Когда аппарат был установлен, арестованного усадили на сиденье детектора. Упрямо не отрывая взгляда от пола, шпион срывающимся голосом ответил на вопросы.
Имя? Йозефус Куда. Происхождение? Младший сын Георгия Куды, георгийского министра сельского хозяйства. Его рассказ не содержал ничего интересного: правительство его страны не знало, была ли в этот раз угроза войны серьезнее, чем в предыдущие годы, и Куда, агент разведки, внедренный в группу повстанцев, получил обычные указания: выяснить все, что удастся. Общее собрание, на которое были созваны делегаты, для него не было решающим событием, потому что в прошлом бывали другие такие же собрания, столь же тревожащие власти и при подобных же обстоятельствах. Он ничего не знал о тех двоих, кого застрелил Марен.
- Тогда кто они были? - воскликнул Главнокомандующий в порыве раздражения и приказал принести трупы. Куда посмотрел на них ничего не выражающим взглядом и отрицательно покачал головой. Стрелка детектора лжи не шевельнулась.
- Внушить ему наши принципы и заслать обратно для работы на нас? спросил агент Контроля.
Марен сделал знак, что нет. От этого не было бы никакой пользы: атака начнется уже через два дня. Тем не менее он ничего не сказал по этому поводу.
- В таком случае как с ним поступить?
- Одну минуту!
Марен подошел к двери в сад, позвал своего сына, и тот вбежал в библиотеку. Нескладной фигурой и угловатыми жестами он был похож на мальчика-переростка, задержавшегося в подростковом возрасте. Когда Дэвид Бернли увидел, в каком состоянии находится георгиец, то отнес это на счет побоев: на миг взгляд и поза выдали его молчаливое неодобрение.
- Он лишился сил, когда мы его загипнотизировали. Он придет в себя, поторопился объяснить Марен и замер, осознав, что говорит так, словно оправдывается. Он прикусил губу. Сломается ли он сам? Потом он продолжил самым приветливым тоном, на какой был способен: - Я доверяю тебе этого арестанта. Я хочу, чтобы ты выяснил у него имена и адреса всех близких родственников королевы Кийшнашении: мы намерены сохранить им жизнь. Я говорю это тебе потому, что уверен - мой сын поверит в мою искренность. Если он даст нам эти сведения, его семью тоже пощадят.
- А его?
- Ему я не имею возможности предложить такую же сделку. - Марен был серьезен. - Мы не торгуемся со шпионами насчет их жизни. Он приговорен к смерти, и только суд имеет право выслушать просьбу о снисхождении к нему.
- А... - Молодой человек стоял неподвижно, как статуя, хотя дрожал всем телом. Наконец, он приоткрыл рот:
- Что я буду с ним делать?
Марен повернулся к человеку из Контроля.
- Арестованный Куда будет пользоваться полной свободой передвижения внутри этого здания. Ответственность за него несет Дэвид Бернли.
Генерал пожал руку сыну.
- До встречи через два дня.
- Вы уезжаете сейчас?
- Нет, но я не смогу увидеться с тобой до отлета.
Снова его беспокоило время. До сих пор, подчиняясь неизбежному, он старался терпеливо переносить свою боль. Но сегодняшний георгийский антракт подходил к концу. Еще один час на совещание в штабе, чтобы убедиться, что все возможности учтены. А потом...
Глава 16
Было около девяти часов, когда самолет-ракета с пронзительным свистом спустился с высоты верхних слоев атмосферы. Он планировал над Долиной совсем близко от Города Великого Судьи, пока скорость не уменьшилась настолько, что позволила перейти на ручное управление. Самолет плавно подъехал к посадочной площадке, и Марен, который сумел поспать полчаса в дороге, вышел из него с твердым намерением посвятить остаток вечера своим личным делам. У выхода с площадки он остановился: его ждал Эдмунд Слейтер! Марен мгновенно упал с высоты положения Главнокомандующего в бездну тревоги - и на самое её дно. Он пошел навстречу Начальнику Контроля, протягивая ему руку и думая о том, что у Слейтера должна быть конкретная причина прийти сюда.
- Хозяин просит вас переночевать во Дворце и приглашает вас позавтракать с ним утром, - после обычного приветствия объявил генералу Слейтер.
- Завтрак в таком благородном обществе для меня большая радость, но...
Невероятно, чтобы Слейтер потрудился приехать сам лишь для того, чтобы передать такую незначительную новость. Ее прекрасно можно было бы сообщить простой запиской или по телефону, в крайнем случае через посыльного. Марен взял себя в руки и твердо решил, что не позволит никому ни Слейтеру, ни Великому Судье - украсть у него этот вечер.
Он собрался объявить о своем решении явиться во Дворец позже и уже приоткрыл рот, но снова сжал губы: что на уме у этого карлика? Лучше говорить как можно меньше, пока положение не проясниться: несмотря на свое внешнее добродушие, Слейтер был профессионалом в делах смерти и разрушения. И Марен ограничился тем, что сказал:
- Я задаю себе вопрос, почему вы пришли встретить меня, Эд!
Слейтер помрачнел и стал смотреть себе под ноги. Потом, явно приняв важное решение, он заговорил:
- Дэвид, - и стал смотреть Марену в глаза, - Дэвид, я думаю, мы должны увидеться с Великим Судьей - я и вы.
- По какому вопросу?
- По делу Траска.
Поразительно, что руководитель такого уровня ещё беспокоится из-за этого дела: приговор вынесен, казнь совершится по заведенному порядку в назначенное время.
Марен мысленно выругал себя: "Как я не догадался раньше?" Полицейский пес Слейтер и Великий Судья, тигр, управляющий миром, должны были почуять, что в этом деле что-то не ладится. Марен уже не раз убеждался, что диктатор обладал удивительным шестым чувством: способностью в запутанном нагромождении фактов, связанных между собой или разрозненных, найти решающий фактор. Он безошибочно определил, что Траск - опасный человек.
Смятение, в которое привела Марена эта неожиданная помеха, улеглось так же быстро, как возникло, и Марен осознал, что на свой лад - и этот "лад" был неприятным - маленький нервный шеф полиции оказывает ему услугу.
- Благодарю вас, Эдмунд. Разумеется, я поеду с вами. Мы полетим на вашей машине или на моей?
- На моей.
- В таком случае я прикажу подогнать мою ко Дворцу.
- Это вы сделаете в самолете! Идемте же! - нетерпеливо поторопил его Слейтер.
Второй раз за этот день - второй день после приговора - в уме Марена пронеслась мысль: "А если я не сумею вернуться в свое тело вовремя?" Он почти видел, как уходят, тают пять дней отсрочки, которые ещё остаются у Траска, а он, Марен, неуклюже и беспомощно пытается вырваться из капкана из чужого тела, в котором застрял. В конечном счете его умение маскироваться будет бесполезно: возбудитель боли, дающий Контролю власть над человечеством, не даст обмануть себя внешним видом. Под бичом, вернее, под колющим стрекалом пытки, которая, раз начавшись, не прекратится ни на миг, он будет вынужден явиться на смерть.
- Дэвид, если я скажу Его Превосходительству, что он должен выслушать вас, думаю, он сделает это без предвзятого мнения.
Сердце подскочило у Марена в груди: Великий Судья мог принять окончательное решение и помиловать Траска до полуночи, а кто лучше Слейтера мог заступиться за Уэйда? Никто, даже Медельин, не имел лучшей возможности для этого. Но радость Марена была недолгой: ещё рано! Он будет готов к этому решающему шагу лишь тогда, когда узнает, пришел ли в себя связанный человек в тайной лаборатории. До тех пор у него не будет никаких гарантий, что он спасется. Конечно, Великий Судья может дать себя убедить и пересмотреть приговор, но Марен совершенно не верил в это.
Сидевший рядом с ним Слейтер покачал головой, выражая сомнение:
- Мой друг, я задаю себе вопрос, почему вы прибегаете к уловкам, когда вас вот-вот могут снять с должности! Сейчас беспокоиться о чем-либо, кроме этого, совершенно бессмысленно.
- Снять с должности? Бог мой, почему? - ошеломленно спросил Марен.
Слейтер серьезно ответил:
- Он недоволен, Дэвид: ваш призыв к милосердию удивил и расстроил его.
Марен промолчал и пошел следом за шефом полиции к его "прыгуну".
Когда они долетели до передовых постов охраны Дворца, их начали сопровождать патрули Воздушных Сил Контроля. Машина Марена и Слейтера перелетала от одного патруля к другому, и когда очередная группа самолетов Контроля принимала эстафету, предыдущая возвращалась на свое место и снова начинала без остановки описывать свои круги. Последняя машина сопровождения приземлилась одновременно с высокопоставленными посетителями, и раньше, чем те сделали хотя бы намек на шаг в сторону ограды Дворца, пеший патруль проверил, кто они такие, и передал их под присмотр часовых-прапспов.
- Советую вам пропустить меня вперед, - сказал Слейтер своему спутнику. - Погуляйте немного и присоединяйтесь ко мне через десять минут.
Для того, чтобы заняться поисками Делинди, момент был неподходящим, поэтому Марен стал ждать у входа в сады Дворца, сверкающие под лучами света. Когда прошло назначенное время, он подошел к скромному жилищу Великого Судьи - восьмикомнатному домику в сельском стиле.
В тенистом внутреннем дворике сидели под деревом двое мужчин. Когда Марен приблизился к ним, оба встали, и один - Слейтер - пошел ему навстречу скользящей походкой, словно выплывая из темноты.
- Дэвид, Его Превосходительство согласен обсудить с вами дело Траска, - в голосе Начальника Контроля звучала нотка гордости - он явно считал, что одержал нелегкую победу.
Внешне Марен был спокоен, но внутренне весь пылал. Идя к ожидавшему его Верховному Судье, он чувствовал кипение скрытого гнева в душе диктатора. Тело Главнокомандующего инстинктивно напряглось: Марен твердо решил сражаться.
Какое-то время не было слышно ничего, кроме его голоса и шороха ночного ветра. Вначале Марен повторил доводы, которые изложил перед Советом, когда тот отклонил его ходатайство. Потом генерал напомнил о некоторых изобретениях Траска и подробно остановился на том, какую услугу эти открытия оказали ему, Марену; наконец, он изложил свою просьбу:
- В таких обстоятельствах я полностью завишу от гения этого человека, поскольку нашим войскам постоянно нужны плоды его творчества - во всяком случае большинство этих плодов. Он помогал нам столько раз, что невозможно сосчитать, и ни разу не отказался выполнить заказ. По-моему, все это дело можно было бы решить на уровне отношений между людьми. Если бы я был при том, когда этот вопрос был поднят в первый раз, думаю, простой разговор с Траском быстро позволил бы мне выяснить, что он имел в виду на самом деле, когда критиковал наш строй. Поэтому, Ваше Превосходительство, я не считаю, что Траска нужно казнить. У меня такое чувство, что его надо освободить, и как можно скорее.
То, что нужно было сказать, сказано. Какой бы ни оказалась цена защитительной речи, она произнесена и вернуть слова назад невозможно. Марен не представлял, что ещё он мог бы добавить. Может быть, в его голосе прозвучало немного больше волнения, чем надо. Жаль, но это было сильнее его. И к тому же, повлияет это волнение на решение Судьи или нет, оно будет отнесено за счет всем известного интереса Марена к судьбе Траска.
Генерал стал ждать.
Под деревом с шелестящей листвой сгущалась тишина, и неумолимо тянулось мгновение за мгновением, пока тот, кто сидел в тени дерева, взвешивал слова Марена. Легкий ветерок играл в ветвях. На миг опьяняющий запах цветов и кустов стал сильнее - и тут же растворился в затихающем ветре.
Вождь поднял голову.
- Дэвид, сначала я хочу, чтобы вы знали, как я ценю вас и за ваши человеческие качества, и за ваш дар военачальника. То, что вы вступились за Траска, потрясло и огорчило меня. На мгновение я задал себе вопрос, какие у вас в действительности отношения с этим человеком.
- Я не поддерживал с ним никаких отношений, кроме тех, которые были необходимы по должности.
- Я верю в это, и именно поэтому рассчитываю на то, что вы перестанете оказывать ему поддержку. С этого момента целиком посвятите себя тому, чтобы одержать победу над Георгией.
Это был откровенный приказ. Марен побледнел, но заставил себя улыбнуться.
- Считайте, что это уже сделано!
Диктатор о чем-то задумался, потом продолжил:
- Дело Траска серьезнее, чем кажется. Мне жаль, Дэвид, что я не могу открыть вам всю правду, но поверьте мне - крайне важно, чтобы Георгия капитулировала как можно скорее. Вы можете спросить: если смерть Траска так необходима, почему не отменить отсрочку, предоставленную ему законом? Могу вам ответить лишь одно: у нас есть причины не делать этого.
Марен подумал о записях, найденных на трупе георгийца-заговорщика. Генерал собирался показать их Великому Судье в критический момент, но теперь об этом не могло быть и речи: у него было слишком много сомнений относительно Мозга - и относительно Великого Судьи тоже.
Диктатор встал.
- Остановимся на этом. Советую вам пройти в домик для гостей, как заведено. До встречи за завтраком!
И перед Мареном непоправимо закрылась дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29