Остается предположить, что каким-то образом при дворе фараона, по-видимому, сделалось известно, что Сара не сестра, а жена Аврама, и что, узнав об этом, фараон, однако, не отпустил Сару к своему мужу, чем и навлек на себя гнев небес.
Можно догадываться также, что Аврам какое-то время переживал весьма тяжкие минуты: ведь так или иначе, но он, именно он, обманул фараона, чем и навлек беду на фараонов дом. Возможно, были мысли о бегстве и тайные сборы и еженощное ожидание близкой гибели; может быть, были попытки тайком вывести Сару из дворца. Наверно, возникало и желание броситься фараону в ноги, испросить прощения. Скорее всего, вовсе не безучастной была в те тревожные дни и сама Сара, любившая своего мужа и трепетавшая перед владыкой Египта. Но обо всем этом нам не дано знать, мы можем лишь строить догадки, исходя из очень скупых сведений.
По-видимому, бедствия, обрушившиеся на фараона, были усилиями придворных астрологов и мудрецов соответствующим образом расшифрованы. Аврам и Сара вот кто причина бедствий - так, наверно, объяснили они происхождение событий своему повелителю. Мы опять-таки не знаем, был ли связан Аврам с придворными кругами фараона, но можно почти уверенно утверждать, что, конечно же, был, поскольку красавица Сара, обласканная фараоном, приходилась ему, по первоначальной версии, родной сестрой. Не исключено, что Аврам какими-то путями и, скорее всего, с помощью богатых подарков склонил придворных толкователей к тому, чтобы они соответствующим и выгодным для него образом расшифровали смысл обрушившихся на дворец ударов. Проще всего было бы для фараона казнить обманувшего его Аврама, но по чьему-то совету он так не сделал. Наоборот, он призвал Аврама к себе, разговаривал с ним чуть ли не жалостливо и просил его уйти из Египта.
«И призвал фараон Аврама и сказал: что ты это сделал со мною? для чего не сказал мне, что она жена твоя?
Для чего ты сказал: «она сестра моя»? И я взял было ее себе в жену. И теперь вот жена твоя; возьми (ее) и пойди.
И дал о нем фараон повеление людям, и проводили его, и жену его, и все, что у него было…»
(Быт. 12: 18, 19, 20).
Значит, Бог охранял Аврама, сберегая его для будущих великих свершений.
Обратим, кстати, внимание, что и в этой истории, точно так же, как в сюжете с Ноем, библейский персонаж - личность, полностью отдающая себе отчет в своем предназначении. Вообще нравственная привлекательность многих героев Библии заключается чаще всего в том, что они исключительно верны своему долгу. Их духовная энергия вся уходит на свершение великой цели, полностью владеющей ими. И другая, может быть, еще более поразительная черта: при всем том, что они (например, Ной или Аврам, а впоследствии Иисус Христос) подчиняются велению небес, которое им непосредственно и прямо высказано, они все очень по-человечески и страшатся, и мучаются, и сомневаются в своих силах. Ведь, казалось бы, покровительство Бога так очевидно, что можно было бы чувствовать себя в полнейшей безопасности, как за неким щитом, о который сломаются все копья врагов. Но человеческая душа, несмотря на свою защищенность, страшится и страдает. Эта внутренняя драма, обычно глубоко скрытая от окружающих, пройдет через все библейское повествование, через многие и многие судьбы, завершившись потрясающей сценой в Гефсиманском саду, когда Христос будет молить своего небесного Отца о миновании чаши, о смягчении страданий. И хотя объяснение этого психологического феномена может быть простым, так как никто из библейских героев не знает всех предназначенных ему испытаний и потому, действительно, вправе скорбеть и ужасаться душою, - все же именно эта черта делает героев библейских историй по-человечески понятными и близкими. Несмотря на свое величие, на свою избранность и особость, они все - люди, у них живое, кровоточащее сердце, им свойственны страх, смятение, неуверенность, любовь, жалость, сострадание, они изнывают от жары, мучаются от голода, болеют от ран, они живут в кругу семьи и сражаются на поле брани. Одним словом, библейскому повествованию свойственны определенный психологизм и известная многомерность в изображении характеров.
Но вернемся к Авраму.
Он снова со всем семейством вышел в путь. Он вернулся Ханаан. Вернулся не нищим изгнанником, а человеком еще более богатым, чем был до Египта. Как это ни парадоксально звучит, но его изгнание был триумфальным: ведь так или иначе, а фараон, несомненно, убоялся еврейского бога и самим страхом своим способствовал упрочению Аврамовой веры и веры всех его соплеменников.
Правда, существует мнение (его высказал Зенон Косидовский в своей известной книге «Библейские сказания»), что благополучный исход Аврамова семейства из Египта может быть объяснен не страхом фараона перед еврейским богом, а его незатихшей любовью к Саре. Он слишком любил Сару, говорит З. Косидовский, чтобы желать гибели ей и ее мужу. Это интересная догадка. И хотя она ни в малейшей степени не подтверждается библейским текстом, ее тоже можно учесть: ведь Библия, как сказано, дает возможность многовариантного чтения, а заложенный в ней психологизм, безусловно, дает пищу для разного рода предположений.
Именно по этой причине существует так много толкований библейских текстов. На протяжении столетий ученые-богословы давали свои трактовки и разночтения. Столкновения на этой почве имели не только умозрительный и кабинетный характер, но нередко заканчивались на эшафоте или на костре.
Аврам возвращался из Египта прежней дорогой и, следовательно, опять оказался вблизи Вефиля, где когда-то уже раскидывал свой шатер и сооружал жертвенник. Хотя прошло уже немало времени, но жертвенник сохранился, видны были и следы прежней стоянки. Место это, находившееся неподалеку от Гая, хорошо известное купцам, так же, как и Вефиль, было плодородным, но недостаточно просторным для многотысячных стад, какими обладало теперь семейство Аврама. Дело доходило до того, что пастухи, пасшие стада, нередко жестоко ссорились между собою из-за наиболее удобных пастбищ. Аврам и племянник его Лот то и дело должны были разбирать тяжбы между пастухами, что, по-видимому, вносило некоторый раздор и в само семейство.
«И сказал Аврам Лоту: да не будет раздора между мною и тобою, и между пастухами моими и пастухами твоими, ибо мы родственники; Не вся ли земля пред тобою? отделись же от меня: если ты налево, то я направо; а если ты направо, то я налево…»
(Быт. 13: 8, 9).
«…И избрал себе Лот всю окрестность Иорданскую; и двинулся Лот к востоку. И отделились они друг от друга. Аврам стал жить на земле Ханаанской; а Лот стал жить в городах окрестности и раскинул шатры до Содома»
(Быт. 13: 11, 12).
Местность, какую избрал Лот (в долине Иорданской), была действительно богата городами, в том числе там были знаменитые Содом (где и поселился Лот), Гоморра, Адама, Севоим и Сигор (или Бела), но были города и поменьше, похожие на большие деревни. Одним словом, местность, к моменту появления там Лота со своими стадами, была слишком многонаселенной, и, что печальнее всего и о чем не подозревал Лот, жители этой земли вечно воевали друг с другом с целью грабежа и наживы. Шайки разбойников и воинственных бродяг держали окрестность в постоянном страхе. Они, естественно, не преминули нападать и на Лотовы стада, угонять его людей в рабство, присваивать имущество и скот. Сам же город Содом пользовался особенно дурной славой из-за крайней развращенности своих жителей. Не случайно выражение «содомский грех» стало со временем означать крайнюю и отвратительную степень разврата и блудодеяния. Благонравный Лот, поселившись в Содоме, ничего этого поначалу не знал, но вскоре он был до глубины души уязвлен и потрясен развернувшимися перед ним картинами бесстыдства и разгула. Даже малые дети, казалось, с молоком матери впитывали в себя зародыши ужасных пороков.
Аврам же поселился в местности пустынной, вдали от городов и проезжих дорог - в тенистой большой роще, возле чистого источника. Он, при всем своем несметном богатстве, вел очень скромный образ жизни, не выстроив себе ни дома, ни дворца, а довольствуясь хижиной, которую соорудил собственными руками под сенью огромного дуба. Жизнь его проходила в трудах и высоких размышлениях, была спокойной, неторопливой и безмятежной.
Настал, однако, день, когда ее ровное течение нарушилось страшным известием.
Дело в том, что в земле Лота произошли жестокие события. Мы уже говорили, что помимо Содома и Гоморры в той земле располагались еще три города - Адама, Севоим и Сигор (Бела). В недавнем прошлом они были покорены царем еламским и платили ему дань в течение двенадцати лет, и вот на тринадцатый год население всех трех городов решило выйти из повиновения. Царь еламский не замедлил появиться перед городскими стенами с огромным войском. Он не только вновь захватил взбунтовавшиеся города, особенно сильно разрушив Содом и Гоморру, но и угнал их жителей в рабство. Среди пленников оказался и Лот.
Счастливый случай помог одному из слуг Лота бежать из плена и сообщить о случившемся Авраму. А он собрал хорошо вооруженный отряд из 318 своих наиболее верных рабов, напал в одну из темных ночей на неприятеля, освободил Лота и множество других пленников, отобрал и захваченную добычу.
Когда Аврам возвращался домой, то на пути его торжественно встретил Мелхиседек, царь Селима (впоследствии Иерусалима), он поднес ему хлеб и вино, благословил и Аврама, и помощников его.
Ничего из захваченной добычи, «ни нитки, ни ремня от обуви», ни рабов, Аврам не взял себе, все отдав по справедливости жителям Содома, Гоморры и других пострадавших городов.
После описанных событий Аврам, как и следовало ожидать, сделался наиболее известным лицом в Ханаане - более того, слава его далеко простерлась и в другие царства и земли.
Увы, как и всегда, вместе со славой возникла зависть, а с нею домыслы, недоброжелательность и даже чувство мести, особенно, конечно, со стороны побежденных. Дело дошло до того, что, живя по-прежнему в своей тихой обители, под сенью дуба Мамврийского, Аврам стал испытывать беспокойство. Со стороны Содома и Гоморры, а также и со стороны царя еламского то и дело появлялись вооруженные отряды и шайки, подозрительные бродяги, похожие на подосланных убийц. И хотя верные рабы и слуги Аврамовы были бдительны и осторожны, оберегая жизнь своего хозяина и днем и ночью, все же прежнего покоя уже не было. Наблюдая ночами движение небесных светил, Аврам все чаще думал о бренности человеческого существования и о незащищенности хрупкой плоти в этом мире зла и насилия. Иногда самый настоящий страх сжимал его сердце и любой ночной шорох казался подкрадывающейся бедой. Лишь родник, освещенный луною, мирно лопотал свою извечную песню о жизни и бессмертии да могучий дуб надежно простирал плотный шатер своей листвы. Но было помимо опасений за жизнь и еще одно огорчавшее Аврама обстоятельство: его Сара была бездетной и все клонилось к тому, что наследником Аврамова дома, всего его имущества, рабов, слуг и скота, золота и драгоценных камней должен был стать наиболее приближенный к нему домочадец - Елиезер из Дамаска. То был очень достойный человек, много знавший, сохранявший в своей изумительной памяти чуть ли не всю историю Аврамова народа и даже родословные других племен, интересно рассказывавший о Ное, о потопе, о строительстве Вавилонской башни и о многом другом. Помимо образованности он обладал добрым сердцем и был бесконечно предан Авраму. Но все же это был хотя и достойный, но неродной человек. Кроме того, Елиезер был уже далеко не молод и тоже не имел детей, так как ввиду своих постоянных ученых занятий не успел обзавестись семьей.
В это-то время, когда тревожные мысли все чаще посещали Аврама, и раздался в ночной тиши где-то совсем рядом, но как бы и сверху, голос невидимого Бога. Голос сказал ему: «…не бойся, Аврам; Я твой щит…» (Быт. 15: 1).
На что, возблагодарив Бога за внимание, Аврам ответил:
«…Владыка Господи! что Ты дашь мне? я остаюсь бездетным; распорядитель в доме моем этот Елиезер из Дамаска.
… Ты не дал мне потомства, и вот, домочадец мой наследник мой»
(Быт. 15: 2, 3)
«И было слово Господа к нему, и сказано: не будет он твоим наследником, но тот, кто произойдет из чресл твоих, будет твоим наследником. И вывел его вон и сказал (ему): посмотри на небо и сосчитай звезды, если ты можешь счесть их. И сказал ему: столько будет у тебя потомков.
Аврам поверил Господу, и он вменил ему это в праведность»
(Быт. 15: 4, 6)
Наутро после этой торжественной ночи Бог повелел Авраму рассечь на части трехлетних тельца, козу и овна, затем положить их части одну против другой, так, чтобы они соприкасались головами, а сверху положить горлицу и молодого голубя, но уже не рассеченными на части, а целиком. То был обряд, означавший вступление в союз с Богом, - обряд для избранных, совершенно дотоле неизвестный Авраму по жизненному опыту, но отчасти знакомый по древним преданиям, о которых рассказывал ему всеведущий Елиезер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60