!!" можно было разобрать, только если очень внимательно
приглядишься.
- Говорило... говорило... тоже мне... радиоточка! - бурчал
Шипе-Топек, залезая на излюбленное место - под корни Говорливого дерева
Брысь. - Дать бы тебе по шее или по рукам, чтобы говорить под руки
перестало...
А про себя Шипе-Топек подумал:
"И все-таки плюрализм мнений - великая сила!"


ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЛЕТО

4. ТВОРЕЦ
"Стояло жаркое лето, но оно стояло не долго, вскоре ему стоять
надоело и оно ушло. Наступила осень..."
Шипе-Топек погрыз ноготь седьмого пальца на левой ноге и задумался:
- Интересно, на что она могла наступить?
Шипе-Топек вновь с ожесточением погрыз ноготь седьмого пальца на
левой ноге, но уже с помощью другой головы и отложил в сторону уголек, а
исписанный лист добавил к пачке таких же листов, ранее принадлежавших
кустарнику семейства "Макулатурник неистребимый", а ныне ему - Шипе-Топеку
обыкновенному.
Впрочем... Это еще как посмотреть. Если честно взглянуть на себя со
стороны...
Шипе-Топек честно взглянул на себя со стороны, а потом не менее
честно с другой (естественно посредством второй головы) и почти уже пришел
к очень неординарному выводу, но все испортило Говорливое дерево Брысь.
- Ты чего это там притих? - подозрительно спросило дерево Брысь и
пошевелило корнями.
- Эй, поаккуратней там! - сердито крикнул Шипе-Топек, на которого
сверху посыпались увесистые комья земли.
Под корнями дерева Брысь в принципе было уютно, только само дерево
было уж очень беспокойным.
- Творю я!!! - поспешно выпалил Шипе-Топек, чтобы успокоить нервное
дерево, но добился совершенно противоположного.
- Я и само знаю, что ТВОРИШЬ, - рассерженно буркнуло дерево, - только
не разберу ЧТО?
И дерево попыталось поддеть Шипе-Топека корнем.
- Оставь меня в покое! - пискнул Шипе-Топек и поспешно выскочил
наружу, прихватив с собой драгоценные листки "Макулатурника
неистребимого". - Нет в этом мире места для истинного таланта!
- Ишь ты! - возмутилось дерево, - ему уже и мир наш не нравиться!
Шипе-Топек, зная коварный нрав дерева, отбежал подальше и с
независимым видом объявил:
- Нет пророка в своем Отечестве!
- Че-во? - развязно спросило дерево Брысь, чтобы скрыть собственную
растерянность и, собственное же, невежество.
- Да что с тобой разговаривать, - расхрабрился недосягаемый
Шипе-Топек. - Буратино, оно Буратино и есть!
Дерево в бессилии поскребло корнями землю и мрачно процедило:
- Мы с тобой еще побеседуем на эту тему... когда вернешься.
- И не надейся! - совсем разошелся Шипе-Топек, - меня ждет Большое
Будущее.
- Очень большое, - злорадно поддакнуло дерево.
- И даже больше! - не обращая внимания на иронию, уверенно сказал
Шипе-Топек и насвистывая в два голоса пошел куда глаза глядят.
Дерево посмотрело в ту сторону куда удалился Шипе-Топек. Сверху видно
было далеко, но никакого будущего видно не было. Дерево пожало ветвями и
проворчало:
- Вечно эти интеллектуалы напридумывают всякого, а ты потом
расхлебывай. И тебе же за это еще и по шее...
"Потом пришла зима, а осень уйти не успела. Да теперь наверное и не
могла, не уронив собственного достоинства. А ронять его, скорей всего, не
имела ни малейшего желания."
Шипе-Топек поставил точку и посмотрел вначале сам на себя, развернув
головы лицом к лицу, а потом на пухлую стопку исписанных листков
"Макулатурника неистребимого".
- Талант! - сказала правая голова Шипе-Топека.
- А как же, - подтвердила левая голова.
- Братья Стругацкие! - подобострастно поддакнули где-то совсем рядом.
Шипе-Топек скосил один глаз направо, второй налево, третьим глянул
вперед, а четвертым попытался посмотреть назад. Увидеть никого не увидел,
но ветер донес запах репеллента.
- Я всегда удивлялся, как можно творить с соавтором... - льстиво
прошелестел Рекидал-Дак, оставаясь невидимым, но явственно обоняемым. -
Это же и гонорар придется поделить поровну!
- Не поровну, а согласно трудовому участию! - неожиданно твердо
возразила правая голова Шипе-Топека.
- Как это не поровну?! - возмутилась обескуражено левая голова, никак
не ожидавшая такого предательства.
- А что же ты думал? - заняла непримиримую жизненную позицию правая
голова. - Уже давно пора переходить к нормальным рыночным отношениям.
- Куда это ты собрался? - спросил Яманатка, как всегда вовремя
оказавшийся в гуще событий.
- В Большую Литературу! - гордо объявил Шипе-Топек и снисходительно
усмехнулся.
- Как же, ждут там тебя!!! - прокричало невидимое издалека Говорливое
дерево Брысь.
- Что же ты можешь ей дать? - не обращая внимания на неэстетичные
выкрики оскорбленного дерева, сурово спросил Яманатка, как-будто сам уже
отдал Большой Литературе как минимум полжизни. - Или ты намерен только
брать гонорары?
- Ну почему гонорары... - обиделся Шипе-Топек, - гонорары тоже. Но я
могу и кое-что предложить! Свою самобытность, например.
Яманатка скептически окинул фигуру Шипе-Топека беглым взглядом, но
понял, что самобытности у него не отнимешь и выбросил главный козырь:
- А ну прочти что-нибудь из себя?!
- Пожалуйста, - сказал Шипе-Топек, пошелестел исписанными листками
"Макулатурника неистребимого" и встал в позу.
- Стоп! - сказал Яманатка, - я сяду, вдруг ты у нас такой
талантливый, что я не устою.
- Ты бы лучше лег, - посоветовал Шипе-Топек, сменил позу и начал:
- Каждый волен выбирать свой Путь. Свой Путь по Древу Судьбы. И
только сам Выбравший в ответе: приведет ли этот путь к Высокой и Желанной
Кроне или уведет в сторону по надломленной и засохшей ветви.
- Гениально! - прошептал Рекидал-Дак, который даже пахнуть стал
меньше.
- Мура!!! - со знанием дела сказал Яманатка.
- Тогда пойдем к Огме, - не выдержал Шипе-Топек, - он нас рассудит!
- Хорошо, - злорадно откликнулся Яманатка, - ты сам захотел, смотри
еще пожалеешь.
Шипе-Топек тут же пожалел, но было уже поздно - слово не воробей, и
он решил, что пожалеет себя еще раз, но чуть позже...

Огма был настроен благодушно. Приближалось новолуние, и он должен был
родиться заново, как птица феникс, но только не из пепла, а прямо так -
как есть.
- Знаю, знаю... - добродушно проворчал великий телепат и телекинезер.
- Шипе-Топеку опять неймется...
- Он несомненно Самородок! - осторожно намекнул Рекидал-Дак, стараясь
наладить с Огмой хоть какие-нибудь отношения.
- Самородок это - я! - скромно парировал Огма, и с ним нельзя было не
согласиться, так как в ближайшее новолуние он собирался подтвердить этот
тезис в очередной раз.
- Что у нас не может отыскаться еще один самородок? - неожиданно
вступился за Шипе-Топека Яманатка, которого однако больше беспокоило
реноме горячолюбимого пятимерного мира.
- Ну-ну! - скептично покачал своей псевдоголовой Огма, и Рекидал-Дак
невольно посочувствовал Яманатке.
- Ну может не у нас в пятимерном, может в Ином Мире? - попытался
загладить свою оплошность Яманатка.
- Ну-ну! - сказал Огма с подтекстом, и подтекст был таким, что
Яманатка окончательно смешался и невольно посочувствовал Рекидал-Даку.
- О чем вы можете спорить, если совершенно не знаете моего
творчества? - не выдержал Шипе-Топек, о котором в пылу дискуссии
определенно все позабыли.
- Ничто не ново под луной кроме меня, - сказал Огма, рискуя
спровоцировать новые прения.
- И все-таки, он - талант! - подлил масла в огонь Рекидал-Дак.
- А я в два счета докажу, что рожденный ползать творить не может! -
разъярился уязвленный Огма. - А ну, изобрази что-нибудь для примера.
Шипе-Топек сначала надулся, а потом махнул на все хвостом и сердито
продекламировал:
"Угрюмый ветер, поднатужив щеки
Наполнил жаждой наши паруса
И гонят нас воздушные потоки
В несовпадающие часовые пояса".
- Мрак! - сказал Яманатка подобострастно взирая на Огму.
- А по-моему, достаточно свежо, - робко вставил Рекидал-Дак.
- Очень свежо! - саркастически подтвердил Огма. - Так и дует из
каждой строчки. Да и вообще - полный отрыв от действительности. Вот когда
он у меня отыщет хотя бы один парус...
- Это образное выражение, - вяло возразил Шипе-Топек, чувствуя, что
ветер явно не в его пользу.
- Чушь! - отрезал Огма. - К тому же совершенно не понятно, что хотел
сказать автор.
- Я что хотел, то и сказал, - мрачно сказал Шипе-Топек.
- Значит надо было взглянуть на проблему шире или глубже, а может под
другим углом и обязательно проследить социальные корни...
- Я видел только корни Говорливого дерева Брысь, - растерянно
прошептал Шипе-Топек, - но специально за ними не следил.
- Вот видишь! С корнями у тебя явно не все в порядке.
- С какими корнями? Нет у меня никаких корней! - беспомощно залепетал
Шипе-Топек.
- Это и плохо!!! Талант без корней это... как интеллигент без шляпы!
- Огма зевнул и победно добавил, - вот когда я был в Ином Мире...
- Кстати, - перебил его Шипе-Топек, - в Ином Мире и не такое
печатают.
- Правильно. Чтобы тебя "печатали", надо жить в Ином Мире или хотя бы
побывать там и вернуться с неизгладимыми впечатлениями. - Огма снова
зевнул и невозмутимо закончил. - Как я, например. А лучше вообще родиться
заново, но перед этим на некоторое время умереть.
- Ну уж нет! - возмутился Шипе-Топек. - Я и так, как-нибудь признания
добьюсь.
- Ну-ну! - обидно поддакнул Огма.
- Талант в землю не зароешь! - опять вмешался осмелевший Рекидал-Дак.
- Еще как зароют, - успокоил его Яманатка.
- А я еще и так могу!!! - в отчаянии крикнул Шипе-Топек и набрав в
оба рта побольше воздуха, хором продекламировал:
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя.
То как зверь она завоет,
То заплачет как и я!
- Абсолютно асоциальное стихотворение, - безжалостно сказал Огма. -
Подумаешь ценное наблюдение: буря кроет! А вот за что кроет? Почему крутя?
Из-за чего воет? Вот это был бы уже совершенно иной виток размышлений. А
стиль?! Сплошной штамп!!!
Шипе-Топек только судорожно сглотнул от переполнивших его чувств, а
тут еще на поляну выполз огромный и совершенно голодный Блек-Бокс. Времени
на раздумья не осталось, и Шипе-Топек, так и не успев подумать поспешно
швырнул в наползающий Блек-Бокс пачку исписанных листов "Макулатурника
неистребимого". Блек-Бокс "чавкнул" и "закрылся". Но Шипе-Топек все же не
понял, счастлив ли он, что так сравнительно легко отделался от
прожорливого Блек-Бокса или нет.
- Не горюй! Рукописи не горят, - успокоил друга Яманатка.
- Не горят-то может и не горят, - сказал вконец осмелевший
Рекидал-Дак, - а вот Блек-Бокс их наверняка переварит.
Только Огма ничего не сказал. Он уже начинал рождаться заново, и в
будущем его, по-видимому, ждала Слава. А Шипе-Топека... ждало только
Говорливое дерево Брысь.
- Ну что, пришел? - миролюбиво спросило дерево Брысь. - А как же
Большая Литература?
- Я пришел слишком рано, - мрачно буркнул Шипе-Топек и полез на
излюбленное место под корни Говорливого дерева Брысь, а про себя подумал:
"Ничего, теперь пусть они за мной побегают!"
Хотя в глубине души, он все-таки не был твердо уверен: кто и за кем
теперь будет бегать.

5. ВЕТЕР ПЕРЕМЕН
Говорливое дерево Брысь задумалось о Смысле Жизни, но все испортил
невесть откуда взявшийся многорукий Яманатка.
- Эй, аграрий! Сколько можно сидеть под корнями? Выходи дело есть, -
величаво сложив на груди часть рук интригующе прокричал Яманатка и
ковырнул ногой корень Говорливого дерева Брысь.
- Сам ты, - оскорбилось дерево Брысь, - штучка с ручкой!!!
- Ты чего? - опешил Яманатка, - я же не к тебе, а к Шипе-Топеку.
- Тем более, нечего вести себя столь э-э-э... не корректно.
- Как?
- А так. Скромнее надо быть!
- Еще скромнее?
Дерево Брысь презрительно фыркнуло и пожало ветвями.
- Может мне еще и постучаться надо было? - ехидно спросил Яманатка.
- Желательно. Причем, по возможности, еще до того как войдешь! - не
приняло иронии Говорливое дерево Брысь.
- Пожалуйста! - свирепо сказал Яманатка и с ожесточением постучал по
стволу. - Шипе-Топек, ты дома?
- Нет его, - строго сказало Говорливое дерево Брысь.
- Ну знаешь!!! - взвился Яманатка.
- Кому же знать, как не мне? - ухмыльнулось дерево Брысь.
- Короедов на тебя нет! - заголосил Яманатка.
- А мне и вас хватает, - скромно сказало Говорливое дерево Брысь и
демонстративно стало смотреть в другую сторону.
- Я ухожу! - с угрозой сказал Яманатка.
1 2 3 4 5 6 7