(Кстати,
где? Не мешало бы уточнить!) Или заявление буйной рептилии по имени Фройд,
насчет агента трансгалактической полиции, а так же альтернативного
заявления "ползучего" мистера Крагга, насчет конкурирующей частной фирмы?
И на чьей стороне находится, как теперь выяснилось, четырехликое
руководство фирмы (изначально двуликое - Зевс и Сын, а на самом деле,
оказывается каждое из перечисленных лиц имеет и второе, не менее подлое
чем первое). Если Крагг связан с Зевсом "напрямую", а не через
элементарную сделку, то судя по покровителям - он прохвост каких мало. И
значит Фройд - полицейский, а Одиссей влип в очередную авантюру с
возможными вытекающими последствиями. Но если наоборот, как раз Фройд
нанят Зевсом (или тем же Сыном), то Крагг - жертва! И следовательно все
как раз наоборот, за и исключением одного - Одиссей влип в очередную
авантюру, с теми же, так же и оттуда же вытекающими последствиями..."
- Тебе не нравится копченая Задняя Скакальная нога Прыгунца
Голосистого, под фирменным соусом "Ваш поезд ушел"? Такой соус подают
только здесь! - вклинился в размышления, озабоченный отсутствующим видом
Одиссея, Таргитай.
- Здесь, это где? - заинтересовался Одиссей.
- В этом заведении.
- А заведение где?
- Как где? В городе?
- А город где? - не сдавался Одиссей.
- Четвертая планета ll-Марабу, - вдруг четко отрапортовал Тарик и у
Одиссея зародилось подозрение, но оформиться не успело...
Жуткого вида насекомое, все закованное в жесткий хитиновый панцирь
(под излюбленным местным балахоном этого видно не было, но явственно
угадывалось) неловко налетело на столик за которым мирно расположились
любители копченых и скакальных задних ног... Столик рухнул, увлекая за
собой Одиссея и Таргитая, а сверху на все это с жестяным грохотом
обрушилось вышеупомянутое насекомое.
Когда Одиссей выбрался из-под обломков, он обнаружил что зловредное
насекомое прочно стоит на двух конечностях, уперев еще пару в бока, пятой
растирая по своей головогруди салат, а в шестой, запутавшись в своем все
таки не всегда практичном балахоне, беспомощно висит друг-Тарик.
- Ты зачем меня уронил? - прогудело насекомое, смахивая остатки
салата на кстати подвернувшегося Одиссея.
Тарик, очевидно в силу не зависящих от него (а лишь исключительно от
дурацкого балахона) причин, ничего внятного не сказал, а только судорожно
дернулся и противоречиво пискнул.
- Ты напрасно так поступил! - занудливо гудело насекомое, - я очень
расстроился, и сейчас ты будешь просить у меня прощение. Но сначала, я
объясню тебе все более детально! Поэтому мы выйдем... поговорим.
Поговорим... и выйдем... А потом опять поговорим!
И продолжая беседовать само с собой насекомое направилось к выходу,
увлекая с собой беспомощного Тарика, уныло свисающего недозрелой гроздью
"Живогрыза Лопоухого".
Одиссей растерянно обвел глазами роскошный зал Храма
Чревопоклонников: инцидент не произвел на окружающую публику никакого
впечатления - все продолжали упорно наслаждаться жизнью, вкушая ее как
духовную компоненту, в виде противоестественного конгломерата звуком,
скорей всего местной музыки, так и более банально или, пользуясь
высоконаучным языком (убейте меня, не могу себе представить, чем он может
отличаться от языка нормального гражданина), так сказать, перорально!
По-видимому, к инцидентам здесь привыкли, даже более того, они, наверняка,
были здесь хорошо устоявшейся, прочной (или порочной?) традицией.
Одиссей подобрал с пола плохообглоданную скакальную ногу Прыгунца
голосистого и сжимая ее в руке, как Самсон известную челюсть, двинулся
вслед, за неотвратимо влекомым в даль неизвестную, другом Тариком...
Одиссей почти нагнал гипотетического Голиафа, в тот момент, когда
"Насекомый" широко и гостеприимно распахнул входную дверь и бесцеремонно
выбросил несчастное земноводное (то есть Тарика) на улицу. Тарик,
расправив складки балахона как крылья, пролетел планируя некоторое
расстояние и скрылся из виду. "Насекомый Голиаф", с чувством выполненного
долга, отряхнул ру... лап... ну балахон, в общем и закрыл дверь. Но дверь
тут же распахнулась вновь: невозмутимый Тарик скромно стоял на пороге.
- А, еще один!!! - взревел Голиаф и, ловко орудуя четырьмя не
занятыми конечностями, сгреб Тарика в охапку, а затем вновь вышвырнул за
дверь.
Но не успел Голиаф моргнуть и начать закрывать злополучную дверь, как
с обратной стороны ее уже потянул на себя печальный, но очень настойчивый
Тарик.
- Сколько вас тут, однако, - коротко рявкнул "Насекомый" и, с меньшим
энтузиазмом, но большим рвением и методичностью, проделал всю процедуру
выноса тела еще раз.
Когда дверь снова распахнулась, то на этот раз разъяренное насекомое
ничего не сказало, и процесс выдворения упорного Тарика проистекал при
обоюдном молчании...
Но тут в Одиссее наконец проснулся Самсон, и они оба, в едином
порыве, судорожно сжимая "в суровой и мозолистой" руке скакальную ногу,
подобрались сзади к "Голиафу от насекомых" и обрушили весь свой
эмоциональный заряд, вместе с пресловутой скакальной ногой на головогрудь
туповатого гонителя земноводных. Скорее от неожиданности, чем от иных
причин, Голиаф присел и искоса глянул на Одиссея, в душе которого Самсон
тут же окончательно и бесповоротно уснул, оставив Хитроумного в полном
одиночестве, со всеми назревающими проблемами...
К счастью дверь распахнулась вновь, и Одиссей уж было радостно решил,
что вдвоем с Тариком они может быть таки сойдут за одного не битого, то
есть, кто именно будет бит, еще не известно...
НО! О УЖАС!!! На пороге стоял, не сердобольный друг Тарик, а огромный
и свирепый агент Трансгалактической полиции - "Рептилий Фройд".
- Опять за старое? - проворчал Фройд, окидывая общую картину
проницательным взором и останавливая его на невольно потупившемся Одиссее,
который, к тому же, еще и попытался спрятать за спину скакальную ногу.
Фройд свирепо хмыкнул и невольно почесал затылок.
Но тут наконец ожил Голиаф.
- О!!! Смотри как тебя перекосило! Прямо распух весь. Напрасно ты
каждый раз возвращаешься! - туповатое и, очевидно, близорукое насекомое
попыталось проделать процедуру выноса тела "на бис". Но то, что могло
безболезненно пройти с тихим и воспитанным Таргитаем, вряд ли устраивало
темпераментного и агрессивного Фройда.
Противники слились в свирепых мужественных объятиях, сопя, рыча,
лягаясь и круша поворачивающуюся под многочисленные конечности мебель.
БИТВА ТИТАНОВ!!! Одиссея отшвырнули в сторону как детеныша "Занудника
Застенчивого", только еще сильнее.
Лежа под какими-то циклопическими обломками, Одиссей вдруг услышал
рядом возбужденный шепот:
- Гражданин Одиссей, вас ждут у запасного выхода... с вещами.
Шептал притаившийся неподалеку, тот самый гуманоид, что столь не
корректно вел себя, когда Тарик и Одиссей только еще пытались проникнуть в
это, оказавшееся столь не гостеприимным, заведение.
Тем временем титаны на мгновение ослабили объятия и временно
прекратили крушить мебель, вступив в фазу таких оживленных, хотя и весьма
традиционных переговоров:
- Ты кто такой?
- Я-то?
- Ты-то.
- Сам-то ты-то кто-то?
- Это ты у меня спрашиваешь?
- Ну не у себя же?..
Одиссей решил, что момент самый благоприятный и незаметно юркнул в
призывно манящий проем двери запасного выхода...
- О!!! Cara mia, porco mia, агент! Я рад вас видеть, не по частям
есть и не очень побитый есть, - радостно приветствовал Одиссея мистер
Крагг собственной и еще одной персоной.
- Почему вы так подло бросили меня, а сами не менее подло сбежали? -
возмущенно атаковал его Одиссей.
- Слишком много вопросов есть, и слишком мало времени есть... пока.
Тут моя машина, мы ехать есть и вести душная беседа, esqse mia.
- Душевная... Но я все равно никуда не поеду, пока...
Закончить Одиссею не дали.
Подлый гуманоид и Вторая Персона мистера Крагга, аккуратно подхватив
Одиссея под руки, стремительно перебазировались в, анонсированную первой
персоной мистера Крагга, машину. Сама же первая персона стояла в стороне
отечески улыбаясь. Затем мистер Крагг уселся за пульт управления и
огромный черный лимузин рванулся с места будто ужаленный в самое интимное
место вороной жеребец.
На мгновение Одиссею показалось, что рядом мелькнул силуэт друга
Тарика, но после того, как Одиссей особо ретиво дернулся "коварный
гуманоид из забегаловки", что-то сунул Хитроумному под нос и Быстроногий
тут же обескуражено заснул, отбросив все задние ноги, как скакальные, так
и свои собственные...
ИНФОРМАЦИЯ К СНОВИДЕНИЮ
Во сне Одиссею снился Фройд, лихо скакавший верхом на друге Тарике,
причем в зубах оба, словно бравые джигиты, сжимали но не кинжалы, а
каждый, по задней скакальной ноге Прыгунца Голосистого. Только у тарика
нога была копченая, а у Фройда - пряного посола.
НО ТОЖЕ ЗАДНЯЯ!!!
Вдалеке маячил мистер Крагг, в каждой конечности (кто его знает,
задние или передние они у него) было по утилизатору, а из жерл
утилизаторов, в свою очередь, в изобилии сыпались стилизованные блага.
Над всем этим витал паршивец Сын и периодически выкрикивал:
- Я - Зевс! Я - Зевс! Я - Зевс!
Самого же Зевса нигде видно не было. Зато в поле зрения неоднократно
попадал "Насекомый Голиаф", возле которого околачивалась "Вторая Персона
мистера Крагга", настойчиво постукивавшая по Голиафовой головогруди.
- Войдите! - гостеприимно говорил Голиаф, но Одиссей чувствовал, что
Голиаф кривит душой.
- Низ-з-зя!!! - шипел зловредный гуманоид из забегаловки и Одиссей
чувствовал, что это - Святая Правда!
А на переднем плане сиротливо стоял всеми забытый ящик, на котором с
одной стороны было написано:
ТРОЯНСКИЙ КОНЬ
а с другой:
НЕ КАНТОВАТЬ!!!
И как только Одиссей ящик открыл, оттуда жизнеутверждающе цокая
копытами вышел вороной жеребец, и лишь хорошенько присмотревшись, в нем
можно было опознать самого Зевса.
- Я - Сын! Я - Сын! Я - Сын! - объявил Зевс и победно заржал...
Одиссей с неимоверным усилием открыл глаза. Но лучше бы он этого не
делал. Он находился в маленькой неуютной комнатке без окон и, похоже, без
дверей.
"То-то у меня головы раскалывается! Хотя бы проветрили, что ли... -
расслабленно подумал Одиссей, отрешенно разглядывая непрезентабельный
интерьер.
Ржал, как не странно, не жеребец и даже не Зевс, а тот самый
"гуманоид из заведения". Он, как раз, о чем-то живо беседовал с Краггом,
но тот заметив, что Одиссей проснулся, предостерегающе поднял одну из
своих худосочных зеленых лапок. Гуманоид прекратил процесс безобразного
хохотания и повернувшись, вперил тяжелый взгляд, почему-то рыбьих глаз, в
беспомощно распластанного Одиссея.
- Солдат спит - службе это есть амбивалентно! - прокомментировал
пробуждение Одиссея заботливый мистер Крагг.
- Кто рано встает - у того есть шанс первым и схлопотать! - свирепо
развил тему злокозненный гуманоид, которого Одиссей тут же в отместку
окрестил - "Воблын Глаз".
- Пока вы не объясните, что это все значит, можете считать меня
глухонемым! - смело заявил Одиссей чувствуя, что Крагг крайне
заинтересован в его персоне.
- Шеф, можно я ему объясню? - с нехорошим выражением в глазах
вмешался "Воблын Глаз".
Мистер Крагг укоризненно глянул на своего ретивого сподвижника, и
тот, к удивлению Одиссея, смутился, дивно шаркнул ножкой и больше не
произнес ни звука. Зато мистер Крагг разразился целой речью, почти не
искажая выразительный, но доступный и простой, хотя великий и отчасти
могучий трансгалактический язык.
- Мой юный друг! (В этот момент Воблын Глаз обидно хихикнул, но
мистер Крагг кинул на него один только суровый взгляд верхней парой глаз,
и у мерзкого гуманоида лицо вновь приняло индифферентное выражение.)
Вьюнош! Строй твоих мыслей понятен есть, но не удобоварим. Так не надо
варить ибо каши так не сваришь... есть, но не в смысле трапезничать, а
альтернативно - как Бытие, впрочем, это я уже глаголил. Все совсем иначе и
банановей есть...
- Банальней, - автоматически поправил Одиссей и подумал: "Сейчас
соврет."
- Why is I? - торжественно спросил мистер Крагг.
- Это вы меня спрашиваете? - уточнил Одиссей.
- Это риторический вопрос есть, ибо ответ - я сам давать намерен. Я -
ПРИШЕЛЕЦ! Из дружественный вселенный есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
где? Не мешало бы уточнить!) Или заявление буйной рептилии по имени Фройд,
насчет агента трансгалактической полиции, а так же альтернативного
заявления "ползучего" мистера Крагга, насчет конкурирующей частной фирмы?
И на чьей стороне находится, как теперь выяснилось, четырехликое
руководство фирмы (изначально двуликое - Зевс и Сын, а на самом деле,
оказывается каждое из перечисленных лиц имеет и второе, не менее подлое
чем первое). Если Крагг связан с Зевсом "напрямую", а не через
элементарную сделку, то судя по покровителям - он прохвост каких мало. И
значит Фройд - полицейский, а Одиссей влип в очередную авантюру с
возможными вытекающими последствиями. Но если наоборот, как раз Фройд
нанят Зевсом (или тем же Сыном), то Крагг - жертва! И следовательно все
как раз наоборот, за и исключением одного - Одиссей влип в очередную
авантюру, с теми же, так же и оттуда же вытекающими последствиями..."
- Тебе не нравится копченая Задняя Скакальная нога Прыгунца
Голосистого, под фирменным соусом "Ваш поезд ушел"? Такой соус подают
только здесь! - вклинился в размышления, озабоченный отсутствующим видом
Одиссея, Таргитай.
- Здесь, это где? - заинтересовался Одиссей.
- В этом заведении.
- А заведение где?
- Как где? В городе?
- А город где? - не сдавался Одиссей.
- Четвертая планета ll-Марабу, - вдруг четко отрапортовал Тарик и у
Одиссея зародилось подозрение, но оформиться не успело...
Жуткого вида насекомое, все закованное в жесткий хитиновый панцирь
(под излюбленным местным балахоном этого видно не было, но явственно
угадывалось) неловко налетело на столик за которым мирно расположились
любители копченых и скакальных задних ног... Столик рухнул, увлекая за
собой Одиссея и Таргитая, а сверху на все это с жестяным грохотом
обрушилось вышеупомянутое насекомое.
Когда Одиссей выбрался из-под обломков, он обнаружил что зловредное
насекомое прочно стоит на двух конечностях, уперев еще пару в бока, пятой
растирая по своей головогруди салат, а в шестой, запутавшись в своем все
таки не всегда практичном балахоне, беспомощно висит друг-Тарик.
- Ты зачем меня уронил? - прогудело насекомое, смахивая остатки
салата на кстати подвернувшегося Одиссея.
Тарик, очевидно в силу не зависящих от него (а лишь исключительно от
дурацкого балахона) причин, ничего внятного не сказал, а только судорожно
дернулся и противоречиво пискнул.
- Ты напрасно так поступил! - занудливо гудело насекомое, - я очень
расстроился, и сейчас ты будешь просить у меня прощение. Но сначала, я
объясню тебе все более детально! Поэтому мы выйдем... поговорим.
Поговорим... и выйдем... А потом опять поговорим!
И продолжая беседовать само с собой насекомое направилось к выходу,
увлекая с собой беспомощного Тарика, уныло свисающего недозрелой гроздью
"Живогрыза Лопоухого".
Одиссей растерянно обвел глазами роскошный зал Храма
Чревопоклонников: инцидент не произвел на окружающую публику никакого
впечатления - все продолжали упорно наслаждаться жизнью, вкушая ее как
духовную компоненту, в виде противоестественного конгломерата звуком,
скорей всего местной музыки, так и более банально или, пользуясь
высоконаучным языком (убейте меня, не могу себе представить, чем он может
отличаться от языка нормального гражданина), так сказать, перорально!
По-видимому, к инцидентам здесь привыкли, даже более того, они, наверняка,
были здесь хорошо устоявшейся, прочной (или порочной?) традицией.
Одиссей подобрал с пола плохообглоданную скакальную ногу Прыгунца
голосистого и сжимая ее в руке, как Самсон известную челюсть, двинулся
вслед, за неотвратимо влекомым в даль неизвестную, другом Тариком...
Одиссей почти нагнал гипотетического Голиафа, в тот момент, когда
"Насекомый" широко и гостеприимно распахнул входную дверь и бесцеремонно
выбросил несчастное земноводное (то есть Тарика) на улицу. Тарик,
расправив складки балахона как крылья, пролетел планируя некоторое
расстояние и скрылся из виду. "Насекомый Голиаф", с чувством выполненного
долга, отряхнул ру... лап... ну балахон, в общем и закрыл дверь. Но дверь
тут же распахнулась вновь: невозмутимый Тарик скромно стоял на пороге.
- А, еще один!!! - взревел Голиаф и, ловко орудуя четырьмя не
занятыми конечностями, сгреб Тарика в охапку, а затем вновь вышвырнул за
дверь.
Но не успел Голиаф моргнуть и начать закрывать злополучную дверь, как
с обратной стороны ее уже потянул на себя печальный, но очень настойчивый
Тарик.
- Сколько вас тут, однако, - коротко рявкнул "Насекомый" и, с меньшим
энтузиазмом, но большим рвением и методичностью, проделал всю процедуру
выноса тела еще раз.
Когда дверь снова распахнулась, то на этот раз разъяренное насекомое
ничего не сказало, и процесс выдворения упорного Тарика проистекал при
обоюдном молчании...
Но тут в Одиссее наконец проснулся Самсон, и они оба, в едином
порыве, судорожно сжимая "в суровой и мозолистой" руке скакальную ногу,
подобрались сзади к "Голиафу от насекомых" и обрушили весь свой
эмоциональный заряд, вместе с пресловутой скакальной ногой на головогрудь
туповатого гонителя земноводных. Скорее от неожиданности, чем от иных
причин, Голиаф присел и искоса глянул на Одиссея, в душе которого Самсон
тут же окончательно и бесповоротно уснул, оставив Хитроумного в полном
одиночестве, со всеми назревающими проблемами...
К счастью дверь распахнулась вновь, и Одиссей уж было радостно решил,
что вдвоем с Тариком они может быть таки сойдут за одного не битого, то
есть, кто именно будет бит, еще не известно...
НО! О УЖАС!!! На пороге стоял, не сердобольный друг Тарик, а огромный
и свирепый агент Трансгалактической полиции - "Рептилий Фройд".
- Опять за старое? - проворчал Фройд, окидывая общую картину
проницательным взором и останавливая его на невольно потупившемся Одиссее,
который, к тому же, еще и попытался спрятать за спину скакальную ногу.
Фройд свирепо хмыкнул и невольно почесал затылок.
Но тут наконец ожил Голиаф.
- О!!! Смотри как тебя перекосило! Прямо распух весь. Напрасно ты
каждый раз возвращаешься! - туповатое и, очевидно, близорукое насекомое
попыталось проделать процедуру выноса тела "на бис". Но то, что могло
безболезненно пройти с тихим и воспитанным Таргитаем, вряд ли устраивало
темпераментного и агрессивного Фройда.
Противники слились в свирепых мужественных объятиях, сопя, рыча,
лягаясь и круша поворачивающуюся под многочисленные конечности мебель.
БИТВА ТИТАНОВ!!! Одиссея отшвырнули в сторону как детеныша "Занудника
Застенчивого", только еще сильнее.
Лежа под какими-то циклопическими обломками, Одиссей вдруг услышал
рядом возбужденный шепот:
- Гражданин Одиссей, вас ждут у запасного выхода... с вещами.
Шептал притаившийся неподалеку, тот самый гуманоид, что столь не
корректно вел себя, когда Тарик и Одиссей только еще пытались проникнуть в
это, оказавшееся столь не гостеприимным, заведение.
Тем временем титаны на мгновение ослабили объятия и временно
прекратили крушить мебель, вступив в фазу таких оживленных, хотя и весьма
традиционных переговоров:
- Ты кто такой?
- Я-то?
- Ты-то.
- Сам-то ты-то кто-то?
- Это ты у меня спрашиваешь?
- Ну не у себя же?..
Одиссей решил, что момент самый благоприятный и незаметно юркнул в
призывно манящий проем двери запасного выхода...
- О!!! Cara mia, porco mia, агент! Я рад вас видеть, не по частям
есть и не очень побитый есть, - радостно приветствовал Одиссея мистер
Крагг собственной и еще одной персоной.
- Почему вы так подло бросили меня, а сами не менее подло сбежали? -
возмущенно атаковал его Одиссей.
- Слишком много вопросов есть, и слишком мало времени есть... пока.
Тут моя машина, мы ехать есть и вести душная беседа, esqse mia.
- Душевная... Но я все равно никуда не поеду, пока...
Закончить Одиссею не дали.
Подлый гуманоид и Вторая Персона мистера Крагга, аккуратно подхватив
Одиссея под руки, стремительно перебазировались в, анонсированную первой
персоной мистера Крагга, машину. Сама же первая персона стояла в стороне
отечески улыбаясь. Затем мистер Крагг уселся за пульт управления и
огромный черный лимузин рванулся с места будто ужаленный в самое интимное
место вороной жеребец.
На мгновение Одиссею показалось, что рядом мелькнул силуэт друга
Тарика, но после того, как Одиссей особо ретиво дернулся "коварный
гуманоид из забегаловки", что-то сунул Хитроумному под нос и Быстроногий
тут же обескуражено заснул, отбросив все задние ноги, как скакальные, так
и свои собственные...
ИНФОРМАЦИЯ К СНОВИДЕНИЮ
Во сне Одиссею снился Фройд, лихо скакавший верхом на друге Тарике,
причем в зубах оба, словно бравые джигиты, сжимали но не кинжалы, а
каждый, по задней скакальной ноге Прыгунца Голосистого. Только у тарика
нога была копченая, а у Фройда - пряного посола.
НО ТОЖЕ ЗАДНЯЯ!!!
Вдалеке маячил мистер Крагг, в каждой конечности (кто его знает,
задние или передние они у него) было по утилизатору, а из жерл
утилизаторов, в свою очередь, в изобилии сыпались стилизованные блага.
Над всем этим витал паршивец Сын и периодически выкрикивал:
- Я - Зевс! Я - Зевс! Я - Зевс!
Самого же Зевса нигде видно не было. Зато в поле зрения неоднократно
попадал "Насекомый Голиаф", возле которого околачивалась "Вторая Персона
мистера Крагга", настойчиво постукивавшая по Голиафовой головогруди.
- Войдите! - гостеприимно говорил Голиаф, но Одиссей чувствовал, что
Голиаф кривит душой.
- Низ-з-зя!!! - шипел зловредный гуманоид из забегаловки и Одиссей
чувствовал, что это - Святая Правда!
А на переднем плане сиротливо стоял всеми забытый ящик, на котором с
одной стороны было написано:
ТРОЯНСКИЙ КОНЬ
а с другой:
НЕ КАНТОВАТЬ!!!
И как только Одиссей ящик открыл, оттуда жизнеутверждающе цокая
копытами вышел вороной жеребец, и лишь хорошенько присмотревшись, в нем
можно было опознать самого Зевса.
- Я - Сын! Я - Сын! Я - Сын! - объявил Зевс и победно заржал...
Одиссей с неимоверным усилием открыл глаза. Но лучше бы он этого не
делал. Он находился в маленькой неуютной комнатке без окон и, похоже, без
дверей.
"То-то у меня головы раскалывается! Хотя бы проветрили, что ли... -
расслабленно подумал Одиссей, отрешенно разглядывая непрезентабельный
интерьер.
Ржал, как не странно, не жеребец и даже не Зевс, а тот самый
"гуманоид из заведения". Он, как раз, о чем-то живо беседовал с Краггом,
но тот заметив, что Одиссей проснулся, предостерегающе поднял одну из
своих худосочных зеленых лапок. Гуманоид прекратил процесс безобразного
хохотания и повернувшись, вперил тяжелый взгляд, почему-то рыбьих глаз, в
беспомощно распластанного Одиссея.
- Солдат спит - службе это есть амбивалентно! - прокомментировал
пробуждение Одиссея заботливый мистер Крагг.
- Кто рано встает - у того есть шанс первым и схлопотать! - свирепо
развил тему злокозненный гуманоид, которого Одиссей тут же в отместку
окрестил - "Воблын Глаз".
- Пока вы не объясните, что это все значит, можете считать меня
глухонемым! - смело заявил Одиссей чувствуя, что Крагг крайне
заинтересован в его персоне.
- Шеф, можно я ему объясню? - с нехорошим выражением в глазах
вмешался "Воблын Глаз".
Мистер Крагг укоризненно глянул на своего ретивого сподвижника, и
тот, к удивлению Одиссея, смутился, дивно шаркнул ножкой и больше не
произнес ни звука. Зато мистер Крагг разразился целой речью, почти не
искажая выразительный, но доступный и простой, хотя великий и отчасти
могучий трансгалактический язык.
- Мой юный друг! (В этот момент Воблын Глаз обидно хихикнул, но
мистер Крагг кинул на него один только суровый взгляд верхней парой глаз,
и у мерзкого гуманоида лицо вновь приняло индифферентное выражение.)
Вьюнош! Строй твоих мыслей понятен есть, но не удобоварим. Так не надо
варить ибо каши так не сваришь... есть, но не в смысле трапезничать, а
альтернативно - как Бытие, впрочем, это я уже глаголил. Все совсем иначе и
банановей есть...
- Банальней, - автоматически поправил Одиссей и подумал: "Сейчас
соврет."
- Why is I? - торжественно спросил мистер Крагг.
- Это вы меня спрашиваете? - уточнил Одиссей.
- Это риторический вопрос есть, ибо ответ - я сам давать намерен. Я -
ПРИШЕЛЕЦ! Из дружественный вселенный есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13