За три дня жажда-то их замучила.
- Эх, жаль, - вздохнул Педро. - Выходит, так все пни и пропали?
- Разве я это говорил? - возразил Хануфрий Оберонович. - Зря я, что ли,
три дня распинался? Пока ежики меня слушали, росянки сами себя извели.
- Как?! - дружно воскликнули мы.
- Да осень просто. Пойло-то им девать было некуда. Рюмочки
переполнились, сок стал на землю проливаться, пришлось самим его пить.
Понравилось. Так потихоньку насосались, что и те немногие мысли, которые и
раньше собрать не могли, расползлись неизвестно куда. А как поглупели, так
и самогонку свою гнать разучились. Так что ежики повздыхали, потоптались
немного, да и пошли обратно.
А пни мне в благодарность самый умный желудь в подарок выбрали. Из
последнего урожая. Хотел я его на Земле посадить, на не вышло. Положил я
его на кухне в кастрюдьку, да забыл. А дурак киберповар его за большой орех
принял, да в салат покрошил. Я его и уплел за милую душу. Через пару дней
сижу за пультом и вдруг чувствую - вместо курса о смысле жизни рассуждаю.
Шевельнулась у меня в голове страшная догадка, помчался я на кухню, а
кастрюлька пуста. Расспросил я киберповара, он мне во всем и признался. С
тех пор меня порой на философию и тянет.
- А почему на философию? - не понял Педро.
Парсалов с сочувствием посмотрел на него, выпустил клуб дыма и пояснил:
- Из желудя того великого философа растили. И скажу я вам. гениальный
бы из него пень получился...
И Хануфрий Оберонович, вздохнув, откинулся на спинку кресла и задумчиво
прикрыл глаза.

1 2