автомат. Николай полз,
прижимаясь к земле.
На полдороге он на секунду высунулся и посмотрел назад. Почти все
вповалку лежали на дороге, и кто из них жив, сказать было уже нельзя.
Кто-то со стонами уползал вбок, но больше никто не шевелился.
Он прижался к земле, и вовремя - над головой просвистела картечь. Слава
еще стрелял, и он пополз дальше.
Вот и забор. Николай подполз вплотную и теперь отчетливо видел торчащие
в паре метров справа стволы охотничего ружья. Будь что будет, а хоть этого
он прикончит! Он вытянул из кармана нож, выщелкнул лезвие, собрался, одним
махом перелетел через невысокий заборчик и тут же обрушился на лежавшего.
Мужчина успел его заметить и стал поднимать двустволку, но Николай уже
падал, всем своим весом помогая отточенному лезвию вонзиться в тело.
Лежавший захрипел и стих.
Вдруг лопнул рукав рубашки, полилась кровь. Заметили! Николай бросился
на землю, прикрываясь убитым, переломил ружье. Заряжено. Он взвел курок, и
тут тихий щелчок заставил его выглянуть, вскинуть двустволку и нажать на
спуск. Страшно искалеченный выстрелом в упор, нападавший мешком упал на
спину, но тут же хрустнуло сзади. Николай стремительно обернулся и увидел
наставленное почти в упор ружье...
Ударило из двух стволов, мир раскололся, и ему вдруг показалось, что он
стал невесом и взлетает все выше, и выше, и выше. А навстречу ему смотрят
знакомые глаза...
- Здравствуй, Марина...


1 2 3 4 5