Тут находится бесплатная электронная фантастическая книга Черная топь автора, которого зовут Абрамов Александр Иванович. В электроннной библиотеке fant-lib.ru можно скачать бесплатно книгу Черная топь в форматах RTF, TXT и FB2 или же читать книгу Абрамов Александр Иванович - Черная топь онлайн, причем полностью без регистрации и без СМС.
Размер архива с книгой Черная топь = 96.69 KB
Черная топь - Абрамов Александр Иванович => скачать бесплатно электронную фантастическую книгу
«На суше и на море»: Мысль; Москва; 1971
Аннотация
Абрамов Александр Иванович - член Союза писателей СССР. Родился в 1900 году в Москве. Окончил литературный институт имени В. Я. Брюсова, институт иностранных языков. Печататься начал еще в 20-х годах и как журналист, театральный критик, и как автор повестей и рассказов. В конце пятидесятых - начале шестидесятых годов выходят его повести "Я ищу Китеж-град", "Прошу встать!", "Когда скорый опаздывает". В жанре научной фантастики выступает с 1966 года вместе с С. А. Абрамовым.
Абрамов Сергей Александрович , инженер, родился в 1942 году в Москве. Окончил Московский автодорожный институт. С 1961 года выступает в периодической печати с репортажами, очерками, критическими статьями. Вместе со своим отцом А. И. Абрамовым является автором сборника научно-фантастических рассказов "Тень императора" (1967 г.), романов "Всадники ниоткуда" (1968 г.), "Рай без памяти" (1967 г.), "Джинн из лазури" (1970 г.).
Сейчас авторы работают над романом о проблемах разумной жизни в космосе. В нашем сборнике выступают впервые.
Александр Абрамов, Сергей Абрамов
Черная топь
Фантастический рассказ
– Это не шутка,- сказал секретарь редакции районной газеты,- я действительно верю в леших, домовых и русалок.
Он без улыбки взглянул на сидевшего перед ним московского журналиста. Сбоку от него в окно виднелась река, застроенная по берегам складами и бараками.
– Конечно, в этом прозаическом оформлении реки русалки не водятся, - прибавил он.
– Я не видел их и в ее поэтическом оформлении, когда к городу по шоссе подъезжал, - усмехнулся москвич. - Камыши, осока, плакучие ивы. Самое русалочье раздолье.
– Вы случайно не лесом ехали? - спросил секретарь.
– Лесом. Даже грибы искал, когда машина забарахлила. Только с лешим не встретился.
– А могли бы, - серьезно сказал секретарь. - У нас тут его видали.
– Кто? Бабки?
– Зачем бабки? Я, например.
Разговор этот уже начинал раздражать московского журналиста. "Разыгрывает, - подумал он, - штучки с первого курса. Я тоже кончал факультет журналистики - знаю".
– Думаете, мистифицирую? - словно прочел его мысли секретарь. - Марксистски подкованный атеист и вдруг в русалок и леших верит!
Москвич усмехнулся и вывернулся:
– Ну насчет "верит" - это вы слишком. Есть у Юрия Казакова рассказ "Кабиасы". Читали, наверно? Ну вот и фантазируете о первобытном страхе человека наедине с природой и ночью.
– Бросьте, - перебил секретарь, и опять нельзя было определить степень его серьезности, - марксистки подкованный атеист не фантазирует на литературную тему. Он размышляет о другом. Во-первых, домовые, лешие и русалки не от религии. Это народный фольклор, остатки древних легенд, уцелевших с доисторического прошлого. А вы обратили внимание, что у разных народов одинаковые поверья? У немцев - гномы, у англичан - лесные эльфы во главе с Пэком, прославленным Киплингом, у норвежцев - тролли, у русских лешие и водяные. Почти всегда добрые и безобидные существа, страшные лишь для детей. Они боятся людей и встречаются только в глуши, подальше от городов и селений. Лично я удивляюсь, что наука, которая даже в Библии ищет следы пришельцев, до сих пор не заинтересовалась истоками языческих поверий.
– Эффект "пси" в народной фольклористике, - лениво протянул журналист. Давайте мотивации.
Секретарь внимательно и, как показалось журналисту, с сожалением посмотрел на него.
– Мотивации? - повторил он. - У нас про это даже на летучках не скажешь, засмеют. Но с вами рискну. Охоту любите?
– Ружья нет.
– Дам ружье. Когда сможете?
– Хоть завтра.
– У меня завтра совещание в райкоме, - вздохнул секретарь, - одному вам придется. Не побоитесь?
– С ружьем-то? И кого? Лешего?
– Может, и лешего.
– Бросьте эти штучки, - проговорил москвич.
– Клянусь дубом, тисом и терновником, - засмеялся секретарь, и опять нельзя было понять подтекста этой шутки. - Про Черную топь слыхали? - вдруг спросил он.
– Что-то рассказывал водитель. Дупелей тьма, говорит.
– Правду говорит. Только в самую топь не лезьте, зелень да ржавчина, сами увидите, вы по краешку, по краешку от поваленной сосны на полкилометра к западу. Тропка приметная. Слева топь, справа малинник.
Добраться до Черной топи с непривычки было не так уж легко, и, проплутав по лесу с полдня, журналист выбрался наконец на опушку, зеленую проплешину в плотной лесной чащобе. Дальше начиналось мелколесье: хилые березки, ольха, орешник да высокая жесткая трава, сочно-зеленая у земли, а наверху светлая, словно выгоревшая на солнце. С такой травы обычно начинается болото, постепенно она становится ядовито-зеленой, скрывая под собой трясину и зыбь.
Журналист достал из рюкзака истертую на сгибах двухверстку и сверился с компасом. Перед ним обозначенная на карте частой лесенкой штриховки лежала знаменитая в округе Черная топь. Москвич находился сейчас в северной ее части, о которой и говорил секретарь. "Где-то здесь должна быть поваленная сосна", - подумал он и тотчас же увидел ее шагах в тридцати вправо, где за малинником из высокой травы выглядывал ее черный горб. Странный разговор в прокуренном кабинете секретаря редакции получал вполне реальное продолжение.
Журналист добрался до сосны, постоял немного, прикидывая что-то в уме, и, внезапно решившись, перешагнул через мертвый ствол. Под ногами не хлюпнуло, значит, идти можно. Путь, однако, был не легкий: тропа то и дело пропадала в траве, под ногами противно чавкала трясина, обдавая сапоги черной вонючей грязью. Колючие лапы можжевельника цеплялись за куртку, хлестали по лицу, и журналист уже раскаивался в своем порыве. Но отступать не хотелось. "В конце концов полкилометра - не крюк. Зато проверим, что за леший здесь водятся". Но вскоре ему стало казаться, что полкилометра давно позади, а под ногами по-прежнему хрюкало болото и низко-низко над головой, только руку протяни, висели уныло-серые неподвижные облака. Тропинка давно исчезла, журналист уже устал вытягивать сапоги из грязевого капкана и проклинать себя за мальчишеское безрассудство, как вдруг очутился на широкой поляне, словно у края неглубокого кратера метров сто в диаметре. С трех сторон его окружал лес: орешник и можжевельник вперемежку с ольхой и осиной, а с четвертой - уходило за горизонт болото, даже не зеленое, а темно-рыжее в сыром полумраке осеннего вечера. Вместо неба - сизо-лиловая муть.
Было что-то жуткое в сонно немой тишине, окружившей его внезапно снизу и сверху. Деревья застыли недвижно и грозно, как ракеты перед стартом. Плотные крученые облака, казалось, совсем не двигались - темные острова на чернильном небе, - а издалека, из трясины, медленно подкрадывалась уже совсем непроглядная темь.
Журналист вспомнил неулыбчивые глаза секретаря редакции, запросто подбросившего ему клятву киплинговского Пэка, и впервые ему стало по-настоящему жутко. Снова вспомнились уже упомянутые в разговоре казаковские "кабиасы", бессмысленный страх, подкрадывавшийся из подсознания, древний страх перед природой и ночью. По спине поползла липкая струйка пота. "Черт меня дернул забраться в эту глухомань, - пробурчал он сквозь зубы. - На дупелей пошел, а ни одного не встретил. Да не на дупелей, а на лешего!" Он деланно хохотнул, и смех его, расколовший стоячую тишину болота, казалось, вернул природе движение и звуки. Пронесся резкий порыв ветра, согнул верхушки деревьев, пронзительно засвистел в кустах, погнал иссиня-зеленые волны по высокой болотной траве, чуть замер вдали и снова вернулся, холодный и колкий, сулящий долгую тоскливую непогоду.
– Пора уходить, - сказал вслух журналист. Он вскинул двустволку на спину, оторвал ноги от вязкого киселя, шагнул и снова остановился. Метрах в пятидесяти от него, где котловина была поуже, на другой ее стороне, вышел из лесу человек. Сизая мгла, рассеянная в сумраке вечера, не давала возможности как следует разглядеть его. Смутная фигура человека, словно сошедшая с любительской фотографии, замерла на месте, к чему-то прислушиваясь. Но вокруг было по-прежнему тихо, лишь ветер тревожно свистел в кустах. Человек впереди постоял, подумал и вдруг решительно зашагал... в самую топь.
– Осторожно! - закричал журналист.
Но человек на болоте не услышал. Балансируя на зыбкой подножной грязи, он медленно шел, разгребая осоку и поминутно оглядываясь назад. Без ружья, без шапки, в длинной брезентовой куртке - не то рыбак, не то охотник, потерявший свое снаряжение, он, вероятно, только что вышел из дому. Но москвич знал, что в радиусе по меньшей мере десяти километров здесь не было ни деревушки, ни пасеки. Что же погнало человека в лес одного, без ружья, даже без палки и почему в болото, в самую топь? Нужно обладать поистине звериным чутьем, чтобы в податливой трясине найти относительно твердую тропу, чтобы под обманчивой зеленью луга вовремя нащупать топь, вовремя убрать ногу, не соскользнув в ржавую жижу болота. Этот странный смельчак, почти нереальный в фиолетовом сумраке леса, сейчас напоминал чем-то циркача, балансирующего на канате. Журналист облизал пересохшие губы, хотел еще раз крикнуть, но слова застревали в горле, да и спугнуть можно неожиданным окриком. А тот все шел и шел, уже не оглядываясь; и не кончался невидимый канат над смертной пучиной, и каждый новый шаг был опаснее предыдущего, потому что болото страшнее в центре, чем по краям, и не звенел у пояса карабин лонжи-страховки, и не было шеста-баланса в ловких руках.
Москвич видел, что человек на болоте направлялся к большому черному валуну, застрявшему у края котловины. За ним была твердая почва; валун лежал на ней - иначе бы засосала топь. Путник, понимая это, надеялся здесь передохнуть, прийти в себя. Затаив дыхание, журналист следил за ним, мысленно подсчитывая, сколько еще шагов осталось до спасительного островка у самого берега.
Десять... Девять шагов.
Журналист снова облизал корочку на губах, проглотил слюну и вздохнул. По телу шагавшего, казалось, побежали зеленые искорки, промелькнули и рассыпались, как светлячки в траве.
Восемь шагов.
Журналисту подумалось, что светляков стало больше. Все тело шагавшего в ночи светилось сейчас бледно-зеленым светом.
Семь шагов.
И у журналиста вырвался сдавленный крик: этот шаг оказался роковым. Человек стоял по колено в грязи, движения его стали быстрыми и неверными. Он хватался за осоку, пытаясь вырваться из цепкого плена болота, но с каждым рывком проваливался все глубже, одновременно становясь все призрачнее и прозрачнее, словно рисунок на зеленом стекле витража.
Журналист шагнул вперед и тут же понял, что это бессмысленно: спасать было некого. Человек на болоте растаял в вечернем сумраке, не утонул, а именно растаял, растворился в воздухе, там, где прыгали вместо него сейчас мерцающие зеленые огоньки. Но и они вскоре погасли, заштрихованные сеткой дождя и мглой.
"Галлюцинация, - подумал москвич, - спятил я, должно быть". Он вытер вспотевшее лицо и обомлел. Растаявший человек снова возник, но уже совсем близко, у самого крайнего валуна. Он карабкался, медленно вползая на камень, снова соскальзывал в грязь и снова взбирался, по-прежнему зеленовато-прозрачный. Сквозь него журналист видел замшелый камень, чахлую березку поодаль, примятую траву и, дальше, почти у леса, где четверть часа назад появился этот зеленый фантом, снова его самого, вновь начинающего свое смертельное странствие.
И тогда журналист, закрыв лицо руками, бросился в лес напролом, не замечая ни веток, хлеставших по лицу, ни корней, сшибавших с ног. С каким наслаждением упал бы он сейчас на мокрую землю, зарылся бы лицом в траву, но страх подстегивал, и он все бежал и бежал, не разбирая дороги, не вспоминая, не думая...
Он уже совсем обессилел, когда впереди мелькнул огонек. То был свет тусклого огонька керосиновой лампы в окне одинокой избы. А когда он приблизился, хижина из колдовской избушки на курьих ножках превратилась в степенный дом-пятистенку с палисадником, забором и какими-то пристройками по бокам. Три ступеньки у крыльца привели москвича к запертой двери, долго не отвечавшей на его отчаянный стук. Наконец за ней что-то грохнуло, звякнул железный засов и дверь распахнулась. Кряжистый бородач в ватнике, опираясь на суковатую палку, грубо спросил:
– Ну, чего надо?
Журналист объяснил, еле находя слова, проглатывая слюну и задыхаясь, что он приезжий, ходил на охоту, заблудился и просит разрешения обогреться и отдохнуть. Войдя из темноты в освещенную комнату, он невольно зажмурился и тут же услышал сочувственный возглас хозяина.
– Да кто же вас так разукрасил?
Лицо журналиста было все исцарапано ветками деревьев и кустарников. Кровь размазалась и растеклась, губы распухли. Когда он умылся, хозяин снова настороженно спросил:
– Гнался кто-нибудь? Уж не медведь ли часом?
– Может, кто и гнался, - сказал москвич, - а верней всего, просто показалось.
Черная топь - Абрамов Александр Иванович => читать онлайн фантастическую книгу далее
Было бы неплохо, чтобы фантастическая книга Черная топь писателя-фантаста Абрамов Александр Иванович понравилась бы вам!
Если так получится, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Черная топь своим друзьям-любителям фантастики, проставив гиперссылку на эту страницу с произведением: Абрамов Александр Иванович - Черная топь.
Ключевые слова страницы: Черная топь; Абрамов Александр Иванович, скачать бесплатно книгу, читать книгу онлайн, полностью, полная версия, фантастика, фэнтези, электронная